- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О заявлении президента Турции Р.Т. Эрдогана касательно Астанинского процесса

Как мы писали в публикации на сайте ИБВ, президент Турции Р.Т.Эрдоган отправился в первое в этом году африканское турне, преследующее ряд целей – как политического, так и экономического свойства (ссылка на статью: http://www.iimes.ru/?p=66293 [1]).

Однако, следует отметить, что, наряду с теми целями, которые турецкое руководство преследует в Африке – как в Северной, так и Южнее Сахары – у подобного рода поездок есть ещё один аспект. Президент Р.Т.Эрдоган превращает любую платформу, на которой он оказывается (внутритурецкую и международную – В.К.), в место, с которого он высказывается по широкому кругу вопросов – используя как рупор фактор «международности».

Мы в прошлом на страницах ИБВ уже писали о том, что такая практика турецкого руководства отражается и в законотворчестве Великого национального собрания (Меджлиса) Турции, когда принимается один законопроект, содержащий поправки ко многим законодательным актам одновременно, причем, к самым разношерстным (torba yasası или «мешочный закон», то есть – закон, где «сложено много всего»).

Аналогичным образом, турецкое руководство, в лице президента Р.Т.Эрдогана – как законодателя политических трендов, любит выступать в ходе своих визитов в зарубежные страны по широкому кругу вопросов, значительная часть которых может и не иметь ровным счетом никакого отношения к стране его нахождения в «командировке». Зато с международных трибун все эти заявления звучат более звучно. Они турецким руководством используются в качестве, своего рода, усилителя.

Ещё одна манера турецкого лидера: у президента Р.Т.Эрдогана «неприкасаемых» стран и лидеров — нет.

Р.Т.Эрдоган проходится широким гребнем по всем мировым лидерам и по всем насущным проблемам. Причем, довольно редко он высказывается в положительном ключе – чаще всего идет критика и даже прямые угрозы в адрес отдельных представителей мирового сообщества.

Условно говоря: Германии – за исламофобию (и, подспудно, за нежелание ЕС оплачивать расходы Турции на содержание беженцев из Сирии – то ли 4 млрд, то ли 6 млрд евро, а также за сдержанную реакцию на перспективу строить за немецкий счет для сирийских беженцев поселки в буферной зоне на сирийской территории, вдоль турецко-сирийской границы – В.К.), Франции – за ту же исламофобию и за пост-империализм в Африке, США – здесь перечень, вообще, предлинный (пишем постоянно, поэтому повторяться нет нужды -В.К), но в последние дни на первый план вышел план ближневосточного урегулирования президента США Д.Трампа, России – за «несоблюдение условий» Сочинского соглашения и за «бомбардировку мирного населения Идлиба».

Если к этому же добавить угрожающую манеру выступлений, ставшую, в последнее время, особенно модной, то такая манера турецкого руководства – от президента до членов кабинета министров —  рядом западных дипломатов и международных экспертов характеризуется, называя вещи своими именами и цитируя буквально дословно, как поведение «задиристой шпаны в подворотне». Отметим, что турецкой руководство, похоже, чересчур увлеклось «силовой риторикой», забыв о том, что турецкая дипломатия «старого доброго» республиканского периода («мир – земле, мир – родине» — М.К. Ататюрк) славилась именно способностью выражаться аккуратно и искусно лавировать между разными игроками на международной арене.

Пока Россия хранит сдержанное молчание на подобные выпады турецкого руководителя в свой адрес. Сдержанность и осторожность в контактах с турками российского МИДа – это, вообще, отдельная история. Достаточно лишь того, что именно Смоленская площадь блокирует любую официальную активность по установлению контактов с турецкой оппозицией. О необходимости которых, с учетом шаткой для действующей власти внутриполитической обстановки, которая может повернуть буквально куда угодно, говорят уже постоянно и буквально все – от экспертов до самих дипломатов (впрочем, за кулисами и off the record – В.К.). Причем, делать это надо срочно, потому как в Турции дуют довольно непонятные ветры перемен и надо готовиться к множеству сценариев, предполагающих «выход из зоны комфорта» уже в обозримой перспективе.

Хотя, конечно, российский диалог с президентом Р.Т.Эрдоганом и Партией справедливости и развития можно именовать «зоной комфорта» лишь с изрядной долей условности и исходя из того принципа, что все познается в сравнении.

Совсем не исключено, что на фоне СССР после окончания Второй мировой войны и той обстановки, которая царила в российско-турецких отношениях после распада СССР и образования Российской Федерации (как правопреемницы) – той волны надежд на формирование вокруг Турции тюркского мира с дальнейшим распадом уже и Российской Федерации, очень может быть, что нынешние российско-турецкие отношения, и правда, являются «успешным кейсом» и «зоной комфорта», из которой сложно выходить.

Возможно исходя из этих соображений, а также находясь под «очарованием» российско-турецких мегапроектов (АЭС «Аккую», газопровод «Турецкий поток» и поставка С-400 – В.К.), а также в расчете на раскол НАТО изнутри, российский МИД блокирует любые, даже целесообразные инициативы, которые могут вызвать раздражение у турецкого руководства.

В частности, контакты с главной оппозиционной Народно-республиканской партией Турции, которая, после муниципальных выборов марта (в Стамбуле и июня _ В.К.) 2019 года, установила свой контроль над большинством крупных городов страны, включая Анкару и Стамбул, что дает оппозиции трамплин уже на следующих выборах.

В качестве отвлечения: конечно, и мы об этом ещё поговорим, Народно-республиканская партия умудряется сама себе портить почти что радужную картинку, которая сложилась после муниципальных выборов 2019 года. Ярким эпизодом стала поездка мэра Стамбула Экрема Имамоглу – главного героя выборов и чуть ли не кандидата на пост президента страны в 2023 году — после посещения г. Элазыг, пострадавшего от землетрясения, на горнолыжный курорт Паландокен в районе г. Эрзурума с постами в Инстаграм с горнолыжного склона с лыжами и в шапочке.

Моментально это вылилось в мощнейший прессинг со стороны действующей власти, которая обвинила стамбульского мэра в цинизме – «развлекается, когда страна – в трауре». И теперь стамбульскому мэру приходится оправдываться, что он «с семьей не бывает», «детей не видит», «ночей на работе не спит» и «заехал на обратном пути на денек». Выглядит он крайне бледно, а власть отжимает этот случай по полной программе.

Вот на таких случаях (казалось бы, мелких) и сыпятся рейтинги даже самых влиятельных политиков в Турции. Буквально на ровном месте — из-за того, что можно, с долей шутки, квалифицировать как «преступная халатность» по отношению к НРП. И таких «косяков» со стороны НРП, как представляется, ещё будет – в том и заключается одна из интриг ситуации в Турции. А вот ПСР и Р.Т.Эрдоган – слишком опытны, чтобы вот так вот оступаться. Они-то хорошо знают свой народ, который, даже из числа сторонников Э.Имамоглу, его чуть ли не единодушно (!) осудил.

Но самое плохое для оппозиции даже не то, что Э.Имамоглу ещё пока для должности президента «сыроват» — «плавает» не только на международной арене, когда говорит о международных отношениях, но и внутри страны – вот в таких «лыжных вопросах». — Самое плохое заключается буквально в патологической ревности со стороны председателя Народно-республиканской партии Кемаля Кылычдароглу, который ничуть не огорчается, а скорее радуется происходящему с его однопартийцем, не особо эти чувства маскируя. Сам-то Кемаль бей – неизбираем, как показала практика его участия в различных выборных кампаниях. Не «заходит» турецкому избирателю образ Ганди. Но смириться с этим сложно и К.Кылычдароглу оказывается, из-за своей ревности к однопартийцам, в роли «чужого среди своих», топя любую внутрипартийную оппозицию и таких вот выскочек, которым, по идее, наоборот, надо помогать.

Впрочем, куда вырулит вся эта история – пока неясно, но российский МИД подчеркнуто строит свои отношения в Анкаре по принципу «одного окна». И подчеркнуто избегает полемизирования с турецкой стороной, которая, в последнее время, стала крайне резко высказываться по обстановке вокруг последней зоны деэскалации Сирии – касательно Идлиба.

Все последние недели турецкие СМИ полнятся новостями об атаках официального Дамаска на «мирное население Идлиба», а также об ударах российских ВКС по провинции. Много говорится о том, что грядет гуманитарная катастрофа и «вот-вот» сотни тысяч человек двинутся в сторону турецко-сирийской границы.

На эту тему Турция все чаще апеллирует в сторону западных столиц, прежде всего, Германии и Соединенных Штатов Америки. Демонстрируя тем самым, что не все так гладко в Астанинском процессе, как это к этому сами же турки приучили свое же собственное общественное мнение. Более того, время от времени, Турции начинает демонстрировать то, что Астанинский процесс «искрит». Такое послание в адрес Запада со стороны Турции, по всей видимости, призвано укрепить турецкие переговорные позиции, но об это скажем чуть позже.

Понятно, ставить под сомнение Астану надо было бы осторожно. После всех слов об «Астане 2.0» для ливийского конфликта и после того, как Турции удалось втянуть Россию в открытое миротворчество на ливийской земле, где у России, строго говоря, не просматривается пока сколь-нибудь значимых политических и экономических интересов. После того, как в турецких СМИ так был воспет Астанинский процесс, как пример успеха, который можно и нужно тиражировать для решения прочих проблем в регионе, допустим, в том же Йемене. Можно даже говорить о своего рода «культе Астаны» — как площадки, целесообразность и эффективность которой не подлежала сомнению даже со стороны турецкой оппозиции, в лице той же Народно-республиканской партии.

«Астана – это больше чем Астана» — так часто выражаются турецкие обозреватели. В том смысле, что Астана – чуть ли не главный пример «микроформата животворящего». В смысле – микроформата, проблемы решающего в условиях «переход от однополярного к многополярному миру». Это полностью вписывается во все турецкие лозунги по поводу того, что «мир – больше чем 5» (постоянных членов СБ ООН) и про «неэффективность ООН». Не говоря уж о мировом жандарме США и о пост-империализме в наши дни со стороны держав Запада.

Такие мифы – все же проблем в Астане, и правда, хватает — надо развенчивать аккуратно. Или не развенчивать вовсе, работая с тем, что есть.

Однако, в ходе своего африканского турне, выступая в Сенегале, президент Р.Т.Эрдоган рассудил иначе. Он выступил в духе, который можно обозначить как «наболело» и «терпение лопнуло».

Вот цитата – квинтэссенция заявленного президентом Р.Т.Эрдоганом: «Не осталось ничего, что бы называлось Астанинским процессом. Россия – не привержена Астане и Сочи».

Правда, досталось, одновременно и Д.Трампу, когда Р.Т.Эрдоган заявил о неприемлемости его мирного плана урегулирования палестино-израильского конфликта. Однако, именно заявление президента Р.Т.Эрдогана разорвалось бомбой в турецком информационном пространстве. Повторимся: турецкая власть сделала из Астанинского процесса своего рода бренд для того, чтобы показать успешность современной внешней политики Турции. Этим брендом, по сути, перекрывались все достаточно малоубедительные «опыты» Турции в ходе так называемой «арабской весны». Астанинский процесс «вытащил» сирийскую политику Турции.

Послушаем, что ещё на тему Астаны сказал Р.Т.Эрдоган: «Как в Сочи, так и в Астане (у Турции – В.К.) с Россией был ряд переговоров и договоренностей. Если Россия останется приверженной этим договоренностям, то мы, с такой же приверженностью, продолжим свой путь. В настоящее время Россия не привержена ни Астане, ни Сочи. Наши друзья (так Р.Т.Эрдоган именует своих подчиненных в публичных выступлениях – В.К.) ведут переговоры со своими собеседниками. В ходе этих встреч «Мы остановили бомбардировки и так далее в Идлибе» (слышим), но когда не останавливается, то наше терпение лопается. С этого момента, что требуется, мы будем делать это».

Продолжаем цитирование турецкого лидера: «Из последнего: в Алеппо в нашу сторону были выстрелы. До определенного момента мы проявляем терпение, мы проявили терпение, однако с этого момента мы сами решим вопрос. В этом вопросе, если мы с Россией – верные друг другу союзники, это станет ясно из её (российского – В.К.) подхода. Либо она будет иначе строить процесс в Сирии, или же процесс с Турцией будет строиться иначе, другого пути нет. У нас нет желания что-то заполучить. У нас нет желания что-то взять, отобрать себе землю.

Мы пытаемся спасти угнетенных, пострадавших людей. Что говорят русские: «Мы боремся с террористами». Кто террорист? — Это те, кто защищает свою землю? Это — сопротивление. Если вы сейчас их спросите, то окажется, что 4 миллиона сирийцев в Турции – это тоже террористы. Откуда они сбежали? Они сбежали от преследования со стороны Асада. Сейчас эти люди – под нашей защитой. Что мы делаем в Идлибе – в процессе, который продолжается таким же образом? Мы делаем блочные укрытия. Почему? В зимнем холоде нельзя прожить в палатках. Давайте сделаем для них блочные укрытия. Я рассказал это (президенту России -) уважаемому Путину. До каких пор эти люди будут находиться в палатках? По этому вопросу если вы скажете Асаду то, что надо сказать, то мы сможем повысить уровень комфорта. По этой причине мы не можем расслабляться, с той же самой решимостью мы продолжим требовать (решения вопроса – В.К.)».

И вот после этого прозвучала та самая фраза, которая моментально (!) вдохновила очень многих на Западе, в первую очередь, США, что сразу стало понятным из действий американской дипломатии в Анкаре, которая почувствовала «запах крови Астанинского процесса».

Цитируем Р.Т. Эрдогана: «В настоящее время не осталось ничего называемого Астанинским процессом. Астанинский процесс в настоящее время – молчит или погрузился в молчание. Надо посмотреть, что вместе могут сделать Турция, Россия и Иран для того, чтобы снова поставить на ноги Астану, что нужно для её нового подъема. На самом деле, Америка не присутствует (в Астане) на высоком уровне, участвует посол или специальный представитель на более низком уровне. Здесь, в основном, (участвуют) три страны — Россия, Иран и Турция. Теперь нужно посмотреть, что может выйти из Астанинского процесса, если возродить это. Конечно, главное место, куда следует обращаться, это — Женева. Что касается Женевы, то (в её отношении) проводится политика забвения. Главными вопросами должны быть её мобилизация, срочно добиться политического процесса и получить результат».

Повторимся, эта фраза Р.Т.Эрдогана вызвала большое воодушевление на Западе, который почувствовал трещину в отношениях между партнёрами по Астане.

Однако, отметим, что по-разному можно относиться к западному сравнению турецкой внешней политики с поведением «задиристой шпаны в подворотне» (см. выше), однако, сложно спорить с тем, что турецкая внешняя политика становится чересчур эмоциональной и оттого непоследовательной и даже непредсказуемой. Это создает угрозу и для Астанинского процесса в Сирии, в том числе, хотя говорить о том, что «Астана кончилась» было бы большим преувеличением. Даже после громкого заявления президента Р.Т.Эрдогана.