Израильская операция в Газе: возможности и перспективы

Алек Д. Эпштейн и Нина Хеймец

Силовая операция израильской армии в секторе Газа была более чем ожидаемой, и ее начало, кажется, не удивило никого. Время ее начала кажется идеальным, совсем не только с израильской точки зрения.

Во-первых, главное политическое событие 2008 года – выборы в США – уже прошли, и нынешняя Администрация, кандидат которой эти выборы проиграл, «пакует чемоданы», уже не очень отвечая за происходящие события; с другой стороны, избранный президентом Барак Обама еще не вступил в должность, и, поэтому, еще ни за что формально не отвечает (к тому же начало израильской операции застало его довольно далеко от центров мировой политики – на отдыхе на Гавайских островах). В Европейском Союзе председателем 1 января 2009 года стала традиционно очень дружественно настроенная по отношению к Израилю Чехия, глава правительства и министр иностранных дел которой уже поддержали операцию ЦАХАЛа в Газе, не без оснований назвав ее оборонительной.

Во-вторых, внимание большинства жителей планеты сейчас занято никак не Израилем или Газой, а хлопотами, сопряженными с рождественскими и новогодними каникулами (Израиль является одной из немногих стран мира, где эти праздники не отмечаются, так как Новый год празднуется по еврейскому традиционному календарю, в 2008 году – 29 сентября). Это тоже играет на руку Израилю: можно предположить, что масштабные разрушения и значительные человеческие жертвы среди палестинского населения (в том числе, и гражданского – по данным ООН, 27–30 декабря в Газе погибло 62 гражданских лица, из коих тридцать – женщины и дети) удостоились бы куда большего внимания в мировых СМИ, если бы дело не происходило в самые последние дни декабря.

В-третьих, к запланированным на 10 февраля в Израиле парламентским выборам партии, входящие в правящую коалицию (прежде всего – «Кадима» и Партия труда), должны придти с какими-то внятными достижениями. Эта коалиция пришла к власти после выборов, состоявшихся в марте 2006 года, спустя менее чем год после вывода израильских сил и поселений из сектора Газа и Северной Самарии. По данным израильского информационного центра по контртерроризму, за трехлетний период правления лидера «Кадимы» Эхуда Ольмерта (он стал главой правительства 5 января 2006 года) на территории Израиля упало 3.459 выпущенных из сектора Газа ракет (946 – в 2006 году, 783 – в 2007 и 1.730 – в 2008), в то время как за три предшествующих года (2003–2005 гг.) – 615 (155 – в 2003, 281 – в 2004 и 179 – в 2005 г.), т.е. речь идет о более чем пятикратном росте количества ракетных обстрелов! Учитывая, что министрами обороны страны все три последних года были лидеры Партии труда (вначале – Амир Перец, а последние полтора года – ее нынешний глава Эхуд Барак), снять с себя ответственность за резкое ухудшение ситуации в сфере безопасности лидерам социал-демократов не удастся; как же тогда на выборы идти?

При этом тот факт, что сам Эхуд Ольмерт не баллотируется на ближайших выборах, очень удобен и его товарищам по партии, и социал-демократам: в случае, если операция в Газе окажется для Израиля неудачной, всё можно будет свалить на плохое руководство со стороны главы правительства. Если же вооруженным силам удастся достичь прекращения обстрелов израильской территории ракетами, находящимися в распоряжении ХАМАСа, или тем более свергнуть режим ХАМАСа, то члены межминистерской комиссии по оборонно-политическим вопросам (так называемого «узкого кабинета») Ципи Ливни и Эхуд Барак, возглавляющие предвыборные списки своих партий, смогут с гордостью продемонстрировать избирателям свои стратегические достижения. Учитывая, что в радиусе действия ракет ХАМАСа оказались более десяти процентов граждан Израиля, в том числе жители трех достаточно крупных по израильским меркам городов Ашдода (208.900 жителей), Беэр-Шевы (186.800 жителей) и Ашкелона (110 тысяч жителей), ситуация сложилась на самом деле критическая. Таким образом, с одной стороны, очевидна насущная необходимость попробовать хоть что-то сделать с этим кошмаром (три с половиной тысячи ракет за три года – это никак не шутки), а с другой, если все же не получится – можно свалить вину на и так уходящего в отставку после выборов Эхуда Ольмерта.

27 декабря, выступая перед журналистами, Эхуд Ольмерт отметил, что «главная цель данной операции – улучшить безопасность жителей юга страны». Цель, надо сказать, сформулирована довольно расплывчато, и проверить, достигнута ли она, можно лишь по прошествии длительного времени, ибо любое кратковременное затишье может оказаться лишь преддверием бури. Очевидно, что война продолжаться долгие месяцы (тем более – годы) не может, а реально понять, улучшилась ли безопасность жителей южных районов можно будет лишь спустя год – другой после ее окончания. При этом следует отметить, что даже 3 января, когда спустя неделю после начала воздушных бомбардировок было принято решение о вводе в Газу сухопутных сил, правительство Израиля не объявило, что ставит своей целью свержение режима ХАМАСа (именно из-за этого, кстати, двое членов межминистерской комиссии по оборонно-политическим вопросам – Хаим Рамон и Эли Ишай – воздержались при голосовании о начале второго этапа операции). Таким образом, не очень понятно, что именно и когда должно произойти, чтобы израильские руководители, принимавшие решение о начале боевой операции в Газе, сочли, что задача выполнена, и операцию можно прекращать. Если цель – «улучшить безопасность жителей юга страны», то как узнать, когда эта цель будет достигнута? Когда из Газы прекратят лететь ракеты? Но, если вспомнить Вторую ливанскую войну, более двухсот ракет «Хезболлы» падали в северных районах Израиля ежедневно непосредственно вплоть до дня прекращения огня (14 августа 2006 года), однако с того момента, когда война прекратилась, на протяжении вот уже двух с половиной лет ракетных атак с ливанской территории не было. Хотя непосредственно в ходе боевых действий в Южном Ливане израильской армии не удалось подавить огневую мощь «Хезболлы», вот уже два с половиной года на севере страны соблюдается относительное спокойствие, что доказывает, что сам ход военной операции не является индикатором того, как будет обеспечиваться безопасность защищаемых в ходе данной операции районов после ее окончания. Прекращения обстрелов добились дипломаты в ООН, а не израильские военно-воздушные и сухопутные силы, за месяц потерявшие в Ливане сто двадцать своих бойцов. Более того: до начала израильской операции в Газе ХАМАС ни разу не обстреливал ракетами Ашдод и Беэр-Шеву, однако, начиная с 28 декабря, эти города обстреливаются практически ежедневно, в школах в сорокакилометровой зоне отменены занятия, то есть пока очевидно, что безопасность жителей юга страны не только не улучшилась, а, напротив, значительно ухудшилась. При подобном положении весьма сложно понять, как именно, когда и на каких условиях выходить из той широкомасштабной операции, которую Израиль сам начал 27 декабря. «Достижение поставленной цели не будет молниеносно, поэтому от каждого из нас требуется терпение, дабы позволить нам достичь ее», – витиевато отметил Эхуд Ольмерт, так и не объяснив

согражданам, а сколько именно его правительство планирует вести войну.

Аналогичным образом высказался министр обороны Израиля Эхуд Барак. Отметив, что военная операция в Газе «преследует четкие цели», он эти цели на самом деле объяснить не сумел или не захотел. По словам Э. Барака, задача ЦАХАЛа в этой операции – «уничтожить инфраструктуру террора». При этом остается неясным, как именно министр обороны поймет, что инфраструктура террора уничтожена. Понятно, что в ходе войны будет уничтожено сколько-то складов оружия, накопленного ХАМАСом, разбомблены те или иные его лаборатории, убиты отдельные из его боевых командиров, а, может, и политических лидеров, разрушено некоторое количество туннелей, по которым оружие переправляется в Газу из Египта. При этом столь же очевидно, что какая-то часть оружия в распоряжении ХАМАСа останется, большинство из его активистов вторжение израильской армии благополучно переживет (не говоря уже о спрятавшихся в бункерах высших руководителях), а лаборатории по усовершенствованию ракет не особенно сложно воссоздать заново. Как именно Эхуд Барак собирается проверять, уничтожена ли инфраструктура террора? На основании каких именно показателей он планирует счесть цели военной операции достигнутыми? Насколько известно, в распоряжении ХАМАСа имеется не менее шести тысяч ракет – сколько из них должно быть выведено из строя, чтобы счесть «инфраструктуру террора» разгромленной? И, действительно ли, даже уничтожение, скажем, 90% ракетного потенциала исламистов Газы (что, несомненно, было бы большой удачей израильских сил) гарантирует безопасность южным районам Израиля, при том, что в этом случае около шестисот ракет по прежнему угрожали бы Ашкелону, Ашдоду, Сдероту и Беэр-Шеве?

Насколько можно себе представить, инфраструктура террора не сводится к ракетам, бункерам и полевым командирам тех или иных вооруженных формирований, а состоит из четырех основных компонентов:

1. Оперативные возможности (исполнители, тренировочные лагеря, базы, склады боеприпасов, оружие, транспорт и т.п.);

2. Финансовая база, подпитывающая оперативную деятельность боевиков;

3. Идеологическая индоктринация населения, в результате чего террор воспринимается как легитимное и оправданное средство борьбы (и, более того, Израилю отказывается в самом праве на существование);

4. Государственная или квази-государственная структура (подобная правительству ХАМАСа в Газе), координирующая террор и обеспечивающая взаимодействие всех вышеперечисленных элементов.

Нет никаких данных о том, что израильское руководство поставило своей целью или, тем более, сумело остановить финансовые потоки, которые позволяют ХАМАСу продолжать свою деятельность, в том числе, и террористическую. Однако очевидно, что начатая 27 декабря война затрагивает лишь первый пункт в вышеуказанном списке, оставляя под вопросом, как минимум, последние два.

Инфраструктура террора, при всей важности накопленного потенциала боеприпасов и боевиков, непосредственно занимающихся запуском ракет по израильской территории, все же, прежде всего, находится в головах сотен тысяч палестинцев Газы, поддержавших ХАМАС на выборах в январе 2006 года и продолжающих поддерживать его в последующие три года. Трудно поверить, что бомбардировки с воздуха или сухопутное вторжение израильских сил что-либо изменят в сознании людей, которых на протяжении многих лет учили, что лучшее, что они могут сделать со своей жизнью – это пожертвовать ею во имя войны с «сионистским врагом». Повсеместный культ шахидов в палестинском обществе не позволяет надеяться на то, что ценности межконфессиональной и межэтнической толерантности или, тем более, пацифизма будут пользоваться в этой среде хоть каким-то уважением.

Что касается государственной поддержки инфраструктуры террора, то, как отмечалось выше, Израиль не заявлял о том, что ставит своей целью устранение хамасовского режима, которое могло бы выразиться, скажем, в свержении правительства Исмаила Ханийи или даже физическом уничтожении его наиболее радикальных членов. Насколько известно, за первую неделю операции в Газе ее жертвами 435 палестинцев, но среди них не было ни одного члена кабинета И. Ханийи. Но даже если хамасовское правительство, не так уж незаконно захватившее власть в секторе Газа (не будем забывать о выигранных исламистами выборах, прошедших под контролем значительного числа международных наблюдателей), и будет свергнуто, кто придет ему на смену? По идее, расчет состоит в том, что к власти в ПНА должен придти конструктивно настроенный и искренне готовый к диалогу с Израилем политик, который смог бы объединить под своим началом Западный берег Иордана и Газу. Однако единственной подобной альтернативой является формальный глава ПНА Махмуд Аббас, покинувший Газу в 1998 году, и не похоже, чтобы он реально смог утвердиться в Газе как признанный руководитель. Тот факт, что его председательские полномочия истекают уже 9 января 2009 года, делает ситуацию особенно проблематичной, а тот факт, что 23 ноября 2008 года Центральный совет ООП «переизбрал» М. Аббаса на новый срок, никак не добавляет ему легитимности, ибо данный орган абсолютно неправомочен принимать подобные кадровые решения. Дело не только в самой процедуре безальтернативных выборов, в ходе которых М. Аббаса поддержали 119 из 120 членов Центрального совета ООП, а в том, что председателя ПНА и в 1996, и в 2004 годах избирало всё палестинское население Западного берега и Газы, и совершенно непонятно, почему вдруг решение вопроса о главе ПНА должна принимать никем не избираемая «зонтичная структура» палестинской диаспоры, коей является Центральный совет ООП. Совершенно непонятно, с кем именно Израилю придется вести дела в Газе после окончания боевых действий.

Таким образом, операция, поэтично названная «Литой свинец», уничтожит (при благоприятном ее завершении, на которое всем израильтянам очень хочется надеяться) лишь оперативный компонент инфраструктуры террора, практически не затронув остальные. Да, эта операция – вынужденная мера, и Израиль пошел на нее от безысходности, испробовав, практически, все имевшиеся средства. Однако, скорее всего, «победного конца» в этой масштабной военной операции быть не может в принципе. И разговоры о том, что эта операция «раз и навсегда решит проблему», «изменит положение в регионе» и т.д., кажутся наивными. Эта операция может дать Израилю важное тактическое преимущество и, при благоприятном ее исходе, на какое-то время (может, довольно продолжительное, а, может, и нет) обеспечит затишье на юге, как это случилось на севере после Второй ливанской войны лета 2006 года. Однако как никуда с тех пор не делись исламисты в Ливане, так они никуда не денутся и в Газе. Кардинальное решение проблемы палестино-израильского конфликта, если оно вообще существует, лежит в других плоскостях.

Начало