Продолжаем анализировать оценки в Турции той ситуации, которая возникла после выборов 14 мая, результатом которых стала победа действующей власти в Парламенте и переход президентских выборов во второй тур голосования.
Часть 6 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=98066
Напомним, в предыдущей части нашей публикации мы остановились на том, что третий кандидат на пост президента Синан Оган, выбывший из президентской гонки, оказал публичную поддержку Реджепу Тайипу Эрдогану в то время, как его коллега Умит Оздаг, председатель Партии победы, выразил поддержку Кемалю Кылычдароглу. Причем «под протокол», который подписал последний с рядом принятых на себя обязательств. Самое принципиальное из них – это, конечно, обещание отправить 13 млн беженцев на родину в течение 1 года. Вопрос теперь заключается в том, какая часть избирателей отдрейфует в сторону Эрдогана, а какая – в сторону оппозиционного кандидата Кемаля Кылыдароглу?
Обратимся к оценке возможной роли Синана Огана во втором туре президентских выборов в исполнении одного из самых осведомленных турецких политологов, генерального координатора Фонда политических, экономических и социальных исследований (SETAV) Бурханеттина Дурана. В ведущем англоязычном издании страны он опубликовал материал под заголовком «Ход Синана Огана: что он означает для второго тура Турции?».
Цитируем:
«Синан Оган, который участвовал в президентских выборах в качестве кандидата от Альянса АТА, поддержал президента Реджепа Тайипа Эрдогана накануне второго тура в воскресенье. Отвергая «сделку» между собой и действующим президентом, он настаивал на том, что действовал в соответствии со своими «принципами», и подчеркивал важность «стабильности» в отношении парламентского большинства Народного альянса.
Поскольку националистически настроенные избиратели недовольны поддержкой Кемаля Кылычдароглу РПК и Партией демократии народов (ПДН), для Огана было совершенно разумным пойти с Эрдоганом во втором туре. При этом кандидат от Альянса АТА действовал как политик, который хочет оставить свой след и избежал ловушки «проигрыш-проигрыш», в которую попала «Хорошая партия» (ХП) как часть «стола на шестерых».
Само собой разумеется, что поддержка Огана будет способствовать укреплению и без того могущественного Народного альянса. Напротив, это еще больше деморализует Национальный альянс.
В конце концов, Кылычдароглу намеревался получить одобрение Огана, чтобы попытаться набрать обороты с помощью своей новой националистической предвыборной риторики. Он надеялся зажечь своих сторонников с первого тура, чтобы гарантировать, что они появятся на избирательных участках в воскресенье.
В конце концов, решение Огана подорвало дискурс Кылычдароглу о просителях убежища и показало, насколько трудно будет главному лидеру оппозиции дистанцироваться от РПК и ПДН.
Еще неизвестно, примет ли сегодня другое решение председатель Партии Победы Умит Оздаг. Он также может критиковать обоих кандидатов за то, чтобы они оставались нейтральными.
В любом случае поддержка Огана имеет значение, потому что он получил более 5% голосов в первом туре президентских выборов.
На фоне этих событий основная оппозиционная партия сменила свой предвыборный лозунг «Обещаю вам сделать свой выбор». Новая кампания обвиняет правительство в терроризме и разжигает страх и опасения среди избирателей по поводу экономики и демократии в очевидной попытке использовать силу народных опасений по поводу будущего страны.
Я бы сказал, что выбор полностью негативной кампании стал еще одной ошибкой Кылычдароглу, который неверно истолковал националистическое мышление, чтобы принять аргументы радикальных правых в западном стиле.
Например, дискурс главного лидера оппозиции отталкивает просителей убежища до такой степени, что может разочаровать курдских избирателей.
Более того, эта новая кампания не может соответствовать амбициям Эрдогана о «великой Турции» в целом ряде областей, от оборонной промышленности до внешней политики, а также его позитивному восприятию национальных ценностей.
Также важно напомнить, что репатриация просителей убежища уже некоторое время находится в повестке дня правительства Партии справедливости и развития (ПСР). Давайте помнить, что вторжения Турции в Сирию после 2016 года преследовали две цели: предотвратить появление террористического коридора РПК/СНС и способствовать достойному и безопасному возвращению лиц, ищущих убежища, в свою страну.
Турецкое правительство уже продемонстрировало свою готовность нормализовать отношения с сирийским Башаром Асадом для этой цели, проведя министерские встречи.
В то же время некоторые люди, которые категорически не хотят, чтобы Эрдоган оставался у власти, все еще смиряются с исходом первого тура.
Оставим в стороне тех, кто оскорблял выживших после землетрясения за поддержку действующего президента. Это был безумный поступок, подпитываемый секуляристским гневом, переходящим в ненависть.
Глядя на то, как объясняют поражение оппозиции некоторые обозреватели, руководившие своими аргументами оппозицию, наталкиваешься на вывод, смешанный с разочарованием, что им «не удалось познакомиться с слоями общества».
Некоторые в утешение ответили, что «Союз народов тоже не знает Национального Альянса», но такой расчет явно важен для будущего оппозиции.
Само собой разумеется, что объяснение того, почему Эрдоган продолжает побеждать, требует в качестве первого шага готовности покинуть эхо-камеры. Но этого недостаточно, потому что нужно понять, почему сторонники Эрдогана не запираются в эхо-камерах.
По правде говоря, наставники Народно-республиканской партии (НРП) страдают от того, что в народе называют «любовью к собственному мозгу».
Вопреки распространенному мнению, турецкие консерваторы гораздо внимательнее прислушиваются к своим оппонентам. Они могут быть по какой-то причине критически настроены по отношению к правительству, но это не мешает им принимать рациональные решения, когда они спрашивают себя, «кто будет управлять лучше».
Говоря о выживших после землетрясения, я не считаю, что голосование за Эрдогана, который за два месяца открыл новую больницу в районе Дефне в Хатае, было «идеологическим» выбором.
Напомним также, что ПСР всегда выбирала «политику общественных работ», несмотря на дебаты об идентичности. Иными словами, Эрдоган никогда не предлагал народу лишенных содержания националистических заявлений.
Вместо этого он использовал автомобили, корабли, самолеты, мосты, аэропорты и энергетические открытия, чтобы поддержать свой «местный национальный» дискурс.
Между тем правительство, контролируемое НРП, не добилось достаточно хороших результатов, чтобы убедить избирателей в том, что «оппозиция тоже может управлять должным образом». Мэры Стамбула и Анкары Экрем Имамоглу и Мансур Яваш могли бы завоевать популярность в сердце Анатолии и действительно внести свой вклад в кампанию Кылычдароглу, если бы они проделали хорошую работу за последние четыре года.
Суть в том, что Эрдоган побеждает на выборах, интерпретируя знамения времени, общаясь с людьми, оставаясь открытым для перемен и очень усердно работая».
Итак, выделим ключевые моменты из изложенного Бурханеттином Дураном:
- Ключевым моментом при принятии решения Синаном Оганом в пользу поддержки кандидатуры Реджепа Тайипа Эрдогана на президентских выборах, во втором туре, он называет недовольство националистически настроенного электората тем, что Кемаль Кылычдароглу пошел на договоренности с прокурдской Партией демократии народов.
- Следствием этой поддержки он называет ещё большую деморализацию Национального альянса в преддверии второго тура. Что может отразиться, на взгляд автора, и на явке оппозиционного электората на избирательные участки.
- Автором отмечается новая националистическая риторика со стороны Кемаля Кылычдароглу, которая направлена на то, чтобы «подогреть настроения» своих избирателей. Однако, эта риторика вступает в противоречие с Партией демократии народов. Вообще, выпячивание националистической риторики раскачивает Национальный альянс изнутри.
- Кемаль Кылычдароглу продолжает проводить полностью негативную и, заметим, крайне популистскую политику, заигрывая с крайне взрывоопасным для Турции вопросом. Раскачивание межнациональной вражды может привести даже к массовым беспорядкам с плохо прогнозируемыми последствиями.
- Нельзя не согласиться с тем, что альянс с правыми националистами может расколоть альянс с курдами. А это – почти 10% голосов избирателей, которые могут «потеряться» на пути ко второму туру. Вообще, Кемаль Кылычдароглу пытается «жонглировать» слишком многими мячами, чтобы удавалось бы держать их в воздухе, не растеряв.
- В свою очередь, Эрдоган и его Национальный альянс смотрятся более непротиворечиво изнутри и проводят более стройную политику. Их политика справедливо названа турецким автором политикой «общественных работ» — наряду с идеологией в ней присутствует ещё и конкретика реальных, зримых достижений.
- Турецкий автор говорит о том, что мэры Стамбула и Анкары не добились значимых успехов. Однако, это верно лишь только отчасти. Мэр Анкары Мансур Яваш достаточно популярен в городе, но как бывший националист не может обратиться к широкой публике. Что же до мэра Стамбула Экрема Имамоглу – у него, как раз, много энергии направлено на личный пиар, а не на практические достижения. При этом, есть важный момент, который делает его потенциально невыдвигаемым со стороны даже его собственной Народно-республиканской партии. Дело в том, что, как говорят его однопартийцы, образ его мышления и речи столь резок и авторитарен, что «Эрдоган покажется за счастье». Так что, в линейке выдвиженцев в НРП Кемаль Кылычдароглу смотрится безальтернативным.
Продолжаем цитирование того же турецкого автора:
«Президент Реджеп Тайип Эрдоган, победивший на выборах 14 мая, построил свою кампанию второго тура вокруг всеобъемлющего девиза «Великая победа Турции». В соответствии с его «балконной» речью в ночь выборов, эта кампания сигнализирует о том, что вся страна, кроме террористов, победит в воскресенье. По правде говоря, это способ Эрдогана пригласить сторонников всех партий помочь построить «Век Турции» в течение следующих пяти лет.
Действующий президент, построивший свою кампанию первого тура на «исконно-национальных» соображениях, успешно связался с избирателями-националистами. При этом Эрдоган не только подчеркнул, что РПК и террористическая организация гюленистов (FETÖ) поддерживают его оппонента Кемаля Кылычдароглу. Он также использовал достижения оборонной промышленности вместе с достижениями своей администрации в области дипломатии и борьбы с терроризмом, чтобы положительно воздействовать на соответствующих избирателей. Что дополняло эту положительную национальную идентичность, так это обеспокоенность населения победой оппозиционных террористических организаций.
Проигравший в первом туре Кылычдароглу начал свою кампанию во втором туре с очень сильных заявлений. Главный лидер оппозиции, изображаемый спокойным и могущественным, обычно делал руками жест «сердце», чтобы предложить всем свою любовь. На этот раз он предстал как жестокий политик, обещающий победить любой ценой, бьющий по столу перед камерой и угрожающий выцарапать людям глаза (именно так, в одном из своих выступлений между первым и вторым турами голосования, между 14 и 28 мая, Кемаль Кылычдароглу пообещал «выдрать глаза всем, кто позарится на куруш государственных средств» — И.С.).
В попытке склонить на свою сторону Синана Огана и турецких националистов, в том числе представителей Народно-республиканской партии (НРП) и «Хорошей партии» (НП), главный лидер оппозиции обратился к ультраправым аргументам.
Его акцент на «родине, морали и совести» позволяет ему использовать резко националистические выражения и обвинять Эрдогана в якобы «ведении переговоров с террористами» в отношении процесса примирения. Кроме того, Кылычдароглу идентифицирует сирийских просителей убежища как «других» в глазах своей базы, утверждая, что в Турции находится 10 миллионов незаконных мигрантов, и обещает немедленно депортировать их. Он добавляет, что Эрдоган привлечет «еще 10 миллионов просителей убежища», если останется у власти. Он также считает правительство ответственным за все беды, включая женоненавистничество.
Кылычдароглу нажимает на все идеологические кнопки, пытаясь изобразить воскресное голосование как совершенно новые выборы. Помимо использования очень резких выражений, он призывает 1 миллион граждан голосовать в явно провокационной манере.
Напоминая о том, что оппозиция ложно заявила, что лидирует в гонке в ночь на 14 мая 2023 года, и продолжала объявлять результаты выборов необоснованными, похоже, что НРП и ее председатель хотели бы перенести «соседское давление» на социальные сети на избирательные участки. Стремясь подавить инакомыслие внутри своей партии и альянса и пытаясь зажечь своих сторонников, Кылычдароглу подвергает риску безопасность выборов и разжигает напряженность между социальными группами.
Очевидной причиной, по которой Кылычдароглу обратился к этому ультраправому дискурсу, является определяющая роль, которую могут сыграть избиратели-националисты во втором туре. Похоже, он считает, что сможет удержать Партию демократии народов (ПДН) в своем углу, выстроив националистическую платформу вокруг идеи «родины». По иронии судьбы, память об одобрении РПК слишком свежа, и ее невозможно забыть.
Могут ли резкие выражения Кылычдароглу стереть память о первом туре президентских выборов и превратить воскресное голосование в совершенно новые выборы? Это чрезвычайно высокий заказ.
Может ли он заново мобилизовать разочарованную базу? Я бы сказал, что он может в конечном итоге потерять то, что у него уже есть, поскольку некоторые правоцентристские и консервативные избиратели, не говоря уже о сторонниках ПДН, могут пойти другим путем.
Оппозиция агрессивно боролась с главной силой действующего президента, борьбой с терроризмом, но это бросает тень на их кампанию в первом туре, которая набрала 45%. Я нахожу странным, что они думают, что не столкнутся с какой-либо негативной реакцией на это изменение направления.
Само собой разумеется, что альянсы должны поощрять и мотивировать избирателей участвовать во втором туре. Как НРП в день выборов с идеологически заряженной группой, Народный альянс должен избегать любых отвлекающих факторов и должным образом мобилизовать свою базу. Воскресное голосование будет сводиться к тому, чтобы провести голосование и обеспечить точность результатов».
Итак, обратим внимание на те метаморфозы, которые перечисляет маститый турецкий политолог в отношении Кемаля Кылычдароглу. Буквально за две недели между раундами голосования президентских выборов Кемаль бей превратился из «турецкого Ганди» в националиста, не сказать ультранационалиста.
Во-первых, это разрушает ему тот образ «вежливого политика», которого, по мнению избирателей, Турции недостает все последние годы. Того самого «бейэфендилика», которого «нет в Эрдогане», и, который, как считалось, есть у Кемаля бея.
Во-вторых, это разрушает его образ принципиального политика: Кемаль Кылычдароглу показал, что он готов на все, даже на подписание сомнительного документа с Партией победы Умита Оздага и с сомнительными полномочиями. Он подписал его как председатель НРП, но имеет ли он право на себя брать обязательства как глава Национального альянса?
То есть, в-третьих, он превысил свои полномочия. А как посмотрят коллеги по Национальному альянсу на этот его шаг с учетом того, что все решения принимаются коллегиально. Или должны приниматься.
В-четвертых, Кемаль Кылычдароглу показал, что он готов жонглировать заведомо ложными цифрами, зная, что это всем видно. Речь, разумеется, идет о численности беженцев существующих и ещё «готовящихся приехать».
В-пятых, он ударил по внешней поддержке Альянса со стороны курдской партии подписанием документа с правой партией.