О перспективах либерального движения в Иране

А.М. Вартанян

Продолжающаяся с конца 90-х гг. так называемая черная полоса для либерально-реформаторских сил в Иране, сопровождаемая их поэтапным отступлением с арены государственной власти ИРИ, самым серьезным образом ставит на повестку дня вопрос о перспективах этого политического течения в целом.

Проблемы иранских реформаторов начались к концу первого четырехлетнего этапа президентства С.М. Хатами (1997-2001), когда сформированное им либеральное правительство столкнулось с серьезными сложностями в проведении социально-экономических реформ в стране. Вступление Ирана на рыночный путь и его открытие международным рынкам оказались весьма болезненными и серьезно ударили по наименее защищенным слоям населения. Непопулярные, но необходимые для нормального функционирования экономической системы меры министров-реформаторов, которые привели к существенному росту цен на основные виды товаров и услуг, создали среди народных масс некую атмосферу недоверия к курсу реформаторов. Это недоверие активно подогревалось со стороны консервативных кругов, воспользовавшихся данной ситуацией для укрепления своих позиций в той бескомпромиссной межфракционной борьбе, которая ведется внутри иранской политической элиты. В результате второй срок президентства С.М. Хатами (2001-2005) протекал в условиях постоянного нагнетания напряжения, сопровождаемого неудачными шагами реформаторов, стремящихся выправить это положение. Кроме того, многие либеральные инициативы в инвестиционной, банковской и технологической сферах, способные выправить ситуацию, наталкивались на яростное сопротивление консерваторов, которые их блокировали через вышестоящие инстанции. В результате С.М. Хатами подошел к завершению своего президентства с весьма низким политическим рейтингом, а репутация реформаторского течения в целом была заметно подорвана.

Другой существенной проблемой иранских либеральных сил стал глубокий внутренний идеологический раскол, фактически разделивший это течение на две фракции: умеренных и радикальных реформаторов. Умеренно-реформаторские силы, представленные бывшим президентом С.М. Хатами и его ближайшим окружением (бывший спикер парламента М. Кярруби, бывший секретарь Высшего совета национальной безопасности Х. Роухани, бывший министр внутренних дел А. Мусави-Лари), являются представителями шиитского духовенства. Они выступают за умеренный путь реформирования страны с акцентом на экономическую либерализацию, но при удержании шиитским духовенством всех властных рычагов. Радикальные реформаторы (брат президента М.Р. Хатами, кандидат в президенты и бывший министр науки и образования М. Моин, правозащитница Э. Кулаи, бывший руководитель парламентской Комиссии по внешней политике и безопасности М. Мирдамади) склоняются к вестернизации, в том числе и общественно-политической жизни, делая упор на гарантировании основных прав и свобод граждан, включая свободу слова и СМИ.

Этот идеологический раскол привел к нарушению единства в рядах иранских реформаторов, которое усиливалось по мере возрастания внешнего давления (недовольство населения политикой реформаторов, рост прессинга со стороны Запада относительно ядерного и ракетного досье и других вопросов). Закономерным итогом этого стали два сокрушительных поражения иранских реформаторов — на выборах в городские и местные советы (февраль 2003 г.) и в меджлис (март 2004 г.). В последнем случае не обошлось, правда, и без задействования так называемого государственного ресурса, когда более двух тысяч наиболее «проходных» кандидатов от либеральных сил были отсеяны Наблюдательным советом — органом конституционно-шариатского надзора, осуществляющим в том числе контроль за проведением выборов в стране.

Показатели и тех и других выборов стали тревожным звонком для либерального движения накануне решающего внутриполитического события — президентского марафона. К этому событию реформаторы подошли в состоянии серьезного размежевания. Объединявшее реформаторов «Движение второго хордада» (конгломерат из 15 партий и организаций был создан в конце 90-х, занимал лидирующие позиции в меджлисе с 2000 по 2004 гг.) не смогло выступить общим фронтом и фактически раскололось пополам: умеренно-реформаторские силы выдвинули на роль главы исполнительной власти бывшего спикера меджлиса М. Кярруби (по итогам первого тура он занял третье место), а радикально-реформаторские силы, представленные Партией партнерства исламского Ирана (возглавляет М.Р. Хатами) и Организацией моджахедов исламской революции (ОМИР), оказали поддержку бывшему министру науки и образования М. Моину (по итогам первого тура занял пятое место). В итоге реформаторско-либеральные силы потерпели сокрушительное поражение, утратив, таким образом, свое руководство в исполнительной власти страны (реформаторы лишились верховенства в законодательной власти по итогам парламентских выборов-2004, после чего кресло спикера меджлиса и места в президиуме заняли представители консервативных сил, а реформаторы были вынуждены довольствоваться формированием в парламенте так называемой фракции меньшинства).

Дальнейшие перспективы либерально-реформаторского движения в иранской политической системе сегодня кажутся довольно непростыми. Существующий раскол в рядах реформаторов вряд ли будет преодолен ко времени парламентских (2008 г.) и президентских (2009 г.) выборов. А это значительно ослабляет позиции реформаторов, делает практически невозможным взятие ими реванша в бескомпромиссном противостоянии с консервативным лагерем.

Очевидно, что отсутствие единства в реформаторских рядах не выгодно прежде всего радикально-реформаторскому крылу, которое, не имея весомой поддержки в иранском обществе и квалифицированных кадров в области управления и менеджмента, в сложных для страны социально-экономических условиях, да еще при возрастании давления на Тегеран со стороны Запада по всему блоку проблемных вопросов окажется не в состоянии предложить избирателю, а главное, реализовать впоследствии эффективную антикризисную программу. Проблема этой фракции состоит еще и в том, что представляющие ее партии не являются массовыми по составу и идеологии, в них практически отсутствуют харизматические лидеры, способные вести за собой население. Дело здесь не только в том, что никто из лидеров радикальных реформаторов не имеет высокого духовного сана, не входит в элиту шиитского духовенства, но еще и в отсутствии управленческого опыта: помимо законодательной деятельности некоторых из них в меджлисе 6-го созыва (2000-2004 гг.), радикальные реформаторы никогда не были вхожи во властные структуры и тем более не работали в инстанциях, стоящих над светскими выборными органами. Отсюда и отсутствие широкой поддержки радикальных реформаторов со стороны различных слоев населения — их основную опору составляет ориентированная на Запад городская молодежь, часть интеллигенции, представители малого и среднего бизнеса, маргиналы.

Перспективы умеренно-реформаторских сил выглядят более предпочтительными, что показали последние президентские выборы. Лидер умеренных реформаторов, бывший спикер парламента М. Кярруби по итогам первого тура уверенно занял третье место, он ненамного отстал от нынешнего президента М. Ахмадинежада и имел все шансы пройти во второй тур. Сейчас умеренные реформаторы уже начали активную подготовку к следующему этапу выборов в стране, надеясь вернуть утраченные позиции в законодательном и исполнительном органе государственной власти ИРИ. Большой управленческий опыт этой фракции (последние восемь лет они были у власти) и наличие в ее составе известных политиков, имеющих высокий рейтинг не только внутри страны, но и за рубежом (бывший президент ИРИ С.М. Хатами, бывший секретарь ВСНБ ИРИ Х. Роухани), увеличивают шансы умеренных реформаторов. Их важное преимущество — наличие электоральной поддержки среди так называемого среднего класса иранского населения, популярность не только в городах, но и в сельской местности. Кроме того, умеренные реформаторы, несмотря не выдвигаемые ими лозунги о либерализации социально-экономического уклада и общественно-политической жизни, не намерены ломать сложившуюся после 1979 года политическую систему в стране. В этом плане они выступают за построение государства "исламской демократии" на основе синтеза традиционных и модернистских тенденций, что импонирует большей части иранского населения.

В целом, как представляется, потенциал либерально-реформаторского движения в ИРИ, несмотря на недавние сокрушительные поражения, далеко не исчерпан. В случае преодоления раскола и повторного объединения радикальных и умеренных реформаторских сил есть все основания на обозримых выборах рассматривать эту политическую силу в качестве серьезного противовеса консерваторам. С другой стороны, если раскол преодолеть не удастся (а пока совокупность объективных и субъективных факторов указывает именно на такой сценарий), основной удар придется по радикальным реформаторам, которые, имея еще и внутренние противоречия, скорее всего будут постепенно сходить с политической сцены. Такой исход, тем не менее, еще больше укрепит позиции умеренных реформаторов, статус которых в качестве одной из двух главных политических сил в стране (вторая — консерваторы) будет сохранен высшим иранским духовенством в целях поддержания необходимого баланса и обеспечения стабильности иранской политической системы.

Начало