- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Успехи и неудачи в ближневосточной политике Барака Обамы: эксперты подводят итоги

Прошел год со дня появления Барака Обамы в Белом Доме, и настало время для экспертов-политологов подвести некоторые итоги. Почти все международники отмечают, что 2009 год был довольно активным для американского президента с точки зрения внешнеполитических инициатив, прежде всего касающихся Ближнего Востока. Пристальный интерес именно к этому аспекту деятельности администрации Обамы в немалой степени связан с получением им Нобелевской премии мира, что, мягко выражаясь, вызвало у многих удивление: а достаточно ли американский президент сделал для этого? В конце концов, было решено считать, что Премия выдана как бы в счет будущих достижений Обамы во внешней политике, тем более, что и сам президент в благодарственной речи перед Нобелевским комитетом заявил о своей решимости совершить максимум возможного для разрешения самых острых международных проблем.

Давая оценку внешнеполитической деятельности администрации Обамы, Рэй Таки, специалист по Ближнему Востоку независимого консультативного американского Совета по международным отношениям (СМО), обращает внимание на отсутствие заметных достижений в указанной сфере: война в Ираке продолжается; Афганистан все еще охвачен этническими конфликтами, а Талибан набирает силы; тюрьма “Гуантанамо” продолжает функционировать; Северная Корея осуществляет испытания ядерного оружия и ракет, а иранские муллы продолжают ядерную программу. Соответственно американские консерваторы требуют от президента пересмотра внешнеполитического курса.

В свою очередь, по мнению Джеймса Линдсея, вице-президента СМО, “проблема Обамы” состояла в том, что избиратели связывали с новой командой в Белом Доме слишком большие надежды, которые потерпели крах перед лицом “обескураживающей реальности”. Отчасти завышенные ожидания объясняются тем, что американцы, разочарованные и возмущенные внешней политикой, проводимой администрацией Буша-младшего, невольно поверили, что любой другой президент, необязательно Обама, “будет лучше”.

Возможно, и сам Обама недооценил сложности проблем, с которыми ему предстояло столкнуться в Афганистане, Иране, Ираке и других “непростых” регионах. Во всяком случае, он не скрывал своего удивления, когда стало очевидным, что предпринятое им усиление военного американского присутствия в Афганистане не привело к сколько-нибудь существенным результатам. В своих предвыборных речах Обама неизменно подчеркивал, что Афганистан более важен для США, чем Ирак. Будучи президентом, он называл войну в Афганистане “необходимой войной” и, наконец, решил увеличить личный состав американских войск в этой стране на 30 тысяч, полагая, что таким образом он сможет резко изменить ситуацию. Когда же генерал Стэнли Маккристал – командующий силами США в Афганистане — летом 2009 года заявил, что изменений к лучшему на вверенной ему территории не наблюдается, президенту ничего не оставалось, кроме как изменить цели операции, чтобы достичь того, чего реально можно было достигнуть. США отказались от первоначальной задачи ликвидации Талибана и сформулировали новую цель — ослабление военной мощи этого повстанческого движения.

В результате США оказались в Афганистане в ситуации, когда население не доверяет президенту страны, полагая, что афганский лидер не способен к управлению, зато погряз в коррупции. Какое решение должен был принять Обама? Казалось бы, подобные обстоятельства должны были уменьшить поддержку афганского режима Вашингтоном. Но ведь этот вопрос возникает везде, где организуется повстанчество: если правительство популярно и эффективно, повстанчество, даже если оно возникнет, не сможет получить массовую поддержку. Поэтому своей главной задачей в Афганистане администрация Обамы начинает считать даже не ослабление Талибана, а помощь в организации эффективного управления страной. Иначе, даже если США смогут изменить ситуацию в зоне военных действий в свою пользу, афганское правительство не сможет выжить самостоятельно, и США “увязнут” в этой стране точно так же, как это произошло в Ираке, несмотря на объявление июня 2011 г. сроком вывода американских войск из Афганистана.

С проблемой, остроту которой усугубила политика предыдущей американской администрации, Обама столкнулся и в Иране. Неоднократные заявления его предшественника о возможности военного вмешательства США в иранские дела привели к тому, что страна, которая к моменту прихода Буша к власти не имела необходимой инфраструктуры для создания ядерного оружия, за годы его правления сделала колоссальные успехи в этом направлении, практически превратившись в ядерную державу. Неспособный не только вынудить Иран отказаться от “ядерных” амбиций, но и получить для этого международную поддержку, Буш бессильно наблюдал, как Иран наращивает свой “ядерный арсенал”. Стараясь изменить положение, Обама пошел на экстраординарные меры: в частности, он отправил ряд личных посланий верховному лидеру Ирана аятолле А.Хаменеи с приглашением к диалогу, он публично поздравил иранцев с мусульманским Новым годом, он сделал все возможное для установления контактов с иранским руководством, но пока не получил ожидаемого ответа. Некоторые представители американского истеблишмента полагают, что Обама был унижен иранцами, и не могут простить ему того, что он допустил подобное. В известной мере, это даже создало проблемы для американского лидера дома, в США. Если Буша обвиняли в неоправданной жесткости и непродуманности внешнеполитических ходов, то Обаму критикуют за излишнюю деликатность и дипломатичность, особенно в отношениях с Ираном. Впрочем, американские политики до сих пор не смогли определить, какое именно поведение правительства США вызывает наиболее отчетливую реакцию Ирана. В любом случае, по прогнозам, именно эта страна обернется самой сильной головной болью для Обамы в наступившем году.

Надо сказать, что, несмотря на нежелание иранских властей начать прямой диалог с США, инициативы американского президента привели-таки к частичному согласию по “иранскому вопросу” на международном уровне, что, в свою очередь, заставило иранцев несколько изменить свое поведение. Так, некоторые ядерные объекты были открыты для инспекции, а часть запасов необогащенного урана подготовлена для отправки в Россию с целью его последующей переработки. То есть, в ближайшее время Иран не будет иметь необходимых ресурсов для быстрого создания ядерного оружия, и это означает, что за сравнительно короткий период времени Обама смог создать целый ряд препятствий превращению Ирана в военную ядерную державу, хотя это достижение американского президента почему-то в основном замалчивается экспертами-международниками. Может быть, потому, что это достижение – достаточно эфемерно, и, несмотря ни на что, Иран упорно продолжает идти по пути, намеченному его религиозными лидерами. Вопрос о том, что делать, когда Иран будет создавать реальную ядерную угрозу западному миру, очень скоро встанет перед Обамой. Осуществить военную атаку и поставить под удар американские вооруженные силы в регионе? Или позволить это сделать Израилю? Или опять постараться использовать дипломатию?

Безусловно, последнее было бы наиболее предпочтительным, но практика показывает, что и политика иранского правительства отличается противоречиями: Тегеран то делает небольшой шаг навстречу, то опять возвращается назад. По мнению Линдсея, если бы Обаме удалось уговорить Россию и Китай ввести более жесткие санкции в отношении Ирана, – а это большое “если”, – Тегеран вынужден был бы хотя бы сделать вид, что готов к диалогу. Ясно, что и внутри Ирана ведется борьба за власть и влияние между фракциями. С одной стороны, правительство чувствует угрозу со стороны оппозиции, и это препятствует процессу принятия решений. С другой стороны, в стране существуют группировки, готовые к налаживанию контактов с Западом, но положение их недостаточно прочно, а открытое выступление чревато физическим уничтожением оппозиции. Таким образом, политическая обстановка в Тегеране в настоящее время не располагает к большим дипломатическим инициативам.

Возвращаясь опять к присуждению Бараку Обаме Нобелевской премии, следует отметить, что она послужила своего рода пощечиной Бушу, чья политика вызывала серьезные осуждения Комитета по премиям. Что же касается самого Обамы, то получение им столь высокой награды осложнило его работу, потому что широкое обсуждение этого события высветило провалы во внешней политике и умалило те немногие положительные результаты, которых ему удалось достичь.

Так, некоторыми обозревателями было отмечено, что неудачным оказалось и назначение бывшего сенатора Джорджа Митчелла специальным представителем американского правительства в зоне противостояния Израиля и Палестины. Сделав в течение года несколько десятков перелетов по маршруту США-Израиль и обратно, Митчелл фактически пришел к одному единственному выводу: конфликт практически неразрешим. Решение назначить специального посланника и таким образом решить один из самых тяжелых вопросов международной политики прямо вытекало из предвыборных обещаний Обамы. Еще будучи кандидатом в президенты, он утверждал, что США должны поставить дипломатию во главу угла американской внешней политики; заняв же высший государственный пост, он начал претворять свои обещания в жизнь. Но не всегда удачно. Впрочем, тот, кто внимательно слушал его предвыборные речи, должен был понять, что он и не считал использование дипломатии панацеей от всех международных бед.

В последнее время события в Ираке практически исчезли с передовиц ведущих американских газет (уступив место Афганистану, Ирану, Китаю и т.д.). Это хороший знак: новости, поступающие из этой страны, достаточно оптимистичны. Если же США действительно будут способны вывести свои войска в течение 19-месячного периода, обещанного президентом, это будет беспрецедентным успехом администрации Обамы.

Некоторые эксперты сравнивают Обаму с Гулливером, крепко обвязанным тонкими нитями многочисленных проблем, которые все вместе тянут его назад и не позволяют добиться серьезных результатов ни в одной области. Да, США обладают огромной военной силой (администрация Буша постоянно ее демонстрировала), но, как показали события в Ираке, это не решает многих проблем. В отношениях с Северной Кореей или Ираном, например, нужно иметь целый набор внутренних или внешних факторов, которые вынудили бы их пойти навстречу интересам США.

Внешнеполитической удачей Обамы эксперты считают улучшение отношений между США и Китаем. Но и упоминая об этом “достижении”, они указывают на то, что во время ноябрьского дальневосточного визита американского президента китайцы не позволили ему ни пообщаться с народом, ни ответить на вопросы во время короткой пресс-конференции в конце поездки. Кроме того, вспоминаются серьезные разногласия между странами во время копенгагенской конференции по климатическому контролю. Обама и его окружение понимают, что Китай становится одним из главных, если не главным игроком на международной арене при решении любого вопроса, будь то торговля, финансы, превращение Ирана в ядерную державу или прогнозирование стихийных бедствий. Вопрос состоит в том, как заставить Китай сотрудничать не только в интересах самого Китая, но и другой части человечества. По мнению ряда американских экспертов, Китай превращается в грабителя, из всего извлекающего для себя пользу. Например, Китай не оставляет свою валюту свободной, притягивая юань к доллару, делая таким образом свои товары дешевле, чем они должны быть. Это способствует росту китайского экспорта, но бьет по экономике других азиатских стран. Несмотря на расширение торгового обмена, США пока не удалось заставить Китай изменить валютную политику.

Американские эксперты-сторонники усиления роли дипломатии в международных отношениях в целом положительно оценивают внешнеполитическую деятельность администрации Обамы в 2009 г. Дипломатия – это “болезненный процесс”, полагают они, который не может эффективно работать в отношениях с любой нацией. Однако целью политики в любом случае должно оставаться стремление превратить соперников в союзников путем изменения их поведения или, если это невозможно, путем собственной адаптации к их амбициям. И это как раз то, что, по мнению сторонников дипломатического подхода, Обама делает в отношениях с Северной Кореей, Кубой, Сирией и Ираном. Возможно, что усилия американского президента приведут к пониманию этими странами того, что их национальные интересы должны соответствовать глобальным интересам хотя бы в вопросах борьбы с терроризмом и гонкой вооружений. Если же правительства указанных стран не смогут использовать предоставляемые им возможности, Вашингтон будет вправе и в состоянии создать для них режим международной изоляции . Одной из проблем администрации Буша было пренебрежительное отношение к возможностям дипломатии. Именно поэтому США зачастую оказывались в одиночестве при решении внешнеполитических проблем, оставляя другим государствам безопасную роль пассивных наблюдателей. Приверженность правительства Обамы к дипломатическим методам уже принесла свои плоды: позитивные, хотя и малозаметные пока, изменения произошли в отношениях Соединенных Штатов с Северной Кореей и Сирией.

Предполагается, что в будущем США будут избегать вмешательства в конфликты, требуюшие от них существенных финансовых расходов и человеческих жертв. Если пожелания Обамы претворятся в жизнь, наступит эра дипломатического взаимодействия между государствами. Нынешний американский президент полагает, что нет ничего плохого в признании старых ошибок. Отныне вместо провозглашения собственной исключительности США будут принимать в расчет мнения других государств, и это должно положительно сказаться на американской экономике и безопасности страны.

Обама внес ряд важных изменений в стиль и суть американской дипломатии. Теперь ее характерными чертами должны стать честный диалог с международным сообществом, признание неудач и ошибок, прямое обращение президента к политическим противникам Отношение к новой внешнеполитической стратегии Обамы в Соединенных Штатах неоднозначно. Представляется однако, что президент твердо намерен придерживаться своих принципов, а принесет ли это серьезные положительные результаты, покажет время. Тем более, что не от одного Обамы это зависит.