28 декабря 2023 года, под занавес года, ведущим мозговым центром Турции, Фондом политических, экономических и социальных исследований (SETAV), был опубликован ежегодник «Радар безопасности 2024», посвященный перспективам взаимодействия Турции с зарубежными партнёрами в наступившем году.
Часть 3 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=105155 [1].
Напомним, что мы разбираем публикацию авторства Глории Шкурти Оздемир под заголовком «2024 год: год паузы в турецко-американских отношениях».
Напомним, что мы остановились на мысли, что палестино-израильское обострение стало не просто новым фактором в региональных и двусторонних турецко-американских отношениях. Оно стало для отношений между Турцией и США достаточно серьезным вызовом, как об этом пишут турецкие авторы.
Продолжаем разбирать материал. Цитируем:
«Еще одним критическим аспектом международных отношений является переплетенный характер потенциальной продажи F-16 Турции и членства Швеции в НАТО, причем каждый из них рассматривается как условный фактор для реализации другого. В этом контексте отмечается, что даже если турецкий парламент одобрит членство Швеции в НАТО, нет никакой гарантии, что Конгресс США ответит взаимностью, одобрив продажу F-16 Турции.
Оутзен также подчеркивает текущие проблемы, отмечая, что продолжающаяся деятельность РПК в Швеции и приостановка Конгрессом США крупных продаж оружия Турции предполагают, что вступлению Швеции в НАТО не хватает как дипломатической основы (с точки зрения выполнения обязательств трехстороннего меморандума), так и политической взаимности со стороны Вашингтона.
Тем не менее, и Брайза, и Эрим утверждают, что продажу F-16 Турции было бы предпочтительно завершить в 2023 году.
Брайза указывает, что это поможет «вернуть в нужное русло отношения между Турцией и США, устранив яд из спора по поводу покупки Турцией российской системы ПВО С-400 и реакции администрации Трампа, запретившей Турции участвовать в программе истребителей F-35».
Эрим далее утверждает, что, если Турция не приобретет F-16 или его альтернативу, такую как «Eurofighter Typhoon», она может изучить другие варианты.
Такой шаг может усугубить существующий раскол между Турцией и США, еще больше обострив двусторонние отношения».
Стоит разобраться с этим вопросом чуть подробнее.
О том, что Турция «может изучить другие варианты» в части закупок истребителей четвертого поколения за пределами США и ЕС, можно нередко слышать в последнее время. При этом это можно понять так, что Турция будет готова пусть даже и теоретически, но рассмотреть для себя варианты закупки и тех же России и Китая. И памятуя о прецедентах с АЭС «Аккую» и с С-400, можно даже заключить, что это рассмотрение, опять же – теоретически, может сложиться в итоге в сторону закупок Турции на «Глобальном юге».
Развивая эту тему, отметим, что турецкие аналитики указывают на то, что стране не нужны истребители 5-го поколения, поскольку страна может рассчитывать на собственный истребитель Kaan, разработка которого должна быть завершена уже в обозримой перспективе.
Выведя за скобки многочисленные вопросы, которые в этой связи возникают (базовый вопрос: можно ли не произведя, до сих пор, истребителя никакого поколения от «А» до «Я», сразу замахиваться на последнее поколение техники? – И.С.), отметим, что Турция (теоретически) не планирует долгосрочное сотрудничество ни с одной зарубежной страной по поставке себе истребителей. Речь идет о тактической мере, которая призвана в моменте сбалансировать потенциалы Турции и Греции. Последняя, заметим, намного лучше в последние годы оснащается со стороны Запада, что вызывает в Турции законную обеспокоенность.
Второй момент заключается уже в тех технических сложностях, которые возникают в связи с переходом на новую технику.
Речь идет не только о необходимости в обучении пилотов, но также о необходимости обеспечения всего эксплуатационного комплекса самолетов, включая поставку запасных частей и предоставление услуг по техническому обслуживанию.
Понятно, что переход на ту же российскую или китайскую авиатехнику потребует от Турции заметных усилий по перенастройке. Которые могли бы иметь смысл лишь в том случае, если бы шла речь о долгосрочном сотрудничестве. Однако, проблема заключается в том, что стране нужно краткосрочное решение текущего вопроса. А на самолет пятого поколения Турция идет со своим проектом Kaan после того, как страна была исключена из проекта создания истребителя F-35 и, сделав для себя соответствующие выводы, переключилась на реализацию собственного проекта.
И третье заключается в готовности страны не просто приобретать, но использовать закупленную у «противников» Америки технику.
Как показал опыт систем российских систем С-400, насчет развертывания которых нет никакой информации, Турция продемонстрировала готовность закупить системы, однако, под массированным западным давлением, не смогла продемонстрировать столь же высокой решимости по развертыванию уже закупленного оборудования. Впрочем, министр обороны Турции на парламентских слушаниях по бюджету 2024 года заявил о том, что Турция может применять систему С-400, давая понять тем самым, что системы развернуты. От подробностей турецкий министр воздержался.
С учетом вышеизложенного можно считать, что шаги Турции в направлении альтернативных Западу поставщиков могут быть оценены самим Западом как турецкий «блеф», призванный вернуть США или ЕС за переговорный стол по вопросу, интересующему турок. И следует считать, что небезосновательно – с учетом того, на какие санкции Турция может попасть в том случае, если будет развивать свое сотрудничество в сфере военно-промышленного комплекса с партнёрами, альтернативными западным.
Через такую же сдержанную призму стоит рассматривать и российской стороне обращения со стороны Турции в свой адрес, избегая втягивания в турецкую игру, которая не имеет своей конечной целью заключить сделку между Россией и Турцией.
Опыт по закупке систем С-400 оказался для Турции достаточно болезненным, если смотреть на те шаги, которые были приняты в отношении страны со стороны Запада. Поэтому России стоит четко понимать турецкую мотивацию в том случае, если все же соответствующие запросы со стороны турок, все же, поступят.
Продолжаем цитирование:
«Война в Газе воспринимается как ключевой и, возможно, самый критический фактор, влияющий на двусторонние отношения в 2024 году. Эрхан предполагает, что из-за противодействия Турции нарушениям Израилем международного права в секторе Газа маловероятно, что администрация и Конгресс США решительно поддерживая Израиль, будут открыты для расширения сотрудничества с Турцией.
Эрим добавляет, что это во многом зависит от срока пребывания в должности премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху. Он предполагает, что потенциальный уход Нетаньяху и прекращение конфликта могут положительно изменить ситуацию.
В соответствии с этим Брайза утверждает, что Турция может стать ключевым посредником в разрешении конфликта, тем самым значительно улучшив ее отношения с США».
Заметим, что на момент написания данной публикации ничто не указывает на то, что возможная роль Турции в конфликте проявится ввиду изменения позиции Израиля и США. Напротив, корректировки курса не происходит.
Продолжаем цитирование:
«Экономические отношения являются важнейшим аспектом двусторонних связей. В последние годы наблюдается рост торговли между двумя странами, но существуют опасения по поводу позиции Министерства финансов США в отношении турецких фирм и банков, особенно тех, которые сотрудничают с Россией или связаны с ХАМАС.
Эти потенциальные действия США, утверждает Эрим, могут нанести существенный вред турецкой экономике, поскольку широкомасштабные санкции против ключевых турецких институтов пагубно повлияют как на национальную экономику, так и на ее усилия по восстановлению».
Заметим, что, как мы уже ранее писали, последний указ президента Джо Байдена, предусматривающий возможность введения вторичных санкций против финансовых институтов, обслуживающих российско-турецкие сделки, похоже, имеет потенциал стать серьезной проблемой для торговли России и Турции.
Более того, как турецкие авторы справедливо указывают, эти санкции могут стать и проблемой для турецкой экономики, которую нельзя назвать в последние годы здоровой – и уход российских денег из Турции может стать для страны достаточно серьезным ударом.
Продолжаем цитирование:
«Что касается Восточного Средиземноморья, есть многообещающие признаки, особенно в связи с улучшением отношений между Турцией и Грецией. Это улучшение отношений, вероятно, будет воспринято положительно в Вашингтоне, который предпочитает избегать конфликтов в регионе. Ожидается, что это позитивное развитие отношений между Турцией и Грецией благоприятно повлияет на более широкую двустороннюю динамику, в том числе здесь, с точки зрения Конгресса США».
Заметим здесь, что нельзя говорить об улучшении отношений между Турцией и Грецией, за рамками ритуальных, дипломатических жестов. Последние Турции – крайне нужны, чтобы «успокоить» тот же Запад на предмет снижения конфликтности обстановки в турецко-греческих отношениях. За этим, похоже, кроется стремление Турции к тому, чтобы вывести себя из-под ограничительных мер со стороны Запада по поставкам военно-технической продукции.
Вопрос заключается лишь в том, насколько Запад примет эту игру. Ведь на самом деле, конфликтный потенциал сохраняется, поскольку сохраняется и источник конфликта – разногласия при прочерчивании исключительных экономических зон и милитаризация Грецией остров, прилегающих к побережью Турции.
До тех пор, пока по этим двум вопросам не найдено удовлетворяющей Турции развязки, говорить об улучшении двусторонних турецко-греческих отношений не приходится. Хотя демонстрация взаимных шагов могла бы быть Турции на руку, потому что служит «успокоению» того же Конгресса США, от которого, в частности, сейчас зависит поставка Турции истребителей F-16.
Продолжаем цитирование:
«И последний вопрос, который окажет глубокое влияние на отношения Турции и США. В 2024 году в отношениях будут президентские выборы в США.
Юнус Паксой предполагает, что, хотя фундаментальные проблемы, ухудшающие отношения, вероятно, сохранятся независимо от президента США, существует мнение, что у бывшего президента Дональда Трампа были более откровенные и личные отношения с президентом Эрдоганом. по сравнению с президентом Байденом.
Паксой отмечает, что, хотя потенциальное переизбрание Трампа не гарантирует улучшения отношений, ограниченное прямое взаимодействие Байдена со своим турецким коллегой в течение последних трех лет не сулит ничего хорошего Анкаре, если Байден получит еще один срок.
Эрхан и Оутцен отмечают вялые отношения между двумя президентами, отмечают отсутствие официальных визитов и не ожидают какого-либо потепления отношений по мере приближения Байдена к переизбранию.
Эрхан далее добавляет, что любой член Сената и Палаты представителей в США, движимый желанием получить голоса этнических лобби, может занять отстраненную или даже враждебную позицию и риторику по отношению к Турции.
Напротив, Брайза не предвидит, что Турция станет важным вопросом в президентской кампании в США, ожидая, что нынешняя ситуация сохранится.
Наконец, Эрим утверждает, что отношения между двумя государствами будут строиться на круиз-контроле, а Анкара будет придерживаться политики выжидания.
Он утверждает, что переизбрание Байдена продолжит институционализацию отношений Турция — США, тогда как возвращение Трампа может возродить дипломатию, ориентированную на лидерство, учитывая его тесные связи с президентом Эрдоганом».
Заметим, что для Турции не имеет принципиального значения то, кто по результатам выборов 2024 года станет хозяином Белого дома в США. Поскольку, вне зависимости, от наличия или отсутствия лидерской дипломатии между Вашингтоном и Анкарой, практика отношений между Трампом и Эрдоганом и Байденом и турецким лидером не слишком отличалась ни по своей форме, ни по своим результатам. Вообще, сторонникам идеи о том, что Трамп был бы для Турции предпочтительным, стоит напомнить, что именно при Дональде Трампе против Турции были введены санкции за покупку российских систем С-400. Кроме того, и в том и в другом случае диалог на высшем уровне был сведен к минимуму. Про курдскую тему и говорить не приходится – она иррелевантна по отношению к тому, кто у власти в Турции – республиканцы или демократы.
Так что, резюмируя: Турция продолжает свои заходы на США, пытаясь лоббировать свои интересы как прямо, так и косвенно – через наем лоббистов. Однако, если про F-16 ещё можно говорить про какие-то перспективы, то в отношении темы Греции, курдов и палестино-израильского вопроса нельзя говорить о возможности принципиального изменения американского подхода. Никакими турецкими действиями изменить ситуацию не удастся, даже если предположить, что Турция согласится присоединиться к антироссийским санкциям Запада, выстрелив себе, очевидно, не только в голову – имея в виду то значение, которое имеет для Турции сотрудничество с Россией и, особенно, в период СВО на Украине.
Тем не менее, следует ожидать, что Турция продолжит свои настойчивые усилия по выстраиванию продуктивных для себя отношений с США, потому как другого выхода просто нет.
Переходим к следующему важнейшему для Турции направлению – европейскому. Автором материала под заголовком «Турция и ЕС: развитие и прогнозы» стал исследователь Фонда SETA Мурат Аслан. Он является известным в стране специалистом по вопросам безопасности и обороны.
Вот как резюмируется автором основной характер современных отношений между Турцией и ЕС:
«Турция привержена своей кандидатуре (в члены ЕС – И.С.) как стратегическому видению.
ЕС более склонен предоставить Турции особый статус в рамках добрососедства.
Глобальные и региональные события определяют курс сближения Турции и ЕС, который может служить интересам обеих стран.
На повестке дня будут позитивные изменения в отношении безвизового режима для граждан Турции, обновления Таможенного союза и повышения доверия между сторонами.
Сближение Турции и Греции может способствовать консолидации отношений между Турцией и ЕС.
С другой стороны, ЕС может настаивать на разрыве турецко-российских отношений, хотя Турция может быть подходящим каналом для смягчения потенциальной эскалации между Россией и Западом».
Отметим в связи с приведенным выше перечислением следующее.
Немедленно после переизбрания на пост президента в мае месяце 2023 года, Реджеп Тайип Эрдоган подтвердил неуклонность турецкого курса на пути в Европейский Союза, в качестве стратегической цели. Более того, турецкий руководитель на Саммите НАТО в Вильнюсе говорил о требованиях страны по оживлению диалога между Турцией и ЕС, которые непосредственно связывались им с пропуском Финляндии и Швеции в Североатлантический альянс. Впрочем, следует заметить немаловажный аспект – Турция подтверждает стратегическую приверженность вступлению в ЕС, которую не следует путать с цивилизационной приверженностью. Все же у турецкого руководства – свой взгляд на то, каким путем развивается страна.