Результаты множества социологических опросов в преддверии президентских и парламентских выборов в Турции 14 мая являются объектом пристального внимания со стороны турецкой публики. Более того, как все чаще заявляет в последнее время турецкая власть, результаты анкетирования активно используются для введения турецкой публики в заблуждения и даже для того, чтобы манипулировать ею. Сразу отметим для себя, что это – крайне нетипичная для турецкой власти риторика. Нетипичная до такой степени, что в ней можно даже усмотреть неуверенность в своих собственных силах перед лицом «поймавшей ветер» турецкой оппозиции.
Конечно, мы не раз говорили о том, что турецкая власть в электоральное межсезонье может заметно проседать в своих рейтингах, чтобы добирать их непосредственно перед выборами. Однако, здесь ситуация складывается достаточно неожиданно для действующей в Турции власти.
Властью было принято, как можно судить из её заявлений, в качестве наиболее удобного соперника на предстоящих президентских выборах рассматривался именно председатель Народно-республиканской партии Кемаль Кылычдароглу. Со словами-обращением к нему «Бай (господин – И.С.) Кемаль» его неоднократно «выдергивали» на то, чтобы стать главой оппозиционной коалиции.
При этом, понятно, что открытие судебного процесса против оппозиционного мэра Стамбула Экрема Имамоглу не могло не быть оценено публикой как то, что именно он является наименее удобным для турецкого лидера оппонентом на президентских выборах. И таким образом, он, пусть и сохранил юридическую возможность баллотироваться на выборах, но, по сути, выбыл из предвыборной гонки.
То, что именно мэры Стамбула и Анкары Экрем Имамоглу и Мансур Яваш являются наиболее предпочтительными едиными кандидатами от оппозиции, заявляла и председатель Хорошей партии Мераль Акшенер, основываясь на собственных социологических опросах. В результате споров на эту тему, Мераль Акшенер успела даже накануне объявления решения оппозиции даже встать и выйти из-за оппозиционного «стола» и вернуться за него. Единственное, что ей удалось отстоять – это возможность двух упомянутых мэров при оппозиционном руководстве страной стать двумя, шестым и седьмым, вице-президентами, пусть и с неопределенным, в настоящее время, функционалом.
Однако, те опросы общественного мнения, которые публикуются в эти дни, что Кемаль Кылычдароглу далеко вышел за рамки своего личного рейтинга, который, в лучшем случае, можно было бы оценить в 25-30%, и перевалил даже за 40%. Феноменальный личный результат с учетом его профиля как политика «турецкого Ганди», который не является типичным наиболее востребованным образом политика, претендующего на главную должность в стране. Этот и подобные результаты этих дней даже заставил власть говорить о том, что речь идет о неадекватных оценках «социального инжиниринга», когда таким образом навязывается тот или иной результат как заранее предопределенный.
Вот, к примеру, один из таких опросов, проведенных влиятельной социологической компанией, базирующейся в Анкаре, MetroPOLL и его результат. Как мы можем видеть, в ответ на вопрос «за кого из перечисленных лиц вы будете голосовать в президентских выборах лидером стал с очень высоким для себя результатом Кемаль Кылычдароглу (42,6%). За ним следуют Реджеп Тайип Эрдоган с 41,1% голосов, Мухаррем Индже – 5,0%, Синан Оган – 2,2%. 4,4% опрошенных не определились, 1,6% демонстрируют протестное голосование, не ответили на вопрос 3,1% опрошенных.
[1]
Итак, как мы можем видеть, в первом раунде ни один из кандидатов не набирает, согласно опросу, необходимых 50% для победы. И, следовательно, выборы, при таком раскладе, должны перейти во второй тур голосования.
Вот здесь социологическая компания задается вопросом на тему того, что означает появление среди кандидатов в президенты Мухаррема Индже – бывшего объединительного оппозиционного кандидата, который на выборах 2018 года набрал 30,6%. Но, невзирая на высокий результат, не стал звездой турецкой оппозиции и ушел из Народно-республиканской партии, основав свою собственную партию «Мемлекет» (переводится как «Родина»).
Так вот, как показывает опрос, проведенный той же компанией, Мухаррем Индже пусть и забирает голоса у двух главных кандидатов на победу на выборах – Р.Т.Эрдогана и К.Кылычдароглу, но все же, в первую очередь, именно у главы турецкой оппозиции.
[2]
Это иллюстрируется ответом на тот вопрос, если Мухаррем Индже выйдет из президентской гонки, то за кого вы проголосуете? Ответ на этот вопрос звучит следующим образом: за Кемаля Кылычдароглу – 30,5%, за Синана Огана – 24,3%, за Реджепа Тайипа Эрдогана – 23,4%, протестный голос – 16,5%, не решили – 4,2%, нет ответа – 1,1%.
Так что, главным выводом из изложенного является и то, что Мухаррем Индже является «спойлером» именно для турецкой оппозиции. От того, чтобы баллотироваться на выборах Мухаррема Индже отговаривал лично Кемаль Кылычдароглу, но пока безуспешно. Так что, можно сказать, что, следует логике социологического опроса, рейтинг Кемаля Кылычдароглу должен быть даже выше, чем заявленные 42,6%.
Тем не менее, результаты подобного рода опросов и так более чем шокирующие для действующей власти, которая немедленно обвинила их в неадекватности. В частности, президент Турции Р.Т.Эрдоган указал на то, что указанные цифры – это манипуляции и они-то знают реальное положение дел, которое – таково, что власть выиграет в первом туре голосования президентских выборов и возьмет большинство в турецком парламенте.
Тут, конечно, уместно задаться вопросом относительно того, как может оппозиция, не имеющая и близко того административного и финансового ресурса, что и действующая власть всерьез вносить коррективы в информационную повестку.
Однако, обратимся к свежему, апрельскому номеру турецкого журнала Kriter, издаваемого при участии Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) и публикации, которая озаглавлена «Почему и как опросы ошибаются?». Автором публикации стал эксперт издания Баки Лалеоглу.
Цитируем:
«По увеличению числа опросов, циркулирующих в традиционных и социальных сетях, можно понять, что дата выборов приближается. Однако этот численный рост, к сожалению, не отражается на качестве каждого опроса и исследования. В частности, обращают на себя внимание различия между результатами разных опросов и исследований, которые нельзя объяснить методологическими ошибками и расхождениями.
Например, разница в шкале голосов за политическую партию может достигать 12 баллов в исследовании, проведенном двумя разными компаниями в один и тот же период времени.
Поэтому сомнения в достоверности и успешности опросов, о которых давно говорят как в Турции, так и во всем мире, естественно, вновь усиливаются. Это поднимает вопросы о том, как и почему предвыборные опросы ошибочны, почему существуют огромные различия между предвыборными опросами и являются ли эти опросы преднамеренными или ошибочными.
Различные академические и эмпирические исследования предвыборных опросов показывают, что опросные компании могут ошибаться как в Турции, так и во всем мире. Однако тот факт, что этот уровень ошибок выходит далеко за пределы математической погрешности, наносит ущерб методологической и научной достоверности обзорных исследований. Другими словами, некоторые исследовательские компании сталкиваются с различными проблемами, прежде всего с финансовыми ограничениями, проблемой экспертизы, ошибками в методологических требованиях. Следовательно, они не могут производить надежные и успешные исследования.
На данный момент можно сказать, что некоторые исследовательские компании действуют с разными мотивами, особенно в Турции. Большинство исследовательских компаний подписались или финансируются политической партией или муниципалитетом.
Другие пытаются убедить своих потенциальных клиентов, производя результаты, которые политические партии и муниципалитеты хотят видеть и слышать в связи с поиском средств.
Опять же, большинство исследовательских компаний проводят социальные и экономические исследования, исследования рынка и связей с общественностью, а также политические исследования. Таким образом, можно сказать, что большинство компаний, используя политические связи, проводят исследования, которые дают результаты того политического фронта, с которым они согласны и/или видят потенциальных клиентов, особенно партии, муниципалитеты и муниципальные компании.
Поэтому некоторые исследовательские компании проводят исследования с методологическими ошибками, которые содержат ошибки измерения и представления, особенно при отборе выборки. Основной причиной этого является мотивация компаний, которые политизированы или позиционируются исходя из экономических интересов, для получения параллельных результатов.
В чем ошибаются опросы?
Будь то в мире или в Турции, при представлении каждого исследования общественности, прежде всего, должны быть раскрыты его методология, вопросы и образец, включая его идентификатор. Исследовательские компании могут только показать, что исследования, которыми они таким образом делятся с общественностью, являются продуктом научного и честного исследования, и это является основным требованием прозрачности. Однако почти ни одна исследовательская компания в Турции не раскрывает всю эту информацию, а некоторые даже не делятся выходными данными.
На данный момент теги исследовательских фирм в Турции не содержат никакой информации, кроме количества людей в выборке, между какими датами, в скольких провинциях и по какому методу опроса. Однако эта информация не является подробностями, отражающими всю совокупность ошибок в области измерения и представления, что в литературе называют «суммарной ошибкой опроса».
Например, некоторые исследовательские фирмы в Турции «надувают» или завышают размер выборки, чтобы доказать надежность своего исследования.
Отчасти это результат манипуляций экспертов, не до конца понимающих методологию, и владельцев компаний, желающих вселить доверие в общественность.
Настолько, что сложившееся представление в Турции ошибочно состоит в том, что надежность опроса возрастает по мере увеличения выборки. Но если говорить очень просто и теоретически, давайте представим себе целевую аудиторию из 16 человек, которые одинаково проголосовали бы за А и Б.
Теоретически исследователь может иметь правильную выборку с одним человеком, проголосовавшим за партию А и партию Б, то есть всего 2 человека. С другой стороны, когда число выборок увеличивается до 12 и выборка представляет собой «8 А, 4 В» или «5 А, 7 В», точный результат не появляется.
Таким образом, ясно видно, что простое увеличение количества выборок не дает более точных и надежных результатов.
Важнейшим примером этого является Всеобщее социальное исследование (GSS), которое является одним из самых прозрачных и научных исследований в международном контексте и регулярно проводится в США с 1972 года. Выборочная численность исследований GSS колеблется от 1500 до 2 тысяч человек по годам.
Их (американское) население примерно в четыре раза превышает население Турции, опять же по сравнению с Турцией по этническому, социальному, экономическому признакам и т.д.
В социальном исследовании, проводимом в США, имеющем во многих отношениях более фрагментарную структуру, количество рассматриваемых выборок достаточно при правильной и научной методологии. На данный момент видно, что важно, чтобы проделанная работа соответствовала научным критериям и имела методологическую дисциплину.
Тем не менее, можно сказать, что в большинстве исследований, проведенных в Турции, отсутствуют эти данные.
Многие фирмы используют классификацию статистических региональных единиц, установленную Государственным комитетом по статистике (TÜİK), в своей методологии исследования. Однако эти статистические региональные единицы и слои весьма ограничены и не представляют тех социально-экономических слоев, которые должны быть. Другими словами, использование региональных единиц TÜİK, как в примере выше, не означает, что вы выбрали правильный образец.
Еще одна методологическая проблема, связанная с этим, заключается в том, что исследовательские компании, как правило, предпочитают проводить телефонные опросы методом CATI (телефонное интервью с помощью компьютера). На данный момент, хотя большинство компаний предпочитают этот метод, потому что он дешевле с финансовой точки зрения, он имеет серьезные методологические проблемы из-за недостатков в отборе выборки.
Первую из них можно охарактеризовать как «ошибку неполучения ответов» и то, что большинство людей отвергают исследовательские фирмы. Точно так же доступ к контактной информации разыскиваемых избирателей часто осуществляется через незаконную или, в лучшем случае, неосознанную личную информацию «клиентов».
Это снижает скорость отклика людей, которым звонят по телефону, подрывает доверие к выборке и/или приводит к неправильным ответам. Кроме того, некоторые исследовательские фирмы используют другие методы, такие как CAWI (с помощью компьютера через Интернет – прим.), PAPI (анкетирует человек при личной встрече – прим.) и даже SMS-опрос. Это альтернативы, методологическая надежность которых обычно отстает от метода CATI.
С другой стороны, выбор, который может быть «принят» как наиболее идеальный метод, заключается в согласовании с методом CAPI (с помощью компьютера, лицом к лицу – прим.) с формированием выборки по социально-экономическим слоям и статистическим данным. Однако очень немногие исследовательские компании предпочитают этот метод из-за различных причин, таких как финансовые ограничения и недостаток знаний и опыта.
В дополнение ко всему этому, другие причины, такие как непредоставление общественности важной информации, особенно заданных вопросов, и отсутствие аудита, также наносят ущерб надежности и прозрачности опросов.
В результате некоторые избирательные агентства проводят и публикуют предвыборные опросы с недостаточной прозрачностью и нечеткими методологиями. Это приводит к благонамеренным, но в лучшем случае ошибочным и неудачным результатам опроса.
В альтернативном сценарии непрозрачные компании могут выявить желаемый результат при сознательном отборе выборки. Например, они могут манипулировать данными, выбирая выборку только из Кадыкея или Султанбейли для измерения электората Стамбула и из Чанкая или Кечиорена для измерения электората Анкары (в случае Анкары: Чанкая – это скорее оппозиционный электорат, Кечиорен – это, на 100%, электорат действующей власти – прим.). Учитывая отсутствие контроля, прозрачности, корыстных и экономических интересов, нынешние условия в Турции позволяют манипулировать данными.
Помимо вышеупомянутых мотивов экономических интересов компаний, которые преднамеренно манипулируют данными, тот факт, что ложные результаты опросов продолжают распространяться среди общественности, является другим вопросом.
Это факт, что особенно партии, которые проигрывают выборы, нуждаются в опросах, чтобы получить неправильные результаты.
Поэтому рассматриваемые политические партии, в основном, хотят направить избирателей на себя, короче говоря, манипулировать ими, результатами опросов с ошибочными и неправильными методами и методиками.
Однако, добиться этого довольно сложно, учитывая структуру и поведение избирателей в Турции.
По этой причине, количество манипулятивных опросов увеличивается в каждом избирательном периоде и увеличивается усилие воздействия на избирателей путем бомбардировки их опросами. Эмпирические исследования групп избирателей в Турции и поведения этих групп при голосовании показывают, что большинство идет на избирательные участки в основном с идентичностью и/или идеологическими мотивами и соответственно делает свой выбор.
Поэтому маловероятно, что избирательные предпочтения указанных групп избирателей изменятся, если только не произойдет экстраординарное развитие событий. Иными словами, решение большинства избирателей ясно до начала избирательного процесса, и результаты опроса, будь то манипулятивные или нет, не оказывают сильного влияния на этот электорат с точки зрения изменения голосов».