Позиция израильского военно-политического истеблишмента в отношении иранской ядерной угрозы

Владимир (Зеэв) Ханин

По общему мнению, именно текущий 2012 год обещает быть критичным для иранской ядерной программы. Стороны, активно вовлеченные в переговорный процесс с режимом атолл (в первую очередь «шестерка стран-посредников» — США, Россия, Великобритания, Франция, Германия и Китай, а также Турция и некоторые арабские страны), пытаются сформулировать для Тегерана «предложения, от которых он не сможет отказаться», однако мало кто верит в то, что Иран добровольно откажется от развития военной компоненты своей ядерной программы.

Позиция Израиля

Главной же интригой в рамках этой темы остается позиция Израиля, который является официально декларированным «врагом номер 1» иранских радикальных исламистов и который, по идее, более других должен опасаться появления у Ирана атомного оружия. В целом в израильском руководстве весьма скептически оценивают перспективы договоренностей международного сообщества с Ираном, полагая, что последний, участвуя в бесконечных раундах переговоров с представителями стран «шестерки», МАГАТЭ или ООН и умело используя поддержку Москвы и Пекина, лишь тянет время в ожидании момента, когда иранский ядерный проект вступит в «зону безнаказанности».

В этом пункте у руководства Израиля существуют серьезные разногласия с нынешней администрацией его главного стратегического партнера и союзника — США. В то время как в Белом доме и Госдепе полагают, что до момента, когда в руках у Тегерана окажутся полностью снаряженный ядерный заряд и средства его доставки, осталось не менее полутора лет, в Израиле уверены, что Иран может получить все это уже в течение девяти месяцев. Соответственно, различаются и предлагаемые пути решения проблемы: американцы считают необходимым дать шанс дипломатии и действию введенных против ряда организаций, учреждений и компаний ИРИ экономических санкций. Израильское правительство, не отвергая с порога потенциал дипломатического и экономического давления на Иран, считает эти меры явно недостаточными и призывает своих союзников к намного более решительным действиям, одновременно заявляя о готовности, если этот призыв не будет услышан, взять инициативу обеспечения собственной и региональной безопасности в свои руки.

Показательно также, что «прозападные суннитские монархии» Персидского залива, которые, не заблуждаясь в отношении официально декларированных целей Ирана, видят в появлении у Тегерана атомной бомбы угрозу прежде всего себе и потому, что называется, «спят и видят», чтобы израильтяне нанесли превентивный удар по иранским ядерным объектам. И напротив, Белый дом по причинам, видение которых мы представили в предыдущей статье, не жалеет усилий, чтобы убедить Израиль этого не делать, и потому настаивает на новых и новых раундах переговоров с Ираном, полагая, что пока они продолжаются, Израиль не станет применять силу.

Учитывая, что в Израиле не заинтересованы в том, чтобы «бесплатно» решать за аравийские монархии их проблемы, дилемма, которая, среди прочих проблем, стоит перед американцами, в целом понятна и отнюдь непроста: найти точки соприкосновения между официально враждующими между собой союзниками США — прозападными суннитскими монархиями Персидского залива, с одной стороны, и еврейским государством — с другой.

Иранская ядерная программа как фактор партийно-политического размежевания в Израиле

Что же касается самих израильтян, то их отношение к проблеме иранского «военного атома» стало в последнее десятилетие тестом их политико-идеологических предпочтений. Таким же, каким в 90-е годы прошлого века был конфликт по поводу признания ООП и создания к западу от реки Иордан еще одного (в дополнение к 23 уже имеющимся) арабского государства, или противоречия между сторонниками урегулирования с «устойчивыми арабскими режимами» по модели «мир в обмен на мир» или «мир в обмен на территории» в предыдущие годы. В этом смысле в израильском внешнеполитическом, дипломатическом, военном и информационном истеблишменте, а также в широких общественных кругах долгое время существовали две фракции, назовем их «ирано-оптимистами» и «ирано-пессимистами».

Первые полагали, что даже в случае, если Иран получит ядерное оружие, он, исходя из своей «джихадистской» идеологии, будет представлять угрозу Саудовской Аравии и иным арабским монархическим и президентским диктатурам, а также своим ядерным соседям — Индии, Пакистану и России — в большей степени, чем Израилю. И не исключено, что в случае, если Израиль официально или неофициально признает наличие у Ирана «легитимных оборонных нужд», две страны смогут договориться. Некоторые члены этой группы также не видели особой проблемы в получении Ираном доступа к ядерным технологиям, коль скоро при отсутствии средств доставки ядерных зарядов воспользоваться ими иранцам будет весьма затруднительно, и пока у Ирана таких средств нет, можно не делать резких движений.

Наконец, отдельные «ирано-оптимисты» шли еще дальше, полагая, что обладание Ираном ядерным оружием позволит выстроить систему «стратегического равновесия» на Ближнем Востоке, похожую на советско-американские отношения времен «холодной» войны. То есть исходили из того, что сегодня США со своими союзниками и Иран будут друг друга сдерживать в регионе таким же образом, как США и Советский Союз некогда сдерживали друг друга в мировом масштабе. Наконец, были и те, кто рассчитывал на успех движения за демократизацию и либерализацию в самом Иране, что сделало бы проблему противостояния этой страны с Израилем нерелевантной.

Не трудно заключить, что подобные настроения были в большей мере распространены среди сторонников левого политического лагеря. То есть среди тех же групп, которые ранее настаивали на отказе, ради заключения мира с Египтом, Иорданией и Сирией, от всех территорий, занятых ЦАХАЛом в ходе Шестидневной войны, равно как и на максимальных территориальных уступках ООП/ПНА в рамках «процесса Осло», а в последние годы также на ведении переговоров «без предварительных условий» со всеми палестинскими движениями, включая радикально-исламистский ХАМАС.

Впрочем, сегодня «ирано-оптимистов» в Израиле практически не осталось, В израильском обществе и его истеблишменте сегодня доминируют «ирано-пессимисты», в массе своей представленные сторонниками правого лагеря и различных фракций «умеренного центра». «Ирано-пессимисты» исходят из того, что Иран делает все, чтобы получить ядерное оружие, и если у Тегерана это оружие появится, он найдет способ им воспользоваться. Поэтому в целом можно говорить о том, что опция силовых действий рассматривается большинством израильских военно-политических элит как приоритетная.

Другой вопрос — это конкретная реализация этого сценария, и именно здесь проходит водораздел между сторонниками упомянутых выше политических фракций «от центра и правее». В этом смысле среди «ирано-пессимистов» выделяется радикальная фракция, члены которой полагают, что в полном смысле слова военному варианту силовых действий, включая бомбардировку центрифуг по обогащению урана, исследовательских центров, занимающихся плутонием, и иных ядерных объектов в Натанзе, Исфахане, Фордо, Араке и некоторых других местах, нет альтернативы. Представители же более «умеренной» фракции «ирано-пессимистов» готовы дать шанс более эффективным («парализующим») экономическим и дипломатическим санкциям, равно как и иным действиям, которые можно рассматривать как силовые, но которые не являются открыто военными в полном смысле слова.

Каков же будет выбор?

Разумеется, выбор той или иной стратегии действий в конечном итоге остается за правительством Израиля, позиция которого уже в целом определилась. В кругах, близких к канцелярии премьер-министра Биньямина Нетаниягу, а также к МИДу (во главе которого стоит Авигдор Либерман) и Минобороны (Эхуд Барак), как и прежде, говорят о том, что Израиль предпочел бы мирное, хотя и силовое разрешение конфликта. Под силовым подразумевается введение намного более ощутимых международных санкций против Ирана, чем те, которые существуют сегодня. Учитывая, что сегодня значительную часть этих санкций торпедируют прежде всего Пекин и Москва, от мирового сообщества трудно ждать принятия некой консенсусной резолюции, предусматривающей пакет действий, который заставил бы Иран отказаться от своей ядерной программы.

Однако пока этого не происходит, на протяжении последних месяцев израильские власти неоднократно заявляли, что по-прежнему не исключают военного решении проблемы. Главная цель военной операции Израиля, если она действительно начнется, — это если не полностью уничтожить ядерную инфраструктуру Ирана, то нанести ей такой урон, который сделает атомную угрозу нерелевантной на ближайшие несколько лет.

Впрочем, ситуация может еще не раз измениться, и потому все опции, как говорят в журналистских и дипломатических кругах, «остаются на столе».

Начало