В последние годы Государство Израиль и КНР расширили и изменили характер своих отношений. Китай заинтересован в передовых технологиях Израиля и хотел бы извлечь уроки из его успехов в продвижении инноваций. Израиль, с другой стороны, может извлечь выгоду из диверсификации своих отношений и расширения своих дипломатических и экономических связей с самой быстрорастущей крупной экономикой мира.
Известно, что развитие двусторонних связей между Израилем и Китаем началось в 1950 году, однако в последнее время две страны существенно расширили свои взаимоотношения. Китай заинтересован в израильских передовых технологиях, хочет учиться на успехах Израиля в сфере инноваций и считает, что данная страна является важным игроком на Ближнем Востоке и выгодным узлом в амбициозной инициативе Китая «Один пояс, один путь» – проект, благодаря которому Китай планирует соединить Европу, Азию и Африку сухопутными и морскими связями. Израиль, со своей стороны, стремится диверсифицировать свои связи, выйдя за пределы своих традиционных отношений с США и странами Европы, а также хочет извлечь выгоду из укрепления связей с быстрорастущей крупной экономикой мира. С 2013 года китайские компании все активнее участвуют в совместных проектах с Израилем, покупая израильские компании и успешно участвуя в торгах по ключевым проектам строительства инфраструктуры. Такая активность была значительной в высокотехнологичном секторе, в котором китайские инвестиции в венчурный капитал (VC) удвоились с 500 млн долларов в 2014 году до 1 млрд долларов в 2016 году. Израильские технологические стартапы получили китайские инвестиции в размере 325 млн долларов в первые три квартала 2018 года, что на 37 % больше, чем годом ранее [i] [1].
Хотя у китайских компаний есть свои собственные экономические мотивы, их решения об инвестировании за рубежом сильно зависят от политики правительства Китая, которое стимулирует инвестиции в конкретные отрасли. С 2000 года китайская политика в отношении внешних иностранных инвестиций перешла от ограничительной к стимулирующей, особенно в тех секторах, которые Китай считает важными для внутреннего развития. Вектор иностранных инвестиций Китая сместился с энергетики, добычи полезных ископаемых и производства в сторону таких высокотехнологичны отраслей, как искусственный интеллект (ИИ), робототехника и информационные и телекоммуникационные технологии.
В 2013 году Китай объявил «Один пояс, один путь» своей основной внешнеполитической стратегией по расширению взаимодействия со странами Азии, Ближнего Востока и Европы. Китай стремится стать мировым лидером в области передовых технологий, как в коммерческих, так и в военных целях. В этих целях созданы стратегические планы, направленные на стимулирование технологического сектора, включая Национальный долгосрочный и среднесрочный план развития науки и техники (2006–2020), программы «Сделано в Китае 2025» и «Интернет Плюс». Правительство Китая также утверждает различные отраслевые планы, такие как «План развития искусственного интеллекта следующего поколения», выпущенный в июле 2017 года.
Программа «Сделано в Китае 2025», утвержденная Государственным Советом в мае 2015 года, представляет собой дорожную карту для превращения Китая в мирового лидера в сфере производства высоких технологий. В плане идет речь о десяти секторах, являющихся приоритетными для развития. В их числе информационные технологии нового поколения, высокопроизводительное цифровые наработки и робототехника, а также морское инженерное оборудование и высокотехнологичное судоходство[ii] [2].
По сравнению с другими странами, которые получают китайские инвестиции, Израиль уникален, так как его интересы согласуются с инициативой «Один пояс, один путь», а также с целями Китая по улучшению внутреннего сектора высоких технологий. Это сочетание означает, что правительство Китая стимулирует компании участвовать в инвестициях в строительство и технологии в Израиле. Кроме того, взаимодействие с Израилем способствует достижению более широких долгосрочных целей КНР по расширению его присутствия и роли на Ближнем Востоке.
«Один пояс, один путь» является основной частью продвижения Китая на Ближнем Востоке, где Китай стремится поддерживать дружеские отношения со всеми режимами в регионе, включая правительства Ирана, Саудовской Аравии, Палестинской автономии и Израиля. Улучшение связей с Израилем может послужить своего рода компенсацией за исторически более тесные связи Китая с другими странами региона, включая Иран и арабские государства Ближнего Востока. У Израиля есть возможность стать небольшой, но важной остановкой на «Морском шелковом пути XXI века», соединяющем Индийский океан и Средиземное море через Суэц. Кроме того, строительство в Израиле может стать «трамплином», помогающим китайским инфраструктурным компаниям выходить на европейские или американские рынки.
С точки зрения технологий, Израиль особенно привлекателен для китайских инвестиций благодаря своей репутации «начинающей нации». Китай рассматривает Израиль в качестве модели для быстрого создания инновационного центра, который хорошо согласуется с целью Китая по развитию собственных инновационных возможностей[iii] [3]. Кроме того, китайские инвесторы сталкиваются с меньшими барьерами в Израиле по сравнению с рынками в США и других странах с развитой экономикой.
Иностранные инвестиции в технологический сектор Израиля – явление не новое, но в последнее время они стали привлекать больше внимания из-за увеличения инвестиций в активы, которые считаются «жизненно важными» для безопасности страны[iv] [4], особенно в связи с отсутствием всеобъемлющего и прозрачного механизма проверки иностранных инвестиций в страну[v] [5]. Постановление правительства № 251 в 2013 году содержало призыв к расширению израильско-китайского сотрудничеств[vi] [6], и вскоре за ним последовали дополнительные правительственные директивы, в том числе стимулы и сотрудничество министерств с китайскими компаниями.
Активизация деятельности КНР в Израиле стала возможной благодаря относительно благоприятной инвестиционной среде, которая строго регулирует только иностранные инвестиции в израильские компании, которые производят товары и услуги исключительно военного или двойного назначения; однако грань между чисто гражданскими технологиями и технологиями двойного назначения становится все более размытой, особенно в таких областях, как кибертехнологии. В свою очередь, регулирование коммерческих организаций в основном сфокусировано на финансовых аспектах, а не на политических вопросах или вопросах безопасности. Известно, что до начала 2020 года в Израиле не было единого органа санкционированного надзора, наподобие американскому Комитету по иностранным инвестициям (CFIUS), который осуществляет надзор над процессом приобретения американских компаний иностранными кампаниями для выявления потенциальных угроз национальной безопасности. 30 октября 2019 года израильский кабинет министров объявил, что сформирует новую группу консультативного комитета, которая будет помогать проверять иностранные инвестиции в стране. Комитет начал работать в январе 2020 года. Следует отметить, что данный орган был создан временным правительством. Хотя новое правительство вряд ли распустит комитет, его полномочия не в полной мере утверждены законодательством, и для его надлежащего выполнения соответствующих функций может потребоваться время.
В соответствии с «Законом о пересмотре рисков иностранных инвестиций» [vii] [7] от 2018 года (Foreign Investment Risk Review Modernization Act, FIRRMA), CFIUS может теперь пересматривать операции, связанные с различными технологиями, которые определены как «критические, развивающиеся и основополагающие»[viii] [8]. Данные категории включают в себя биотехнологии, ИИ, технологии машинного обучения, а также технологии определения местоположения, навигации и времени, технологии анализа данных, робототехнику и микропроцессоры[ix] [9]. Большая часть китайских инвестиций в Израиле в последнее десятилетие относилась к областям, которые перечислены в FIRRMA [x] [10]. При разработке комитета израильское правительство стремилось «найти надлежащий баланс между необходимостью поощрения иностранных инвестиций в Израиль, обеспечением дальнейшего экономического процветания и соображениями национальной безопасности». Это решение последовало за месяцами обсуждений, в ходе которых разные участники высказывали разные мнения по этому вопросу. Экономисты и заинтересованные стороны сошлись во мнении, что израильская бизнес-среда уже столкнулась с большим количеством обременений и что механизм проверки, который явно ориентирован на Китай, «расстроил» бы официальный Пекин, охладил бы дипломатические связи и затормозил китайские инвестиции в Израиль. Сторонники усиления механизмов безопасности, напротив, настаивали на установлении более суровых правилах с целью снижения рисков. Еще слишком рано, чтобы полностью оценить эффективность нового комитета; однако, учитывая его узкий мандат и неопределенное будущее, в ближайшей перспективе Израиль не будет проводить детальные проверки иностранных инвестиций.
Существуют несколько вызовов отношениям между двумя государствами. Например, Израиль полагается на Соединенные Штаты в вопросах безопасности, экономических связей и геополитической помощи, в то время как отношения между Китаем и США становятся все более напряженными. В дополнение к давней озабоченности США в вопросах обеспечения безопасности от «китайской угрозы», Соединенные Штаты не передают КНР свои технологии и препятствуют передаче другими странами технологий, предоставляющих Китаю преимущество в военной сфере. Кроме того, Израиль полагается на свой технологический сектор в вопросах экономического роста, а Китай, в свою очередь, имеет опыт промышленного шпионажа, кражи технологий и интеллектуальной собственности.
В заключение скажем, что китайцы традиционно рассматривают израильские технологии в области обороны, безопасности и борьбы с терроризмом как средство удовлетворения собственных потребностей Китая в военной и внутриполитической безопасности. Достижения Израиля в области сельскохозяйственных, медицинских, водных технологий и других областей техники также имеют отношение к внутренней повестке Китая (в первую очередь к китайской продовольственной безопасности). Вместе с тем, в современных условиях коммерческие риски связаны с передачей технологий, что непрерывно повышает требования к защите Израилем своего технологического задела.
[i] [11] Reuters reported numbers assessed by the Israel Venture Capital Research Center; see “Israeli Minister Reassures U.S. over Chinese Telecoms Investment,” Reuters, January 18, 2019.
[ii] [12] State Council, 2025 [Made in China 2025], May 8, 2015a, Section 3(6). The other seven priority sectors are aviation and aerospace equipment, advanced rail trans- port equipment, energy-saving and new energy vehicles, electrical equipment, agricultural machinery and equipment, new materials, and biomedical and high-performance medical equipment.
[iii] [13] Conversation with manager at an Israeli VC company, October 2017; Fan Jida, [“How Israel Became an Innovation-Driven Nation”], Journal of Theory Guidance, December 2016
[iv] [14] Термин «жизненно важная инфраструктура» относится к инфраструктуре, которая в случае повреждения может привести к значительным экономическим, социальным и экологическим потерям и даже привести к жертвам. Такие инфраструктуры также регулярно служат военным, и поэтому любой их ущерб означает стратегический ущерб национальной безопасности. См. Эльдар Хабер и Таль Зарский, «Защита критической инфраструктуры от кибератак [иврит]», Mishpat U’Mimshal, 2017.
[v] [15] 30 октября 2019 года израильский кабинет министров объявил, что он создаст новую консультативную комиссию для помощи в проверке иностранных инвестиций в стране.
[vi] [16] Постановление Премьер-министра, Постановление Правительства № 251 «Укрепление экономического сотрудничества с Китаем [иврит]», 19 мая 2013 г.
[vii] [17] Public Law 115-232, Foreign Investment Risk Review Modernization Act, August 13, 2018; White and Case, “CFIUS Reform Becomes Law: What FIRRMA Means for Indus- try,” August 13, 2018.
[viii] [18] U.S. Department of the Treasury, Office of Public Affairs, “Fact Sheet: Proposed CFIUS Regulations to Implement FIRRMA,” September 17, 2019.
[ix] [19] White and Case, “Department of Commerce Review of Export Controls on Emerging Technologies,” November 28, 2018.
[x] [20] Doron Ella, “Regulation of Foreign Investments and Acquisitions: China as a Case Study,” in Assaf Orion and Galia Lavi, eds., Israel-China Relations: Opportunities and Challenges, Tel Aviv: Institute for National Security Studies, August 2019.