Энергетическая стратегия Турции

И.И. Стародубцев

Многими экспертами XXI век определяется как век энергетики, которой отводится роль основного ресурса социально-экономического развития. И в этой связи неслучайно вопросы создания глобальной эффективной и устойчивой системы энергообеспечения были вынесены РФ в качестве ключевых для обсуждения на встрече глав государств «Группы восьми» в Санкт-Петербурге в июле 2006 года. Сотрудничество в области энергетики занимает центральное место при выстраивании отношений и в двустороннем формате, в частности, применительно к российско-турецким отношениям перспективы его развития нашли отражение в результатах прошедших в 2004–2006 гг. встреч на высшем уровне, а также в итоговых документах шестого заседания рабочей группы по энергетике и седьмого заседания межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству.

Энергетический срез сотрудничества России и Турции заслуживает отдельного исследования, целью же данной статьи является краткая оценка состояния энергетики Турции, а поскольку к словосочетанию «энергетическая стратегия Турции» в последнее время зачастую добавляется приставка «новая», автор посчитал уместным попробовать разобраться в том, каково же ее наполнение. Такой подход приобретает особую актуальность, если принять во внимание возрастающее сотрудничество России и Турции, а также все большее значение, которое приобретает геостратегическое положение последней.

27–28 апреля с.г. в Стамбуле прошла пятая по счету конференция «Энергетическая арена», лейтмотивом которой и стала новая энергетическая стратегия Турции. Квинтэссенцией двухдневной работы турецких официальных лиц и представителей частного бизнеса, а также делегатов из США и ЕС (общее число участников — более 400), стали следующие выводы.

В потреблении энергоносителей зависимость Турции от импорта составляет 72% и может достичь 80% к 2020 году, если не будут приняты соответствующие меры. Поставки нефти осуществляются из различных источников, но что касается природного газа, существует зависимость Турции не только от источника, но и от страны-поставщика. Можно оценить, что такая зависимость Турции от России в настоящее время составляет около 65%.

Сооружение хранилищ природного газа критично для обеспечения энергобезопасности страны. В этой связи проект строительства ПХГ «Соленое озеро», реализуемый через турецкую нефтегазовую компанию BOTAS, должен быть завершен в приоритетном порядке.

Приоритет должен быть отдан разведке и разработке месторождений нефти и природного газа, работа должна быть интенсифицирована.

С целью диверсификации ресурсов важной является реализация проектов атомной энергетики при условии, что будут приняты необходимые меры по обеспечению безопасности. Однако в то же самое время необходимо сфокусироваться на месторождениях лигнитов и на ГЭС, включая ГЭС на реках в приграничных зонах, так же как и на возобновляемых источниках энергии.

Ожидается, что потребность в электроэнергии в ближайшие годы будет расти в диапазоне 6,3–8,4% в год. Турция нуждается в дополнительных мощностях, которые должны быть пущены в 2009–2010 гг. Таким образом, необходимые инвестиции должны привлекаться без промедления. В программе по вводу новых мощностей, которая подлежит реализации в кратчайшие сроки, наиболее перспективным является использование местных месторождений лигнитов и гидроресурсов.

Энергетическая эффективность — один из ключевых вопросов. Турция нуждается в реализации серьезной программы по энергосбережению.

Уровень технических и нетехнических сетевых потерь электроэнергии в Турции практически троекратно превышает соответствующий уровень в западных странах. Штрафные санкции за нелегальный отбор электроэнергии должны применяться и в то же время распределительная и передающая инфраструктура подлежит модернизации с целью сокращения технических потерь.

Принимая во внимание, что страны — поставщики энергоносителей сконцентрированы в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, Турция, ввиду своего стратегического положения, должна стать терминалом и мостом для обеспечения бесперебойных поставок этой группы товаров на мировые рынки.

В самое ближайшее время первый танкер будет загружен нефтью из нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан. Стабильная эксплуатация трубопровода Киркук – Юмурталык зависит от урегулирования ситуации в Ираке. Линия Самсун – Джейхан разгрузит движение судов через Босфор и может обеспечить переброску российской и казахской нефти на средиземноморское побережье, минуя проливы. Важная цель — транспортировка азербайджанского газа в Грецию и Италию через Южноевропейское газовое кольцо, а также реализация проекта Набукко, разработанного для транспортировки ближневосточного и каспийского газа на европейские рынки.

Очевидно, что в том, что касается вопросов транзита нефти и газа через свою территорию, приведенные выше выводы не являются чем-то принципиально новым и отражают проводимый Турцией курс. Связанные с этим вопросы достаточно хорошо изучены и освещаются на регулярной основе. Разумеется, акценты, расставлявшиеся делегатами конференции, отражают позиции представляемых ими стран и организаций.

На геополитическом фоне транзита энергетических ресурсов электроэнергетика играет как бы второстепенную роль, сопутствующую большой нефтегазовой игре. Однако именно электроэнергетика служит одним из определяющих и в перспективе, возможно, сдерживающим фактором экономического развития Турции, принимая во внимание многочисленные оценки, свидетельствующие о том, что начиная с 2009–2010 гг. в Турции возможен дефицит электроэнергии.

Уместно кратко остановиться на структуре электроэнергетики Турции и некоторых статистических данных. Прежде всего, необходимо отметить, что в 2001 году после создания Государственного совета по регулированию энергетического рынка (EPDK) и принятия закона № 4628 «О рынке электроэнергетики» турецким руководством начата глобальная перестройка энергетического рынка, предполагающая приватизацию сектора, свертывание государственных инвестиций в строительство новых генерирующих мощностей и распределительных электросетей, открытие и либерализацию энергорынка, создание благоприятной среды для привлечения частных, в том числе иностранных, инвестиций.

Таким образом, основные инвестиции в энергетику, по замыслу турецкого правительства, должны быть обеспечены частным сектором. Насколько частный сектор готов к этому, в какой степени предпринимаемые государством меры эффективны и, как следствие, удастся ли в полном объеме обеспечивать растущие потребности турецкой экономики — предмет постоянных дискуссий.

Установленная мощность действующих в Турции электростанций к концу 2005 года достигла 38,82 ГВт, а прирост по сравнению с имевшимися в 2004 году — 36,824 ГВт, или 5,4%). В прошедшее десятилетие и до самого последнего времени энергетика развивалась главным образом за счет строительства ТЭС на природном газе и ГЭС.

Турция располагает 161 ТЭС, 145 ГЭС и двумя станциями на энергии ветра. В общем производстве электроэнергии, достигшем в 2005 году 161 млрд кВтч (прирост по сравнению с 150,7 млрд кВтч в 2004 году — 7%), доля ТЭС составляет 75,48%, гидроресурсов — 24,48%, доля использования ветроэнергетических установок — 0,035%. Генерация 70,96 млрд кВтч (43,8% общего объема) была обеспечена в 2005 году за счет использования природного газа, что является достаточным для объяснения растущего беспокойства Турции по поводу роста цен на энергоносители и намерения максимально использовать местный потенциал, а именно: месторождения лигнитов и гидроресурсы, провести широкую программу модернизации турецких электростанций (приоритетные объекты — ТЭС Афшин Эльбистан, блок А, 1440 МВт, и ГЭС Кебан-1 и Кебан-2 мощностью 630 МВт и 720 МВт соответственно) и обеспечить развитие атомной энергетики.

Принимая во внимание статистику с 1981 года по настоящее время, турецким руководством рассматривается несколько сценариев ежегодного роста потребления электроэнергии в диапазоне от 6,3% («минимальный») до 8,4% («максимальный» сценарий).

Анализ мощности энергообъектов, находящихся в эксплуатации, в стадии сооружения, а также тех, по которым EPDK выдало лицензии частному сектору на строительство, с одной стороны, и оценка роста потребления электроэнергии (по двум сценариям) — с другой, показывает, что возникновение дефицита возможно в период с 2009 по 2012 гг.

Можно предположить, что ситуация вокруг возможного кризиса искусственно драматизируется (эта тема не сходит со страниц прессы, публикуются аналитические материалы, результаты регулярных совещаний турецкого руководства и т.д.). Ведь практически расчеты министерства энергетики учитывают только действующие станции и находящиеся в той или иной стадии сооружения (строительство новых объектов не принимается в расчет). Однако обеспокоенность Турции можно понять, поскольку, начиная с 2001 года, когда государство по ряду причин было вынуждено отказаться от масштабных инвестиций в сектор и исключить на определенном этапе из инвестиционной программы новые генерирующие объекты, освоение средств по которым составило менее 50% (включая обеспеченные 100%-ным финансированием со стороны подрядчиков), строительство станций в рамках госзаказа проходит со значительными задержками. Правила игры для частного сектора не являются пока в достаточной мере стабильными, что также снижает динамику реализации проектов.

Тем не менее следует отдать должное турецкому руководству, которому удалось привлечь внимание частного сектора к рынку электроэнергетики. К настоящему времени в подавляющем большинстве крупных турецких холдингов существуют энергетические подразделения. Такие компании, как Sabanc?, Polat, Demirer, Dogus, Zorlu, Cal?k, Sanko, Ar?kanl?, Tasyap?, Celebi, IC Holding, Aytemiz, MNG, Limak и т.д., планируют инвестиции в сооружение генерирующих мощностей.

В соответствии с планами министерства энергетики Турции, к 2020 году общая установленная мощность турецких электростанций должна возрасти приблизительно в 2,5 раза. Нетрудно убедиться, что программа предполагает наращивание использования местного потенциала: лигнитов в 2,6 раза и гидроресурсов в 2,4 раза, а также сооружение трех атомных энергоблоков. При этом ежегодный объем инвестиций, по оценке казначейства, должен составлять приблизительно 3,5–4 млрд долл. США.

Остановимся кратко на текущей ситуации и возможностях реализации упомянутых выше планов применительно к различным направлениям электроэнергетики. Ключевая роль руководством Турции отводится сооружению атомных электростанций — до 2020 года предполагается введение в эксплуатацию трех энергоблоков общей мощностью до 5 ГВт.

На протяжении 2005 года международные компании — производители/поставщики оборудования для АЭС проводили демонстрацию своих возможностей Турецкому агентству по атомной энергетике. В их числе делегации Toshiba, AECL, Areva – Siemens, Japan Mitsubishi Heavy Int., General Electric и Атомстройэкспорта. Министр энергетики Турции г-н Хильми Гюлер 8 февраля 2006 года встречался с руководством минэнерго США в Вашингтоне, после чего было сделано заявление о возможности участия Турции в программе США «The Global Nuclear Energy Partnership».

Необходимо отметить, что полного единодушия по поводу необходимости сооружения АЭС в Турции на этом этапе развития страны пока не достигнуто. В известной степени типична точка зрения президента Ассоциации турецких экспортеров Оуза Сатыджы, высказанная на конференции Steam-2006: «Как простой гражданин я за то, чтобы атомная энергия использовалась только, когда исчерпаны все альтернативные источники». Декларация о возможности сооружения первой АЭС в Синопе натолкнулась на протесты властей региона и его жителей. Среди очевидных трудностей следует также отметить отсутствие необходимой законодательной базы и финансовых ресурсов государства. Последний вопрос оказался, пожалуй, наиболее острым на встрече правительства с представителями крупнейших турецких компаний (включая Alarko, Ak Enerji, Зal?k Enerji, Dogus, Enka, Gama Endustri, Guris, Habas, Koc, Nurol, Sabanc?, Tekfen и Zorlu) 13 апреля с.г. Стороны пришли к выводу, что для Турции предпочтительна модель “Public – Private Partnership” (по примеру Ирландии), однако о ее практическом воплощении говорить еще рано.

На период 2008–2012 гг. EЬAS (турецкая государственная генерирующая компания) запланировано сооружение следующих основных ТЭС на лигнитах: Afsin Elbistan C (1400 МВт), Soma-C (600 МВт), Зay?rhan-B (600 МВт), Tunзbilek C (300 МВт) и Seyitцmer (150 МВт). В дальнейшем (до 2020) года предполагается сооружение Afsin Elbistan блоков D, E и F, равных по мощности блоку С.

Суммарный потенциал гидроресурсов Турции оценивается 36,7 ГВт (с учетом действующих станций), предполагаемое число электростанций может составить около 700.

Принятая программа развития электроэнергетики до 2020 года также предполагает использование приблизительно 30% потенциала энергии ветра и геотермальных источников, который, по оценке министерства энергетики, составляет 10 ГВт и 500–765 МВт соответственно.

В целом, рынок электростанций Турции можно классифицировать как рынок средней мощности (при низкой серийности блоков) в части ТЭС и рынок малой и средней мощности ГЭС (средняя мощность ГЭС в Турции в перспективе будет составлять около 50 МВт). При этом, как было отмечено выше, предполагается, что с началом либерализации энергетического рынка основные инвестиции будут поступать от частного сектора. И несмотря на то, что значительная часть вопросов остается пока нерешенной (прежде всего речь идет о финансовых гарантиях государства инвесторам, а также понятных, прозрачных и установившихся правилах игры на рынке), турецким правительством декларируется решимость добиваться реализации программы по вводу новых мощностей в запланированные сроки.

Что же до приставки «новая» применительно к энергетической стратегии, то очевидно, что Турция при ее реализации будет стремиться к получению максимальных выгод из своего географического положения как энергомоста Восток–Запад, а также к привлечению иностранных инвестиций для сооружения новых энергообъектов, так как собственных финансовых ресурсов у нее явно недостаточно.

Начало