- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

18 лет правящей в Турции Партии справедливости и развития — что дальше? Часть 2

14 августа 2019 года правящей в Турции Партии справедливости и развития исполнилось 18 лет. Эта дата была отмечена Партией под руководством президента Р.Т.Эрдогана достаточно пышно. Делалось это под слоганом: «С любовью Турции – нам всегда 18!». Продолжаем анализировать, что это «совершеннолетие» главного, на сегодня, политического движения страны ей сулит (ссылка на часть 1 статьи: http://www.iimes.ru/?p=60467 [1]).

Напомним, что мы обсудили современный политический процесс в Турции и пришли к выводу о том, что Партия справедливости и развития сегодня соревнуется со временем. В том смысле, что над ней начинает довлеть возраст и кризис смыслов.

Как мы не раз говорили, Партия справедливости и развития никогда не была в Турции партией большинства, однако, пока в стране существовало лишь два или три парламентских движения, а все остальные оказывались за порогом 10%-го избирательного барьера, то ей удавалось себе обеспечивать большинство. Однако, с самого начала п пошла по «наклонной плоскости». Усложнение обстановки на внутриполитической площадке Турции с появлением новых парламентских партий привело сначала к тому, что ПСР не смогла себе больше обеспечить квалифицированное большинство, а потом уже и простое большинство. Сегодня большинство обеспечивается за счет альянса с правой Партией националистического движения. Однако, вопрос заключается в том, что из ПСР люди начинают потихоньку смотреть по сторонам в поисках нового центра силы – решают на кого можно сделать ставку.

С другой стороны, все эти годы Реджеп Тайип Эрдоган подставлял свой личный рейтинг под рейтинг правящей партии. Р.Т.Эрдоган тянул в качестве локомотива ПСР за собой, утверждая постулат, что ПСР = Эрдоган.

Вот он то, как раз, был президентом пусть небольшого, но, все же, большинства в стране. Р.Т.Эрдоган, представляется, отлично понимая все риски и неудобства, которые связаны с «жесткой сцепкой» между президентом и правящей партией, тем не менее, изначально, шел по такому пути. В итоге, он продавил конституционные поправки, которые, в том числе, предусматривали возможность для президента Турецкой Республики быть партийным. В то время, как при строительстве Турецкой Республики в её современном виде, в качестве фундаментального принципа, была заложена беспартийность, читай – равноудалённость от всех политических сил страны, турецкого президента, который, к тому же ещё, являлся фигурой номинальной.

При всем при этом, Р.Т.Эрдоган отлично понимал необходимость запуска операции «преемник» и, как можно видеть отчетливо, в этом качестве пробовал своего зятя Берата Албайрака, ныне выполняющего обязанности министра казначейства и финансов. На сегодняшний момент стало понятно, что эта операция провалилась (иначе он мог бы попробовать продвинуть Берата Албайрака на пост мэра Стамбула на выборах этого года — В.К.). Но не только потенциальный преемник, но и яркий представитель «старой гвардии» — последний премьер-министр страны Бинали Йыдлырым – выборы в Стамбуле не вытянул. Причем, если в начале разница была минимальна, то, после попытки руководства страны оказать давление на общественное мнение, все стало намного хуже – разница между кандидатами заметным образом увеличилась. Это стало большим поражением действующей власти в стране и важной победой оппозиции – как фактической, так и психологической.

Все эти обстоятельства уже заставляют внешних наблюдателей осуществлять политический пересчет и искать ту силу, которая будет доминировать в Турции с 2023 года. Но некоторые мысли об этом – чуть позже.

А если подводить промежуточные итоги деятельности ПСР в Турции, то чем она имеет все шансы запомниться на сегодняшний момент?

Прежде всего, очевидно, что ПСР запомнится всеми своими законодательными инициативами, в первую очередь, конституционной реформой, в результате которой Турция превратилась из парламентской в президентскую республику. Институт премьер-министра был упразднен, а главой исполнительной власти страны стал партийный президент.

Вторым фундаментальным моментом стало устранение военных из политической жизни страны, в качестве гарантов республиканских устоев и светскости, как завещал основатель и первый президент Турецкой Республики М.К.Ататюрк. Состоялись показательные суды над организаторами и участниками предыдущих военных переворотов, в первую очередь, переворота 1980-го года. Военный корпус был серьезно вычищен от носителей идеологии прошлого, которые оказались замещены происламскими элементами (тут, конечно, возникли нюансы в связи с инфильтрацией в ряды военных сторонников беглого проповедника Фетхуллаха Гюлена —  В.К.). Военные подверглись гонениям и массовым судам под откровенно надуманным предлогам.

Заметим, что и то и другое изменение носит необратимый, в краткосрочной и среднесрочной перспективах, характер.

В том смысле, что нет и не появится в турецкой политической жизни такое движение, которое сможет запустить обратный процесс возврата к парламентской республике. Для этого надо иметь конституционное большинство в парламенте, которое получить в нынешних турецких условиях нереально.

Вернуть военных во внутриполитическую жизнь также не получится. Уж больно все эти годы их вычищали. Да и на Западе Турцию не поймут, если она вновь вернется к прежней модели участия военных в политической жизни страны. Этот этап в турецкой жизни можно считать пройденным.

Единственное, что может сделать, при наличии такого желания, будущий президент страны – это, в качестве «жеста доброй воли», добровольно отказаться от своей партийности, чтобы быть «народным президентом». Поскольку понятно, что президент Турции может быть партийным, но не обязан быть партийным. Пример того, как это делается явил (в определенном смысле) кандидат от Народно-республиканской партии на пост мэра Стамбула Э.Имамоглу. Он не отказывался от своей партийности. Однако, на выборы мэра города шел под брендом своего собственного имени, убрав, целиком и полностью, партийную символику.

Это, кстати, может быть в Турции следующим политическим трендом – кандидат от какого-либо политического движения, готовый абстрагироваться и даже отказаться от своего членства в нем, чтобы быть надпартийным президентом.

В остальном, политические реформы – конституционная и «военная» — проведенные Партией справедливости и развития, носят достаточно устойчивый характер и назад не отыгрываются.

В военно-политическом смысле, пребывание Р.Т.Эрдогана и его Партии справедливости и развития во власти ознаменовалось кризисом отношений между Турцией и Североатлантическим альянсом НАТО.

В какой мере это можно считать результатом деятельности Р.Т.Эрдогана и его соратников, а в какой мере это было предопределено ходом исторического процесса в Турции, в частности, и на мировой арене, в целом?

Большое значение на позиционирование Турции на международной арене сыграл распад Советского Союза и образование на его месте ряда независимых государств. Это важнейшее событие «потянуло» за собой очень многое. Как минимум, кризис роли Турции в НАТО. До тех пор, проблем с «позиционированием» Турции в Североатлантическом альянсе не наблюдалось. Страна «сдерживала» СССР с юга и в этом смысле Западу была нужна. После того, как СССР не стало, перестало быть понятным, какую роль Турция выполняет. Сработал простой принцип: нет смысла – нет «дружбы».

Во-вторых, и Турция сама начала искать себя в новой системе координат, уловив возможность для себя исторического шанса по заметному наращиванию своего влияния – через установление особых отношений со «свободным тюркским миром», распрощавшимся с Москвой.

Впрочем, и тот и другой процесс были запущены за десятилетие до прихода во власть Партии справедливости и развития. И, в этом смысле, ПСР ничего, по большому счету, к нему не добавили. Они лишь развивали генеральную линию, которая была к тому времени теоретически обоснована в «неопантюркизме» и в «неоосманизме».

Вот что следует считать исключительно привнесенным со стороны Партии справедливости и развития, так это новый ближневосточный вектор страны. Который подразумевал переориентирование Турции на мусульманский (в том числе, арабский) мир и отказ от годами существовавшего альянса с Государством Израиль.

Разумеется, на такой ход могла пойти только происламская партия, но отнюдь не те же республиканцы или националисты. Поскольку отказ от связки Турция – Израиль, помимо всего прочего, означает и немалые потери для США, для которых этот альянс на Ближнем Востоке имел немалое значение. Соответственно, разрушение этого альянса потянуло за собой необходимость для американцев искать для себя на ближневосточной земле альтернативных союзников.

В этой связи возникает, собственно, два вопроса.

Первый: принес ли желаемые дивиденды Турции изменившийся курс, подразумевавший испорченные отношения с Израилем.

Второе: насколько устойчив возникший раскол между двумя странами и будет ли другая партия, когда и если она появится на месте Партии справедливости и развития, его преодолеть?

Отвечая на первый из этих вопросов, отметим, что особых дивидендов новый курс Турции не принес.

Просто по той причине, что мусульманский мир – слишком разрознен, чтобы Турция могла занять бы там центральное положение. А единой «скрепы» у Турции для мусульман нет – ни в каком виде. Ни в историческом, ни в идеологическом, ни в экономическом. В мусульманском, а, говоря уже, в суннитском мире сформировалось сегодня два крупных блока: ОАЭ – КСА – Египет и противостоящий им Катар – Турция. А если нет дивидендов, а, по большому счету, лишь потери, то заметное изменение курса движения страны является лишь вопросом времени.

Может ли Турция возобновить свои полноценные отношения с Государством Израиль? Разумеется. Для этого в Турции вызревают определенные условия.

В частности, это – один из пунктов внешнеполитической программы Народно-республиканской партии. В частности, он был озвучен на ставшей достаточно скандальной Конференции, посвященной сирийской проблематике, организованной со стороны Народно-республиканской партии в Стамбуле (НРП ратует за то, чтобы Анкарой были немедленно восстановлены прямые отношения с официальным Дамаском и за то, чтобы были восстановлены стратегические отношения с Государством Израиль – В.К.).

Для тех, кто считает, что нынешняя турецкая власть не будет с Израилем контактировать, заметим одну пикантную подробность: находившийся не так давно в Нью-Йорке президент Р.Т.Эрдоган, прибывший туда для участия в заседании Генеральной Ассамблеи ООН, накануне своего выступления специально встречался с американским еврейским сообществом – самыми влиятельными его представителями. Это была одна из встреч турецкого президента, шедшая под «приоритетным грифом». Официальная Анкара занимается поисками путей лоббирования своих интересов в Вашингтоне, а еврейское лобби – это те, кто, по турецкому мнению, «делает в США дела».

Вряд ли, конечно, Р.Т.Эрдоган изменит свою официальную позицию по Израилю, но его преемники на этот шаг пойти могут и тем самым они выведут Турцию из внутриарабской системы уравнений. И это может стать одним из пунктов нормализации отношений между Турцией и США.

Переходя к несколько расширительной постановке вопроса – скажем несколько слов о международной повестке Партии справедливости и развития.

Нахождение во власти ПСР ознаменовалось взлетом (приблизительно до 2011-го года) и падением (соответственно, после) отношений между Турцией и Европейским союзом. Взлетом следует считать начало официальных переговоров с Турцией о вступлении в ЕС с 2005-го года. Партия справедливости и развития преподносила это как свой большой успех, хотя скорее следовало бы говорить о некоем процессе, запущенном ещё до прихода во власть ПСР.

В какой мере дальнейшее падение уровня отношений произошло из-за европейцев, а в какой из-за внешней и внутренней политики ПСР?

Понятно, что никогда ЕС не собирались принимать Турцию в свои ряды. И ПСР здесь совершенно ни при чем. При любом, самом «либеральном» турецком руководстве и при любой, самой даже развитой, экономике Турции, ЕС остается христианским клубом, а Турция для неё – инородным элементом с растущим мусульманским населением и общей границей с бурлящим Ближним Востоком.

Так что, единственное, к чему привела деятельность ПСР – это к тому, что в ЕС заговорили о грубых нарушениях прав человека в Турции и у Р.Т.Эрдогана сформировался в глазах «либеральной Европы» образ «диктатора». То есть, ЕС получили законные основания говорить о том, что они не могут вести переговоры с Турцией в её «нынешнем качестве».

Конечно, если в Турции ко власти придет другой, более «привлекательный» для ЕС политик, допустим, Экрем Имамоглу, то его надо будет «поощрить».

Для этого в ЕС есть целый ряд возможностей, за рамками беспредметных и бесперспективных переговоров о вступлении Турции в ЕС. Прежде всего, можно будет ввести облегченный визовый режим для турецких граждан. Кроме того, всегда можно открыть европейское финансирование каких-либо «демократических» программ развития Турции. В конце концов, можно придумать для Турции третий путь альянса с ЕС, не подразумевающий вхождение Турции в ЕС. Кстати, судя по тому, как об этом много говорится различными политиками, вот в этом, как раз, нет ничего невозможного (то, как это может на практике выглядеть является, безусловно, темой для отдельной публикации – В.К.).

Одно можно утверждать смело: в случае прихода ко власти в Турции другого лидера из другой партии, ЕС будут стремиться найти способ, чтобы вернуть Турцию в орбиту своего влияния малыми средствами.

Без возобновления активных переговоров о членстве Турции в ЕС. И та партия, которая придет ко власти, будет рада заработать на этом себе политические очки, поэтому на подобный контакт она пойдет. Это, со всей неизбежностью, будет подано в качестве важной внешнеполитической победы нового руководства страны – возобновление активного диалога между Турцией и ЕС (как бы это не было фактически – В.К.).

Ещё одним пунктом повестки дня являются отношения Турции с США.

Зададимся тем же вопросом, что мы спрашивали, к примеру, и в случае ЕС: в какой мере нынешний, крайне низкий уровень отношений с американцами является «заслугой» Партии справедливости и развития, а в какой – внешних обстоятельств, включая и самих американцев?

Прежде всего, следует сказать о том, что и раньше, на протяжении истории проблемы между Турцией и США, время от времени, возникали. Причем, проблемы достаточно серьезные. В качестве характерного примера достаточно лишь вспомнить тот же кипрский кризис. Турецкое вторжение на остров привело к тому, то США ввели против Турции оружейное эмбарго. За чем последовало сближение Турции с СССР.

Фиксируем в качестве важного тренда: каждый раз, когда у Турции возникают проблемы с Западом – в лице США и / или Европы – «палочкой – выручалочкой» для Турции неизменно становится наша страна. Сближением с СССР и Россией Турция на протяжении всей своей истории компенсирует трудности, возникающие у нее с Западом. И то, что мы сейчас видим в случае ПСР – это не новая история, а повторение старых «наработок», которые были и в 1970-х годах и в 1980-х годах.