О смене руководителя Сирийского национального совета

Ю.Б.Щегловин

Избрание нового председателя Сирийского национального совета (СНС) курда А.Б.Сейда является иллюстрацией, прежде всего, ожесточенной скрытой борьбы за влияние в этом «головном» органе сирийской оппозиции. Смещение прозападного интеллектуала Б.Гальюна было предсказуемым. Он ушел в отставку, прежде всего, под давлением т.н. «координационных комитетов», которые определяют тактику действий оппозиционеров режима Б.Асада внутри страны и были недовольны «слабой активностью» прежнего председателя. Имеется в виду конечно отсутствие до сих пор налаженной системы финансирования. Несмотря на то, что СНС признан большинством стран (за исключением России и КНР) «единственным законным представителем сирийского народа», финансовые потоки до сих пор благополучно «миновали» его казну. По признанию активистов «внутренней оппозиции» за все время «активной фазы сирийской революции» СНС получил «на гуманитарные формы сопротивления» всего лишь 5 млн долларов США. Вообще примечательно, что сами активисты называют свою «революцию» «самой нищей из всех арабских восстаний». Оговорка про «гуманитарные цели» здесь принципиальна, поскольку «комитеты» довольно условно управляют вооруженными отрядами боевиков. Хотя, безусловно, без поддержки «комитетов», а если проще – без поддержки местного населения, боевикам было бы довольно затруднительно успешно противостоять сирийским силовикам. Саудовская Аравия и Катар при этом финансируют исключительно закупки оружия и боеприпасов, но только для лояльных им отрядов.

И в этой связи последние массовые убийства в Хуле и Хомсе могут стать своеобразным переломным моментом. Сложно достоверно утверждать в том хаосе и неразберихе, который царит сейчас в Сирии, кто конкретно убивал мирных жителей в том или ином случае. Это могли быть и «шабиха», которые таким образом ликвидировали «тыловые базы» боевиков, а могли быть и боевики, которые ликвидировали функционеров правящего режима в надежде запугать оставшихся. В принципе, это имеет значение, прежде всего для Дамаска и крупных международных игроков на сирийской площадке, так как эти события в состоянии серьезно повлиять на психологический климат вокруг конфликта и вывести его в сферу «военных преступлений и этнических чисток». Это собственно сейчас и происходит, но пока блокируется со стороны Москвы, которая абсолютно справедливо требует проведения тщательного расследования перед принятием каких-либо решений. Это очень ясный знак и Западу и «заливникам» о том, что время принятия решений об интервенции и санкциях на основе только разведданных о мифическом «химическом оружии» (или чём-то подобном), ушли в прошлое. По крайней мере, на основе решения Совета Безопасности ООН.

Для нас трагедии в Хуле и Хомсе важны с другой точки зрения. Они знаменуют собой (независимо от исполнителей и их мотивов) переход ситуации в Сирии в формат полномасштабной гражданской войны со всеми ее самыми негативными и «грязными» моментами. Это также свидетельствует, о том, что события выходят из-под контроля противоборствующих сторон и начинают развиваться «по собственным законам цепной реакции». Все эти события четко указывают на отсутствие централизованного военного командования военным крылом оппозиции. Заявления представителей Сирийской свободной армии (ССА) «о выходе из режима перемирия» являются лишь констатацией того, что большинство боевиков и так давно из этого перемирия вышло. Причем совершенно точно, что сделали они это без всякой «оглядки» на приказы командования ССА.

Возвратимся к перестановкам в СНС. Почему курд А.Сейда? По нескольким причинам. Во-первых, потому что он является фигурой компромиссной. Как впрочем, и ушедший Б.Гальюн. Необходимо понимать, что за Сейдой нет реальной «курдской силы», а именно поддержка большинством курдского населения Сирии нынешнего режима является основной «головной болью» оппозиционеров. Большинство сирийцев в оппозиции и вне ее осознает, что следующей войной (после свержения Б.Асада, разумеется) будет война с курдами. У последних, независимо от их партийной принадлежности, «на подкорке» всегда присутствует идея «Великого Курдистана», а все остальное – это лишь «битвы в пути». И А.Сейд, какую бы «прогрессивную» риторику сейчас не использовал, будет также следовать в русле этой тенденции, в противном случае его просто никто из курдов не будет слушать. Необходимо понять, что различие между теми эмиссарами Рабочей партии Курдистана (РПК), которые сейчас при покровительстве Дамаска взяли под фактический контроль курдские районы страны взамен за лояльность сирийскому режиму, и той группой, которую представляет А.Сейд, заключается лишь в способах достижения этой самой главной для любого курда идеи. А.Сейд «сотоварищи» считает, что скорейший путь к этому – это свержение режима Асада. Действительно в том хаосе, который наступит в этом случае, автономия для курдов превратиться в свершившийся факт. Другими словами, А.Сейд выступает за «иракский вариант», и в чем тут большая «радость» для оппозиционеров непонятно.

Отсюда возникает вторая важная причина его выбора. Это попытка оппозиции придать «курдскому фактору» главенствующее значение в дальнейшей тактике с целью оторвать «курдский пласт» от Дамаска.

Выбор Сейда ставит «точку» в дискуссиях о силе или слабости исламистов в СНС. То, что выбор остановился на А.Сейде, а не на Дж. Сабра из «светской и левой» НДП свидетельствует о том, что «Братья-мусульмане» сохраняют свое влияние в этом внешнем органе оппозиции. В отличие, как утверждают сами сирийские оппозиционеры, от «внутренней». Но в связи с последними захватами заложников и взрывами с использованием террористов-смертников, и это утверждение начинает вызвать все больше и больше сомнений.

Начало