Санкции против Ирана: некоторые последствия для международного военного сотрудничества и развития вооруженных сил страны

Н.И. Кольчугин

Последние международные санкции против Ирана, существенно расширенные принятием последних мер со стороны Евросоюза, отличаются особой жесткостью и приобретают разновекторный характер в стремлении создать непреодолимые для иранской экономики трудности.

Глава МИД России Сергей Лавров отмечал, что «односторонние санкции ряда государств против Ирана не способствуют разрешению иранской ядерной проблемы, а направлены лишь на удушение экономики этой страны». Речь идет об односторонних санкциях, противоречащих согласованной ООН позиции, принятых накануне США и Европейским союзом в одностороннем порядке в дополнение к существующим коллективным санкциям.

Действительно, новый пакет санкций, запущенный уже в начале 2012 года, в этот раз со всей очевидностью направлен не на предотвращение распространения ядерного оружия, а на удушение иранской экономики, что справедливо может рассматриваться в качестве предварительного этапа подготовки «горячей фазы» войны с Ираном. Так это или не так, можно спорить, однако факт начала нового широкомасштабного этапа экономического давления на Иран отрицать нельзя. Инициаторы и исполнители санкционной политики в отношении ИРИ находятся в ожидании потери иранской экономикой жизнеспособности и серьезного проявления, вследствие этого, недовольства населения, вплоть до дестабилизации внутренней ситуации в Иране. В этой связи становится назревшим вопрос о последствиях задействованных против Ирана санкций, об оценке их эффективности с точки зрения влияния на военные возможности Исламской Республики Иран, что в нынешней взрывоопасной ситуации немаловажно,

Итог первый и пока – главный. У санкций сложилась долгая история и, можно говорить, что они живут уже собственной жизнью, являясь неотъемлемой частью противостояния Ирана с Соединенными Штатами и их союзниками. Можно без сомнений говорить, что, родившись в первые месяцы Исламской революции, лишившей Белый дом своего влияния в Иране, санкции идут рядом с ИРИ и могут отметить вместе с ней свою 33-ю годовщину. То, что Иран во главе с исламским режимом выстоял под нажимом экономического давления и сумел, несмотря на запреты и ограничения, тормозящие его развитие, остаться в числе региональных лидеров, видимо, главное свидетельство недостаточной эффективности прежних санкций в целом и умения Ирана их обходить. Хотя, если бы санкций не было, то трудно предполагать насколько мощнее бы была в экономическом и военном отношении ИРИ сейчас.

Пытаясь оценить последствия введенных санкций на развитие военного потенциала Ирана, принимать во внимание последнее европейское эмбарго на импорт сырой нефти и нефтепродуктов из Ирана, видимо, не имеет смысла. Принятый в январе 2012 года Евросоюзом запрет на импорт иранской нефти пока никак не сказался на обороноспособности страны, его последствия – это вопрос ближайшего будущего и прогнозов. Здесь же будут рассмотрены некоторые ключевые моменты в этой сфере последних двух лет.

В июне 2010 года Совет Безопасности ООН принял очередную, уже четвертую и пока последнюю в ООН, резолюцию об ужесточении санкций в отношении Ирана. Россия, вместе с Великобританией, Францией, США, Китаем и Германией, участвовала в подготовке этого документа. Он предусматривает запрет на поставки в Иран танков, кораблей, артиллерийских систем большого калибра, боевых самолетов, ударных вертолетов, ракет и ракетных систем. Меры по выполнению Россией резолюции Совбеза ООН № 1929 от 9 июня 2010 года были определены Указом президента Д.Медведева и предусматривали ограничения в военно-техническом сотрудничестве с Ираном, которые, по сути, привели к запрету поставок широкой номенклатуры продукции военного назначения. В частности под запрет попали любые боевые танки, боевые бронированные машины, артиллерийские системы большого калибра, боевые самолёты и вертолёты, военные корабли, ракеты или ракетные системы, а также зенитные ракетные комплексы С-300.

Соглашение о поставке комплексов С-300 было подписано Россией и Ираном в 2007 году. Иран начал осуществлять платежи по сделке, но российская сторона задерживала поставки по техническим причинам. По данным экспертов, сумма контракта по поставке С-300 Ирану составляла порядка 800 миллионов долларов, а неустойка в случае невыполнения соглашения - около 400 миллионов долларов. После выхода Указа Президента, многие политики в России утверждали, что резолюция не должна коснуться поставок С-300, так как эти ЗРК являются оборонительными, и их продажа Ирану международным соглашениям не противоречит.

США выразили признательность России за «сдержанность» в реализации контракта по поставкам ЗРК С-300 Ирану. Представитель Государственного департамента Филип Кроули отмечал, что «принятая Советом Безопасности резолюция как раз и призывает все страны демонстрировать осторожность и сдержанность в продаже любых вооружений». При этом он согласился, что продажа С-300 не запрещается решением Совета Безопасности.

О реализации этого контракта сегодня говорить не приходится. Он «заморожен». То же самое можно сказать о других планах российско-иранского военно-технического сотрудничества, которые подпали под действие санкций той резолюции Совбеза ООН. Кроме того, в данной ситуации стало невозможным обслуживание уже поставленных Ирану систем ПВО Тор-М1. Россия свернула ВТС с Ираном, который потеряла основного поставщика современных систем вооружений. Для военного потенциала Ирана, не имеющего возможности опираться исключительно на собственную военную промышленность, последствия санкций, поддержанных Россией почти два года назад, не просто существенные, а во многом и невосполнимые.

Китай, как и Россия, правда, с оговорками о том, что санкции не должны бить по населению, поддержал эти решения ООН. При этом отметим, что наряду с Россией главным партнером Ирана по военно-техническому сотрудничеству является именно Пекин, сотрудничество с которым имеет широкие масштабы и ведется со времен Исламской революции 1979 года. Из Китая Иран получает технику и вооружение для всех видов вооруженных сил, а также технологии и лицензии на производство.

В военном сотрудничестве с Китаем Иран приобрел немалый опыт, и стороны научились достаточно эффективно обходить действующие санкции, в частности, путем заключения контрактов в сфере развития технологий, которое все больше заменяло прямые поставки оружия. Иран активно приобретает оборудование и технологии, способные поднять научный и промышленный потенциал страны. Тегерану удалось закупить в КНР специальное оборудование, применяемое в этой области. Это касается рентгеновских приборов проверки качества сборки ракетных двигателей, высокоточных станков по производству элементов, применяемых в управляемом оружии, мобильных систем контроля телеметрии ракет, других компонентов и приборов.

В условиях ограничений на поставку собственно вооружения новым направлением ВТС Китая и Ирана стало создание совместных предприятий, занимающихся поставками в Иран «пограничных» устройств, оборудования и технической документации, а также интеллектуальное сотрудничество: иранское руководство заключило ряд соглашений с китайскими университетами. Соглашениями предусматривается подготовка иранских кадров по различным направлениям и ученым степеням для последующей работы на объектах Ирана.

Технологическое сотрудничество с КНР позволило Ирану за прошедшее десятилетие запустить в серию собственный зенитно-ракетный комплекс малой дальности, скопированный с китайского, и усовершенствовать имеющиеся на вооружении комплексы прежних поколений. Ряд источников утверждает, что Иран вплотную подошел к созданию собственной версии ЗРК С-300 (опять же путем детального изучения китайской версии этого комплекса — HQ-9/FT-2000). Во всяком случае, пусковые установки, крайне схожие по облику с HQ-9, демонстрировались Ираном на военных парадах. Специалисты спорят о том, были это муляжи или реальные боевые машины.

С чем трудно спорить, так это с признанием реальных возможностей Ирана получать вооружение из Китая в обмен на нефть в условиях новых санкций против финансово-банковской системы ИРИ, даже при отключении иранских банков от системы глобальных взаиморасчетов СВИФТ, о чем по инициативе Евросоюза было принято решение 17 марта этого года.

Китай - ведущий импортер иранской нефти по итогам первой половины прошлого года, а всего на китайский рынок приходится 20 процентов экспорта нефти из Ирана, что больше потребления всеми европейскими странами вместе взятыми, которые потребляют 18 процентов. Если Китай не присоединится к нефтяному эмбарго, то, как минимум пятая часть доходов от экспорта нефти у Ирана сохранится. США сейчас пытаются продемонстрировать, что они в состоянии обеспечить выполнение санкций против Ирана. В отношении Китая такое утверждение, по крайней мере, вызывает сомнение.

США, требуя от Китая сократить импорт иранской нефти, угрожают прекращением операций с теми китайскими банками, которые сотрудничают с финансовыми институтами Ирана. Примечательно, что США не определили объемы, на которые страны должны сократить закупки нефти в Иране. Источники в администрации Барака Обамы говорят, что этот вопрос очень деликатный и речь может идти о 15 процентах нынешних объемов или больше, в зависимости от особенностей страны.

Китай пока не говорил о намерении сократить импорт нефти из Ирана, но сложно представить, как Соединённые Штаты откажутся от сотрудничества с Народным банком Китая. Ведь последний поддерживает отношения с Ираном и, таким образом, юридически должен испытать на себе санкции Вашингтона. Если же и Евросоюз скопирует форму и суть американского подхода к наказанию Пекина, то у него не останется легальных способов получать от Народного банка Китая финансовую помощь. А ведь именно от нее во многом зависит выживание еврозоны.

В отношении Китая высказываются мнения, что именно Поднебесная может получить наибольшую выгоду от санкций, а не те, кто их вводил. Как отмечалось, КНР сейчас является основным потребителем иранской нефти и присоединяться к санкциям совершенно не намерена. Что Пекин может сделать точно - так это выжать максимальную выгоду из сложившейся конъюнктуры. Китай теперь может смело разговаривать с Тегераном с позиции силы и требовать дисконта на поставки нефти. Особенно положение Пекина усилится в случае, если американцам удастся уговорить других азиатских игроков, в частности Японию и Южную Корею, отказаться от иранских углеводородов или, по крайней мере, существенно сократить их потребление. По прогнозу эксперта американского Фонда защиты демократий Марка Дубовица, Китай в этом случае может получить 40-процентную (!) скидку на покупку нефти в Иране. В то время как для всего мира нефть будет дорожать, для Китая она значительно подешевеет - отличное подспорье в условиях подступающего к Китаю экономического кризиса.

О перспективах отношений с Китаем высказался президент Махмуд Ахмадинежад. По его словам, тут открываются новые горизонты. Если снять некоторые препятствия на пути развития отношений, то «мы можем быстро добиться наших общих целей, самая важная из которых – довести объем двусторонней торговли до уровня в 100 миллиардов долларов», – заявил он. Как считает Ахмадинежад, две страны могут сотрудничать в области технологий, космоса, энергетики. Можно предположить, что под некоторыми препятствиями президент имел в виду санкции, которые действуют в отношении Ирана. А раз столь мощная держава, как КНР, действует вразрез с мерами, принятыми ООН, США и Европейским союзом, то санкции не могут быть эффективными и достичь тех целей, которые преследовали их инициаторы.

ВТС с Китаем для обороноспособности ИРИ имеет сейчас судьбоносное значение. Иран не является страной, способной самостоятельно обеспечить себя всей необходимой продукцией военного назначения. Его возможности в этом плане недостаточны для автономного существования. Воинственная риторика иранских военачальников не в состоянии опровергнуть очевидного, хотя и может заслуживать в отдельных фрагментах внимания.

Понятно, что санкции направлены не только против ядерной программы Ирана, но и на срыв выполнения иранских военных программ в целом. Иранские военачальники, ответственные за их выполнение и обеспечение национальной безопасности страны, накануне нового иранского 1391 года (начался 20 марта) в один голос с нескрываемой гордостью оповестили всех «заинтересованных», что они выстояли и сдаваться не собираются. Министр обороны и поддержки вооруженных сил ИРИ бригадный генерал Ахмад Вахиди назвал достижения Ирана в области обороны за минувший год «значительными». Особо отмечаются успехи в авиастроении, где сейчас создается новое поколение истребителей за счет глубокой модернизации. Эти машины будут классифицировать как поколения 3+1 и +2. Стран с такими авиационными амбициями в мире немного. А Иран при этом ещё и объявляет о своей готовности передавать наработанные авиационные технологии любой стране, в частности исламским и дружеским государствам, к которым относит далеко не всех.

Так, в сентябре 2011 года на северо-западе страны в непосредственной близости от границ Ирака, Турции, Армении и Азербайджана были проведены очень дорогостоящие десятидневные учения иранских военно-воздушных сил "Велает-3". Впервые в истории исламского Ирана учения имели, по заявлению военного руководства страны, не столько оборонительный, сколько «предупредительный характер», в том числе и в адрес Баку. Еще до начала учений один их высокопоставленных военных Ирана выразил убеждение, что вероятный противник может нанести предупредительный удар по ядерным объектам Ирана с территории Азербайджана.

Турция тоже была этими учениями «предупреждена». Ранее председатель комиссии парламента ИРИ по вопросам национальной безопасности и внешней политики Алаеддин Боруджерди, представляя в ходе визита в Анкару турецким коллегам иранскую позицию, отмечал, что: «если будет какая-либо угроза (Ирану) , то в первую очередь, нашей мишенью станет военная база в Инджирлике (размещен радар НАТО-авт.), и тогда дружба с вами не будет иметь никакого значения, поскольку поставлен вопрос национальной безопасности Ирана”.

«Предупредительный» характер учений, бесспорно, по замыслу руководства ИРИ, должен был продемонстрировать также способность страны продолжать развитие своих военно-воздушных сил в условиях действующих санкций и свертывания ВТС с Россией. В учениях приняли участие все имеющиеся в распоряжении ВВС типы самолетов, включая истребители F-4, F-5, Су-24, MиГ-29, а также истребитель отечественного производства "Сайеге", являющийся модифицированным аналогом американских F-5. Впервые эскадрилья истребителей «Сайеге» была продемонстрирована на авиационном шоу в Иране в сентябре 2010 г.

Как успех прошлого года в оборонной сфере, оценивается и то, что иранскими специалистами освоено проектирование малых турбовентиляторных двигателей для различных типов модных сейчас беспилотных самолетов. Заместитель руководителя организации авиационной промышленности вооруженных сил ИРИ генерал Карим Бани-Торфи утверждает, что «санкции Запада практически никак не повлияли на научно-технический прогресс в Иране, и в настоящее время иранские специалисты переходят к проектированию и изготовлению больших турбовентиляторных двигателей».

С ним, пожалуй, можно согласиться и на примере реализации Ираном дорогостоящей космической программы. Хотя запуск спутника «Фаджр», изначально планировавшийся на начало февраля, когда в Иране праздновали 33-й годовщину Исламской революции, был отложен. Глава космического агентства ИРИ Хамид Фазели объявил, что «по завершении всех необходимых приготовлений отечественный спутник «Фаджр» будет запущен в ближайшие месяцы». Новый иранский спутник обладает возможностями зондирования и получения изображений, и при его запуске будут оценены подсистемы, использованные в предыдущих спутниках. В следующем году Иран намерен также вывести другой новый спутник на орбиту высотой 500 км, та как испытывает потребность космического присутствия на высоких орбитах.

По оценкам иранского руководства, признаком могущества Исламской Республики стало также прохождение группой боевых иранских кораблей, состоящей из фрегата «Харк» и эсминца «Накди», через Суэцкий канал в Средиземное море к берегам Сирии, охваченной внутренним военным противостоянием. Министр обороны генерал Вахиди подчеркивал в те дни, что «присутствие кораблей ВМС ИРИ в Средиземном море является естественным правом Исламской Республики и осуществляется в рамках генеральной политики Ирана по закреплению своего военно-морского присутствия в международных водах».

Заметим, что корабли ВМС Ирана начали выполнять свои миссии в международных водах в 2009 г. за это время они не только эскортировали иранские торговые суда и нефтяные танкеры, но и часто приходили на помощь судам других государств. В общей сложности эскортным охранение кораблей ВМС Ирана до сих воспользовались 1400 торговых судов и танкеров. За это время иранские моряки в более, чем ста случаях вступали в вооруженные столкновение с морскими пиратами. Информационное агентство United Press отмечает, что «иранские ВМС, защищая от морских пиратов иранские суда и суда других государств, демонстрируют военно-морское могущество своей страны», которое планируется наращивать и в новом иранском году.

Президент Ирана Ахмадинеджад внес на рассмотрение парламента бюджет страны на новый 1391 год по иранскому календарю (начался 20 марта 2012 года). Бюджет предусматривает увеличение расходов на военные нужды более чем в два раза - на 127 процентов. Иран запланировал также увеличить расходы на финансирование ядерной программы. Иранский парламент должен рассмотреть бюджет и внести свои поправки в течение 40 дней.

В прошедшем году военный бюджет ИРИ также увеличивался на 3 млрд долларов. Официальных данных о военном бюджете Ирана нет, но, по информации международных СМИ, находящийся в Стокгольме Международный институт исследований проблем мира считал, что в 2010 году военный бюджет Ирана составлял более 7млрд долларов. Значит в 2011 году – более 10 млрд долларов, а на этот год оборонные расходы, получается, могут превысить 21 -23 млрд долларов. Сумма, прямо признаем, для одной из развивающихся стран мира - значительная.

Глава законодательной власти Ирана, которой предстоит утверждать представленный правительством бюджет, Али Лариджани с уверенностью говорит, что «санкции способствовали увеличению возможностей использования внутренних способностей Ирана». Председатель Собрания исламского совета (парламент) Ирана указывает на наличие множества путей для противостояния действующим санкциям и ограничениям против ИРИ. Однако оптимизм иранских властей при планировании военных расходов, как и национального бюджета в целом, может оказаться преждевременным, так как последствия санкций Евросоюза уже начинают проявляться, хотя были введены всего два месяца назад и до 1 июля ещё не вступили в полную силу.

За последние несколько недель после объявления европейского эмбарго на импорт сырой нефти и нефтепродуктов иранский риал начал стремительно терять в цене. Только с начала года девальвация превысила 40%. Причины девальвации напрямую связаны с новыми ограничениями в отношении Центрального Банка ИРИ.

Руководители финансовой системы Ирана опасаются, если правительство ослабит валютный контроль, то девальвация может превысить 200 процентов. А при панических настроениях вкладчиков ситуация может стать гораздо хуже. Если у иранцев появятся опасения более серьезных экономических проблем, они могут начать забирать свои деньги из банков в надежде успеть конвертировать их до девальвации риала. Хотя сделать это будет непросто, так как в банках Ирана не осталось купюр ни долларов, ни евро, а наличная валюта рассматривается, похоже, как стратегический товар.

В таких условиях в новом военном бюджете ИРИ может остаться лишь часть планируемых средств, а расходы на оборону придется значительно корректировать в сторону их кардинального уменьшения.

Начало