Институт Ближнего Востока
вернуться на страницу назад

Размышления о миссии ЛАГ в Сирии

Ю.Б.Щегловин

Сегодня, 19 января с.г. миссия Лиги арабских государств (ЛАГ) должна обнародовать доклад о своем мониторинге ситуации в Сирии. Собственно все последние дискуссии «о вводе войск арабских государств в Сирию для защиты мирного населения» связаны именно с этим моментом. Этот тезис, который запущен с подачи руководства Катара и горячо поддержан бывшим руководителем ЛАГ Амром Мусой, свидетельствует о том, что заключительные выводы комиссии наблюдателей будут серьезно разниться с теми ожиданиями, которые возлагали на эту инициативу в Дохе и Эр-Рияде. Позицию Амра Мусы в данном случае необходимо рассматривать исключительно в контексте его президентских амбиций и соответствующего реверанса в сторону Запада и большей степени египетских «Братьев-мусульман».

Из заявлений Дохи совершенно непонятно, под каким мандатом собираются входить в Сирию «арабские войска», и собственно из воинских подразделений каких стран они будут формироваться. Не в обиду будет сказано, но боеготовность большинства армий арабских государств вызывает лишь скепсис. Катарцы тем самым пытаются «оседлать» механизм ЛАГ, превратив его из довольно аморфной организации в «наконечник копья» для решения задач по распространению своего влияния в арабском мире. Отметим, что сравнивать Сирию с тем же Бахрейном неэтично не только в силу географических различий, но и по причине диаметрально противоположных позиций сирийского и бахрейнского руководств к идее «иностранного вмешательства». Причем в случае с Сирией пока не видно сторонников этой идеи ни в стане власти, ни среди оппозиции. И этот момент необходимо четко оценивать тому же Западу, который начинает довольно оживленно эту катарскую инициативу «проталкивать» на разных уровнях. Но главное здесь даже не в этом, а в факторе «иностранного вмешательства», который может сыграть очень плохую шутку с сирийскими оппозиционерами. Ввод любого иностранного контингента поставит в очень сложное положение не только армейское командование сирийских вооруженных сил, но и средний офицерский состав. Такой сценарий однозначно вызовет разложение армии и «борьбу мотивов». Новой присяги сирийские военные не принимали, и кому присягать, не совсем понятно. Присутствие иностранных военных, которые не были никем приглашены, всегда вызывает двоякие чувства и у населения, и у армии. Вспомним хотя бы наш опыт в периоды двух Отечественных войн.

Но помимо всего этого исчезает главный инструмент стабильности, на который уповают оппозиционеры независимо от своих идеологических установок и внешних спонсоров. С разложением армии и ее раздроблением на фракции, что, несомненно, случится при вводе военного контингента ЛАГ, Сирия с большей долей вероятности повторит иракский путь. Этого не хотят оппозиционеры, прежде всего, внутри самой Сирии, поскольку никаких гарантий сохранения реальной целостности страны в этом случае нет.

Что же ждали от выводов комиссии ЛАГ катарцы, Запад и оппозиционеры? Они ждали от них цифр, которые сопрягались бы с данными внутренней оппозиции. Они таковы: общее число жертв – 6278 (убитых детей и подростков – 423; убитых женщин – 290); раненых – 30 тыс.; пропавших без вести – 50 тыс.; погибших от пыток – 378. Судя по всему, цифры миссии ЛАГ разнятся с этими данными.

Вообще с этой миссией происходит очень странная история. Все стороны конфликта недовольны результатами ее деятельности, что, как ни парадоксально, может свидетельствовать о ее объективности.

В любом случае, та истерика, которую сейчас устраивает Доха, свидетельствует о том, что «ливийский сценарий» в Сирии маловероятен. Без решения Совета Безопасности ООН никаких «бесполетных зон» или направление миротворцев невозможно. Россия учла урок ливийских событий, и совершенно четко определила рамки вмешательства в конфликт, которые могут быть осуществлены под «зонтиком ООН». В этой ситуации США и их союзники без соответствующего мандата на какие-либо открытые силовые действия не пойдут. Без них вмешательство в конфликт военного контингента ЛАГ маловероятно, так как воевать в одиночку, даже при моральной и дипломатической поддержке Запада, арабские страны не станут. Таким образом, остается формат тайных операций в попытке придать военным формированиям оппозиции, действующим с территории Турции, при финансовой и военной поддержке прежде всего Катара, характер централизованной и единой силы. Именно она должна составить равную альтернативу сирийским силовикам и создать некие «освобожденные территории» на территории самой Сирии. Эта будет означать фактически широкомасштабную гражданскую войну.

Другая основная надежда сирийской оппозиции (внешней и внутренней) – государственный переворот со стороны алавитской верхушки. На это делается основной расчет оппозиции, но здесь то же есть слабое место. В случае смене Башара Асада никто из алавитской верхушки не уверен в том, что представителям их общины в будущем позволят участвовать «на равных» в распределении экономических благ. И нынешний Ирак тому лишнее подтверждение.

Начало