20 апреля состоялось очередное заседание специального следственного комитета Бундестага, созданного летом прошлого года и занимающегося анализом событий в период с 29 февраля 2020 г. по 30 сентября 2021 г. с целью детального изучения обстоятельств, связанных с выводом Бундесвера и эвакуацией его местного персонала из Афганистана. Особое внимание данной парламентской структуры сосредоточено на оценке деятельности органов государственной власти, разведывательных служб и координации их усилий в указанный период. В этой связи на последнюю встречу в качестве свидетеля был приглашен руководитель отдела ведомства федерального канцлера, в ведении которого находились двусторонние контакты ФРГ с государствами т. н. «Глобального Юга». Помимо этого, в тот же день состоялся опрос представителей Федеральной разведывательной службы, однако эта часть встречи прошла в закрытом режиме.
Прежде всего, свидетель разъяснил характер работы ведомства федерального канцлера и его полномочия, которые сводятся, цитируя пресс-релиз Бундестага, преимущественно к «функциям посредника» между вовлеченными в решение той иной задачи министерствами. При этом он подчеркнул, что на данном основании роль представляемой им структуры не следует считать «пассивной». Исходя из обозначенной специфики, основной объем информации, касавшийся Афганистана, по словам опрошенного, предоставлялся МИДом, который, в свою очередь, делился сведениями из посольств в Кабуле, Брюсселе и Вашингтоне. Кроме того, часть данных поступала от разведывательных служб. В результате ведомство федерального канцлера главным образом суммировало все сведения, принимало участие во встречах представителей различных правительственных структур, принимая решение, какую информацию докладывать наверх.
В показаниях свидетеля, выступившего на последнем к настоящему моменту заседании парламентского следственного комитета, обращает на себя внимание высокая оценка деятельности предыдущего канцлера А.Меркель. Так, опрошенный сослался в своем заявлении на телефонный разговор главы правительства Германии и президента США Дж.Байдена, состоявшийся после вступления нового американского лидера в должность. В полной мере суть беседы участнику слушаний в Бундестаге, по его словам, была не известна, вместе с тем, он подчеркнул, что целью переговоров стала попытка побудить Белый дом внести корректировки в стратегию в Афганистане, но достичь ее канцлеру не удалось. Согласно данным парламентского пресс-релиза, это было обусловлено тем, что «окончание войны было принципиально важно для США».
Помимо этого довольно подробно были охарактеризованы попытки Германии сохранять вовлеченность в переговорный процесс по Афганистану. Свидетель указал на то, что ФРГ «имела хорошую репутацию у правительства в Кабуле», но «с талибами дело обстояло иначе». В этой связи «переговорная динамика» существенно снизилась, а Берлин, получивший от афганских властей запрос на организацию внутриафганской встречи на своей территории, не сумел ее подготовить, хотя А.Меркель выразила поддержку инициативе, а ее канцелярия подготовила соответствующий проект и передала его в МИД. Провал предложения федеральной канцелярии свидетель склонен объяснять как внешними, так и внутренними причинами. С его точки зрения, оппозицию подобной встречи могли высказать представители американской администрации или «Талибана». Вместе с тем, опрошенный также посетовал на внешнеполитическое ведомство, которое восприняло идею «скорее негативно».
Наконец, на заседании было сказано, что А.Меркель выступала за более раннюю эвакуацию местного персонала, чуть ли не лично проверяя данные о чартерных рейсах из Афганистана. Данная опция стала прорабатываться в федеральной канцелярии в условиях ухудшающейся обстановки после подписания Дохинских соглашений. Более того, свидетель указывает, что для вывозной процедуры имелась соответствующая база в виде принятой еще в 2013 г. процедуры эвакуации местных сотрудников немецких учреждений. Помешали реализации данных планов, по мнению опрошенного, министерства иностранных дел, а также экономического сотрудничества и развития, опасавшиеся, что массовый выезд местных сотрудников поставит под вопрос и их собственное присутствие в стране. Кроме того, на канцлера предположительно повлияла и позиция тогдашнего президента Афганистана А.Гани, также опасавшегося, что массовый отъезд окажет негативное воздействие на внутреннюю ситуацию.
Таким образом, на основании сказанного свидетелем от федеральной канцелярии можно сделать два вывода о трактовке правительственными структурами просчетов, допущенных при завершении миссии в Афганистане. Первый из них – сохраняющаяся попытка возложить ответственность на внешние силы, преимущественно на США, которые своими действиями привели к просчетам в странах-союзниках. При этом подобный образ мыслей характерен для большинства показаний лиц, связанных с правительством. Суть второго вывода внутриполитическая и заключается в намерении связать провал эвакуации с решениями других политических лагерей, а не своего собственного, и здесь, вполне ожидаемо, заметен раскол среди дававших показания представителей правительственных структур рассматриваемого периода. Ранее нечто подобное наблюдалось в виде попыток снизить степень влиятельности и, как следствие, ответственности за исход развертывания с внешнеполитического ведомства, которое на момент изучаемых комитетом событий контролировалось ныне старшей коалиционной партией СДПГ. Показания свидетеля из канцелярии А.Меркель, наоборот, призывают обратить внимание на активность тогдашних партнеров блока ХДС/ХСС, то есть на социал-демократов, указывая, что канцлер была готова сделать требуемые обстоятельствами шаги и ранее, но не имела необходимой поддержки кабмина.