Вопросы реформирования тунисской конституции

М.А. Сапронова

Разработка проекта новой тунисской конституции началась еще в октябре 2011 года, однако его окончательный вариант будет представлен, по сообщению властей, не ранее, чем через год - полтора. При этом Учредительное собрание призывает граждан как можно активнее участвовать в дебатах по проекту Основного закона в ходе его предстоящего обсуждения. Тот факт, что власти Туниса отводят столь значительный промежуток времени для подготовки Основного закона страны говорит о серьезности подхода законодателя к этому процессу.

Прежняя Конституция тунисского государства действовала с 1959 года и была одной из самых «старых» конституций арабского мира. В первоначальном виде Конституция Тунисской Республики состояла из 64 статей, а в последней редакции 2002 года – из 78 статей, объединенных в 10 глав, но по-прежнему оставалась очень «краткой» конституцией с целым рядом специфических особенностей.

Наиболее характерной чертой тунисской конституции стала легализация личной власти и сильная централизация государственного управления. Конституция, исходящая из принципа разделения властей (что особенно подчеркивалось в преамбуле), предоставляла исполнительной власти полную независимость от Национального собрания. Президент был наделен огромными полномочиями, которые позволяли сосредоточить большую власть в руках одного человека, не зависимого в течение всего срока своих полномочий от любой ветви власти. При этом следует подчеркнуть, что, наделяя президента широкими полномочиями, первоначально учредители имели в виду вполне определенного президента – Хабиба Бургибу. До конца 1980-х гг. все политическое развитие и политическая система Туниса были связаны с именем Бургибы и возглавляемой им Социалистической дустуровской партии (СДП). При этом харизматический лидер стал неотъемлемой частью политической культуры и цементирующей частью всей политической системы, а герой национально-освободительной борьбы, бессменный политический лидер и президент Х. Бургиба - олицетворением тунисской нации.

Внесенные в 1988 г. незначительные изменения в текст конституции касались в основном сроков президентства, допустимых для одного человека (упразднив институт пожизненного президента, закон установил не только нижнюю границу возрастного ценза для кандидата в 40 лет, но и его верхний предел - 70 лет), не изменив места этого института в политической системе. По форме правления Тунис остался монократической республикой, характеризующейся сосредоточением основных прерогатив государственной власти в руках президента. Действия второго президента Туниса при всей их видимой направленности на осуществление глубокого реформирования правовой сферы содержали в себе тенденцию сохранения уже сложившейся системы государственного управления. Так, Конституция Туниса отводила главе государства 21 (!) статью в главе 3 «Исполнительная власть». В соответствии с Основным законом президент Туниса осуществлял исполнительную власть «с помощью правительства», следил за функционированием конституционных властей и обеспечивал «государственную преемственность», определял общую политику государства, ее основные направления и «информировал об этом Палату депутатов». Глава государства назначал премьер-министра и остальных членов правительства, мог распустить правительство или освободить от занимаемой должности любого из его членов «по своему усмотрению», осуществлял регламентарные полномочия, назначал на высшие гражданские, военные и судейские должности. Ему принадлежала законодательная инициатива (причем законопроекты, представленные президентом, имели приоритетное значение), а Палата депутатов могла делегировать главе государства полномочия по принятию декретов, имеющих силу закона. Только президент мог выносить на всеобщий референдум любой законопроект, «касающийся организации публичной власти». В случае «непосредственной опасности существования Республики», президент мог «принимать любые необходимые чрезвычайные меры в соответствии с обстановкой»; мог объявлять войну и заключать мир «с одобрения Палаты депутатов». Правительство, в свою очередь, осуществляло «проведение в жизнь общегосударственной политики в соответствии с указаниями президента и устанавливаемыми им приоритетами», и являлось, по сути, придатком президентской власти.

Кроме этого, тунисская конституция (единственная в арабском мире!) не содержала отдельной главы о правах и свободах гражданина, которые были прописаны в главе «Общие положения» в крайне сжатых формулировках (всего в 10 статьях). Конституция ничего не говорила об армии, политических партиях, общественных организациях и местном самоуправлении (губернаторства Туниса не обладали практически никакой самостоятельностью). Более того, в Тунисе не функционировал Конституционный суд (Верховный суд занимался вопросами апелляции, но не рассматривал вопросы конституционности).

Таким образом, для страны, которая в течение многих десятилетий представляла собой суперпрезидентскую республику будет довольно сложно трансформироваться в республику парламентскую с существенным перераспределением полномочий между государственными органами в пользу законодательной власти в условиях еще недостаточно развитой партийной системы.

В настоящее время шесть комиссий (каждая из которых включает по 20 членов, представляющих каждую партию пропорционально ее представительству в парламенте) занимаются подготовкой проекта новой конституции. Представители «Ан-Нахды» занимают посты председателей в четырех комиссиях, в двух других председателями являются представители от партии Конгресс за Республику и «Ат-Тадждид». Каждая из этих комиссий занимается рассмотрением следующих вопросов: преамбула и основные принципы; права и свободы; законодательная и исполнительная власть и отношения между ними; гражданская, административная, финансовая и конституционная юстиция; плюрализм в СМИ, финансовое регулирование, введение в действие законов и проблемы безопасности; местные, региональные и муниципальные вопросы. Председатели этих комиссий образуют один координационный комитет, в задачу которого входит свести статьи различных комиссий в один полный проект. Возглавляет эту комиссию председатель Национальной ассамблеи – Мустафа бен Джафар – глава партии «Ат-Такаттуль», занявшей на выборах четвертое место (однако, отмечается, что он играет скорее символическую роль), а вот главным «архитектором» Основного закона выступает Хабиб Хедер – основной докладчик от партии «Ан-Нахда».

Окончательный проект конституции будет представлен Конституционной ассамблее и будет считаться одобренным, если за него проголосуют 2/3 ее членов. Если проект не будет одобрен, то он снова возвращается на доработку в координационный комитет. Если конституционный законопроект не будет одобрен ассамблеей и во второй раз, то он будет вынесен на всеобщий референдум, где для его принятия будет достаточно простого большинства. При этом остается неясным, что будет, если и всенародный референдум не одобрит конституцию: будет распущена ассамблея или она начнет процесс разработки новой конституции?

Ключевой вопрос, стоящий на повестке конституционной реформы – система правления и соотношение исполнительной и законодательной власти, а именно ключевой выбор между парламентской и президентской формами правления (напомним, что в арабском мире всего две парламентские республики: Ливан и Ирак). Видимо, это будет самым трудным вопросом конституционных дебатов, т.к. наметились четкие разногласия между политическими силами: «Ан-Нахда» выступает за парламентскую систему правления и ограничение исполнительной власти в пользу законодательной; Конгресс за республику и большинство светских партий поддерживают президентскую систему; новая центристская Республиканская партия (включающая главным образом Прогрессивную демократическую партию и Народную петицию), являющаяся в настоящее время второй по численности после «Ан-Нахды» парламентской группой, высказывается в пользу смешанной системы (по примеру Франции), когда исполнительная власть делится между избираемым президентом и премьер-министром, назначаемым парламентом. От решения этого принципиального вопроса о балансе ветвей власти будет во многом зависеть и остальной текст конституции, в частности, такие вопросы, как принятие бюджета, законодательная инициатива, подотчетность правительства, судебная власть, вопросы безопасности, административная система, механизм изменения Основного закона.

Однако, несмотря на множество проблем, связанных с реформированием формы правления, тунисское общество сосредоточилось на вопросах, связанных с закреплением шариата в Основном законе страны, которые были инициированы комитетом по разработке преамбулы.

Закрепление мусульманского права в качестве основного источника законодательства, с одной стороны, должно способствовать более или менее последовательному возврату к мусульманскому праву не только по форме, но и по существу, а именно – ориентации деятельности самого государства на достижение определенных социальных целей с помощью мусульманского права. С другой стороны, стоит отметить, что по вопросу конституционного закрепления ислама самими арабскими юристами высказываются самые различные точки зрения (равно как существуют и самые разные взгляды по вопросу о соотношении ислама и шариата с международными стандартами прав и свобод человека). Так, например, сторонники одного подхода считают, что положение конституций о государственном характере ислама (без признания шариата основным источником законодательства) лишено юридического смысла, и по существу, лишь означает, что большинство населения данной страны исповедует ислам. При этом данное положение, по мнению этих юристов, игнорирует особенность ислама, который является не просто религией, но выступает в качестве системы правовых норм. Сторонники другого подхода утверждают, что указанное положение логически предполагает признание мусульманского права источником законодательства, поскольку исламу не свойственно отделение религии от государства и права. Поэтому специальное указание на данную роль мусульманского права излишне, если конституция уже закрепила государственный характер ислама, т.е. оба конституционных положения (об исламе как государственной религии и шариате как источнике законодательства) совпадают по смыслу и являются взаимозаменяемыми. Иными словами, арабская правовая мысль не выработала единого подхода к вопросу о том, является ли положение о государственном характере ислама простой декларацией или представляет собой конкретную юридическую норму, не только подлежащую исполнению, но и влекущую определенные правовые последствия в плане приведения всего законодательства в соответствие с мусульманским правом.

В этой связи очевидно, что главное заключается не в догматическом толковании отдельной конституционной нормы, а в том, какое реальное место занимает ислам в социально-политической жизни и конституционном механизме той или иной страны, что проистекает из исторической практики функционирования исламских институтов и норм и их соотношения со светскими структурами (так, например, провозглашение шариата источником законодательства и Сирии вовсе не означало, что правовая система этой страны развивалась в этом направлении, напротив, само государство продолжало сохранять, по сути, светский характер и апеллировало к социалистическим лозунгам). А это означает, что первичным является не сам факт закрепления шариата (или отсутствие такового) в новой конституции Туниса, а то, какая будет разработана форма институтов государственной власти, как именно конституционные нормы будут претворяться государством в жизнь посредством текущего законодательства и – главное, будет ли правовой статус личности непосредственно связан с конституционным закреплением курса государства на внедрение в повседневную жизнь исламских норм и обеспечение только таких прав и свобод, которые укладываются в рамки исламских догм (так, примером существенной коррекции конституции Туниса, которая провозглашала ислам государственной религией и верность «основным заповедям ислама» стал Закон о личном статусе, запрещающий полигамию как один из важнейших институтов мусульманского брачно-семейного права).

Видимо, руководствуясь, в том числе и такими соображениями, политический совет «Ан-Нахды», состоящий из 120 членов, 26 марта принял решение не включать шариат в конституцию страны (показательно, что из 80 членов, участвовавших в дебатах, только 12 голосовали в пользу шариата). По мнению одного из парламентариев, такое решение было принято, в связи с тем, что трактовки шариата различаются, поэтому Совет не может допустить, чтобы юридическая или политическая власть давали свою интерпретацию преамбуле.

Естественно, что рассмотрение всех конституционных вопросов идет крайне медленно, при наличии множественности взглядов на дальнейшее государственное развитие страны, а тунисцы, требующие работы и быстрого экономического роста постепенно начинают терять интерес к конституционной реформе и возвращаются к протестным демонстрациям.

Начало