- Стратегия ИГ в Идлибе и ответ ХТШ
ИГ, похоже, с годами изменило свою стратегию в Идлибе, а также свои представления о том, как провинция вписывается в его общенациональные планы. В течение хаотичного периода 2017-2018 годов ИГ пыталось проникнуть в Идлиб, а затем дестабилизировать его. Последующее давление ХТШ, возможно, вынудило оставшиеся ячейки ИГ придерживаться менее агрессивного подхода. ИГ было неактивно на протяжении всего наступления правительственных сил в 2019 году, зная, что жители воспримут любые нападения на других повстанцев как фактическую поддержку Дамаска. Вместо этого сторонники ИГ залегли на дно в многочисленных неофициальных поселениях перемещенных лиц, где они якобы начали планировать операции за пределами Идлиба. Скрытый мятеж ИГ в Идлибе резко контрастирует с его тактикой на северо-востоке Сирии, где оно смогло использовать недовольство, связанное с неудачами руководства, для вербовки, проведения нападений и вымогательства. Активная деятельность ИГ подорвала авторитет СДС на северо-востоке страны. Сопоставимые усилия на северо-западе не смогли подорвать правление ХТШ, пока режим Асада активно пытался вернуть этот район, а ХТШ сопротивлялась. ИГ постепенно наращивало темпы своей кампании в Идлибе после прекращения огня в марте 2020 года. Вместо того, чтобы закладывать бомбы, теперь оно организовывало нападения с применением стрелкового оружия и организацией покушений на лидеров ХТШ. Эти операции, как правило, были ограниченными, и многие оставались невостребованными. Прекращение огня позволило ХТШ дать на такие операции жесткий ответ, хотя потребовалось несколько месяцев, чтобы раскрыть основные ячейки ИГ. Трудно подтвердить информацию об увеличении числа нападений ИГ после прекращения огня из-за отсутствия сообщений СМИ из региона. Тем не менее, пресс-релизы ХТШ свидетельствуют о продолжительных операциях против ИГ со второй половины 2020 года по большую часть 2021 года, приведших к аресту или убийству десятков боевиков ИГ. Продолжающийся недостаток официальных сообщений СМИ ИГ из Идлиба и отсутствие сегодня убийств и взрывов, которые были типичны для 2018 и 2019 годов, наводят на мысль, что заявления ХТШ — это больше, чем просто пропаганда. Еще одним подтверждением крайне ослабленных позиций ИГ в Идлибе является заявление как сотрудников службы внутренней безопасности ХТШ, так и показания задержанного основателя «Сарайа» Абу Бакра ас-Садика о том, что ячейки ИГ запрашивали помощь у отколовшихся группировок «»Хуррас ад-Дин» в 2021 году, и в какой-то момент даже просили группу совершать атаки от имени ИГ, поскольку его ячейки не могли сами проводить операции. ХТШ сосредоточила свои первые рейды по борьбе с ИГ в сельской местности Сармин, Кафр-Хинд и Джиср-эш-Шугур, заявив, что задержала или убила десятки его членов. Поддержка ИГ в этих городах, как сообщается, начала ослабевать по мере улучшения условий безопасности (включая внедрение систем видеонаблюдения), наряду с внедрением таких социальных услуг, как электричество и уличное освещение. Сегодня некоторые из этих районов превратились в оживленные рынки. ХТШ также попыталась подорвать привлекательность ИГ, формируя соответствующий религиозный дискурс, контролируя проповеди в мечетях и проводя свои собственные религиозные программы. Ее высокопоставленный религиозный деятель Атун и судьи, которых он обучал, утверждают, что с 2013 года, когда впервые возник конфликт с ИГ, они произнесли сотни речей и провели много курсов, используя более прагматичные аргументы, почерпнутые из исламской юриспруденции, и подчеркивающие экстремизм группы (гулу). Они направлены как раз на то, чтобы привлечь на свою сторону последователей ИГ низкого уровня, так и на то, чтобы отвлечь рядовых членов ХТШ от риторики ИГ. Эти программы являются частью того, что ХТШ изображает как более масштабные усилия по контролю над религиозным дискурсом, запрещающие такие практики, как такфир (акт отлучения других мусульман) или разжигание ненависти к немусульманским меньшинствам. ХТШ признает, что изменение мышления сторонников жесткой линии ИГ сложный процесс, но она верит, что ей удалось распространить свою собственную интерпретацию ислама – в частности, включая более широкое признание мусульман, не являющихся салафитами, и возрождение роли традиционных школ исламской юриспруденции — среди членов группы. Своими операциями против ИГ ХТШ ослабила его способность поддерживать ячейки на северо-западе, не говоря уже о проведении сложных атак. В 2022 году ИГ, возможно, совершило всего три нападения в Идлибе. ХТШ утверждает, что задержала преступников — узбеков, которые, как она утверждает, действовали по приказу командиров в Афганистане.
- Пробелы в стратегии ХТШ по противостоянию ИГ
Сокращение числа нападений подтверждает утверждение лидеров ХТШ о том, что она в значительной степени уничтожила или загнала в подполье остатки сети ИГ, проникшей в регион в конце 2017 г. Это также указывает на слабые стороны организации ИГ в целом. Тем не менее, несмотря на свою очевидную неспособность поддерживать оперативную сеть в Идлибе, ИГ сумело спрятать своих высших руководителей среди миллионов внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) в Идлибе. Для ХТШ стало неприятностью, когда первый и второй самопровозглашенные халифы ИГ — аль-Багдади и Кардаш – были обнаружены в ее владениях. Какого бы успеха ХТШ ни добилась в ликвидации ячеек ИГ в Идлибе, она не смогла искоренить эту группировку. Некоторые западные политики предположили, что элементы ХТШ, возможно, вступили в сговор, укрывая аль-Багдади и Кардаша, но представляется более вероятным, что оба лидера просто избежали обнаружения, что обнажило дыры в сети безопасности ХТШ. Одна из проблем заключается в том, что ХТШ должна полностью полагаться на человеческий интеллект в своих усилиях по борьбе с ИГ. Члены ИГ в основном проникли в Идлиб по контрабандным маршрутам, которые пересекают Сирию, соединяя ее с Турцией, Ираком, Ливаном и Иорданией. Многие другие спрятались среди масс перемещенных лиц в Идлибе, пользуясь для передвижения постоянным движением товаров и людей между регионом, контролируемыми Турцией районами Северного Алеппо и Северо-Восточной Сирии. В этих обстоятельствах ХТШ вряд ли в состоянии оперативно узнать, что члены ИГ находятся в провинции, если только последние не предпримут чего-то, что вызовет тревогу у соседей, которые могут сообщить об этом властям. Мало кто из мирных жителей в Идлибе испытывает какие-либо симпатии к ИГ, но тот факт, что так много людей в регионе разобщены – и часто все еще находятся в движении – означает, что люди часто не знают, кто их соседи. Это, в свою очередь, затрудняет создание надежных сетей информаторов. Ячейки, которым необходимо собирать оружие и информацию для подготовки к нападениям, как правило, выдают себя. В отличие от этого, два высших лидера ИГ смогли прожить в тени в течение многих месяцев, практически не взаимодействуя с внешним миром, если не считать курьеров, которые, как сообщается, доставляли сообщения лично.
- Перемещение населения и гуманитарные пробелы
Нерешенная проблема перемещенных лиц выгодна ИГ как на северо-востоке, так и на северо-западе Сирии, влияет на этот процесс, хотя и по-разному. В то время как на северо-востоке ИГ использует неформальные лагеря ВПЛ в качестве мест вербовки, на северо-западе, оно использует их как места, где скрывается его руководство. Одно из объяснений этой разницы заключается в условиях жизни перемещенных лиц, которые варьируются в зависимости от региона. Лагеря для ВПЛ разбросаны по всему северо-востоку. Они в основном управляются международными и местными НПО, а население поставлено на учет в ООН. Большинство обитателей лагеря годами жили в одном доме. Их места жительства в основном сгруппированы по признаку места происхождения. Таким образом, лагеря имитируют социальную структуру городского района. Люди в лагерях подвержены вербовке группами боевиков из-за их бесправия, отчуждения от местных жителей, а также отсутствие работы и других возможностей. Но, тем не менее, лидеру ИГ было бы трудно жить в лагере незамеченным. Напротив, многочисленное перемещенное население на северо-западе, хотя и сосредоточено на небольшой территории, носит гораздо более временный характер. ООН сообщает, что по состоянию на январь 2022 года в Идлибе было более 1,6 млн перемещенных лиц, еще один миллион перемещенных лиц находится в Алеппо, 70% процентов из них в лагерях, и только 40% из этих лагерей получают поддержку ООН. Некоторые лагеря похожи на устоявшиеся общины, также как на северо-востоке. При этом сотни тысяч людей в Идлибе постоянно находятся в движении, ища убежищ на окраинах установленных лагерей. В среднем с момента вступления в силу соглашения о прекращении огня в марте 2020 года на северо-западе ежемесячно перемещалось более 27 000 человек. Хотя в 2022 году нападения режима и сил России несколько ослабли, что привело к сокращению частоты перемещений, ежемесячно по-прежнему перемещалось около 10 000 человек. Для большинства это был не первый подобный опыт. Многие беженцы не селятся в постоянных лагерях. Некоторые пытаются вернуться в свои дома, когда обстрелы режима прекращаются только для того, чтобы снова быть перемещенными, в то время как многие семьи копят, чтобы заплатить за несколько месяцев аренды в реальном доме, прежде чем вернуться в палатку в новом районе. Такова была обстановка, в которой скрывались лидер ИГ Абу Ибрагим аль-Хашими аль-Курайши (также известный как Абдулла Кардаш), его сирийский лейтенант и две его семьи. Его конспиративная квартира на окраине Атмеха, города недалеко от турецкой границы, находилась рядом с двумя лагерями, в которых проживало более 80 000 перемещенных лиц. По словам домовладельца, в доме, арендованном сирийским лейтенантом, за два года до его прибытия в начале 2021 года, когда еще две семьи переехав сюда, они, держась особняком и платя ежемесячно, не привлекали особого внимания. Высокая текучесть кадров в этом районе и неровная структура сообщества работали на пользу Кардаша. ХТШ также ссылается на приток членов семей ИГ, освобожденных из мест содержания находящихся под контролем СДС на северо-востоке Сирии или вывезенных контрабандой из них, как на угрозу безопасности, хотя до сих пор не произошло ничего, что оправдывало бы беспокойство. Сотни жен и детей боевиков ИГ, действующих и погибших, за последние годы перебрались в Идлиб в специально подготовленный ХТШ район для вновь прибывших близ Даркуша, города к северо-западу от города Идлиб. При этом требуется, чтобы дети ходили в школу за пределами лагеря, где проживают семьи, удерживая женщин в изолированном жилом комплексе, известном как лагерь Джамилия, в течение определенного периода, прежде чем отправлять их на так называемые программы реабилитации. Только после того, как женщины завершат эти программы, ХТШ позволяет им возобновить что-то вроде нормальной жизни. Но ХТШ по-прежнему следит за этими женщинами, вынуждая их обращаться в суды ХТШ, если они хотят вступить в повторный брак, и требуя, чтобы и муж, и жена сдали справку о прошлом, раз в два года они проходят собеседования с службой безопасности ХТШ, которая отслеживает, принимают ли матери помощь НПО и позволяют ли своим детям посещать государственные школы, что запрещено доктриной ИГ. Однако лагерь Джамилия — это разрозненная инициатива по сравнению с политикой СДС по массовому лишению свободы беженцев на северо-востоке. ХТШ не имеет специализированного подразделения для работы с сторонниками ИГ или членами их семей. ООН сообщает, что многие женщины, связанные с ИГ, живут вместе со своими детьми среди 12 000 человек без сопровождения супруга-мужчины в 47 лагерях Идлиба. Чиновники ХТШ говорят, что они плохо подготовлены для решения проблемы, и что политика СДС в Идлибе несостоятельна. ХТШ неоднократно обращалась за внешней помощью, к международным организациям по оказанию помощи или правительствам, для разработки более устойчивых программ.
- Сдерживание транснациональных джихадистских группировок в Идлибе
После прекращения огня в марте 2020 года ХТШ предприняла согласованные усилия по подавлению конкурирующих джихадистских группировок, в том числе тех, которые остаются лояльными «Аль-Каиде», и по искоренению подпольной сети ИГ. Похоже, ей удалось ослабить эти группировки, ограничив их способность использовать Идлиб в качестве операционной базы для транснационального джихада. Тем не менее, ИГ по-прежнему представляет остаточную угрозу как для Идлиба, так и для других частей Сирии, и внешние субъекты могли бы пойти дальше в усилиях по борьбе с этой угрозой и улучшению положения людей в Идлибе. Мощные землетрясения, обрушившиеся на северо-запад Сирии и юго-запад Турции в феврале 2023 года подчеркивают настоятельную необходимость увеличения внешней гуманитарной помощи для этого разоренного войной региона. Лучшим способом лишить ИГ укрытий было бы, если бы Турция и западные страны работали над укреплением режима прекращения огня. ИГ сохраняется на северо-западе Сирии в значительной степени из-за периодических перемещений населения, которые значительно усугубились землетрясениями. Частые нападения сил режима Асада и России вынуждают людей покидать свои дома, обеспечивая тем самым прикрытие передвижениям джихадистов и препятствуя усилиям по их выслеживанию. Продление режима прекращения огня также позволило бы ХТШ свободно продолжать борьбу с транснациональными боевиками. Таким образом, это, возможно, сделало бы больше для сокращения операционного пространства ИГ, чем что-либо другое. Конечно, прекращение огня приносит пользу Турции во многих отношениях, помимо сдерживания ИГ; у Анкары есть другие причины стремиться продлить его, и именно поэтому встречи между турецкими и сирийскими дипломатами на данный момент, похоже, вряд ли приведут к серьезным изменениям на северо-западе Сирии. Как долго Россия будет стремиться сохранять режим прекращения огня, неясно: в настоящее время она увязла на Украине, поэтому, вероятно, не хочет обострения в Идлибе или разногласий с Турцией. Даже если перемирие сохранится и новые перемещения населения в основном прекратятся, огромные лагеря для сегодняшних ВПЛ будут продолжать обеспечивать неуправляемые или полууправляемые пространства, в которых лидеры и боевики ИГ могут прятаться и организовывать операции. Более того, нехватка внешней помощи для перемещенных лиц, которая в значительной степени обусловлена нежеланием иностранных держав предоставлять больше, чем жизненно необходимую гуманитарную помощь для Идлиба, контролируемого ХТШ, усугубило судьбу перемещенных сирийцев, в дополнение к созданию более благоприятных условий для укрытия лидеров ИГ. На данный момент, похоже, в западных столицах нет особого желания проводить более инновационную политику в отношении северо-запада Сирии. Вряд ли они в ближайшее время изменят статус ХТШ по сравнению с ее текущей версией в качестве организации, подпадающей под международные санкции. Западные державы неохотно исключают из списка бывших членов «Аль-Каиды», и даже если бы они попытались это сделать, Россия, как постоянный член Совета Безопасности ООН, может заблокировать любые усилия по исключению ХТШ из этого обозначения ООН. Западная политика в отношении ХТШ, несомненно, эволюционировала: Вашингтон, например, больше не проявляет намерения убивать лидеров ХТШ, что, по-видимому, является косвенным признанием того, что группировка больше не представляет угрозы для США. Однако западные страны неохотно идут на гораздо большее. Одна из причин заключается в недоверии к ХТШ. Другая заключается в том, что, как отмечалось выше, даже западные официальные лица, которые признают, что ХТШ изменилась, не видят особых причин вкладывать политический капитал в группу, которая во многих отношениях остается неугодной Западу и, в любом случае, уже сделала большую часть того, что она могла бы сделать с точки зрения успокоения Идлиба и уменьшения угроз международной безопасности. Тем не менее, возможно, еще есть возможности для разработки более прогрессивной политики противодействия ИГ и стабилизировать эту часть Сирии. ХТШ изо всех сил пытается полностью подавить ячейки ИГ и остатки «Аль-Каиды», не имея как технических средств для проведения эффективного наблюдения, так и доступа к соответствующей разведданным. Ей также не хватает средств для решения проблемы миллионов перемещенных сирийцев , проживающих в Идлибе. Турция и западные страны, вероятно, – что вполне понятно – будут крайне осторожны в обмене разведданными с ХТШ. Тем не менее, они все еще могли бы рассмотреть возможность открытия косвенных каналов связи с группой. Аналогичным образом, собственные службы безопасности ХТШ регулярно собирают информацию об ИГ и «Аль-Каиде» у многих содержащихся под стражей лиц, но у них нет механизма для обмена этой информацией с соответствующими внешними сторонами. Западные официальные лица также должны сохранять бдительность в отношении режима прекращения огня, который опирается на турецкие войска и дипломатию с Россией. При этом любое изменение нынешней позиции Москвы нарушит хрупкий статус-кво северо-запада. Чтобы помочь предотвратить такое развитие событий, западные правительства должны, как минимум, предложить Турции дипломатическую поддержку, направленную на то, чтобы помочь ей сохранить режим прекращения огня на месте благодаря своему военному развертыванию. Как и многое в американо-турецких отношениях, политику в отношении северо-запада следует рассматривать отдельно от споров по поводу политики США в северо-восточной Сирии. Укрепление режима прекращения огня и предотвращение вторжения режима является ключом к предотвращению еще одной гуманитарной катастрофы в Идлибе, которая привела бы к еще большему расселению и активизации угроз безопасности, исходящих из провинции. Со своей стороны, ХТШ должна продолжать искоренять транснациональных джихадистов в Идлибе, независимо от того, ставят ли они под угрозу ее правление. Само присутствие этих отрядов превращает весь Идлиб в террористический анклав. Группировке также следует избегать попыток заключения сделок в отношении этих типов джихадистов, например, обещая иностранным державам, что она уничтожит их в обмен на уступки. Включение транзакционного элемента в свои усилия по борьбе с джихадистами в Идлибе подорвало бы усилия ХТШ по изображению себя в качестве заслуживающего доверия участника борьбы с терроризмом. Помимо усилий по борьбе с транснациональными боевиками, внешним правительствам следует рассмотреть возможность расширения поставок гуманитарной помощи на северо-запад Сирии. Как ранее рекомендовала Международная кризисная группа, западным странам следует развивать гуманитарные программы, открыв Идлиб для международных организаций по оказанию помощи и позволив им выполнять работу, выходящую за рамки экстренной помощи по спасению жизней, при условии, что ХТШ будет держаться подальше от международной помощи, как она и обещала сделать. Дополнительная помощь могла бы обеспечить образование и жилье для полумиллиона с лишним сирийцев, живущих в палатках, улучшение санитарных условий, доступа к питьевой воде и поддержка сельского хозяйства и энергетики. В то время как ХТШ и местные НПО улучшили базовую инфраструктуру, потребности миллионов перемещенных сирийцев намного превышают имеющиеся на местах ресурсы. Февральские землетрясения теперь создали немедленную массовую потребность в жилье, чистой воде и отоплении, которую может удовлетворить только вливание гуманитарной помощи с Запада. Предоставление такой помощи является моральным императивом, но она могла бы также служить другим целям. Это могло бы обуздать привлекательность транснациональных джихадистов для жителей Идлиба, уязвимых для вербовки , и помочь смягчить последствия постоянного перемещения, которое помогает скрываться лидерам ИГ. Американские политики показали, что понимают необходимость таких программ, введя исключения из санкций для других регионов Сирии в течение 2022 года Эта политика должна быть расширена, чтобы включить Идлиб.
Вывод
С первых лет своего существования «Джебхат ан-Нусра», а ныне ХТШ, проводила политику кооптации и сокрушения группировок, которые стояли на пути ее цели установления гегемонии в Идлибе. В течение многих лет ХТШ сосредоточилась на подавлении джихадистских группировок, которые, по ее словам, либо поддерживались иностранными державами, либо предлагали альтернативную политику для провинции, соглашаясь при этом сотрудничать с сирийскими джихадистами, чья огневая мощь была слишком важна, пока бушевала война с Дамаском. Происхождение «Джебхат ан-Нусры» означало, что ее лидеры имели естественные связи со многими джихадистскими группировками Сирии. Но ее разрыв с «Аль-Каидой», разгром группировок повстанцев, поддерживаемых Турцией и США, и изгнание или тюремное заключение ее более жестких, часто иностранных, боевиков привели к тому, что ХТШ занялась независимыми джихадистскими группировками, с которыми она долгое время была в союзе. Она сделала это главным образом потому, что такие группы угрожали ее военному и политическому доминированию. Но их присутствие в Идлибе также подрывает стремление ХТШ обрести легитимность за рубежом. Прекращение огня в 2020 году дало ХТШ как стимул – предотвращение нарушения прекращения огня такими группами – так и возможность объединить или сокрушить оставшиеся независимые джихадистские группировки. Но если условия в Идлибе изменятся, такие группы могут усилить свой потенциал. ХТШ добилась прогресса в усмирении транснациональных джихадистов, но она не должна успокаиваться перед лицом ограниченного вмешательства Запада в ситуацию в Идлибе. Это создает риск перегруппировки этих групп. ИГ вряд ли вернется, чтобы представлять ту же угрозу, что и когда-то, но оно остается постоянной угрозой по всему миру. ИГ устойчиво на северо-востоке, несмотря на присутствие международной коалиции, и все более активно в районах, удерживаемых режимом. Различные сети ИГ по всей Сирии и Ираку подпитывают и поддерживают друг друга, однако западные страны по-прежнему сильно ограничены в своих возможностях отслеживать и пресекать сети ИГ в Сирии за пределами северо-востока. Еще один всплеск боевых действий в Идлибе, если перемирие будет нарушено и силы режима попытаются войти, не только обернется катастрофой для жителей Идлиба и приведет к новой волне перемещения в Турцию и, возможно, дальше, но это также может сыграть на руку ИГ и другим транснациональным боевикам. Западные державы, Турция и сама ХТШ могут предпринять несколько шагов для снижения этих рисков. ХТШ должна продолжать искоренять транснациональных джихадистов. Турция и западные государства должны стремиться к укреплению режима прекращения огня. Со своей стороны, западные державы должны стремиться открыть каналы связи, пусть и косвенно, с ХТШ, и оказать Анкаре дипломатическую поддержку за ее роль в поддержании режима прекращения огня, который выгоден не только Идлибу и Турции, но и западным столицам. Они должны также увеличить помощь для жителей Идлиба. На данный момент наступательные действия режима приостановлены, что снижает непосредственную опасность гибели или перемещения в результате боевых действий. Но полуштиль в Идлибе не может длиться вечно, а землетрясения значительно усугубили его тяжелую гуманитарную ситуацию. Принятие мер по вовлечению ХТШ, доминирующей группировки в регионе, в распределение гуманитарной помощи могло бы помочь обеспечить хоть каплю стабильности в этой раздираемой войной части Сирии и мира.