В связи с беспрецедентной эскалацией палестино-израильского конфликта продолжаем анализировать турецкую позицию, которая на протяжении всего периода правления президента Р.Т. Эрдогана была активно пропалестинской.
Часть 3 нашей публикации доступна по ссылке на сайте ИБВ: http://www.iimes.ru/?p=102274 [1].
Продолжаем анализировать материал ведущего мозгового центра страны – Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV), посвященный нынешнему обострению между Израилем и ХАМАСом в жанре «вопрос-ответ» турецких экспертов. После рассмотрения значения операции «Потоп Аль-Аксы», следующий заданный вопрос звучит так: «Является ли израильско-палестинская напряженность изолированной напряженностью или мы вступаем в период общей эскалации во всем регионе?». Отвечает на этот вопрос эксперт Фонда Гёкхан Чинкара, цитируем:
«Это можно рассматривать как действие и операцию исторической глубины. Эта операция, основными носителями которой являются ХАМАС и «Исламский джихад», также открывает новую плоскость на полях Газы, которая в последний раз приходила в движение в мае 2021 года. На данном этапе видными действующими лицами палестинского дела можно считать ХАМАС и «Исламский джихад». ХАМАС и «Исламский джихад» выделяются как альтернатива продолжающемуся политическому процессу и действующим лицам на Западном берегу. Следует также добавить, что рассматриваемая акция была акцией поколения постинтифадистов в Палестине. Дифференциация в стиле действий также отражает различия в подходах и стратегиях этого нового поколения. Думаю, что расширение событий на весь регион возможно с отражением в операциях в Сирии, Ливане и Иране».
Касательно Ирана и нормализации в регионе от эксперта прозвучали следующие комментарии:
«Принимал ли Иран активное непосредственное участие в проведении этой операции или он оказывает помощь участникам в обычном порядке? Позиция Ирана в настоящее время является предметом дискуссий в Израиле. Нельзя сказать, что картина прояснилась очень четко.
Палестинский вопрос будет продолжать существовать. Однако, может также возникнуть конфликт между изменением стратегии и желанием нового поколения, и стилем ведения переговоров старого поколения. Палестинский вопрос, похоже, находится в радикальном разрыве отношений с Израилем.
Процесс нормализации отношений между Саудовской Аравией и Израилем в этом процессе потеряет свой публичный характер, но общение продолжится. Отношения между двумя странами формируются в рамках структуры, выходящей за рамки палестинского компонента. Но в конце концов, я думаю, элиты примут во внимание, что Палестина — это география, к которой чувствителен каждый араб и каждый мусульманин, и в результате недавних событий они будут принимать это во внимание более интенсивно».
Итак, просматривается следующее и главное в словах турецкого эксперта: старые, можно сказать, традиционные подходы меняются, и именно со стороны ХАМАСА, на новые. Иными словами, следует ожидать радикализацию вопроса, к которому, как заметил турецкий автор, «чувствителен каждый мусульманин». А это, заметим, — растущая угроза регионализации палестино-израильского конфликта.
Юджель Аджер из анкарского Университета Йылдырыма Беязита комментирует юридические аспекты нынешнего этапа палестино-израильского противостояния:
«Военные действия, начатые в субботу, 7 октября, против Израиля из сектора Газа, который Израиль не оккупирует, но блокирует с 2007 года, а также военный ответ, который Израиль дал и продолжает давать на эти действия, вызывают множество юридических соображений.
Вновь возникла необходимость решения многих правовых вопросов, таких как права и обязанности палестинской и израильской сторон в контексте международного права, а также законность их действий и методов. Однако наиболее важным юридическим вопросом на данном этапе является определение того, в каких пределах и в какой степени Израиль, заявляющий, что использует свое право на самооборону, может использовать это право.
Право на самооборону регулируется статьей 51 Устава ООН. Важные элементы, вытекающие из этой статьи, перечислены ниже:
Право на самооборону является естественным, то есть каждое государство имеет такое право автоматически.
Должны продолжаться вооруженные столкновения.
Государства могут осуществлять свое право на самооборону самостоятельно или вместе с другим государством или государствами, которые могут им помочь.
Как указано в статье 51, поскольку право на самооборону является правом, закрепленным в естественном и обычном праве, этому праву также присущ элемент соразмерности.
В этом контексте сила, применяемая в рамках права на самооборону, должна быть соразмерной. Действия, не пропорциональные действию, порождающему право на самооборону и имеющие целью наказать или отомстить другой стороне, выходят за юридические пределы права на самооборону. В связи с этим элементом ответ на нападение должен быть достаточным для того, чтобы остановить и отразить нападение, а при применении силы сверх этого требования пределы права на самооборону превышаются.
Поэтому, даже если признать, что военные действия, осуществляемые Палестиной, являются нападением и дают начало праву на самооборону, Израиль ожидает множество правовых ограничений, которые заявляют, что он использует свое право на самооборону.
Израиль может продолжать свои контрвоенные действия только до тех пор, пока нападение не будет остановлено, и он не освободит свою оккупированную территорию, если таковая имеется. Используемая сила должна быть соразмерной, то есть она не должна выходить за рамки меры, которая остановит нападение и обеспечит восстановление законных частей страны. В этом контексте использование военных кораблей и самолетов, которые, как заявили США, направили в регион для помощи Израилю, вероятно, на основании права совместной самообороны, серьезно нарушило бы принцип пропорциональности.
Потому что на противоположной стороне находится палестинская часть страны, где около 2 млн человек зажаты на узкой территории протяженностью всего 41 километр и глубиной не более 12 километров. Более того, даже один только Израиль имеет юридическое обязательство использовать свою собственную власть в пределах пропорциональности.
После осуществления права на самооборону до прекращения нападений возникает юридическое обязательство прекратить конфликты и решить последующие проблемы мирными средствами. Третий пункт статьи 2 Устава ООН обязывает все страны решать проблемы ненасильственными, то есть мирными методами.
Наконец, следует подчеркнуть, что нападение на гражданских лиц и гражданские поселения полностью выходит за рамки права самообороны. С другой стороны, военные действия Израиля в секторе Газа, приводящие к жертвам среди гражданского населения и наносящие ущерб гражданским поселениям и гражданской инфраструктуре, мягко говоря, приведут к серьезным военным преступлениям. Когда вспоминают, что Международный уголовный суд в настоящее время расследует подобные преступления, совершенные на палестинской территории, следует знать, что это важное правовое ограничение, на которое Израиль должен обращать внимание в своих военных действиях».
На предмет участия Ирана в происходящем в палестино-израильском конфликте турецкий автор Мустафа Джанер говорит о нижеследующем:
«Это факт, что Иран улучшил свои отношения с ХАМАСом в последние годы. Администрация Тегерана оказывает политическую, военную и финансовую поддержку ХАМАС. Роль Ирана в том, что ХАМАС получил возможность проводить столь сложную и масштабную операцию, неоспорима. Иран также имеет развитые отношения с другими вооруженными палестинскими группировками, такими как «Исламский джихад». В то время как отношения ХАМАС — Иран находятся в формате брака по расчету из-за усилий ХАМАСа искать внешнюю поддержку, связь «Исламского джихада» с Ираном базируется на идеологической основе.
Высокопоставленные иранские правительственные чиновники категорически опровергли утверждения о том, что они находятся на стадии планирования операции. Судя по всему, официальная позиция Ирана заключается в оказании политической поддержки после операции.
Таким образом, Иран, похоже, юридически устранил риск прямого военного конфликта и сделал выбор в пользу конфликта с Израилем через свои марионеточные силы.
С другой стороны, на повестке дня стоит использование этих атак против возможности пересмотра переговоров с США, которая недавно стояла на повестке дня. На данный момент ни одна из сторон, похоже, не отказалась от переговоров. Слова Энтони Блинкена относительно роли Ирана в нападении ХАМАС: «У нас нет достаточных доказательств причастности Ирана» также показывают, что Вашингтон не хочет сжигать мосты с администрацией Тегерана.
Однако, фактом является то, что бюрократия безопасности в Иране, и особенно Армия стражей исламской революции (КСИР), действует независимо от правительства. Известно, что перед этой операцией ХАМАС встречался с иранскими военными.
Вероятность того, что операция такого масштаба, исход/результаты которой обязательно коснутся Ирана, проведенная без ведома иранских официальных лиц, весьма низка. С другой стороны, имеют место попытки ливанской «Хизбаллы» проникнуть через ливано-израильскую границу. Связь «Хизбаллы» и Ирана гораздо сильнее и органичнее, чем связь ХАМАСа с Ираном. Глядя на всю эту картину, хотя и неверно говорить, что Иран направлял ХАМАС на операцию внутри субординации, также неверно и говорить, что это полностью находится за пределами картины.
Кажется вероятным, что операция ХАМАСа распространится на обширную территорию и охватит Ливан и Сирию. Я считаю, что позиция, которую против такого расширения займет организация под названием «Фронт сопротивления», состоящий из групп, поддерживающих Иран, уже неоднократно изучалась. Если война затянется и распространится, придется больше говорить об иранском факторе.
Можно сказать, что целью Ирана здесь является нормализация отношений между Израилем и арабскими странами. Фактически, слова Али Акбара Велаяти, одного из советников иранского религиозного лидера Али Хаменеи, после нападения ХАМАСа: «Те, кто пытается нормализовать отношения с Израилем, должны извлечь уроки из этих событий», подтверждают этот аргумент.
Помимо этого, можно сказать, что авиаудары Израиля в Сирии нанесли серьезные потери Ирану и что атака ХАМАСа имеет в этом смысле сдерживающую функцию против Израиля. В интересах Ирана всегда поддерживать конфликтную мотивацию в регионе против Израиля, которого он ставит на первый план в своей основополагающей идеологической конструкции как «малого шайтана»».