28 декабря 2023 года, под занавес года, ведущим мозговым центром Турции, Фондом политических, экономических и социальных исследований (SETAV), был опубликован ежегодник «Радар безопасности 2024», посвященный перспективам взаимодействия Турции с зарубежными партнёрами в наступившем году.
Часть 14 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=105524 [1]
Напомним, что в предыдущих частях нашей публикации мы рассмотрели состояние и перспективы отношений Турции с Россией, США и ЕС, а также политику страны на Южном Кавказе.
Также мы осветили положение дел в турецком военно-промышленном комплексе и рассмотрели политику Турции на Африканском континенте. Кроме того, мы рассмотрели общие подходы Турции к Ближнему Востоку, а также турецко-сирийские отношения.
Мы продолжили рассмотрение темы контртеррористических и трансграничных операций Турции статьей сборника под заголовком «Контртеррористические операции Турции: Развитие событий и меры региональной безопасности».
Напомним, что мы приступили к рассмотрению основных событий в сфере турецкой борьбы с терроризмом в Ираке. Продолжаем цитирование части материала, посвященной иракскому направлению:
«Еще одним примечательным событием стал визит министра иностранных дел Хакана Фидана в августе, во время которого на первый план вышел вопрос о признании РПК террористической организацией.
Сообщается, что в рамках его действий в Ираке дискуссии вращались вокруг таких постоянных вопросов, как нерешенная борьба с РПК, проблемы, связанные с водными ресурсами, и международный экспорт иракской нефти.
Создание пограничных войск вдоль границ Ирака с Турцией и Ираном, усилия по взятию под контроль лагеря Махмур, который служил квазивоенной тренировочной и вербовочной площадкой для РПК, а также попытки ограничить деятельность групп, связанных с РПК в Синджаре, можно рассматривать как показатель, по крайней мере, некоторого изменения в позиции центрального правительства по отношению к террористической организации.
Однако, Турция призывает к более существенным и конкретным шагам со стороны центрального правительства, помимо его нынешней позиции по официальному признанию РПК террористической организацией.
В сентябре, несмотря на продолжительные дипломатические контакты, произошел примечательный инцидент, ставший предупредительной мерой, направленной против ПСК (Патриотического союза Курдистана), который продолжает укреплять тесные связи с РПК. Смена парадигмы произошла после того, как атака БПЛА впервые была нацелена на военную зону, связанную с ПСК, в районе Арбата в Сулеймании. Стало известно, что на том же объекте члены «Контртеррористической группы» (CTG) ПСК проходили обучение вместе с членами РПК и СНС. Учебный центр на Арбате недавно оказался под пристальным вниманием, особенно после визитов Бафела Талабани, лидера ПСК».
Следующее географическое направление турецких усилий по борьбе с терроризмом – это Сирия. Как мы уже писали по этому поводу, после проведения трёх трансграничных операций в Сирии, Турция переходит к более точечным действиям. В том числе, по причине того, что проведение военной операции, на данном этапе, по причинам политического и экономического свойства, представляется затруднительным.
Турецкий автор следующим образом характеризует это направление в турецких усилиях «Решающая роль демографической динамики в сохранении активного конфликта».
Переходим к цитированию раздела:
«Более того, разворачивающиеся события в сирийском регионе Дейр-эз-Зор оказали косвенное, но потенциально заметное влияние на региональную политику Турции.
Эти события подчеркивают решающую роль демографической динамики в сохранении активного конфликта в этом регионе. Давняя напряженность между РПК/СНС и Военным советом Дейр-эз-Зора, состоящим преимущественно из арабов, связанных с племенами Акидат, Бусайрия и Баггара, переросла в открытый конфликт после задержания террористической организацией так называемого командира группы Ахмада Абу Хавла.
Боевые действия распространились на Ракку, Хасаку и город Манбидж в Алеппо, привлекая к участию дополнительные арабские племена.
В ходе операций, проведенных с 27 августа по 13 сентября, арабские племена успешно освободили от террористического контроля в общей сложности 33 деревни.
Однако, перед лицом ответных атак террористической организации эти племена, к сожалению, покинули отвоеванные деревни и начали переговоры с США.
Такое развитие событий может побудить США пересмотреть свою стратегию поддержки отдельной этнической или религиозной группы в Сирии и может подтолкнуть США к созданию противовеса СДС, поскольку Разведывательное управление Министерства обороны ранее отмечало обеспокоенность по поводу действий Отрядов народной самообороны по минимизации арабского влияния в СДС. Следовательно, Турция может выиграть от снижения влияния СНС в формированиях СДС».
Итак, подчеркнем: столкновения между курдами и арабами могут стать ещё одной причиной для США (в дополнение к непрекращающимся усилиям Турции в данном направлении – И.С.) по тому, чтобы пересмотреть свою региональную ставку на курдов в пользу большей диверсификации в направлении тех же арабов. Со своей стороны, Турцией такая потенциальная сдвижка рассматривается как возможность по ограничению влияния курдов, а также по тому, чтобы и привлечь внимание к своему предложению. Напомним, что на протяжении целого ряда лет Турция декларировала идею о том, что США «следует иметь дело» не с террористическими организациями, а с надежным государственным игроком. И именно в этом качестве Турция готова предлагать себя.
Продолжаем рассмотрение материала, именно в части, касающейся турецкой позиции:
«В турецком контексте, террористическая организация РПК объявила о решении о «ненападении» с 9 февраля по 13 июня. На протяжении всего этого периода РПК изощренно усиливала свою политическую пропагандистскую деятельность, а ее так называемые лидеры почти ежедневно делали заявления через медийные площадки, связанные с террористической организацией, обсуждая президентские выборы и политический процесс в Турции, а РПК продолжала свои нападения, особенно на иракских и сирийских территориях.
Более того, террористическая организация совершила взрыв перед входом в Главное управление безопасности МВД в Анкаре.
Это организованное нападение террористической организации — по-видимому, является попыткой перенаправить насилие в Турцию — по-видимому, было направлено не только на то, чтобы передать сигнал деморализованным человеческим ресурсам РПК внутри Турции, но и на то, чтобы создать устойчивое ощущение возможности нападения на стратегические объекты на территории Турции.
После нападения, в сочетании с заявлением министра иностранных дел Хакана Фидана о том, что «вся инфраструктура, надстройка и энергетические объекты, принадлежащие РПК/СНС в Ираке и Сирии, являются законными целями наших сил безопасности», была проведена серия воздушных операций против террористических целей в регионах Телль-Рифат, Джазира и Аль-Маликия на севере Сирии, включая нефтяные скважины и хранилища, используемые террористической организацией.
Параллельно воздушные операции проводились в районах Метина, Гара, Хакурк, Кандиль и Асос на севере Ирака.
Более того, после того, как стало известно, что нападавшие проникли в Турцию из Сирии, MİT (Национальная разведывательная организация – И.С.) начала высокоточные операции с использованием БПЛА.
Несмотря на кратковременную напряженность, возникшую из-за того, что турецкий БПЛА был сбит американским F-16 в Сирии во время продолжающихся воздушных и разведывательных операций, Турция не приостановила свои текущие карательные операции.
Параллельно с авиаударами и разведывательными операциями министр внутренних дел Али Ерликая начал операцию «Герои», нацеленную на тайную разведывательную сеть РПК/СНС по всей Турции».
Отметим немаловажный момент, которые заключается в целях террористического акта напротив здания Управления безопасности в Анкаре. По крайней мере, как они видятся турецкой стороне.
Во-первых, на протяжении целого ряда последних лет, турецкая сторона декларирует идею о том, что внутри Турции РПК оказалась на грани выживания, потеряла значительную часть своих людских ресурсов, имеет большие трудности с новыми рекрутерами, и её основная задача – просто остаться на ногах. Как указывается турецкими политологами, это произошло в результате перехода Турции к жестким мерам по отношению к РПК в 2015 году (в противоположности периоду, когда турецкая власть пыталась достичь всеобъемлющего мира с РПК – п И.С.)
Так что, имея о том, что нужно послать сигнал «деморализованным сторонникам террористической организации», безусловно, имеет смысл в контексте турецкого взгляда на нынешнее состояние конфликта.
Во-вторых, касательно проведения террористического акта на значимом в Турции объекте – заметим, что просмотр видеозаписи нападения неспособен убедить кого бы то ни было в том, что у организаторов теракта есть какие-то широкие возможности по организации резонансных терактов (вопреки той точки зрения, которая приписывает этой акции демонстрацию возможностей РПК – И.С.)
В буквальном смысле, «наскок» на ворота Управления безопасности с бульвара Ататюрка не показал ровным счетом ничего. Более того, данное событие нельзя назвать и резонансным для Турции. Не то чтобы оно прошло совсем уж незамеченным, но точно оно не прогремело на всю страну.
Зато гремят на всю страну те многочисленные последовательные удары, которые Турция начала наносить по территории сопредельного Ирака, резко активизировавшись после теракта в Анкаре.
Вокруг этих действия развернута и немалая медийная работа турецкими СМ. Которая сопоставима с масштабом проведения Турцией 4-й по счету военной операции в Сирии, когда и если бы Турция подступилась к этой задаче. В этом смысле, можно даже сказать, что в Турции нынешние действия ВС страны в рамках трансграничной операции как своего рода «четвертая операция» по «осушению терроризма у его источника».
Следующий раздел охватывает прогноз турецкого автора на 2024-й год. Цитируем:
««Проект дороги развития», включающий создание автомобильного и железнодорожного сообщения от стратегического порта Басра до Турции, имеет потенциал стать экономическим катализатором или даже возможностью и может служить тонким инструментом для оказания дипломатического давления на Ирак, особенно в Сулеймании и ее окрестностях, находящихся под контролем ПСК, где центральное правительство может активизировать усилия по смягчению недавнего подъема деятельности РПК».
Отвлекаясь от цитирования материала, приведем соответствующие карты упомянутой авторами «Дороги развития».
[2]
И если посмотреть на вопрос в комплексе:
[3]
В чем смысл турецкой инициативы «Дорога развития»? – он следует из карты конкурирующих логистических маршрутов: северного (оранжевый цвет), срединного (красный и синий цвета) и южный – пунктиром. Речь идет об альтернативах для китайского проекта «Нового Шелкового пути». Обратим внимание на актуальность «Дороги развития» с учетом того, что турки называют «геополитикой Красного моря» в контексте обострения палестино-израильского конфликта и активизации действий хуситов, направленных на пресечение или «регулирование» прохода через Красное море и Суэц.
Можно сказать, что подобное развитие ситуации объективно работает на турецкую инициативу, побуждая страну к активизации своих логистических усилий. Турция, все больше, попадает в выигрышный для себя логистический фокус, когда транзит по её территории оказывается и самым коротким и самым устойчивым. Другой вопрос, что, как мы уже писали, Турция, невзирая на все свои шаги в этом направлении, объективно не до конца готова к выигрышной для себя ситуации и вынуждена действовать вдогонку. Впрочем, с другой стороны, нынешнее «технико-экономическое обоснование» турецких логистических проектов, в свете развития ситуации, выглядит для потенциальных инвесторов (включая китайскую сторону) весьма и весьма убедительно.
Продолжаем цитирование материала:
«Как показал инцидент на Арбате, Турции следует следить за Бафелем Талабани, который стал заметной фигурой, привлекая внимание благодаря своему тесному взаимодействию с поддерживаемыми Ираном шиитскими группировками и сотрудничеству с СДС.
Есть даже утверждения, что Бафел Талабани не только стратегически использовал инфраструктуру и ресурсы ПСК (Патриотического союза Курдистана – И.С.) для создания сферы контроля и влияния для РПК в Сулеймании, но также воспринимался как принявший на себя руководящую роль в «курдском движении», которое в ближайшее время может оказать влияние на курдское население Турции.
РПК, похоже, использует существующую динамику сил между Демократической партией Курдистана (ДПК) и ПСК, извлекая выгоду из внутренних разногласий между лидерами внутри фракции Талабани ПСК, одновременно стратегически используя инфраструктуру и ресурсы последней, что, следовательно, может расстроить Усилия Турции по минимизации потенциала и возможностей РПК.
Крушение вертолета в Дохуке, последующее закрытие воздушного пространства Турции для полетов в Сулейманию, нападение на колонну возле аэропорта Сулеймании, в которой находился так называемый главнокомандующий СДС Мазлум Абди вместе с американскими солдатами, и недавнее нападение на Арбате представляют собой события, сигнализирующие о серьезных предупреждениях для ПСК.
Если ПСК решит игнорировать эти предупреждения и продолжит свою нынешнюю политику, вполне возможно, что Турция может принять более жесткую риторику, что потенциально положит конец продолжающимся попыткам диалога».
Переходя к теме Сирии, турецким автором отмечается следующее:
«Что касается Сирии, то несколько способствующих факторов, в частности, принудительный призыв СНС и идеологическая обработка арабов, контроль над нефтяными доходами и доминирование в региональной администрации, порождают многогранные экономические, политические и военные соображения.
Тем не менее, усилия племен возобновили дискуссии вокруг предложения альтернативных СНС военных групп и механизмов в регионе, что было бы особенно приятно для Турции.
Различные заинтересованные стороны утверждают, что альтернативное военное формирование могло бы положить конец разногласиям между Силами народной самообороны, которые воздерживаются от конфронтации с поддерживаемыми Ираном группировками, и Соединенными Штатами, которые стремятся противостоять эскалации иранской угрозы в регионе.
Как упоминалось ранее, если столкновения возобновятся в течение нескольких лет подряд, это может побудить США пересмотреть свою стратегию поддержки одной этнической или религиозной группы в Сирии и может подтолкнуть США к созданию противовеса СДС в ближайшем будущем. Следовательно, Турция может выиграть от снижения влияния СНС в формированиях СДС».
Отметим, что речь идет о долгосрочной политике Турции, направленной, как раз, на то, чтобы убедить США отказаться от поддержки военных формирований на сирийской земле, построенных по этническому признаку. Речь, разумеется, идет об американской поддержке, оказываемой Силам народной самообороны. Надежды турецкой стороне придает и американская готовность к тому, чтобы пересматривать в одностороннем порядке отношения со своими союзниками в зависимости от складывающейся конъюнктуры. Здесь у турок «вдохновляющий» пример – это пример выхода американцев из Афганистана.