- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Об исследовании университета Кадир Хас, посвященному внешней политике. Часть 2

4 июля 2019 года стамбульский Университет Кадир Хас опубликовал очередное исследование, посвященное отношению турецких граждан к внешней политике страны. Продолжаем обзор результатов, полученных в результате этого опроса (Часть 1 статьи доступна по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=57834 [1]). Напомним, что мы остановились на том выводе, что в турецком обществе неуклонно растет доля тех граждан, кто считает использование военной силы эффективным инструментом решения внешнеполитических задач. Турецкие вооруженные силы – участники многочисленных трансграничных операций, в том числе, в Сирии и в Ираке.

Следующим вопросом стало то, что следует считать главными обязанностями турецких дипломатических представительств, находящихся за пределами страны?

От опрошенных были получены следующие ответы: продвижение Турции и её представление – 63,9%, решение вопросов турецких граждан, находящихся за рубежом – 56,0%, развитие отношений страны и решение её проблем – 52,0%, развитие отношений с другими посольствами – 34,1%, сбор разведывательной информации о стране нахождения – 20,3%, формирование взгляда на общую внешнюю политику Турции – 15,9%.

Следующим вопросом стал то, какие страны следует считать дружественными Турции. Респондентам был предложен список стран, относительно каждой из которых надо было высказаться: «да», то есть дружественная, «нет», то есть недружественная или можно было дать неопределенный ответ.

Перечисляем страны, в порядке убывания их дружественности по отношению к Турции (напротив приводим напротив число тех опрошенных, кто высказался в пользу дружественности этой страны по отношению к Турции): Азербайджан – 65,3%, Туркменистан – 61,5%, Турецкая Республика Северного Кипра – 59,8%, Узбекистан – 59,5%, Киргизия – 57,3%, Казахстан – 51,9%, Катар – 36,6%, Грузия – 36,1%, Пакистан – 34,0%, Болгария – 27,1%, Иран – 21,4%, Венесуэла – 21,4%, Украина – 21,3%, Россия – 20,3%, Индия – 18,2%, Саудовская Аравия – 16,8%, Китай – 16,1%, Египет – 14,7%, Греция – 10,5%, Германия – 9,3%, Великобритания – 5,5%, США – 5,4%, Франция – 4,9%.

Отдельно посмотрим, как менялся взгляд респондентов на отношение к Турции со стороны России. Так, в 2018-м году о дружественности России к Турции говорило 4,1% респондентов. Если посмотреть ещё ранее, то были получены следующие результаты: 2017 г. – 0,6%, 2016 г. – 0,3%, 2015 г. – 1,6%.

Следующим вопросом стало то, какие страны следует считать угрозой для Турции. Аналогично предыдущему вопросу, респондентам был предложен список стран, относительно каждой из которых надо было высказаться: «да», то есть представляет угрозу, «нет», то есть угрозы не составляет или можно было дать неопределенный ответ.

Перечисляем страны в порядке убывания их угрозы по отношению к Турции (приводим напротив названия число тех опрошенных, кто высказался за то, что страна представляет собой угрозу для Турции – В.К.): США – 81,3%, Израиль – 70.8%, Франция – 65,0%, Великобритания – 62,8%, Армения – 61,2%, Сирия – 60,1%, Германия – 58,8%, Греция – 53,5%, Ирак – 52,4%, Республика Кипр (которую в Турции называют Греческой администрацией Южного Кипра) – 50,6%, Иран – 47,8%, Россия – 44,2%, Саудовская Аравия – 42,3%, Китай – 41,0%, ОАЭ – 39,4%, Египет – 35,8% и Греций — 34,0%.

Как же изменялось число тех, кто считает Россию угрозу для Турции: 2018 г. – 12,4%, 2017 г. – 18,5%, 2016 г. – 34,9%, 2015 г. – 10,2%. Напомним, что на 2016 г. пришелся разгар так называемого самолетного кризиса, что, естественным образом, повлияло и на взгляд турок к своему северному соседу – нашей стране.

Ещё одной страной, на взгляд турок на которую следует обратить особое внимание, являются США, отношения с которыми у турок в наши дни являются особенно натянутыми. И если в 2019 г. США получили 81,3% голосов опрошенных, говорящих об американской угрозе для Турции, то дальнейшая статистика по годам выглядит следующим образом: 2018 г. – 60,2%, 2017 г. – 66,5%, 2016 г. – 26,0%, 2015 г. – 35,3,1%.

Итак, в наши дни, американцы составляют для Турции наибольшую угрозу, что, собственно, заметно даже «визуально» и без опроса. Но, тем не менее, из опроса мы видим, что число тех, кто рассматривает угрозу в адрес Турции, со стороны США более чем удвоились. Попытки решения американо – турецких проблем, время от времени, предпринимаются, но, впрочем, они остаются безрезультатными.

Следующим вопросом стал тот, с какими странами Турции надо выстраивать партнерские отношения?

Вот как распределились ответы респондентов (напротив названия страны пишем число тех, кто высказывается положительно — то есть, за выстраивание Турцией с ними особых отношений): Азербайджан – 44,5%, тюркские республики бывшего СССР – 41,2%, мусульманские страны – 19,2%, страны НАТО – 15,7%, Россия – 12,9%, ЕС – 10,4%, Китай – 10,4%, Германия – 8,9%, США – 8,4%, Катар – 6,9%, соседние страны – 6,6%, Пакистан – 5,3%, Иран – 5,0%, Шанхайская организация сотрудничества – 4,8%, Великобритания – 3,1%, Франция – 2,3%, Израиль – 1,8%. Кроме того, отдельным вариантом ответа является тот, что Турция должна проводить собственную внешнюю политику – 15,6%.

Иными словами, как мы видим, в принципе, Россия, ЕС, Китай, Германия и США – равновеликие в глазах турецкого населения альтернативы для развития особых с ними отношений.

От тех стран, с кем Турции следует, в первую очередь, сотрудничать, организаторы опроса перешли к той теме, в каких именно регионах Турции следует быть более активной?

Вот, какие ответы на вопрос были получены в этом году представителями Университета Кадир Хас: Ближний Восток – 47,6%, Европа – 44,9%, Черное море – 21,9%, Дальний Восток – Китай – 21,1%, Балканы – 18,4%, Кавказ – 18,0%, Восточное Средиземноморье (впервые включено в перечень вариантов ответов) – 7,1%, Латинская Америка – 6,8%.

На самом деле, картина в 2019 году заметным образом отличается от результатов, полученных двумя годами ранее: Ближний Восток – 61,8%, Европа – 35,9%, Черное море – 26,4%, Дальний Восток – Китай – 14,9%, Балканы – 13,4%, Кавказ – 28,8%, Восточное Средиземноморье – вариант не предлагался, Латинская Америка – 2,6%.

Как минимум, мы видим значительное снижение интереса турецких граждан к тому, чтобы работать в направлении сближения с Ближним Востоком. Вновь появился запрос на Европу, а вот на Кавказ снизился. Интересным образом, в перечне регионов предпочтительной работы отсутствует Центральная Азия. Впрочем, регион ЦА, и так, отрабатывается турецкой стороной по полной программе.

Мы не раз, на страницах Института Ближнего Востока говорили о том, что запрос на милитаризм в турецком обществе заметным образом вырос.

Одной из иллюстраций этого тезиса является то, как отвечают турецкие граждане на вопрос о поддержке нахождения турецких военнослужащих за рубежом и создания за рубежом же турецких военных баз.

Вот какие ответы были получены на этот вопрос со стороны турецких граждан – участников опроса в 2019 году: поддерживаю – 49,6%, нет, не поддерживаю – 35,5%, не имею представления – 14,9%. А для сравнения, вот данные ответа на тот же самый вопрос годом ранее – в 2018 году: поддерживаю – 40,7%, нет, не поддерживаю – 38,9%, не имею представления – 20,4%.

Иными словами, мы видим серьезный рост тех, кто считает, что турецкие военнослужащие могут находиться за пределами страны с целью решения стратегических задач, стоящих перед страной.

Довольно любопытно, что самыми милитаристски настроенными являются сторонники именно правящей Партии справедливости и развития и Партии националистического движения (поддержали в 2019 году 63,9% и 60,2% соответственно). Из числа сторонников Народно-республиканской партии поддержку нахождению военнослужащих за рубежом высказало 41,8%, от Хорошей партии – 43,8%, а от Партии демократии народов – 18,8%. Последнее, разумеется, естественно, с учетом курдской идентичности партии – главный удар Турция наносит именно по сторонникам Рабочей партии Курдистана.

Следующим вопросом опрошенным было предложено высказать свое отношение к проведению Турецкой Республикой своих трансграничных операций.

Вот какие ответы были получены на этот вопрос со стороны турецких граждан – участников опроса в 2019 году: поддерживаю – 51,4%, нет, не поддерживаю – 32,2%, не имею представления – 16,4%. Для сравнения, вот данные ответа на тот же самый вопрос годом ранее – в 2018 году: поддерживаю – 45,1%, нет, не поддерживаю – 37,9%, не имею представления – 17,0%. Разумеется, в общем и целом, уровень поддержки постоянного нахождения за рубежом турецких военнослужащих и трансграничных операций совпадают. Равно, как и профиль тех, кто и то и другое поддерживает. А поддерживают – сторонники действующей власти в стране, у которых ярко выражен национализм и которые склонны к силовым решениям внешнеполитических вопросов.

Расхожим мнением со стороны является то, что турки опасаются сепаратизма и распада страны, с отделением курдского востока и юго-востока страны. В этом смысле, некоторым сюрпризом смотрится ответ на вопрос: оценка того, находится ли или не находится страна под угрозой распада.

Отрицательно на этот вопрос ответило большинство опрошенных – 56,5%. Положительно – 29,7%. Затруднилось ответить 13,8%. Причем, если посмотреть партийную принадлежность ответивших, так или иначе, на этот вопрос, то можно увидеть достаточно равномерное распределение. То есть, нельзя сказать, что те, кто больше всех или меньше всех боятся сепаратизма в стране сконцентрировались в какой-то отдельной группе опрошенных.

Зато насчет того, считают ли граждане страны внешнюю политику, проводимую её правительством успешной, ему, то есть правительству, есть о чем задуматься.

Вот, что ответили в 2019 году респонденты опроса, проведенного Университетом Кадир Хас, на вопрос о том, считают ли они внешнюю политику правительства страны успешной: со всей определенностью, успешная – 6,8%, успешная – 22,9%, нельзя назвать внешнюю политику ни «успешной» ни «неуспешной» — 31,5%, неуспешная – 22,3%, со всей определенностью неуспешная – 16,5%. Если сгруппировать полученные ответы, то про успех (той или иной степени) заявило 29,7% опрошенных, про неуспех – 38,8%, а про свое неопределенное отношение – 31,5%.

Таких низких результатов поддержки внешнеполитического курса страны организаторы опроса не фиксировали с 2015 года. Тогда «успешной» внешнюю политику Турции назвало 23,8%, про её «неуспешность» высказалось 43,8%, а неопределенно ответило – 32,4% опрошенных.

Напомним, что в 2015 году Россия вмешалась в сирийский конфликт на стороне официального Дамаска и, тем самым, буквально похоронила все турецкие надежды на быстрое свержение Башара Асада. Также на 2015 год пришелся тяжелый «самолетный кризис» между Россией и Турцией. 2019 год проходит под знаком кризиса в турецко – американских и турецко – европейских отношениях, который, похоже, уже – перманентен и нынешним руководством страны «не лечится». Невзирая на попытки турецкого руководства перевернуть эту ситуацию, пока обозреватели видят перед собой «потемкинские деревни» и слышат громкие заявления и обещания. Впрочем, здесь, как раз, тот случай, когда сторонники правящей Партии справедливости и развития кредит доверия своей партии дают. А вот все остальные, даже сторонники партии союзницы ПСР по коалиции – Партии националистического движения – в таком доверии отказывают.

От вопросов достаточно общего характера переходим непосредственно к частным вопросам, озвученным организаторами опроса.

Первым из них следует фундаментальный, без преувеличения, вопрос, для турецкой внешней политики, об отношении к возможному (скорее уж «невозможному») членству Турции в Европейском союзе.

Вот какие ответы были получены организаторами опроса в 2019 году: 61,1% опрошенных поддержали членство Турции в ЕС, а 38,9% ответили на этот вопрос отрицательно. Зафиксируем, этот уровень поддержки турецкой евроинтеграции – один из самых высоких из числа зафиксированных за все последние годы. Приведем этот уровень по годам: 2013 г. – 47,5%, 2015 г. – 42,4%, 2016 г. – 61,8% (максимальное значение из числа зафиксированных), 2017 г. – 48,4%, 2018 г. – 55,1% и, снова, 2019 г. – 61,1%. Далее авторы опроса делают сегментирование полученных ответов по политическим убеждениям, уровню образования и прочему, стремясь выделить тех, кто более или менее склонен к европейскому пути в турецком обществе.

Не будем, впрочем, фокусировать внимание на этих моментах, а лучше обратимся к следующему вопросу, который фиксирует наличие в турецком обществе веры в то, что вступление, в принципе, может состояться. В 2019 году за реалистичность такого сценария высказалось 32% опрошенных. А против такой возможности проголосовало 68% респондентов. И, опять же, если мы посмотрим, как по годам развивался положительный ответ на этот вопрос, то мы увидим, что 2019 год – небольшой пик «еврооптимизма» в стране. «Евродно» — это 2017 год, когда о возможности вступления Турецкой Республики в Европейский союз высказалось лишь 18,7% опрошенных.

Чем уж вызван подобный рост оптимизма опрошенных сказать сложно. Зато организаторы опроса фиксируются на изучении того момента, в какой из перспектив вступление Турции в ЕС может состояться и кто из сторон может остановить переговоры, если все пойдет по пессимистичному сценарию.

Как всегда, значительное большинство турок убеждено в том, что членство страны в ЕС искусственно блокируется: за это в 2019 году высказалось 64,5% опрошенных, а против этого – 35,5%. Среди причин, почему европейцы не желают видеть турок в своем составе, опрошенными называются следующие: религия и идентичность – 54,4%, экономические проблемы Турции – 11,0%, исходя из истории отношений между Турцией и Европой – 9,5%, из-за демократии и прав человека – 8,7%, из-за нехватки демократии – 5,1%. Иными словами, мы видим достаточно типичный взгляд на то, чего Турции не хватает для вступления в ЕС.

Разумеется, большинство граждан уверены в том, что членство в ЕС для Турции окажется полезным. За это высказалось 52,4% опрошенных. Против этого высказалось 28,9%. А не определилось с ответом ещё 18,7% участников опроса.

Выгоды (потенциальные) для Турции выглядят следующим образом: экономический рост – 77,7% опрошенных, расширение прав человека – 51,9%, развитие демократии – 51,3%, свободное перемещение и путешествия – 38,5%, рост возможностей поиска работы – 37,6%. Это – довольно интересные ответы на поставленные вопросы с учетом того, что явно не все хотят «сбежать» в Европу, а большинство говорит именно об улучшении ситуации и возможностей в самой стране.

52,0% опрошенных высказалось за то, что и Европа выиграет от вступления Турции в её ряды. При этом, потенциальные европейские выгоды выглядят следующим образом: молодая рабочая сила – 55,8%, мультикультурность – 55,4%, большой рынок – 49,6%, большая безопасность – 35,6%, рост влияния на международной арене – 34,0%.

Заметим от себя, что ни один из этих факторов, по всей видимости, не является для европейской стороной самоочевидным. Все же в Европе достаточно безработных, нуждающихся в рабочих местах, мультикультурализма и так хватает (что и объясняет рост популярности, все последние годы, правых движений в стране – В.К.), к большому турецкому рынку, через Таможенное соглашение с Европой, Европа доступ и так имеет. Что же до того, как Турция может усилить влияние ЕС на международной арене – этот тезис, вообще, сложно признать объяснимым.