Ситуация в Судане и Южном Судане: апрель 2012 г.

В.В.Куделев

Война. Именно в этом состоянии оказались в апреле Судан и Южный Судан. Ее ждали и считали неминуемой, поскольку в ее ожидании прошли шесть с лишним лет после подписания в 2005 г. Всеобъемлющего мирного соглашения /ВМС/ между Хартумом и южносуданскими повстанцами. Это соглашение формально прекратило 22-летнюю гражданскую войну, жертвами которой стали примерно 2 млн человек. ВМС остановило – как оказалось, на время - войну, но не решило противоречий между Суданом и ставшим независимым в июле 2011 г. Южным Суданом.

Противоречия между Джубой и Хартумом, в частности, касались распределения доходов от добычи нефти, неурегулированности статуса богатого нефтью пограничного региона Абьей, отношения к ситуации в формально суданских провинциях Южный Кордофан и Голубой Нил, где с лета 2011 г. ведутся боевые действия между суданской армией и близкими к Южному Судану повстанцами. Всевозможных повстанцев немало и в самом Южном Судане. При этом обе страны регулярно обвиняли друг друга в поддержке действовавших на их территориях повстанцев.

Пограничные конфликты между Севером и Югом были заложены ВМС, которое определило, что граница между двумя странами должна быть такой, какой она была 1 января 1956 г. Еще тогда страна была разделена британскими колонизаторами на две части, в каждой из которых действовала своя собственная административная система. Однако карты того периода оказались противоречащими друг другу и позволяющими трактовать их как угодно, а реальная демаркация никогда не проводилась. В результате при общей протяженности границы в 1800 км примерно пятая часть ее приходится на спорные, и самое главное – богатые нефтью регионы, и в частности, Абьей и Хеглиг. Еще один момент чисто суданской специфики – имеется достаточно много руководителей самого высокого уровня как на Севере, так и на Юге, которые вышли из этносов, исторически проживающих на этих территориях.

Прекращение гражданской войны на Юге не означало для Хартума завершение боевых действий на других «фронтах», и в частности, в Дарфуре. Там с 2003 г. противоборство вели правительственные войска, которых поддерживали полувоенные формирования «джанджавид» арабских племен. Им противостояли всевозможные повстанческие группировки, главным образом – бойцы негроидных племен. Как всегда бывает в таких случаях, больше всех страдало гражданское население – считается, что в Дарфуре погибли 300 тысяч человек, еще 2,7 млн стали беженцами.

Все, что натворили суданцы в Дарфуре, привело к тому, что Международный уголовный суд /МУС/ пошел на беспрецедентный в отношении главы независимого государства шаг – он выписал ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира, обвинив его в геноциде, военных преступлениях и преступлениях против человечности.

Практически все время, прошедшее после подписания ВМС, регулярные армии двух стран воевали с повстанцами. При этом Хартум и Джуба взаимно обвиняли друг друга в их поддержке. Эти обвинения в конечном итоге должны были привести к войне, тем более, что так и остался неурегулированным ключевой вопрос о распределении между Суданом и Южным Суданом доходов от экспорта южносуданской нефти, поскольку экспортный трубопровод проходит через территорию Судана. При этом в Южном Судане добывалось три четверти нефти от общего объема нефтедобычи в «старом» Судане.

В начале с.г. Хартум решил сам взимать плату за право транзита, изымая определенное количество нефти из трубы. Этот шаг северян привел к тому, что Джуба в январе приняла решение приостановить добычу нефти. Она до сих пор придерживается этого моратория и одновременно всеми силами ищет новые пути экспорта нефти.

Тем временем 26 февраля с.г. две крупнейших повстанческих группировки, объединившихся в ноябре 2011г. в Суданский революционный фронт /СРФ/, объявили о впервые проведенной совместной атаке на позиции суданских войск в провинции Южный Кордофан. В ней участвовали бойцы дарфурского повстанческого Движения за справедливость и равенство /ДСР/ и действующие в этом штате повстанцы из Суданского народно-освободительного движения – Север /СНОД-С/. «Южная» фракция СНОД правит в Южном Судане.

В любом случае сохранение непримиримых противоречий привело Судан и Южный Судан к тому, что делая раз за разом «миролюбивые» заявления, предназначенные главным образом для мирового сообщества, они тем не менее все больше понимали неизбежность военного столкновения между ними и по мере финансовых возможностей вооружались. Сторонники военного выбора в избытке имелись и на той, и на другой стороне. При этом в Судане и в Южном Судане никто не брал в расчет развернутые там три миротворческих контингента ООН – в Дарфуре, Абьей и Южном Судане.

Весь март Судан и Южный Судан балансировали на грани полномасштабной войны. При этом начало складываться впечатление, что многие проблемы в отношениях между двумя странами связаны не только с регулярно повторявшимися силовыми действиями Судана, но и с игрой Джубы, стремившейся таким образом добиться смены режима в Хартуме.

Напомним: всего лишь 10 февраля Судан и Южный Судан подписали в Аддис-Абебе под эгидой Африканского союза «соглашение о ненападении». Согласно этому документу, стороны обязались «взаимно уважать суверенитет друг друга и территориальную целостность, а также воздерживаться от каких-либо атак друг на друга, и в частности, от использования авиации». Соглашение скрепили своими подписями глава разведывательной службы Южного Судана Томас Дус и директор Службы безопасности и разведки Судана Мохаммед Атта.

6 марта делегации Судана и Южного Судана вновь вернулись за стол переговоров в Аддис-Абебе с тем, чтобы найти решения всех проблем. Как бы подчеркивая, что эти бесконечные переговоры велись ради переговоров с целью продемонстрировать «добрую волю» сторон мировому сообществу, глава делегации Южного Судана Паган Амум еще до их возобновления заявил, что «не верит в их позитивный результат». К 14 марта стороны лишь договорились провести в Джубе встречу глав двух стран – Омара аль-Башира и Сальвы Киира. Чтобы такой саммит был возможен /он планировался 3 апреля, но так и не состоялся/, Джубе пришлось взять на себя обязательство не подвергать О.аль-Башира аресту, как того требует мандат МУС.

Состояние – ни войны, ни мира – исчезло 26 марта, когда Киир обвинил Судан в том, что тот атаковал своего южного соседа с земли и воздуха. По его версии событий, атакам северян подверглись позиции южан в богатом нефтью штате Единство. По словам Киира, армия Южного Судана сначала отразила нападение северян, а затем перешла границу и захватила нефтяное месторождение Хеглиг /северосуданский штат Южный Кордофан/, собственность над которым ранее оспаривали две страны /международное сообщество считает Хеглиг суданской территорией, что определено решением Международного арбитражного суда в Гааге/. Нефтяные поля в Хеглиге разрабатывает консорциум GNPOC /Greater Nile Petroleum Operating Company/, 40% капитала которой принадлежит китайской компании CNPC. Хеглиг дает половину нефти, добываемой в Северном Судане. «Это – война, которая нам снова навязана, и которую начал Хартум», - утверждал Киир.

Иную оценку происшедшего представил Хартум. По словам представителя суданской армии Саварми Халеда Саада, речь шла об «ограниченных боестолкновениях», которые произошли между военными двух стран на совместной границе. В этих «ограниченных» боях обе стороны широко применили танки и артиллерию, а Судан – авиацию.

27 марта Южный Судан объявил о двух новых налетах авиации северян. В свою очередь министр информации Судана Абдулла Али Массар заявил, что нападение южносуданцев на Хеглиг «отражает уровень чрезвычайной ненависти, которую испытывают по отношению к Судану» власти Джубы.

Новая эскалация напряженности на судано-суданской границе сорвала саммит в Джубе.

В связи с обострением ситуации на границе Хартум объявил о намерении принять ряд мер по усилению местных полувоенных формирований, поддерживающих армию. Президентским декретом было предписано создать в каждом штате тренировочные лагеря для подготовки бойцов Сил народной обороны /СНО/. Их подготовкой занялся Комитет мобилизации и бдительности, который возглавил вице-президент Али Осман Таха. Согласно планам, в каждом штате формировались по бригаде СНО, еще семь – в Хартуме. По данным суданских военных, к исходу 27 марта они «полностью» восстановили контроль над районом Хеглиг /одноименный город находится в 15 км от границы с Южным Суданом/, в чем могли убедиться иностранные журналисты, посетившие эту зону по приглашению Хартума.

Тем не менее интенсивные боевые действия в районе Хеглиг продолжились. За первые две недели боев, как насчитал Хартум, только войска южан потеряли около 1,2 тыс. солдат убитыми, хотя им к 10 апреля вновь удалось овладеть Хеглигом. При этом северяне ничего не сообщили о своих возможных потерях. В свою очередь Джуба предъявила прессе 14 суданских военнопленных и объявила о 240 убитых суданских военнослужащих. В события на границе двух Суданов в резкой форме вмешалось мировое сообщество. Оно потребовало от Джубы уйти из Хеглига.

4 апреля Южный Судан заявил, что его средства ПВО сбили над своей территорией истребитель МиГ-29 ВВС Судана. Хартум опроверг эту информацию.

О.аль-Башир обвинил Джубу в том, что южане выбрали «путь войны». «Южный Судан выбрал путь войны. Он реализует сейчас иностранные планы, продиктованные сторонами, которые поддерживали южан в ходе гражданской войны», - заявил он, не назвав эти «стороны» поименно. О.аль-Башир пообещал также преподнести Южному Судану «силовой урок». Ему ответил его визави Сальва Киир: «Аль-Башир объявил тотальную войну Республике Южный Судан. Поэтому все то, что было определено ВМС, отныне становится для нас проблемой».

Первоначально Киир категорически отказывался вывести южносуданские войска из Хеглига. Решил ли затем Южный Судан по хорошему уйти из этого района, или его вынудили сделать это суданские войска, 13 апреля контратаковавшие противника – пока утверждать что-либо трудно. Очевидно одно: к 20 апреля Хартум восстановил контроль над Хеглигом. Причем туда даже приехал О.аль-Башир, чтобы поприветствовать свои «победоносные» войска и заявить о невозможности каких-либо переговоров с Джубой. Однако Судану досталось немногое – нефтедобывающая структура Хеглига оказалась разрушенной. В частности, южане уничтожили основную электростанцию, обеспечивавшую энергией район нефтедобычи, а также ряд технических систем. По версии Джубы, северяне якобы сами разбомбили нефтепромыслы за время, пока там хозяйничали южане.

24 апреля находившийся с визитом в Пекине Киир признал, что Хартумский режим объявил войну Южному Судану. В связи со сложностью обстановки он был вынужден досрочно покинуть китайскую столицу. Причин торопиться у него было более чем предостаточно – в отместку за Хеглиг суданская авиация нанесла бомбовые удары по районам нефтедобычи в Южном Судане. По данным южносуданской военной разведки, суданские войска начали подготовку к наступлению на г.Бентви – столицу штата Единство, который находится в 60 км от границы двух Суданов.

К 25 апреля боевые действия распространились на район Бахр-эль-Араб /в Южном Судане его еще называют Киир-ривер/, подобравшись вплотную к другой спорной и богатой нефтью территории – Абьей. Значительную часть этой территории в мае 2011 г. захватили войска северян, другую часть контролируют южане. В этих условиях южане прибегли к поголовной мобилизации мужской части населения на территориях, примыкающих к зонам боев, не делая исключения даже для несовершеннолетних.

29 апреля Хартум объявил чрезвычайное положение на территориях, примыкающих к границе с Южным Суданом. Эта мера коснулась штатов Южный Кордофан, Голубой Нил и Сеннар. Она подразумевала установление эмбарго на торговлю с южным соседом и приостановление действия конституции на этих территориях.

В связи с ростом напряженности на судано-южносуданской границе в сложной ситуации оказался Китай, вынужденный заняться посредническими усилиями между Суданами. Пекин призвал Хартум и Джубу «быть терпеливыми и как можно быстрее решить существующие между ними проблемы». Подобные усилия Китая понятны – оба Судана вместе удовлетворяют 5% потребностей КНР в нефти. И хотя главные нефтяные интересы Китая сейчас связаны с Югом, он не бросает и Север, с которым он поддерживал и поддерживает самые тесные отношения, в том числе – в сфере военно-технического сотрудничества /ВТС/. Считается, что в отличие от других международных игроков именно Китай имеет наиболее эффективные рычаги влияния на оба Судана. Кстати, по итогам визита С.Киира в Китай Джуба 28 апреля объявила, что КНР намерена в течение двух лет выделить Южному Судану в виде кредитов 8 млрд долларов. Эти средства планируется направить на развитие инфраструктуры страны.

Отсутствие средств, острейшие социально-экономические кризисы, которые переживают Судан и Южный Судан, сильнейшее международное давление на обе стороны конфликта – все эти факторы теоретически предопределяют, что новая война должна завершиться, едва начавшись. Но будет ли так на самом деле, сказать пока трудно. В обеих странах есть исторически сложившиеся целые поколения тех, кого можно охарактеризовать двумя словами: они – «люди войны», которые умеют только одно – воевать. Поэтому как у Хартума, так и у Джубы не будет недостатка в «пушечном мясе».

НАША СПРАВКА:

Численность регулярной суданской армии – свыше 109 тыс. человек, в том числе Сухопутные войска – 105 тыс. На их вооружении имеется 460 танков /М-60А3 – 20, Т-59 – 60, Т-54/55 – 300, Т-62 – 70/, БРДМ – 238, БМП – 84, БТР – 412, артиллерийских орудий - 778. В боевом составе ВВС – 61 самолет, в том числе 23 МиГ-29, около 50 вертолетов, в том числе 23 Ми-24.

Численность армии Южного Судана – 140 тыс. человек. На ее вооружении – 110 танков /Т-55 и Т-72/, 70 артиллерийских орудий и 30 минометов. Есть также 1 транспортный самолет и 10 вертолетов.

Начало