Йемен как «зеркало» арабских «революций». Часть 2

П.П.Рябов

События в Абъяне, которые расцениваются американцами как «вспышка исламистского радикализма, способного распространиться на весь Йемен», нельзя расценивать с точки зрения просто возникновения «джихадизма» в его классическом понимании. И уже тем более нельзя сравнивать Абъян с Сомали или Афганистаном. Хотя, безусловно, во всех трех вышеперечисленных случаях есть общее: это использование определенными группами радикальных исламистских лозунгов и идеологии для того, чтобы взять власть в свои руки. «Возвращение к корням и истокам» - это универсальная система ценностей, которая задействуется всякий раз, когда в том или ином обществе наступает государственный паралич и идеологический кризис. Просто фундаментализм в Йемене (да и в большинстве стран Востока) в наибольшей степени отвечает уровню политической и общеобразовательной зрелости подавляющего большинства общества, а также степени его урбанизации и промышленного развития. Этим обстоятельством, кстати, объясняется и приход к власти в результате т.н. «революций» «Братьев-мусульман» в большинстве арабских стран. Других внятных идеологических альтернатив, основанных на идеях социальной справедливости, просто нет. И самый главный вопрос здесь: будет ли эта система ценностей трансформироваться «в цивилизованную сторону» со временем под давлением экономических и мировых реалий. Многие при этом указывают на Иран и «консервацию» на протяжении уже более тридцати лет в нем совершенно «махровых» радикалов. Но на это существует две основные причины. Сохранению «режима мулл» в Иране способствуют все те же «проклятые углеводороды», которые обеспечивают относительный уровень экономической самостоятельности. И стремление большей части местных элит к возрождению «великой Персии» как крупного и авторитетного регионального игрока, в том числе и с использованием «шиитского фактора». В этом контексте именно «исламский фундаментализм» является той формой идеологии, которая способна консолидировать большую часть общества и подчеркнуть «иранскую самобытность». Заметим, что режим в Иране, тем не менее, старается держаться «середины», четко дистанцируясь и от «западников-реформаторов», и от «оголтелых ястребов-консерваторов». Это доказали последние выборы (и президентские, и парламентские) на которых сторонники крайних течений проиграли. Тридцать лет для истории (и переделки мозгов) не срок, кто не верит, пусть вспомнит СССР.

То, что мы сейчас наблюдаем в Абъяне, является простой реакцией части старой политической элиты страны на слом прежнего государственного механизма и грядущий передел собственности. Новый президент А.Хади проводит переназначение губернаторов провинций и командующих военными округами, что вызывает естественную реакцию «уходящих». При этом перестановки на «муниципальном» уровне уже прошли, сейчас идет смена губернаторов. При этом Хади старается выстраивать систему управления с опорой на местные авторитеты, независимо от их партийной или родственной принадлежности. В Таизе губернатором стал местный миллионер и по совместительству член некогда правящей при А.А. Салехе партии Всеобщий народный конгресс. В Адене - член «Ислаха», местный уроженец и неплохой инженер, который пользуется авторитетом среди населения. И так далее, и тому подобное. Надо сказать, что такие решения вызваны не сколько «мудростью» новых властей, сколько простой необходимостью. Сохранить и так очень хрупкую вертикаль власти в Йемене возможно сейчас только при условии опоры на местные элиты, и прежде всего - племенные.

В Абъяне идет «сшибка» этих самых элит. Посмотрим на состав конфликтующих сторон. С одной стороны, по официальной версии, – это та самая пресловутая «Аль-Каида», которую так испугались американцы. На самом деле это сопротивление состоит из четырех вполне самостоятельных течений.

Первая групп – это действительно джихадисты с «богатым прошлым». Их костяк составили эмигранты или учащиеся т.н. «исламских университетов» из Пакистана, Саудовской Аравии и Сомали. Безусловно, присутствуют там и сами йеменцы. Говорить об их внешних ориентирах и источниках финансирования сейчас сложно, но есть все основания полагать, что без бывшего йеменского президента Салеха здесь не обошлось. Но одно безусловно: Эр-Рияд их не поддерживает. И похищение саудовского дипломата с целью обмена на своих единомышленников, которые томятся в тюрьмах КСА и Йемена, это прекрасно иллюстрирует. Американские БПЛА работают в основном по этой группе сопротивления. Перспективы ее «живучести» и способности к расширению зоны своей активности очень туманны, так как три остальные части, несомненно, более боеспособны и мощны.

Вторая группа - «Ансар аль-Шариа», которую, как мы уже говорили ранее, тайно создал и курирует в противовес каидовцам (пока неявно) и новым властям родственник семьи бывшего президента, «афганский ветеран» и потомок семьи эмиров Абъяна Т.аль-Фадли. Он же, судя по всему, стоит и за активностью третьей силы - т.н. «групп выхода» (или «раскола»), которые борются за «автономию» и «государственную самостоятельность» Абъяна. Таким образом, он диверсифицирует группы своей поддержки с более или менее выраженной исламистской составляющей Четвертая – это группы «Ансар Харак», которые состоят в основном из бывших военных и спонсируются последним южнойеменским президентом С.аль-Бейтом. Они выступают «за государственную самостоятельность» всего Юга и воссоздание НДРЙ.

Три последних движения едины своими источниками финансирования: Т.аль-Фадли получил недавно на свою деятельность 6 млрд йеменских риалов (на них сейчас существуют в том числе «Ансар аль-Шариа»); С.аль-Бейт – 7 млрд йеменских риалов. Щедрый спонсор – бывший президент Салех, который тем самым старается серьезно дестабилизировать ситуацию и максимально затруднить становление новых властей. В этом же контексте следует расценивать передачу по указанию бывшего лидера страны 7 млрд риалов хаусистам на севере страны. Еще ранее и на севере и на юге Салех фактически оставил «бесхозными» склады с вооружением, которое сейчас и стреляет. С.аль-Бейт к тому же спонсируется и иранцами, которые тем самым «ставят палки в колеса» саудовцам, которые не приемлют идею реанимации самостоятельного южнойеменского государства.

Каков же состав сил, которые противостоят вышеперечисленным структурам? Это естественно йеменская армия, в составе которой, кстати, нет хваленых «сил безопасности», которыми командует племянник бывшего президента Яхья и на которые так надеются в Пентагоне.

Кроме нее, недавно объединившиеся в самостоятельную политическую силу при полной поддержке саудовцев салафиты, которые выпустили специальную фетву «о борьбе с южнойеменскими сепаратистами и безбожниками», в которые попали и «Ансар аль-Шариа», и джихадисты, и сторонники С.аль-Бейта.

Третья сила – «добровольцы» и племена Абъяна, щедро спонсируемые партией «Ислах». Последняя до недавнего времени представлялась теми же американцами чуть ли не как филиал «Аль-Каиды», а в реальности является йеменским филиалом «Братьев-мусульман».

Этот даже поверхностный анализ позволяет сделать вывод о том, что по сути своей столкновения в Абъяне далеки от классической картинки противостояния «добра со злом» (или «светских» с «радикалами»), а являются лишь отражением серьезной внутриполитической борьбы в стране, в которой исламистские лозунги являются по большому счету лишь внешним фантиком от конфетки. Примерно то же самое, со своей спецификой, происходит и в других арабских странах, переживающих этап смены политических и экономических элит.

Начало