Некоторые экономические аспекты объединения двух правительств в Южном Курдистане

Н.З. Мосаки

7 мая исполняется год со дня создания нового объединенного Регионального правительства Курдистана, положившего конец существованию двух региональных правительств – в Эрбиле (Демократическая партия Курдистана) и Сулеймании (Патриотический союз Курдистана).

Это событие было встречено с большим энтузиазмом как населением Южного (Иракского) Курдистана, так и курдами, проживающими за его пределами. Объединение двух правительств откладывалось на протяжении нескольких лет (начиная с Вашингтонского перемирия от 17 сентября 1998 г.), что вызывало существенное недовольство населения Южного Курдистана, разделенного искусственными административными границами. При этом, как известно, процесс объединения оттягивала, насколько возможно, сулейманийская сторона, которая прекрасно понимала, что в связи с созданием единого правительства ей придется поступиться значительной частью административных полномочий, передачей их в Эрбиль, являющийся официальной столицей Курдского автономного района (ныне Региона Курдистан). Патриотический союз Курдистана прекрасно понимал, что как с точки зрения легитимности, так и по совокупной военно-политической и экономической мощи ДПК превосходила ПСК и создание объединенного правительства в Эрбиле будет означать распространение доминирования ДПК и на территорию, ранее контролируемую ПСК. Поэтому в процессе переговоров с ДПК о создании объединенного правительства ПСК старалась выторговать значительные уступки со стороны ДПК, чтобы создать видимость равноправного управления Курдистаном. Со своей стороны, ДПК, заинтересованная в скорейшем создании единого курдистанского центра силы в Ираке, шла на определенные уступки.

При этом курдские лидеры и руководимые ими партии, наряду с политическими мотивами необходимости создания единого регионального правительства (которые не являются предметом настоящей статьи), много говорили об экономических преимуществах создания одного правительства и общего экономического пространства. Хотя следует отметить, что «сулейманийская сторона», в частности, лидер ПСК Джалал Талабани, неоднократно заявляла о необходимости учета интересов уже сложившегося сулейманийского чиновничества, которое из самостоятельного в результате объединения превратилось бы в провинциальное (провинции Сулеймании), да и в целом интересов людей, которым квазистоличный статус Сулеймании давал определенные преимущества.

Спустя год после создания объединенного правительства можно наблюдать некоторое экономическое разочарование жителей Сулеймании, которое не так заметно в связи с доминированием политических вопросов над экономическими (создание полноценных политических структур в Южном Курдистане, проблема Киркука и т.п.). К сожалению, многие наблюдатели, занимающиеся внутренней политикой в Курдистане, также игнорируют эти тенденции.

Как известно, братоубийственный конфликт середины 1990-х гг. между ДПК и ПСК поставил Южный Курдистан на грань политической и экономической катастрофы. Региональные органы власти были парализованы.

Реальное улучшение экономической ситуации стало заметно со второй половины 1990-х гг., то есть с начала осуществления программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие» и раскола регионального правительства на правительство в Эрбиле (которое, по сути, было квазилегитимным преемником единого регионального правительства) и правительство в Сулеймании (являвшейся, по сути, сепаратистской структурой Талабани и ПСК).

Хотя курдские лидеры все время заявляли, что после создания на территории Курдистана «зоны безопасности» обе администрации приступили к строительству рыночной экономики в регионе, в реальности процесс экономического развития начался лишь после начала функционирования программы «Нефть в обмен на продовольствие» и раскола регионального правительства. Процесс опережающего экономического развития Курдистана по сравнению с другими областями Ирака стал заметен в результате реализации двух условий.

1. Разделение региона Иракского Курдистана на две администрации, что, как ни парадоксально, обусловило сравнительный экономический расцвет региона, так как и ДПК и ПСК получили территорию, на которой осуществляли всю полноту власти и смогли сконцентрироваться на решении экономических проблем. Кроме того, новые «региональные» правительства конкурировали между собой, доказывая свою эффективность.

2. Начало осуществления программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие». 14 апреля 1995 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 986.

Таким образом, одной из основных предпосылок бурного экономического развития Южного Курдистана стал его политический раскол.

Создание объединенного правительства привело к значительной политической и бюрократической централизации власти в регионе, а, соответственно, и к дальнейшему усилению политико-экономической мощи Эрбиля и ДПК. При этом «сулейманийцы» (чиновничество) потеряли значительное число рабочих мест. Кроме того, населению Сулеймании стало труднее отстаивать свои интересы в связи с потерей Сулейманией пусть и нелегитимного и квазистоличного статуса, но все же имеющей столичные функции («вторая столица»). Следует также учитывать традиционные претензии Сулеймании на столичный статус. В настоящее время более существенное снижение роли Сулеймании сдерживается влиянием Талабани (как известно, президент Ирака значительное время проводит в Сулеймании).

Рост недовольства сулейманийцев экономической ситуацией может стать (при устранении  политически доминирующих консолидирующих факторов) весьма существенной проблемой на пути глубокой интеграции южнокурдистанского пространства. Однако решение экономических противоречий невозможно без проведения глубоких политических и демократических реформ.

Как известно, основной проблемой южнокурдистанской политики служит отсутствие политического рынка. В Южном Курдистане можно наблюдать административно-политическое (партийно-политическое) предпринимательство, нацеленное на получение политической сверхприбыли путем завоевания основными курдскими партиями монопольного положения в системе представительства гражданских интересов. В свою очередь, представительство гражданских интересов носит чисто формальный характер. Фактически крупнейшим предпринимателем остается «государство» (власть) в лице ведущих партий. Крупный бизнес региона представлен приближенными к власти людьми, за которыми, собственно, и стоят власти. Развитие среднего бизнеса также невозможно без поддержки партийно-политических структур (на более низком уровне). Поэтому нередко можно услышать, что крупнейшими состояниями владеют представители правящих кругов.

Одним из показательных примеров является ситуация с сотовой связью в Курдистане. Первая и, соответственно, старейшая компания сотовой связи в Ираке Asia Cell, по некоторым данным, близка Джалалу Талабани. Она была создана в 1999 г. на территории, контролируемой ПСК, известным бизнесменом, ныне одним из богатейших людей в Ираке Фаруком Мустафой Расулом (кроме сферы телекоммуникаций, он имеет активы в цементном и гостиничном бизнесе в провинции Сулеймания). Первоначально Asia Cell действовала на основании лицензий регионального правительства в Сулеймании, а зона ее охвата включала лишь эту провинцию.

В 2003 г. Asia Cell получила от Временной коалиционной власти лицензию на право работы в «северном регионе», однако так и не смогла начать работать в Эрбиле и Дохуке. Спустя год компания получила от иракских властей лицензию на право работы в остальных регионах Ирака. В 2003-2005 гг. Asia Cell начала работать в прилегающих к административным границам Курдистана арабских районах, в том числе на границе с Сирией. Asia Cell, считая, что имеет лицензию, дающую право работать во всем «северном регионе», даже два раза устанавливала передаточные устройства в провинции Эрбиль. Однако местные власти оба раза разрушали эти станции, мотивируя это отсутствием у Asia Cell лицензии Министерства коммуникаций Регионального правительства Курдистана (в Эрбиле). По состоянию на весну 2005 г., число абонентов компании составляло 800 тыс., к концу 2005 г. – 1,5 млн, а к концу сентября 2006 г. – 2,65 млн.

Ныне Asia Cell – наряду с MTC Atheer и Iraqna (Orascom Telecom Iraq) – является общенациональным оператором. На эти компании приходится примерно по 30% абонентов (примерно по 3 млн абонентов по состоянию на конец 2006 г.). Оставшиеся 10% приходятся на курдистанских операторов – Korek Telecom (большая часть) и Sana Cell. В настоящее время Asia Cell работает от Сулеймании и Мосула до Басры (в Сулеймании, Киркуке, Мосуле, то есть во всем северном Ираке, за исключением Эрбиля и Дохука, а также в провинциях Салахэддин, Дияла, в Самарре, Багдаде, Бабиле, Кербеле, Неджефе, Басре и других районах).

Таким образом, Asia Cell работает на всей территории Ирака, однако не допускается в Эрбиль и Дохук. В этих провинциях с 2000 г. действует Korek Telekom, получившая от Министерства телекоммуникаций эрбильского РегПК пятилетнюю лицензию на GSM-обслуживание. Однако до свержения баасистского режима число пользователей сотовой связи в Курдистане оставалось весьма низким, а стоимость мобильной связи была очень высока. Так, в марте–апреле 2003 г. у Korek Telekom было 12 тыс. абонентов.

С 2003 г. происходит бурное развитие сотовой связи и Интернета. В августе 2005 г. число абонентов компании превысило 400 тыс., а по состоянию на 1 ноября 2005 г. — 600 тыс. Таким образом, за 2,5 года число пользователей сотовой связи Korek Telekom увеличилось более чем в 50 раз. Однако и сейчас уровень развития сотовой связи остается весьма низким. По состоянию на 1 ноября 2005 г., этот показатель на территории, контролируемой ДПК, составляет чуть более четверти (по нашей оценке, более 600 тыс. абонентов на 2,3 млн чел. в провинциях Дохук и Эрбиль).

Возглавляет Korek Telekom ее основатель Сирван Барзани (1970 г.р.), племянник Масуда Барзани, старший советник премьер-министра Курдистана Нечирвана Барзани. В Курдистане ни для кого не секрет, что владелец Korek Telekom — Нечирван Барзани. Примечательно, что заместителем главы Korek Telekom является доктор Хамид Акрауи (1946 г.р.), бывший министр коммуникаций правительства в Эрбиле (также один из основателей компании). Еще один из руководителей компании – заместитель генерального менеджера и член совета директоров Анвер Долемери — советник Нечирвана Барзани.

Sana Cell значительно уступает указанным двум компаниям и работает лишь в северной части провинции Сулеймания.

Таким образом, несмотря на стремительное распространение мобильной связи в Иракском Курдистане, ее пользователи строго ограничены географической границей, воспроизводящей ранее существующую политико-административную раздробленность региона.

Из Эрбиля и Сулеймании легче позвонить в Багдад и Нью-Йорк, нежели связываться между собой. А связь между территориями, управляемыми ДПК и ПСК, осуществляется через международный роуминг. Как говорят курдские бизнесмены, глобализация, перешагнувшая все границы в мире, не может реализоваться в отдельно взятом регионе – в Южном Курдистане. Бизнесмен из Сулеймании отмечал в интервью газете Hewler Globe: «Мы не можем говорить о глобализации, когда [крупнейшая курдистанская сулейманийская компания мобильной связи] Asia Cell не может работать в Эрбиле»[1].

Примечательно, что 7 сентября 2005 г. выходящая в Сулеймании курдская газета «Хаулати» сообщила, что Korek Telekom и Sana Cell подписали соглашение, в соответствии с которым Korek Telekom смогла бы работать в Сулеймании, а Sana Cell — в Эрбиле и Дохуке. Компания Asia Cell, которой принадлежит большая часть сулейманийского рынка мобильной связи, заявила, что это соглашение незаконно, и обратилась к властям с требованием воспрепятствовать этому соглашению. Asia Cell выступала не против того, чтобы Sana Cell начала работать в зоне контроля ДПК, а против того, чтобы Korek Telekom мог начать работать в Сулеймании и таким образом нарушить монопольное положение Asia Cell (несмотря на существование в Сулеймании еще одной компании мобильной связи, Asia Cell фактически является монополистом в Сулеймании).

В настоящее время Korek Telekom посредством Sana Cell выходит на сулейманийский рынок, однако остается монополистом в эрбильско-дохукском регионе. Значительная часть населения Южного Курдистана вынуждена пользоваться услугами двух операторов (Korek Telekom и Asia Cell) для того, чтобы не переплачивать за роуминг.

Таким образом, Южный Курдистан преодолел политическую раздробленность, но не сумел преодолеть раздробленность экономическую. Между тем именно ликвидация экономической раздробленности создала бы мощную базу для политического объединения.

В связи с ростом экономического недовольства в Сулеймании все чаще можно наблюдать реанимацию идеи о федерализме провинций, резким противником которой были Масуд Барзани и ДПК[2]. Как известно, ДПК настаивала на формировании единого субъекта курдской федерации, придерживаясь идеи «федерализма регионов». Арабы, соглашаясь с курдами в вопросе о целесообразности федеративного устройства страны, предлагали сформировать федерацию из провинций, то есть, по сути, не менять принципиально систему государственного устройства, а несколько децентрализовать управление страной. Американцы в целом поддерживали арабов.

Примечательно, что в подписанном Джалалом Талабани в ранге главы Временного управляющего совета Ирака и главой Временной коалиционной администрации Полом Бремером 15 ноября 2003 г. «Соглашении по политическому процессу» ни слова не говорилось о курдах и их требованиях.

Первое время руководство ДПК избегало комментариев по поводу этого документа, однако спустя несколько недель лидер ДПК Масуд Барзани стал делать довольно критические заявления в отношении «Соглашения», называя его даже «антикурдским документом».

А 30 декабря 2003 г. близкий к ДПК интернет-сайт Kerkuk-Kurdistan e опубликовал небольшой аналитический текст, посвященный «Соглашению», под названием Mesûd Barzanî dixwaze xeletiyekê serast bike[3] («Барзани хочет исправить ошибку»). В тексте говорилось, что в Курдистане существует мнение, что Дж. Талабани подписал «Соглашение» преднамеренно, так как при федерации провинций он предполагает сохранить под своей властью Сулейманию. Если же будут созданы единое региональное правительство и единый курдский субъект федерации, то Талабани — он это прекрасно понимает — не сможет конкурировать с ДПК в борьбе за руководство регионом.

Преодолеть возрастающее экономическое недовольство сулейманийцев и не допустить возникновения в Сулеймании сепаратистских тенденций, господствовавших со второй половины 90-х гг., можно лишь за счет децентрализации в Курдистане, передачи Сулеймании ряда столичных функций при политическом доминировании Эрбиля. Сулеймания, как минимум, сопоставима с Эрбилем, поэтому сильная централизация власти (в том числе экономической) в Эрбиле не может не вызывать недовольства в Сулеймании.

Так, с учетом культурно-исторической и экономической роли Сулеймании вполне можно было бы перевести ряд министерств в этот город, например министерства культуры, образования, водных ресурсов. Кроме того, в Сулеймании можно было бы создать ряд крупных финансово-экономических институтов региона, например фондовую и товарную биржи.

Разумная децентрализация, создание равноправных условий для всех экономических субъектов может больше способствовать объединению Южного Курдистана, нежели политическая централизация сверху.

1. Cyrille Cartier. Globalizarion limits in Iraqi Kurdistan // Hewler Globe, Nov. 8, 2005. – No. 31.

2. См., например, заявление Масуда Барзани: Barzanî: Em federalîzma wilayetan qebûl nakin. (Барзани: Мы не признаем федерализм провинций) // KK-Nûçe, 06.11.2003 (курд. яз.).

3. Mesûd Barzanî dixwaze xeletiyekê serast bike (Масуд Барзани хочет исправить ошибку) // Kerkuk-Kurdistane, 30.12.2003 (курд. яз.).

Начало