Наркоиндустрия в Афганистане глазами международных экспертов

И.С. Берг

На совещании в Будапеште министров обороны 26 стран — членов НАТО (9-10.10.2008) в результате дебатов было принято решение: каждой стране дается право самой определять, каким образом она хочет бороться с производителями наркотиков в Афганистане и каким будет ее участие в операциях по уничтожению посевов опиумного мака и лабораторий, где производится героин.

Все в афганской теме, решаемой при партнерстве США и ФРГ, идет по одному и тому же плану. Сначала объявляется о непоколебимости немецкого курса, затем следует нажим Вашингтона, после чего власти Германии начинают проявлять понимание сложного положения, в котором оказался заокеанский союзник, а потом и вовсе забывают о прежней твердости и неуклонности, идя навстречу США. Так случалось уже не раз.

Но случай в Будапеште говорит об обратной тенденции. Возможно, это исключение из правила. Но скорее всего существуют актуальные обстоятельства, которые заставляют США идти на подобный нажим со стороны Европы. В стране завершилась президентская гонка. Гром литавр по поводу Джорджа Буша оказался под сомнением. Его президентство породило три ключевых события последнего времени: войну в Ираке, наращивание военного присутствия в Афганистане и крупный финансовый кризис.

Ни одна из этих составляющих не прибавляет авторитета мировому лидеру. Очевидно, в частности, что при участии США в качестве ядра сил ISAF афганские проблемы с годами не разрешаются, а углубляются. Главная среди них — проблема безопасности, связанная непосредственным образом с производством, транспортировкой и сбытом наркотиков.

Понятно, что борьба с наркобаронами идет с явным перевесом в пользу последних, и, судя по развитию событий, такое положение сохранится в обозримом будущем. США необходимо достойно выйти из ситуации. По этой причине они намерены разделить горечь фактического поражения на юге, где сосредоточены наиболее значительные площади под опийный мак, не только с британцами — соседями по присутствию в основных наркозонах, но и с немцами, располагающимися за несколько сот километров к северу.

Тактический прием продемонстрирован Соединенными Штатами в Будапеште: для начала предоставить свободу действий (каждая страна сама должна решать, участвовать ли ей в разгроме лабораторий и уничтожении наркобаронов и в чем должно это участие выражаться), а затем, используя убедительные аргументы, о которых можно только догадываться, принудить немцев к подобному участию. В реальном будущем это означает для Германии, как минимум, две кардинальные перемены: привлечение немецких военнослужащих к активным антинаркотическим операциям и, в соответствии с этими операциями, переброску сил бундесвера, поскольку, как уже было отмечено, главные плантации опийного мака вместе с лабораториями по производству героина расположены в южных и восточных провинциях страны.

На это указывает в своих исследованиях ведущий специалист Боннского центра по содействию развитию (ZEF) д-р Конрад Шеттер (Conrad Schetter), занимающийся проблемами Афганистана. Надо, считает он, заниматься разведением и производством более подходящих культур, к примеру, шафрана, розового масла, всегда дефицитной пшеницы. Кстати, все они, несмотря на обилие агротехнических приемов, относительно доходные. Однако афганский крестьянин смотрит на опийный мак иначе. Он трудится на маковом поле не одно десятилетие (в историческом аспекте — многие сотни лет), отдавая дань традиции и воспринимая вполне нехитрые агроприемы как если бы речь шла о хлопковой плантации или бахче.

Более того, опиумный мак — растение невзыскательное, нуждается в небольшом количестве воды, которая в данных широтах дефицитна, растет практически повсеместно — как та же верблюжья колючка. По этой причине трудозатраты на производство опиума-сырца и названных К. Шеттером культур несоизмеримы.

Мак требует меньше воды, чем пшеница, что в условиях четырехлетней (1988-1992) засухи стало решающим критерием, как объяснял президент Х. Карзай едва ли не главную причину тяготения сельского труженика к возделыванию именно этой культуры. Однако затем, в 1993 г., наступил период оптимальных осадков. А это явилось другим решающим критерием в пользу наркокультуры, поскольку резко возросла урожайность мака.

К. Шеттер подводит к мысли: приоритетность выращивания мака можно оправдать различными доводами, каждый из которых имеет право на существование и по-своему логичен и объясним. К примеру, известно, что крестьяне, которые по каким-либо причинам не могли взять кредит в банке, обращались за помощью к наркоторговцам. Те ссужали их средствами, взамен принуждая к выращиванию опийного мака.

Человек Запада считает посевы опиумного мака нелегальными, поскольку есть запрет государства на его выращивание (при президенте Карзае это случилось в январе 2002 г.). Крестьянин считает, что это — принуждение, поскольку взявший в аренду землю и обрабатывающий ее сам должен решать, что на ней выращивать. Один полагает, что, поскольку из-за подобного подхода неверно воспринимаются идеалы демократического общества, в разъяснительную работу должны включаться местные религиозные авторитеты и деревенские старосты. Они могли бы, ссылаясь на исламские и уставные источники, формировать сознание неправомерности такого крестьянского занятия.

Однако понятие «неправомерность» трудно втолковать человеку, семья которого голодает и лишена элементарных удобств. Напомним, что бесконечные военные конфликты на протяжении последних трех десятилетий не могли пройти бесследно для экономики Афганистана. Несмотря на то что недра страны богаты, к примеру, углем, который можно было бы использовать на тепловых электростанциях, и запасом гидроресурсов (только СССР построил ГЭС в Пули-Хумри, плотину и ГЭС «Наглу»), 94% населения не имеет доступа к электроэнергии: не восстановлены разрушенные после 1992 г. ЛЭП. Промышленность остается главным образом перерабатывающей. Она составляет лишь шестую часть в хозяйственном секторе. На беду мирового сообщества, выращивание наркокультур остается единственной динамично развивающейся отраслью.

Стратеги НАТО, пытающиеся силовым способом покончить с наркобизнесом, не принимают в расчет не только различие менталитетов, но и такую важную составляющую, как его привлекательный характер.

История борьбы с наркобаронами, похоже, ничему не научила. Никакой пропагандист Запада не сможет убедить крестьянина не заниматься выращиванием опиумного мака. Это не удалось ни в Мексике, ни в Колумбии, ни в так называемом золотом треугольнике (Лаос, Вьетнам, Таиланд, Мьянма); не удается и нынче в регионе Золотого полумесяца (Афганистан, Пакистан).

В Афганистане наркоиндустрия имеет свои особенности. Производители опиума-сырца заняты в доходной и востребованной отрасли — и это в условиях Афганистана, где возможности трудоустройства, особенно в сельской местности, сведены к минимуму. Напомним в этой связи, что двое из пяти трудоспособных афганцев не имеют постоянной работы. По данным 2006 г., ежемесячный доход среднестатистического жителя страны составляет 28 долларов. Особенно страдает в результате незанятости молодежь: 68% населения страны — люди моложе 25 лет.

Однако есть и другие примеры — когда та же работа (кстати, военнослужащего бундесвера, хотя и бывшего) приносит эффект и улучшает взаимопонимание между людьми с различным менталитетом. Об этом, в частности, подробно рассказано в книге Райнхарда Эреса (Reinhard Erоеs) «Под Талибаном, лордами войны и наркобаронами — немецкая семья сражается за Афганистан», вышедшей в свет в феврале 2008 г. Автор, 60-летний бывший полковник медицинского корпуса бундесвера, вел в национальных и зарубежных военных училищах лекции по курсу «Межкультурная компетентность», работал по поручению НАТО и ООН в кризисных регионах (Руанда, Восточный Тимор, Иран, Албания, Босния, Бангладеш и Индия). Досрочно выйдя на пенсию, он не обосновался вместе с женой Анеттой и пятью детьми неподалеку от Регенсбурга, как можно было ожидать, а разработал уникальную частную инициативу. Используя не бюджетные средства, а исключительно частные пожертвования, он лично построил в Афганистане две дюжины небольших современных школ с компьютерным оборудованием, где в числе дисциплин значились уроки, посвященные наркотикам. Методику преподавания этой темы Эрес как врач разработал самостоятельно. Он же создал в исключительно опасных (с точки зрения близости к пакистанским границам и очагам возделывания опиумного мака) восточных районах клиники матери и ребенка, где вместе с Анеттой консультировал местных жительниц, в том числе и пропагандируя исключительную опасность наркотиков и их распространения.

Сегодня Р. Эрес, который отдал Афганистану уже более двадцати лет, считается в ФРГ одним из наиболее компетентных экспертов по этой стране, поскольку показал выдающую способность проникновения в суть ее повседневной жизни. Он удостоен высшей военной награды — креста «За службу Отечеству» первой степени (Bundesverdienstkreuz Erster Klasse), престижных премий, в числе которых European Social Prize и Marion-Dоеnhoff-Fоеrderpreis, назван «Баварцем года» (2002). Газета Sueddeutsche Zeitung назвала его новую книгу (Афганистану посвящена также его предыдущая книга «Чай с дьяволом», 2002, рассказывающая об истории страны в 1980-1990 гг.) захватывающим отчетом о работе предприимчивого энтузиаста в Гиндукуше. В том, что Р. Эрес несет афганцам западные ценности, можно не сомневаться. О многом говорит прецедент — оказывается, одному человеку по силам организовать светские школы в стране, где существуют лишь школы по изучению Корана, или факт того, что, к примеру, одна из открытых им школ носит имя, которое вообще ничего не говорит представителю афганской глубинки. Речь идет о нашем современнике — писателе, режиссере и актере сэре Питере Устинове.

Думается, это было непросто в стране, где талибы приказывают жителям разных провинций не пускать детей в светские школы, а если те не подчиняются, сжигают здания учебных заведений и расстреливают обороняющих их солдат подразделений, верных правительству Х. Карзая.

Подобный пример, разумеется, уникален. Но, несмотря на притягательный образ Р. Эреса, он, тем не менее, красноречиво убеждает в том, что существуют пути установления плодотворных контактов с местным населением, причем даже в весьма неспокойных регионах.

В самом центре Тарин-Ковта, центра провинции Урузган, расположен рекламный щит, на нем изображен стебель опийного мака, с которого свисает веревка, рассказывает журнал ISAF Mirror (июнь-июль 2008). Под ним строка: «Цветок, убивающий Афганистан». Призыв вряд ли удержит крестьян от выращивания этой культуры. Стоимость 8 тысяч полученного в 2007 г. тонн опиума (по разным оценкам, урожай колеблется в пределах 8,0-8,8 тыс. тонн — Прим. авт.) составляет примерно 1 млрд долларов. Урожай на треть больше, чем в 2006 г. и примерно вдвое больше, чем в 2005 г. «Афганский крестьянин не выращивает его ради Талибана или протестуя против сил ISAF — он делает это только потому, что нуждается в деньгах», — говорит майор Пит (Piet) из голландского армейского резерва.

До сих пор высокие опийные цены делали пшеницу менее привлекательной. В этом году, однако, есть шанс изменить ситуацию вследствие резкого падения цен на опий и повышения внутренних цен на пшеницу. Так, в провинции Урузган цена впервые за много лет упала с 80 до 50 долларов за 1 килограмм. «Это весьма подходящий момент для того, чтобы привлечь сельчан к выращиванию пшеницы, — считает майор. — Но это также хорошая возможность противников из стана производителей мака: они готовы дать взаймы крестьянам, чтобы те преодолели финансовые перепады».

«Но, кроме пшеницы, существует немало альтернативных вариантов», подчеркивает журнал. Эксперты отмечают инициативу голландцев по организации так называемых показательных хозяйств: они привезли в Урузган 100 тыс. саженцев миндальных деревьев, разработали программы культивирования огурцов, цветной капусты, красного перца, шафрана, других зерновых культур. Названные хозяйства нацелены на изменения в приоритетах крестьян. «Однако программа национальной стратегии в аграрном секторе страны должна исходить из Кабула», подчеркивает издание.

Проблема состоит не только в широкой вовлеченности крестьян в наркоотрасль. В стране создана мощная и продуманная сеть сбыта, которую не так просто разрушить. Эти сложности связаны с рядом причин. Наркоторговцев в Афганистане насчитывается, по оценкам экспертов, примерно 15 тыс. человек. Радиус их деятельности ограничен, как правило, локальными связями: они поддерживают отношения только с немногими хорошо и давно им знакомыми крестьянами.

Министр финансов переходного правительства ИГА Ашраф Гани Ахмадзай в интервью «Би-би-си» (8.04.2002) упомянул, что каждый джериб (1 га равен 9 джерибам) дает при возделывании опийного мака 17 тыс. долларов дохода. В том же 2002 г. была сделана попытка снизить привлекательность наркоотрасли. Британские специалисты разработали программу борьбы с наркотиками и сделали при этом ставку на денежные компенсации. Они пообещали фермерам компенсацию в размере 350 долларов за уничтожение 1 га посевной площади мака.

Крестьяне же, видя, что Запад готов раскошелиться, потребовали почти в десять раз больше, 3 тыс. долларов, мотивируя это тем, что в ожидании очередных высоких прибылей уже сильно задолжали местным землевладельцам. Часть крестьян, согласившихся на компенсацию, и в самом деле уничтожили собственные посевы, однако полученные деньги вложили в приобретение новых площадей на труднодоступных и отдаленных участках. Нетрудно предположить, что результатом британской программы стал значительный прирост площадей под возделывание мака.

Здесь следует сделать оговорку. По некоторым данным, опиумным маком занято всего 3% находящихся в обороте сельскохозяйственных площадей.

В последние годы доходы от наркоиндустрии составляли, согласно данным UNODC, не менее трети валового национального продукта (включая теневую экономику).

Эксперты отмечают, что в современном Афганистане находится немало приверженцев светского пути развития — как того, который предлагают сегодня американцы и их союзники, так и того, который предлагал в 80-х Советский Союз. Но это только малая доля населения, причем преимущественно городского. Для основной же массы людей понятен и приемлем традиционный образ жизни. Пришлый солдат Запада воспринимается ими как разрушитель привычного уклада, а составная часть этого уклада — плантации опийного мака. Но если человеку Запада не под силу справиться с наркоугрозой, насколько успешно может сделать это нынешняя власть? В этой связи уместно рассмотреть следующий вопрос: насколько сегодняшнее руководство Афганистана во главе с Х. Карзаем способно управлять антинаркотической компанией?

Для этого необходимо обратить внимание на личность президента, особенности его характера и биографии. Принадлежность к родовому пуштунскому клану, из которого вышли немало правителей, в том числе и Захир Шах; высшее политическое образование (Индия, университет Шимла); давние связи с нефтяным концерном Unocal (Union Oil Company of California); былая причастность к движению «Талибан» и выход из него; удачный исход двух покушений на него (5.09.2002 в Кандагаре и 27.04.2008 в Кабуле) — эти и другие факты рисуют портрет образованного и удачливого человека, для которого типично умение ловко выходить из смертельно опасных ситуаций.

Наличие у него паспорта гражданина США и крупного бизнеса в Америке, что особо отмечается аналитиками ФРГ, говорят о том, что Х. Карзай, воспринимает свой нынешний статус особенным образом. С одной стороны, он проамериканский ставленник, с другой стороны, понимает, что военное присутствие НАТО не может продолжаться вечно и надо делать ставку на экономические связи с соседями, в том числе и с теми, кто воспринимается Соединенными Штатами негативно — Россией, Китаем, Ираном. В то же время, к примеру, Россия для современного Афганистана — образ далеко не однозначный, поскольку будь иначе, президент не отдал бы распоряжение о проведении военного парада в годовщину вывода советских войск из страны. Другой пример классического положения «и вашим и нашим»: в день, когда США пытались уничтожить крылатыми ракетами Усаму бен Ладена, Карзай решительно заявил газете The Post, что «в движении Талибан было много замечательных людей», а через несколько месяцев с такой же решительностью от «замечательных людей» отвернулся.

Многозначность облика Х. Карзая затрудняет прогнозирование его действий, в том числе и в аспекте антинаркотической борьбы. По этой причине эксперты ФРГ все чаще приходят к тому, что нельзя было делать ставку только на эту политическую фигуру, поскольку все правительственные круги подстроены под интересы Карзая, а они, эти интересы, означают «господство произвола, коррупции и семейственности». Это привело к тому, что семья первого лица в стране подозревается в торговле и распространении наркотиков, хотя Карзай декларирует свою решимость бороться с этим злом. Речь идет о серии публикаций о брате Хамида Карзая, Ахмеде Вали Карзае, губернаторе Кандагара, в ответ на которую президент отклонил все обвинения о причастности к наркомафии, поскольку, по его утверждению, они являются политическими мотивированными измышлениями давних противников его семьи.

Президентство Карзая проходит под лозунгом, манера которого весьма характерна для Востока и для данного региона в целом. Лозунг выражает национальную идею на ближайшие годы, озвученную лидером страны. К примеру, в Туркменистане было объявлено о старте золотого века (идея: благодаря запасам газа, мы будем богаты, как жители ОАЭ); в Узбекистане — о строительстве государства с великим будущим (идея: расцвет, характерный для эпохи Тамерлана, должен повториться); в Иране — о формировании в лице страны (которая вскоре обзаведется собственным атомным оружием) лидера исламского мира. Это при том, что подавляющая часть населения названных стран региона влачит полуголодное существование, и именно через эти страны по так называемым северному и западному маршрутам в Старый Свет поступает две трети всех производимых в Афганистане наркотиков. Только по «северному маршруту» из Афганистана через Казахстан и соседние страны в Россию и Европу, как утверждает начальник управления погранслужбы ФСБ РФ генерал-майор В. Летуновский, ежегодно проходит более 1 тысячи тонн наркотиков. В работе А. Князева «К истории и современному состоянию производства наркотиков в Афганистане и их распространения в Центральной Азии» (Бишкек: Илим, 2003) уточняется, что 65% произведенных в Афганистане наркотиков транспортируется через Казахстан.

Афганистан, находясь в контексте высоких амбиций центральноазиатских вождей, устами Карзая объявил (апрель 2004) так называемую священную войну наркобаронам. Памятуя о противоречивости действий президента, не покажется странным тот факт, что «наркотрафик из Афганистана после прихода к власти Карзая возрос в 3-4 раза», как было отмечено на международной научно-практической конференции «Проблемы безопасности в Центральной Азии» (Ташкент, 21-22.10.2005). Производство наркотиков в стране достигло гигантских масштабов. В апреле 2004 г., когда стало понятно, что тенденция повышения урожаев опиумного мака сохраняется, президент Карзай провозгласил джихад опиуму.

Журнал Spiegel (09.12.2004) привел утверждение Карзая: «Разведение опиумного мака — это гораздо большая угроза для страны, чем терроризм или советское вторжение 1979 г.». Поддерживая идею решительной борьбы с наркоиндустрией, тогдашний специальный посланник США в Афганистане Залмай Халилзад (Zalmay Khalilzad) подчеркивал, что наркодоллары финансируют террористов и усиливают коррупцию. Поэтому, говорил он, нелегальные наркотики — это смертельная угроза для Афганистана и его партнерства со свободным миром. Афганистан обрел печальную славу самого крупного в мире производителя опиума в 2004 г., всего через три года после падения радикально-исламского режима Талибана. По оценке (ноябрь 2004) бюро ООН по наркотикам и преступности (UNODC), 87% всемирного производства опиума сосредоточено в Афганистане. Только в 2004 г. разведение опиумного мака возросло на 64%. Кроме того, бюро ООН оценило в две трети долю наркоиндустрии в экономике страны. В числе радикальных мер борьбы с наркотиками США предложили эффективную меру, уже опробованную в Колумбии, — обработку посевов опиумного мака химическими растительными ядами, от чего Карзай решительно отказался.

В этой связи имеет смысл напомнить основное положение «Национальной стратегии по контролю за наркотиками» (май 2003). Согласно ему, Хамид Карзай запланировал в течение четырех лет (2003-2006) сокращение указанных посевов на 70% с тем, чтобы в дальнейшем, к 2012 г., полностью очистить поля от опийного мака. Как показывает ежегодное (за исключением двух-трех последних лет) увеличение посевных площадей под наркокультуру, которые достигли катастрофических размеров, данная стратегия оказалась нежизнеспособной. Эксперты различных стран, в том числе ФРГ, США, России, считают, что время правления Х. Карзая характеризуется почти полным отсутствием попыток повлиять на ситуацию в экономике: за годы его руководства в Афганистане не появилось ни одного крупного экономического объекта, если не считать открывшихся производств по выпуску «Кока-колы» и карандашей. На фоне продолжающегося обнищания населения подобная «реконструкция промышленности» воспринимается как издевательство над интересами народа. По этой причине различные его слои готовы принять хотя и спорные, но по-своему конструктивные программы оздоровления экономики, предлагаемые оппонентами Карзая. Данными обстоятельствами объясняется то, что до 80% взрослого населения страны способно поддержать начинания талибов, Исламской партии Хекматиара и других антиправительственных сил.

Примечательно, что американцы, чьим ставленником является Карзай, понимают, что решительно обманулись в своих ожиданиях, и открыто это высказывают. Во время президентских дебатов Барак Обама рассказал, как разговаривал с Карзаем во время визита в Афганистан (июль 2008). Сенатор заявил афганскому лидеру, что «тот должен быть более внимателен к нуждам собственного народа». «Нам нужно такое правительство в Афганистане, которое повернулось бы лицом к людям, — сказал Обама. — А если говорить откровенно, то правительство, которое мы имеем там сейчас, мало внимания обращает на собственное население».

Ведущий эксперт ФРГ по Афганистану, сотрудник Берлинского фонда исследований и политики (SWP) Цита Маасс (Citha Maass), часто и подолгу бывающий в этой стране, имеет собственное представление о методах Карзая. В частности, отвечая на вопрос корреспондента Die Tageszeitung (11.06.2008) «Как вы воспринимаете Карзая, который правит не демократически?», она отметила: «Карзай следует «афганскому» стилю правления, при котором политические партии не играют никакой роли. Мы вынуждены принять его... Мы, международное сообщество, должны распрощаться в Афганистане с нашими демократическими идеалами».

В самом деле, демократические идеалы, включая верховенство закона, меркнут, едва военнослужащих Запада, участвующих в антинаркотических операциях, встречает жестокий встречный огонь на краю макового поля. Стреляют не всегда бойцы Талибана. Стреляют и крестьяне, которые, защищая маковые головки, отстаивают право своей семьи не погибнуть с голода.

Чтобы ликвидировать или просто приостановить культивирование мака, необходимо в первую очередь добиться резкого сокращения потребления наркотиков в индустриально развитых странах, считает К. Шеттер. Саму постановку вопроса в данном случае, учитывая миллионы подсаженных «на иглу» европейцев, можно считать риторической.

Начало