Несмотря на тот факт, что Иран существует в качестве исламской республики почти 45 лет, вопрос, кто реально руководит государством, не перестает быть актуальным для значительного числа людей как в нашей стране, так и за рубежом. Причиной этого является наличие в Иране должности всенародно избираемого президента, которая столь привычна западному восприятию в качестве главы государства. Россия в данном случае не является исключением, тем более что в Российской Федерации с момента ее образования именно президент стоит во главе государства.
Вторая причина неясности понимания статуса главы Ирана заключается в наличии там уникального государственного поста. На персидском языке его именуют рахбар. На английском – Supreme leader – верховный лидер. На русском языке встречаются варианты перевода «верховный руководитель», «духовный лидер». В связи с этим возникает вопрос о соотношении роли этого специфического «лидера» с президентом. Кто является главой государства формально? Кто фактически? Возможно, они делят власть между собой по условным духовно-религиозным и светским направлениям?
Начать ответ на обозначенные вопросы предлагается с наиболее простого и явного довода, которым являются положения Конституции Ирана. В ней указаны довольно необычные, можно даже сказать, экзотические позиции по поводу формы правления в данном государстве, и, как следствие, по поводу главы государства. Так, в ст. 5 закреплено, что на время отсутствия скрытого имама в Исламской Республике Иран управление государством и правоверными будет осуществляться справедливым, набожным, храбрым, мудрым, знающим проблемы современности и обладающим управленческими способностями факихом (ученым-богословом).
Здесь требуется небольшое пояснение. Согласно ст. 12 Конституции Ирана, в этом государстве официальной религией является шиитский ислам джафаритского толка, главным постулатом которого является признание существования 12 имамов. Это означает, что после пророка Мухаммеда, который является основателем ислама, только его потомки имеют законную власть над мусульманами. Этих людей называют имамами. Согласно данным воззрениям, двенадцатый имам – Мухаммед аль-Мехди, его еще называют «вали аср» عصر ولی, в ранней возрасте таинственно исчез. И в тот день, когда того пожелает Бог, он вновь появится и наполнит мир законностью и справедливостью.
С учетом данного религиозного постулата аятолла Рухолла Мусави Хомейни – лидер Исламской революции 1979 г. и первый верховный лидер в истории Ирана – задается вопросом: «Со времени сокрытия проходит уже более тысячи лет, да и возможно, что пройдет еще сто тысяч лет, но в силу определенных обстоятельств не произойдет явления его светлости (мессии) людям. Что же, за это долгое время исламское предписание останется неосуществленным и не претворенным в жизнь? Должна царить анархия? Или каждый должен делать то, что ему хочется?» Он отвечает на эти вопросы отрицательно, считая, что до пришествия «скрытого имама» осуществление власти над мусульманами должно возлагаться на обладающего выдающими качества шиитского богослова. Именно поэтому в Конституцию Ирана 1979 г. была закреплена норма о необходимости правления богослова, которая получила название ولایت فقیه (велаят-э факих). Закрепление в ныне действующей Конституции принципа «правление богослова» является не только конкретным проявлением реализации религиозных норм в государственном управлении Ирана, но и основой для построения его государственного механизма.
Конституция Ирана не только напрямую указывает на того, кто формально является главой государства, но и более чем однозначно закрепляет место президента в иерархии должностных лиц иранского государства. Согласно ст. 113, дословно: «После должности верховного лидера президент является высшим должностным лицом государства». Таким образом, возможно однозначно утверждать, что по крайней мере формально именно верховный лидер является главой иранского государства.
Но возможно, как это часто и случается в практике функционирования различных государств, что декларативные нормы не реализуются на практике, и на самом деле ситуация обстоит иначе с учетом имеющихся полномочий у президента и Верховного лидера? Для ответа необходимо обратиться к ст. 57 Конституции. В ней предельно широко обозначены полномочия верховного лидера. Дословно в этой статье указано следующее: «Государственная власть в Исламской Республике Иран состоит из трех ветвей – законодательной, исполнительной и судебной, которые функционируют на основе норм Конституции в рамках абсолютного управления государством и делами правоверных со стороны верховного лидера».
Таким образом, иранская Конституция декларирует принцип разделения полномочий в рамках функционирования государственного механизма. Одновременно с этим, центральным и высшим элементом этого механизма провозглашается верховный лидер. Другими словами, пока государственные органы работают, на взгляд верховного лидера, «достаточно хорошо», они могут и далее самостоятельно принимать решения в рамках своих законных полномочий. Но что произойдет в ином случае?
В ином случае верховный лидер имеет право использовать специфическое полномочие, проистекающее из смысла ст. 57, а именно издание так называемых «властных указов» (хокм-э хокумати). Они обладают рядом специфических характеристик.
Во-первых, принимаются верховным лидером для решения конкретной проблемы в ходе процесса функционирования государства.
Во-вторых, формально у главы государства отсутствует прямо закрепленное право издания указов в данной сфере.
В-третьих, как показывает практика функционирования государственного механизма в Иране, властные указы обладают легальностью и легитимностью, проистекающей из особенностей правового статуса главы иранского государства, закрепленных в ст. 5 и ст. 57 Конституции ИРИ.
Путем принятия властных указов верховный лидер воздействовал на решения президента Ирана. Так, 18 июля 2009 г. рахбар послал действовавшему в тот момент времени президенту Махмуду Ахмадинежаду письмо, в котором указал, что «назначение первым заместителем президента Эсфандияра Рахима Машаи нецелесообразно как для Вас, так и для правительства, поэтому необходимо аннулировать данное решение». Примечательно, когда Махмуд Ахмадинежад получил данное письмо, он поначалу отказался исполнить требование верховного лидера, но после того, как текст письма был опубликован, президент был вынужден подчиниться.
В соответствии со своими полномочиями, прямо закрепленными в ст. 110 Конституции, верховный лидер не имеет права назначать и смещать министров. Однако исходя из содержания ст. 57, руководствуясь своим личным пониманием блага для государства, он путем издания властного указа фактически принудил президента изменить свое решение. И все это в рамках существующего правового поля. Очень специфического, но все же правового.
Для иллюстрации широты воздействия властных указов на деятельность органов государственной власти Ирана нельзя не упомянуть относительно свежий случай, датированный 2020 г. На фоне борьбы с распространением коронавируса в Иране общие заседания Меджлиса были признаны нецелесообразными. Данные ограничения были введены весной 2020 г., как раз в период принятия бюджета. Поэтому для того, чтобы не допустить ситуации, при которой государство будет функционировать без действующего закона о бюджете, верховный лидер издал властный указ, согласно которому сформированный согласительной комиссией проект был одобрен вне рамок общего голосования в парламенте. Властный указ верховного лидера заменил процедуру принятия бюджета в двух чтениях депутатами Меджлиса.
Финальным штрихом к анализу полномочий верховного лидера возможно отнести норму, указанную в ч. 9 ст. 110, согласно которой рахбар подписывает указ о вступлении в должность избранного президента после подведения итога выборов. Анализ практики применения ч. 9 ст. 110 Конституции показывает, что за всю историю Исламской Республики Иран не было случая, когда бы глава государства отказался от подписания указа. Таким образом, данное полномочие верховного лидера стоит рассматривать как придание юридическому факту прошедших выборов некой религиозной легитимности и очередного подтверждения того, что именно он является высшим должностным лицом в государстве, а не всенародно избираемый президент.
Однако на этом фоне необходимо подчеркнуть, что верховный лидер имеет огромное влияние на допуск кандидатов на пост президента республики. Ведь как следует из той же ч. 9 ст. 110 Конституции, кандидатов утверждает Наблюдательный совет – орган, контролирующий проведение выборов в Иране, основополагающее значение на формирование которого имеет верховный лидер. Исходя из этого, представляется крайне маловероятным, что Наблюдательный совет не будет учитывать мнение рахбара при утверждении кандидатов.
На основе вышеизложенного возможно следующим образом ответить на вопросы, поставленные в начале статьи. Верховный лидер является и формальным, и фактическим главой государства в Иране. Более того, фактическая форма правления в данном государстве представляет собой не исламскую республику, а вполне себе теократическую монархию, где президенту отводится роль всенародно избираемого председателя правительства.