Как указывается в докладе Контртеррористического центра при Manohar Parrikar Institute for Defence Studies and Analyses (MP-IDSA), Нью-Дели, в июне с. г. появились неподтвержденные сообщения о том, что афганские талибы нейтрализовали Санауллу Гафари по прозвищу Шахаб аль-Мухаджир, эмира «Исламского государства в провинции Хорасан» («ИГ-Хорасан», запрещено в России) во время рейда в Кунаре (на границе с Пакистаном). Однако, помимо спекулятивной риторики, на сегодня нет подтвержденных документально данных этому событию. Тем не менее, если этот факт подтвердится, это послужит еще одним доказательством продолжения талибами практики активной контртеррористической борьбы в рамках минимизации целенаправленных нападений на гражданскую инфраструктуру и высокопоставленных чиновников с стороны сторонников «ИГ-Хорасан». За последние два года афганские талибы разгромили опорные пункты «ИГ-Хорасан», часто устраняя ключевых лидеров, таких как Кари Фатех (начальник разведки) и Умер, известный как доктор Халид (заместитель эмира) ранее. «ИГ-Хорасан» также осуществило серию целенаправленных убийств ключевых лидеров талибов, таких как Рахимулла Хаккани (бывший высокопоставленный талибский священнослужитель). По данным Организации Объединенных Наций (ООН), по меньшей мере 1900 нападений было совершено «ИГ-Хорасан» в Афганистане в течение более года, демонстрируя более значительную летальность по сравнению с тем, что произошло сразу после захвата власти талибами в 2021 году.
В последнее время, количество нападений, в которых подозревается «ИГ-Хорасан» или за которые они берут ответственность, сократилось до однозначных цифр, и в течение почти трех месяцев они были немногочисленными. Самое последнее по времени нападение произошло в Файзабаде, провинция Бадахшан (северо-восток Афганистана) 6 июня 2023 года, где проходила поминальная служба по Нисару Ахмаду Ахмади (бывшему заместителю губернатора провинции) спустя неделю после его гибели в результате взрыва автомобиля. Его убийство также было совершено «ИГ-Хорасан», в ходе которого их террорист-смертник Тарик Хорасани привел в действие начиненный взрывчаткой бронежилет, который он носил на службе. Неудивительно, что были противоречия в цифрах относительно числа погибших и раненых. В то время как официальные лица движения «Талибан» утверждали, что 11 человек погибли и по меньшей мере 30 получили ранения, «ИГ-Хорасан» утверждало, что 20 человек погибли и еще 50 были ранены. Преувеличение или преуменьшение понесенных потерь является обычной тактикой, используемой конкурирующими организациями для повышения морального духа рядовых, используя смерть своих членов для укрепления своей общей силы. Например, в 14-м мониторинговом отчете ООН о движении «Талибан», опубликованном 1 июня 2023 года, подчеркивается, что смерть лидера талибов в Бадахшане Мохаммада Дауда Музаммиля «подняла моральный дух «ИГ-Хорасан», предотвратила дезертирство и усилила вербовку, в том числе из рядов «Талибана»».
Хотя усилия временного правительства, похоже, сократили численность сторонников «ИГ-Хорасан» путем задержаний, рейдов и агентурного проникновения в ячейки, они не смогли искоренить в стране влияние салафитской идеологии джихада. Эта проблема усугубилась из-за сопредельных стран Центральной Азии, таких как Узбекистан и Таджикистан, откуда «Исламское государство» первоначально набирало рекрутов во время своего расцвета, а его филиал в лице «ИГ-Хорасан» привлек свои ряды значительное количество боевиков узбекского или таджикского происхождения. Интересно, что в 1990-х годах Бадахшан служил бастионом Северного альянса (антиталибского фронта). Однако за несколько дней до вывода иностранных войск в августе 2021 года боевики движения «Талибан» захватили его, и сегодня он стал новым полем битвы. Сегодня конфликт проходит по линии между новыми правителями Афганистана и местными кланами. Кроме того, Ахмади был вторым убитым лидером талибов в Бадахшане, после того, как Мохаммад Дауд Музаммиль был убит 9 марта 2023 года в результате самоподрыва смертника из «ИГ-Хорасан».
Кроме того, средства массовой информации являются еще одним фундаментальным краеугольным камнем конфликта между талибами и «ИГ-Хорасан» в сфере конкурентного джихадизма. СМИ, поддерживающие ИГ, такие как Al-Azaim жестко критикуют сторонников движения «Талибан». «Аль-Мерсаад» агентство новостей талибов, пытается позиционировать себя как религиозный и моральный авторитет. При этом головным органом, ответственным в ИГ за перевод текстов на различные языки, в том числе пушту, стал орган «Фурсан аль-Тарджума». Сейчас можно уверенно говорит, что «ИГ-Хорасан» одерживает верх в распространении пропаганды, что вынудило «Талибан» все чаще начал использовать агентство «Аль-Мерсаад» в качестве реакции на враждебные маневры СМИ со стороны своего главного врага. СМИ в Афганистане превратились в оружие (в большей степени в цифровом пространстве) для обслуживания интересов конкурирующих воинствующих экстремистских групп джихада. В среднесрочной перспективе этот момент будет оставаться будет важнейшей ареной битвы, которая определит судьбу конкурирующих формирований и их идеологических программ.
С точки зрения национальной и региональной безопасности особую озабоченность вызывает тот факт, что в борьбе конкурирующих насильственных экстремистских идеологий ханафитского деобандизма («Талибан») против салафитского джихадизма («ИГ-Хорасан») существует достаточный вакуум для возникновения новых союзнических и враждебных террористических сетей и дальнейшей дестабилизации Афганистана. Поскольку внимание всего мира в целом сосредоточено на усилении военного потенциала Китая и потенциальном усилении рисков, связанных с этим, с одной стороны, и украинским кризисом — с другой, ставки в Афганистане, подталкиваемом к периоду долгосрочной нестабильности, многократно возросли. Распространяющиеся угрозы, связанные с терроризмом, гуманитарным кризисом, отсутствием продовольственной безопасности и незаконным оборотом наркотиков (чему способствует продолжающееся производство опиума, независимо от того, какие аргументы выдвигает временный режим), еще больше затруднят перспективы развития инфраструктуры в афганском обществе и проекты подключения, предусмотренные региональными заинтересованными сторонами в Центральной и Южной Азии.
В своем стремлении стать неоспоримым авторитетом в стране «Талибан» использует практику нейтрализации ключевых лидеров оппозиционного движения, повстанческого движения или конкурирующей организации джихада. Тем не менее, эта практика не искореняет наступательную практику «ИГ-Хорасан» по идеологической обработке членов группы и сторонников. Вопрос о том, почему «Талибан» предполагает, что его стратегия может оказаться более эффективной против «ИГ-Хорасан» по сравнению с администрациями Карзая или Гани и силами международной коалиции против движения «Талибан» до августа 2021 года, является дискуссионным. Несомненно, партизанская война (ключ к вооруженной борьбе «ИГ-Хорасан» против талибов) демонстрирует, что группировка, полагающаяся на это как на часть своей военной стратегии, ведет асимметричную войну с более могущественным действующим лицом. Тем не менее, независимо от их ослабленного положения, как показывает прецедент, эта форма ведения войны часто приводила в замешательство противостоящие (и более способные в военном отношении) державы, если она поддерживалась в течение длительного времени. Кроме того, такие группировки, как ИГ или любые из его видных филиалов, печально известны своей способностью приспосабливаться к местным обстоятельствам, что усиливает долгосрочные риски.