Пакистанский «Оскар – 2012»: «нетриумфальный триумф»

И.Н. Серенко

Можно без всякого преувеличения сказать, что триумфальное возвращение пакистанской журналистки и режиссера Шармин Обайд-Чиной 10 марта 2012 г. в родной город  Карачи с золотой статуэткой первого в истории Пакистана  «Оскара»  сопровождалось настоящим ликованием среди пакистанцев. Казалось, что эйфория  всеобщей радости и гордости за победу  страны на престижном кинофоруме позволила им на какое-то время отрешиться от многочисленных проблем, связанных с социально-экономической и политической нестабильностью пакистанского государства, усилением террористической активности как внутри страны, так и на ее рубежах.

 Подобный подъем национального единения можно было наблюдать, пожалуй,  лишь после победы пакистанской команды  в чемпионате мира по крикету в 1992 году. Именно в такие редкие моменты международного признания достижений пакистанцев они с особой остротой и гордостью ощущают свою принадлежность к единой пакистанской нации, как составной части глобального мирового пространства.

Работа Шармин Обайд-Чиной  «Спасая лицо» получила 27 февраля 2012 г.  на 84 –ой церемонии вручения призов Американской академии  киноискусства в Лос-Анджелесе главную кинопремию мира в номинации «лучший короткометражный документальный фильм». Победа пакистанского кинодокументалиста и одновременно борца за права женщин принесла ей  не только международное признание  в области кинематографии, но и славу национального героя Пакистана. За свои заслуги перед страной она была представлена к высокой государственной награде Пакистана и получила звание «Женщина года 2011».[i]

 Вместе с тем, успех фильма-лауреата «Спасая лицо» в определенной степени, наряду с пакистанцами, могут также разделить американцы и канадцы. Наметившаяся в Голливуде тенденция создания совместных документальных проектов распространилась и на эту киноленту. Хотя над фильмом работала пакистанская группа кинодокументалистов во главе с режиссером Шармин Обайд-Чиной, сама идея его создания все же принадлежит американскому документалисту Дэниэлу Юнгу, который является продюсером фильма-призера. Причастность канадской стороны к одержанной на киноконкурсе победе объясняется тем фактом, что Шармин Обайд-Чиной, начиная с 2004 года, проживает в Торонто вместе со своим мужем Фахдом  Чиной - пакистанцем по происхождению, переехавшим в Канаду после завершения учебы в США. Они оба имеют двойное гражданство, включая канадское.  По признанию самой  Шармин Обайд-Чиной, она многому научилась у канадских правозащитников и своих коллег-документалистов. Их помощь и поддержка, несомненно, способствовали ее  творческому росту и  успеху.2

Надо сказать, что получение «Оскара» является далеко не первым успехом талантливого и мужественного режиссера. Многочисленные документальные ленты Шармин Обайд-Чиной  всегда отличались особой реалистичностью материала, остротой и актуальностью поднимаемых в них проблем. Общее количество уже  отснятых ею документальных фильмов насчитывает 14 кинолент. Шармин начала пробовать свои силы в кинодокументалистике в 21- летнем возрасте. Даже, не имея специального режиссерского образования, она, благодаря способностям, трудолюбию и мужеству, смогла добиться широкого международного признания своей творческой и правозащитной деятельности.

Уже первый ее фильм «Дети террора» (2002 г.), рассказывающий о совсем недетской, обездоленной жизни афганских детей в пакистанских  лагерях для беженцев из соседнего Афганистана, был отмечен сразу тремя международными наградами.  Вторая документальная лента «Обновленный Талибан» (2003 г.) также была отмечена многочисленными международными наградами,  включая  американскую премию Ливингстона, вручаемую молодым  американским журналистам, не достигшим 35 лет. Она стала ее первым иностранным лауреатом, удостоившимся столь высокой оценки журналистского мастерства. В 2007 г. Шармин Обайд-Чиной было присвоено звание «Журналист года», присуждаемое международным журналистским сообществом. К заметным знаковым наградам ее творческого роста можно отнести  и престижную телевизионную американскую премию «Эмми -2010» за документальный фильм «Пакистан: дети Талибана». В нем  достоверно показан процесс радикализации  пакистанской молодежи в результате распространения в ее среде разрушительной по своей сущности  джихадистской идеологии талибов. 

Путь к заслуженному признанию и славе Шармин Обайд-Чиной был долгим и трудным. Она родилась в 1978 г. в пакистанском городе Карачи в преуспевающей многодетной семье, имевшей свой текстильный бизнес. Ее родители  Шейх и Саба Обайд имели пятерых дочерей и одного младшего сына. Шармин была в семье  старшим ребенком. Она с детства мечтала стать журналистской. Дебют Шармин в этом амплуа состоялся уже в 14 лет, когда в пакистанской прессе стали появляться  ее еще небольшие, но содержательные статьи. Закончив престижную частную школу с преподаванием на английском языке в г. Карачи,  юная Шармин буквально настояла на своем дальнейшем обучении заграницей. Как следует из ее воспоминаний, родители всегда боялись отпускать дочь куда либо одну, а тем более на учебу в далекое чуждое мусульманским традициям зарубежье. Они и слышать об этом не хотели. Однако настойчивое желание, упорство и целеустремленность старшей дочери, объявившей в знак протеста голодовку, заставили родителей пересмотреть свои планы на ее будущее и поддержать сделанный ею самостоятельно выбор.3

Высшее образование Шармин Обайд получила в лучших учебных заведениях США. Ей была присуждена бакалавриатская степень в области экономики и управления, после прохождения соответствующего курса обучения в крупнейшем частном женском колледже имени С. Смит, штат Массачусетс. Кстати, он является одним из старейших частных элитарных учебных заведений страны,  основанным еще  в 1871 году. Его выпускницами в свое время были такие известные люди, как дочь американского президента Джулия Эйзенхауэр, бывшие первые леди США  -  Нэнси  Рейган и Барбара Буш, а также нынешний посол Исламской Республики Пакистан в США Шерри Рехман. Дальнейшее обучение Шармин Обайд связано с не менее элитным  Стенфордским университетом, расположенным в американском штате Калифорния. После  его окончания она получила магистерскую степень  по двум специальностям:  международные отношения (2003 г.) и коммуникации (2004 г.). 

При этом Шармин не оставляла своей журналистской  деятельности, постепенно переросшей в новую стадию документального жанра. Шармин Обайд-Чиной  сотрудничала с ведущими каналами и компаниями американских, британских и канадских средств массовой информации. Создание статей, репортажей и документальных фильмов, посвященных  таким  животрепещущим проблемам современности, как глобальная угроза международного терроризма, столкновение мировых цивилизаций, защита прав человека, ликвидация последствий  экологических катастроф и возможности их предупреждения, требовало от Шармин не только журналистского и режиссерского мастерства, но и большого мужества и самопожертвования. Она не боялась выезжать в горячие точки планеты, на места драматических событий, чтобы в полной мере донести  до сознания широкой международной аудитории необходимость решения всех глобальных проблем совместными усилиями.

В 2007 г. Шармин Обайд-Чиной приняла решение вернуться на родину, попеременно проживая то в канадском  Торонто, то в родном Карачи.  В настоящее время она преподает учебный курс режиссерского мастерства в Карачинском технологическом институте имени Зульфикара Али Бхутто. При непосредственном участии Шармин Обайд-Чиной в стране создана некоммерческая организация «Архив граждан Пакистана», основной целью которой является сохранение пакистанского исторического и культурного наследия.  Для становления и продвижения кинодокументальной индустрии в Пакистане ею  создана собственная частная компания по производству документальных фильмов.

Международное признание своих творческих заслуг Шармин Обайд-Чиной стремится использовать во благо своей родины, во благо пакистанских граждан. Триумф ее последней работы «Спасая лицо» несколько отягощается трагичностью поднимаемых в ней проблем гендерного насилия, столь широко распространенного в Пакистане. Главное достижение этого своего рода «нетриумфального  триумфа» при всей драматичности гендерной ситуации в Пакистане, заключается в  активизации посредством силы искусства процесса постепенной трансформации общественного сознания, связанного с восприятием гендерного насилия, уже не как сугубо частной, а как имеющей  социальный характер проблемы, решение которой становится возможным в рамках социально-правового поля.

Первая протестная литературная попытка выражения несогласия с     замалчиванием гендерных проблем в Пакистане была предпринята еще в 1990 г., когда в Лондоне вышел в свет автобиографический роман пакистанской писательницы Техмины Дуррани  «Мой феодальный лорд», который имел большой успех и претерпел многочисленные переиздания. Он стал шокирующим откровением для мирового сообщества, потрясенного тяжелейшим положением пакистанских женщин и массовым нарушением их прав. С документальной точностью  и пронзительностью автором показаны гендерная дискриминация и насилие  над женщинами, включая ранние и насильственные браки, выкуп невест, кровную месть, торговлю женщинами, женский фетицид и инфантицид, сексуальные домогательства, нападения с использованием кислоты и т.д. Своей исповедью автор призывает женщин «научиться выступать против несправедливости» и «бороться с угнетением», которому они подвергаются как в семье, так и со стороны общества.4

Сейчас уже можно сказать, что эти призывы были услышаны. Нарастающее в стране протестное движение пакистанских женщин в борьбе за свои права способствовало принятию ряда  важных законов в сфере противодействия гендерной дискриминации и насилию. Среди них в первую очередь стоит отметить Закон о предотвращении сексуальных домогательств и насилия над женщинами на рабочем месте (2010 г.); Закон о предотвращении преступлений с использованием кислоты и осуществлении контроля за ее использованием (декабрь 2011 г.); Закон по защите семейно-бытовых прав женщин, (декабрь 2011 г.); Закон по предотвращению домашнего насилия (февраль 2012 г.). 

Теперь в действующем законодательстве Пакистана предусмотрена уголовная ответственность граждан за подобные преступления. Так, например, в зависимости от тяжести содеянного виновного в нападении на женщину с использованием кислоты могут приговорить к пожизненному заключению или к длительному сроку не менее 14 лет лишения свободы, а также к крупному денежному штрафу более 1 млн. пакистанских рупий (примерно 11тыс. американских долларов).5

Примечательно, что первым кандидатом, подпадающим под этот закон,  может стать муж одной из героинь документальной драмы «Спасая лицо», который облил свою жену кислотой, а затем  поджог с помощью своих родственниц. Жуткая история пострадавшей Рухсаны остается в фильме незаконченной. Ей предстоит очередная пластическая операция. Физические страдания и муки не сломили, а закалили ее. Пред нами предстает не слабая,  отчаявшаяся женщина, а сильная личность, нашедшая в себе мужество отстоять свое право на достойную жизнь. Она надеется справиться с выпавшими на ее долю испытаниями, добиться справедливости и заслуженного наказания преступника.

Отмеченная «Оскаром» документальная драма «Спасая лицо» снималась в трех городах Пакистана: Равалпинди, Лахоре и Карачи. Сложная и кропотливая работа над фильмом продолжалась долгих 15 месяцев. В нем рассказывается о трагедии пакистанских женщин, подвергающихся гендерному насилию, и в частности, таким наиболее изощренным и жестоким формам его проявления, как  нападения с применением кислоты и горючих веществ. Данные преступления наиболее распространены в отдаленных сельских районах страны, таких как Сираике (южный Панджаб), где насилие над женщинами фактически является повседневной реальностью и не воспринимается в качестве преступления как такового.

 Сельские жители, занимающиеся культивацией хлопчатника на поливных землях Панджаба  и Синда,  в процессе  его дальнейшей обработки используют различные кислоты. Помимо ее прямого предназначения, кислота нередко используются и в качестве орудия наказания слабого пола порой даже за незначительные провинности. В результате подобных атак  потерпевшие жертвы навсегда остаются изувеченными. Теряя свои лица, они ежедневно подвергаются мучительным физическим, психологическим и моральным страданиям. Но, что самое страшное, у них пропадает само желание жить. Для их социальной реабилитации жертвам гендерной агрессии необходима комплексная поддержка государства, неправительственных организаций и  волонтеров. Она должна включать не только медицинскую помощь пострадавшим с использованием последних достижений пластической хирургии, но и их информационно-правовую защиту.

По данным Пакистанской ассоциации жертв бытового насилия, основанной в 2006 г., за последние четыре года в стране наблюдается рост гендерной агрессии. Если в 2008 г. в Пакистане было зарегистрировано 7571 актов насилия против женщин, то в 2011 г.  количество подобных преступлений возросло до 8539 случаев.  При этом значительно увеличилось число преступлений сексуального характера (48,65%), а также актов гендерного насилия с применением кислоты и горючих смесей (37,5%). Количество, так называемых «убийств чести», связанных со своеобразными феодальными  пережитками традиционной патриархальности пакистанского общества, увеличилось в рассматриваемый период на 26,57%. Наблюдается и рост преступлений против женщин на бытовой почве (25,5%).6

 При чем, данные показатели, по мнению членов этой неправительственной организации, являются лишь «вершиной айсберга», т.к. значительное число случаев насилия над женщинами попросту замалчивается, не придается широкой огласке и соответственно не регистрируется органами правопорядка. Уголовные дела по ним не возбуждаются. Нежелание женщин обращаться в полицейские участки с заявлением о совершенных против них преступлениях во многом связано не только с традиционной «закрытостью» темы бытового насилия, но и с отсутствием доверия жертв преступлений к органам правопорядка.

Как следует далее из ежегодного доклада Пакистанской ассоциации «Насилие против женщин», только 6745  происшествий  были зарегистрированы в полицейских участках, хотя в пакистанской прессе сообщалось о 8539 случаях гендерного насилия. Остальные пострадавшие  предпочли не обращаться за помощью в правоохранительные органы.  Наибольшее количество незарегистрированных гендерных преступлений было зафиксировано в провинции Синд, где из 1316 опубликованных в прессе случаев насилия против женщин в полицейских участках было зарегистрировано менее половины  всех преступлений (636). 7 Для пакистанских правозащитников местная пресса является основным источником статистических данных, позволяющих хоть в какой-то мере отследить динамику гендерных преступлений в стране и дать им свою оценку.

  Неудивительно, что Пакистан по данным международного исследования гендерных угроз (2011 г.), занимает в рейтинге 135 стран мира третье место после Афганистана и Конго по уровню опасности проживания в них женщин. 7 Как известно, об уровне цивилизованности и развития любого общества можно судить по отношению в нем к женщинам. Остается надеяться, что спасая их лица, стране удастся спасти и свое лицо в целом в глазах мирового сообщества, достичь подлинного триумфа в построении демократического  государства, свободного от гендерного неравенства и  насилия по отношению к женщинам. Пока Пакистан, как представляется, находится в начале этого трудного и долгого пути, но, опираясь на свой огромный человеческий капитал, пройти этот путь ему будет под силу.