В конце 2019 года Фонд политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) опубликовал Альманах, посвященный основным для страны событиям завершившегося года. Продолжаем разбор основных разделов и итогов уходящего года, по мнению большого авторского коллектива экспертов наиболее влиятельного мозгового центра, пользующегося безусловной поддержкой со стороны нынешнего руководства страны.
Напомним, что в предыдущей части статьи (ссылка: http://www.iimes.ru/?p=67752 [1]) мы остановились на Главе «Образование и социальная политика в 2019 году», в частности, на разделе Альманаха, который озаглавлен как «Сирийские дети и начальное образование».
Эта тема, самым тесным образом, связана с ответом на вопрос, какую именно миграционную политику проводит турецкое руководство по отношению к разного рода перемещенным лицам? – На самом деле, даже невооруженным глазом в турецких городах наблюдается появление большого количества беженцев.
Это заметно, как на улицах, так и Генеральном директорате по миграционным вопросам. Если раньше в последнем, в основном были приезжие из Европы, России и стран – бывших республик СССР, то теперь за выдачей разного рода документов для продолжительного нахождения на территории Турции обращается буквально весь «цвет третьего мира» — от Африки до Ближнего Востока. Причем, в глаза бросается неблагополучность тех людей, которые пытаются осесть в Турции. Понятно, что те, кто побогаче, имеют способы уехать в более привлекательную в иммиграцинном отношении Европу.
Можно ли усмотреть за этим какую-то политику турецкого руководства? Понятно, что турки хотели быть центром притяжения для упомянутых регионов. Это вполне вписывается в их «туркоцентричную» картину мира, где Турецкой Республике отводится почетная роль по тому, чтобы стать голосом «слабых и угнетенных в мире», тех кого ограбили колонизаторы и не допускают до принятия решений на международной арене (вспомним знаменитый турецкий лозунг – «Мир – больше 5!», имя в виду постоянных членов СБ ООН – В.К.). Однако, тут-то и заключался прокол. Для того, чтобы выступать в таком качестве, вовсе необязательно привлекать к себе такое число мигрантов, как это было сделано. Достаточно было бы просто ограничиться PR-акциями и приглашать к себе ограниченное количество переселенцев, пропорциональное турецкой задаче.
В итоге, даже Турция столкнулась с ситуацией, когда она просто не может переварить то количество беженцев, которое оказалось на её территории. То, что сейчас делает Турция на границе с Грецией – это отнюдь не попытка отправить «всех в ЕС» (понятно, что Европа массового потока беженцев к себе не допустит – В.К.).
Это – всего лишь решительный шаг турецкого руководства по тому, чтобы добиться от ЕС финансирования на содержание «понаехавших» — хотя бы в рамках Брюссельского соглашения от 2016 года. Впрочем, финансовые требования турецкой стороны с тех пор значительно возросли и исчисляются уже десятками миллиардов евро.
И, как можно судить, европейцы на это давление со стороны турок будут готовы поддаться. Деваться им, по большому счету, некуда: картинка того, что происходит на турецко-греческой границе выглядит все хуже и хуже. Турция же развернула мощную информационную кампанию, в ходе которой демонстрируется использование греческими властями различных средств разгона пытающихся попасть на греческую территорию, включая слезоточивый газ. Кроме того, все турецкие СМИ облетели кадры того, как греческий фермер – добровольный помощник властей поливал со своего трактора беженцев через забор водой (как сообщило турецкое телевидения, с химическими удобрениями для полей – В.К.).
Понятно, что долго так продолжаться не может. Буйствующая толпа на своих границах ЕС не нужна. Кроме того, заметим ещё одно обстоятельство: «нормальные» беженцы не будут в этой ситуации рваться в Европу, понимая, что они просто становятся разменной монетой в политической игре. И ни к чему хорошему участие в ней не приведет. Напротив, они предпочтут «турецкую синицу» «европейскому журавлю» и ещё крепче будут держаться за место под турецким солнцем.
Поэтому, если посмотреть на кадры турецкого телевидения, то станет понятно, что в Европу сейчас через турецко-греческую границу рвутся молодые, бессемейные лица мужского пола и неопределенной национальности (турецкие СМИ говорят о том, что среди них пока преобладают афганцы – В.К.). Давно уже было сказано, что ни к Сирии, ни к Идлибу они не имеют ровным счетом никакого отношения. А, следовательно, настроены эти «беженцы» самым решительным образом и они не будут просто так сидеть, дожидаясь своей судьбы. Они будут пробовать границу на прочность.
Ситуация для ЕС – патовая, европейцы должны добиться того, чтобы Турция вернулась к условиям Брюссельского соглашения от 2016 года, четко оговаривающего то, что Турция перекроет сухопутную и морскую границу с Европой для следования беженцев. А для этого Европе придется, все же, Турции начать платить. Закрыв глаза даже на то фундаментальное противоречие, что европейцы, следуя своей привычке, хотят выделять средства на конкретные проекты, а турки предлагают, если выражаться грубо, выделение средств за «поголовье беженцев». Определив условную сумму стоимости на их содержание в стране.
Европейцы же, в свою очередь, до сих пор, считали данный подход неприемлемым – поскольку он противоречит их пониманию вопроса, что должна быть понятная и прозрачная смета расходов и последующая отчетность. Турки же считают именно свой подход разумным – поскольку он говорят о том, что содержать одного беженца в Турции, в любом случае, намного дешевле, чем в Европе (заметим, что, когда Европе надо, они немедленно оказываются в состоянии «поднять» цифры того, во сколько им обходится содержание одного беженца – В.К.). Правда, тут же турки добавляют, что они хотели бы, чтобы не только начали оплачиваться текущие расходы, но и ретроспективные расходы. Все – что накопились за время так называемой «арабской весны», то есть, с 2011 года, когда Турция добровольно взяла на себя функцию заслона Европы от беженцев из охваченного войнами и бунтами региона. А это – совершенно другие деньги, что то, чем хотят «отделаться» европейцы от турок.
Кроме того, стоит напомнить, что есть ещё один вопрос, решения которого от Европы добивается Турция. Речь идет о безвизовом режиме для турецких граждан при их поездках в ЕС. Об этом сейчас европейцы, в особенности, пытаются не говорить, но Брюссельское соглашение было подписано между Турцией и ЕС под европейское обещание «безвиза» для турецких граждан. После его подписания турецкая сторона предприняла титанические усилия для того, чтобы удовлетворить прочие европейские требования. Однако, своего так и не добилась. Очевидно, что, в этот раз, турки настроены куда как более решительно и на слово не будут верить – ни в плане безвизового режима для турецких граждан, ни в плане финансирования турецких расходов на беженцев со стороны ЕС.
Впрочем, не стоит сгущать краски: не будет никакого затяжного турецко-европейского противостояния. В экономическом смысле, Турция – это, как бы сейчас турецко-европейские отношения ни складывались, часть Европы. Даже не будучи полноправным членом ЕС и даже с замороженным процессом по евроинтеграции, у Турции на руках – соглашение о Таможенном союзе с Европой, над обновлением которого стороны работают. ЕС для Турции – это главный внешнеторговый партнёр. Верно и обратное: Турция – это крупный рынок сбыта для европейских производителей. Турция интегрирована в европейскую производственную цепочку. Европа для Турции в производственно-технологическом отношении – это стандарт к которому страна не просто стремится, а которого уже достигла. Именно потому, что у Турции перед глазами была европейская «линия горизонта». В конце концов, Турция была, есть и будет европейской «сборочной мастерской» и «пошивочным цехом». Европейцы охотно едут на отдых в Турцию (нынешняя ситуация с коронавирусом – это форс-мажор), проводят в Турции много времени, тратят деньги и покупают достаточно дорогую недвижимость.
Так что, и Турция не заинтересована в том, чтобы ситуация с беженцами и её кризис с Европой излишне затягивался бы. И так отношение Европы к турецкому руководству (не путать с отношением к Турции — В.К.) в последние годы нельзя назвать очень уж благожелательным. Так что, не в интересах турецкой стороны перегревать обстановку.
Напротив, туркам нужен блицкриг по обновлению Брюссельского соглашения с Европой и по началу получения от европейцев «настоящих» денег, а не тех «слёз», которые, до сих пор, ей выделялись.
Кроме того, Турция рассчитывает на финансовую поддержку со стороны Европы буферной зоны на турецко-сирийской границе (неслучайно ведь Турцию крайне интересует Стамбульский формат обсуждения сирийского кризиса – дело далеко не в известном желании турок надавить на Россию в плане силового решения идлибского вопроса, дело – в желании заручиться европейским финансированием восстановления если не всей Сирии, то, во всяком случае, хотя бы турецко-сирийского приграничья – В.К.).
Строительные подрядчики Турции давно уже сидят «в низком старте» для того, чтобы начать строительство. Однако, вопрос финансирования, до сих пор, не был решен никак. Поскольку в самой Турции – не столь уж много лишних денег, чтобы финансировать такое строительство за свой счет. Тем более, при том, что это чисто гуманитарная акция, не сулящая (прямого) возврата вложенных средств. А в таких вопросах, турки – очень и очень прижимистые и не склонны разбрасываться деньгами (для того, чтобы в этом убедиться, лучше всего, допустим – обратиться к годовому отчету того же Турецкого агентства по сотрудничеству и координации и посмотреть, каков масштаб тех проектов, которые турки готовы реализовывать на безовозмездной основе). Хотя, понятно, что дивиденды от проекта могут быть ещё и политическими – но, опять же, это должно быть четко просчитываемо. Поскольку понятно, что военных баз Турции в САР не открыть и к нефтяным полям Сирии доступа не получить. Так что, остается только одно – полагаться на европейский кошелек. Или же предложить России вместе управлять сирийскими нефтяными полями и финансировать восстановление страны из поступлений от нефтяной торговли. Что, собственно, президент Турции Р.Т. Эрдоган не так давно и сделал, обратившись к своему российскому коллеге – президенту РФ В. Путину.
Говоря в целом, мы уже излагали свою оценку произошедшего в Сирии с момента формирования так называемого «Астанинского процесса»: Турция добилась всех задач в Сирии, которые она перед собой ставила. Буферная зона на границе с Сирией создана и контролируется турецкими военнослужащими. Идлиб стал той точкой, за которую Турция зацепилась и серьезно влияет на политический процесс в Сирию, поддерживая лояльную себе оппозицию. Президент САР Башар Асад хоть и не свергнут, но о нем стало на Западе вновь неудобно говорить – как о «виновнике гуманитарного кризиса в Идлибе». Его официальное «перепризнание» вновь откладывается. С официальным нахождением на территории Идлиба турецкой армии, Идлиб становится официальным анклавом Турции.
Так что, получается, что обретают пусть и не краткосрочный, но среднесрочный смысл те инвестиции, которые Турция может делать в воспитание подрастающего сирийского поколения на своей территории. Совершенно очевидно, что это будет двуязычное поколение, воспитанное в протурецком духе, имеющее в Турции деловые и личные связи, а также, что немаловажно, испытывающее к Турции самые теплые отношения. Проще говоря, Турция вкладывается в формирование своей «пятой колонны».
С учетом того, что сирийская гражданская война тянется аж с 2011 года, некоторые сирийские дети уже заканчивают в Турцию школу.
Вот что на тему образования сирийских детей в Турции сообщает Альманах за 2019 год.
Число сирийских беженцев, проживающих в Турции, по состоянию на конец 2012 года оценивается на уровне в 3 млн 691 тыс. человек. Из общего числа этих беженцев, лишь 2% проживают в специально оборудованных лагерях. Остальные 98% расселились по всей территории Турции. Лидером по приему сирийских беженцев, на настоящее время, является крупнейший город страны — Стамбул. В нем, по данным Альманаха, проживают 555 тыс. сирийских беженцев. За ним следуют города Газиантеп (юго-восток страны), принявший 452 тыс. человек, и Хатай (оспариваемый Сирией регион страны) – с 440 тысячами беженцев.
С точки зрения распределения возраста сирийских беженцев, как указывается Альманахом, их большинство составляют дети и молодежь. Характерная цифра: число детей и подростков, в возрасте от 5 до 18 лет, составляет около 1 млн 156 тысяч. Число же тех подростков, которые завершают свое школьное образование и вот-вот выйдут на рынок труда составляет около 555 тыс. 951 человек. Число самых маленьких – детей в возрасте до 4 лет – составляет 580 тыс. детей. То есть, по ним уже приближается возраст поступления в начальную школу. Что, разумеется, требует соответствующей инфраструктуры (школы) и кадровых ресурсов (преподавательский состав).
Как указывается Альманахом, с 2012 года Турцией предпринимаются усилия по тому, чтобы удовлетворять потребности сирийских детей в образовательных услугах. В частности, они получают образование в так называемых GEM, которые расшифровываются как «Временные образовательные центры», а также в государственных школах.
Согласно данным Министерства национального образования, в 2019 – 2020 учебных годах 25 тыс. 278 сирийских детей получали образование во временных образовательных центрах, а 633 тыс. 271 ребенок обучался в государственных школах. Всего образовательные услуги получает в Турции 658 тыс. сирийских детей.
В 2016 году Министерство образования Турции приняло решение о то, что дети беженцев будут переводиться из временных образовательных центров в государственные школы, а создание новых образовательных центров приостановлено. Во многом, причиной этому послужили проблемы с аккредитацией и сертификацией временных образовательных центров, участвующих в образовании сирийских детей. Они сыграли важную роль лишь на начальном этапе сирийской гражданской войны. Однако, в долгосрочной перспективе, как указывается Альманахом, эти центры не решают задач по соответствию сирийских детей образовательным стандартам и требованиям турецкого общества. Для этого требуется образование сирийских детей в местных школах с местными же детьми. Иными словами, будучи выпущенными из временного образовательного центра сирийский ребенок не будет в состоянии обучаться на более высокой ступени образования (в высших учебных заведениях) и / или находить себе место на турецком рынке труда в качестве сколь-нибудь квалифицированной силы.
В 2017 году Управление по семье, труду и социальным услугами расширило свой проект, реализуемый совместно с Министерством образования, Турецким красным месяцем, а также с UNICEF, помощи неимущим семьям на образование детей, добавив к их числу и детей сирийцев и прочих беженцев. В мае 2017 года, число сирийских детей, участвующих в этой программе, составляло 56 тыс. человек. А к 2019 году их число увеличилось уже до 494 тыс. 620 детей.