К итогам 2019 года в Турции. Часть 14

В конце 2019 года Фонд политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) опубликовал Альманах, посвященный основным для страны событиям завершившегося года.

Продолжаем разбор основных разделов и итогов уходящего года, по мнению большого авторского коллектива экспертов наиболее влиятельного мозгового центра, пользующегося безусловной поддержкой со стороны нынешнего руководства страны.

Напомним, что в предыдущей части статьи мы остановились на Главе «Образование и социальная политика в 2019 году», где имели возможность убедиться в том, что даже начальное и среднее образование – в Турции далеко не всеобщее, а популярность профессионально-технического образования в стране, в последние годы, неуклонно падает. Происходит это явление на фоне появления большого количества дешевой рабочей силы в стране в виде разного рода мигрантов и беженцев, в том числе, из Сирии. Однако, разумеется, сирийцы – далеко не единственные переселенные лица в Турцию – где царит настоящий «Вавилон», особенно, в последние годы.

Это обстоятельство ещё способно преподнести свои неприятные сюрпризы турецкому руководству в виде межэтнической напряженности в стране, которая, всеми правдами и неправдами, пытается заявлять себя мононациональным государством, что является правдой лишь отчасти.

Причем это самое «отчасти» год от года имеет тенденцию к тому, чтобы расти в размерах. Особенно, после событий так называемой «арабской весны», последствия которых ещё нельзя считать до конца преодоленными, и их оценка ещё предстоит. К примеру, с учетом тех демографических показателей, которые «демонстрируют» беженцы. Более того, беженцы образуют свои анклавы, перекраивая под себя окружающую действительность – допустим, арабизируя целые районы городов и даже отдельные населенные пункты.

И, вряд ли, здесь Турции удастся направить массовый поток беженцев в Европу, открыв границу с Грецией – европейцы, мягко говоря, не встречают его с распростертыми объятиями. Поэтому для любого нормального беженца лучше «турецкая синица», чем «европейский журавль в небе» и, посмотрев на то, какой прием сегодня оказывает Европа беженцам, вряд ли, кинутся толпами из Турции. Напротив, они теперь, всеми правдами и неправдами, попробуют «закопаться» в стране и «не высовываться».

Однако, вернемся к задачам Турции в образовательной сфере – к 2023 году, когда будет отмечаться 100-летие Турецкой Республики.

Заметим появление достаточно интересного момента: соответствующие программные документы декларируют необходимость подготовки квалифицированной рабочей силы для её занятости в сфере оборонно-промышленного комплекса.

Не устанем повторять, что третье десятилетие двадцать первого века, в экономическом смысле, пройдет под знаком оборонно-промышленного комплекса. Понятно, что в Идлибе ещё ничего не кончилось (в смысле, операция «Щит весны», четвертая по счету – В.К.), однако, даже первые её дни убедили турецкое руководство в правильности взятого вектора на развитие собственного ОПК. Мы говорим, в первую очередь, об опыте использовании Турцией в последней зоне деэскалации беспилотных летательных аппаратов, которые нарушили российско-сирийскую гегемонию в воздухе и продолжают доставлять немало неприятностей армии САР. Это, одновременно, и к вопросу о трансфере Турции различных военных технологий, с учетом того, что на вооружение в стране принята внешняя политика, основанная не только на мягких, переговорных методах, но и на методах жестких, предполагающих вооруженное вмешательство страны в те регионы и вопросы, где она считает то сделать необходимым. Рискнем ещё дальше отклониться от хода нашей беседы с кажем, что удаленность от Турции театра военных действий не является для турецкого руководства больше психологической преградой: страна участвует сегодня не только в войне в приграничной Сирии, но и в достаточно удаленной от Турции Ливии. Это к вопросу о том, на какие ещё регионы мира вторая по численности ВС страна в НАТО сегодня уже может проецировать свои интересы жесткими методами. Впрочем, разумеется «цыплят по осени считают» и должно пройти некоторое время, прежде

Разумеется, изменившаяся в Турции парадигма и события, которые были трактованы в Турции в качестве военного успеха в Идлибе (по состоянию на момент написания данной статьи – то есть, на 03.03.2020) требуют и кадрового обеспечения, следовательно, перестройки системы образования под нужды бизнеса, в том числе, занятого в сфере оборонно-промышленного комплекса.

В этом смысле, Министерство образования Турции идет по пути подписания документов (к примеру, протоколов) с теми или иными интересантами на подготовку квалифицированной рабочей силы из числа государственного и частного бизнеса. По состоянию на конец 2018 года, турецким Минобром таких документов всего было подписано 106 с различными организациями (число организаций было 117). В результате той работы, которая велась Министерством образования с частным бизнесом, с сентября 2018 года было подписано 38 протоколов, предусматривающих создание новых моделей сотрудничества в нише подготовки кадров для рынка труда, которые требуются бизнесу.

Перечислим некоторые характерные, наиболее крупные проекты, о реализации которых договорилось Министерство образования.

В частности, турецким Министерством образования и Союзом палат и бирж Турции (ТОВВ) был подписан документ, озаглавленный как «В 81 иле (провинции) – 81 профессиональный и технический лицей Анадолу».

Аналогичные документы подписаны Министерством образования с Торговой палатой Стамбула (ITO), с Промышленной палатой Стамбула (ISO), со Стамбульским техническим университетом (ITU). Документ о сотрудничестве подписан Министерством образования Турции с Министерством промышленности и технологий страны. В ряду документов, подписанных Министерством образования с частным бизнесом, выделяются договоренности, достигнутые с ведущими турецкими компаниями оборонно-промышленного комплекса, включая лидеров ОПК Турции — компании Havelsan и Aselsan.

Кроме того, Министерством образования подписан документ о сотрудничестве по подготовке профессиональных кадров с Министерством культуры и туризма (понятно, что если турецкий президент выступает и говорит о том, что в 2019 году Турцию посетило 52 млн человек, а в 2020 году ожидается уже 58 млн человек, то все это требует не только инфраструктуры индустрии гостеприимства, но и кадрового обеспечения; если за скобки вынести, разумеется, все события, которые происходят в начале года, от коронавируса до Идлиба и миграционного скандала в Грецией – В.К.).

В свою очередь, Стамбульский технический университет подписал соглашения с технопарком ARI, со Стамбульским университетом, с технопарком Стамбула о сотрудничестве в сфере стажировок учащихся в сфере информационных технологий, электроники, оборонной промышленности, энергетики и автомобилестроении. Важной частью этих протоколов является подготовка не только учащихся, но и преподавательского состава школ и ВУЗов. При этом заметим, что для тех производств, которые существуют при профессионально-технических школах Турции, предусмотрен специальный льготный налоговый режим. В частности, отчисления в пользу Казначейства страны снижены с 15% до 1%.

Заметим ещё одно новшество, связанное с системой образования. Речь идет о календаре учебного года.

Опять же, стоит сказать буквально несколько слов о важности календарей работы и отдыха (за рамками «понедельники взять и отменить!»). Так вот, Турция – это одна из тех стран, где – довольно много разного рода праздников, самыми протяженными из которых являются праздники религиозные – Рамазан Байрам и Курбан Байрам. Выразим сугубо свое личное мнение, что для стран с развивающейся экономикой продолжительные официальные праздники – это проблема. Поскольку они выбивают страну, которой «работать надо», из рабочего ритма. И зная трудовую этику и менталитет в той же Турции, можно сказать, что страна выбывает из строя на более протяженный период времени, чем праздники формально длятся. Так что, не стоит недооценивать роль календаря ни в учебном процессе страны, ни в процессе производственном.

В этом смысле, с 15 мая 2019 года в Турции введен новый график обучения. В рамках этого календаря, 13-недельные летние каникулы учащихся уменьшены на две недели. Добавлены промежуточные каникулы, сроком по одной неделе, в ноябре и в апреле месяцах.

Это новшество введено в практику с учебного года 2019 – 2020. Как отметили инициаторы этой реформы в Министерстве образования Турции, такой график призван повысить сбалансированность и эффективность образования. Потому что, если обратиться к мировой практике, то можно увидеть, что Турция была одной из тех немногих стран, где были столь продолжительные летние каникулы для учащихся. Оставим дальнейшие пояснения сути проведенной турками реформы. Понятно, что они направлены на большую сбалансированность режима учебы и отдыха для школьников в плане обеспечения их невыпадения надолго из учебного процесса.

Отдельным вопросом является система экзаменов для турецких абитуриентов.

От себя заметим, что в Турции действует тестовая система (намного дольше чем принятый в России на вооружение, небесспорный с точки зрения выявления реальных знаний учащихся ЕГЭ – В.К.). Система эта работает на различных этапах обучения.

Надо отметить, что и сами экзамены, и отношение к ним в Турции – предельно серьезное. Экзамены, зачастую продолжаются по несколько часов кряду, и требуют от учащихся недюжинной психологической устойчивости. Неслучайно ведь, в рамках подготовки к подобного рода испытаниям, турецкие родители (разумеется, те из них, кто может себе это позволить — В.К.) нанимают не только разного рода репетиторов под тот или иной экзамен, но и обращаются к детским психологам, чтобы не допустить травмирования детей. И это не шутка – действительно, обстановка вокруг этих тестов в экзаменационный период в Турции весьма напряженная, что оказывается нередко не под силу детям, не прошедшим специального общения с психологами и не подготовленным к ним морально-психологически.

В 2018 году был внедрен экзамен по поступлению в лицеи (так называемый LGS). Второй по счету экзамен из этой серии состоялся в 2019 году. Этот экзамен проводится для школьников, завершающих свое 8-летнее обучение. И является основанием для их перехода на следующую образовательную ступень.

Вот некоторые цифры, характеризующие поступление и отсев турецких школьников на пути к полному среднему образованию. По данным Министерства образования Турции, в 2019 году 1 млн 200 тыс. абитуриентов завершали свое 8-летнее образование. Из них сдавали экзамен LGS лишь 1 млн 29 тыс. школьников, что, в относительном выражении, составляют 87,75% процентов от общего количества абитуриентов. Впрочем, как указывает Альманах, эту цифру следует ещё считать, по турецким меркам, достаточно высокой.

При этом Альманах говорит о том, что довольно низкие оценки были получены учащимися в следующих дисциплинах: турецкий язык, математика, история войны за независимость и ататюркизм, религиозная культура и этика, иностранный язык и философия. В этом ряду, легче всего абитуриентам давались правильные ответы на вопросы, касающиеся турецкого языка. Напротив, труднее всего, школьникам пришлось в вопросах из раздела «Математика».

Турецкие девочки-школьницы по всем дисциплинам, кроме математики, превосходят мальчиков. Если же смотреть географическое движение с запада на восток страны, то, параллельно движению, наблюдается и снижение оценок, получаемых турецкими абитуриентами. Что полностью соответствует нашим оценкам, касающимся большой разницы в социально-экономическом развитии, которая в Турции наблюдается между востоком и западом страны.

Ещё один момент, внимание на котором акцентирует Альманах: зафиксирована прямая связь между оценками в школе и теми баллами, которые абитуриенты получают на централизованно сдаваемых экзаменах. Ну, то есть, можно так это интерпретировать, что школьное образование «помогает» детям справляться и с экзаменами по переходу на новую ступень обучения и, в том числе, в университеты. Хотя мы бы, скорее, сказали, что речь идет о том, что те школьники, у родителей кого есть деньги они за репетиторов платят и показывают успехи и в школе, и на экзаменах. Ну, а те, у кого с финансами – проблема, демонстрируют заметно худшие результаты. Вот и вся корреляция.

Следующий раздел Альманаха озаглавлен как «Сирийские дети и начальное образование».

На самом деле, этот вопрос является одним из самых интересных в контексте Сирии и большого миграционного потока, который буквально захлестнул Турцию с 2011 года.

Формулируя этот вопрос предельно сжато: «Сможет ли Турция стать для многочисленных мигрантов тем плавильным котлом, который обеспечит их превращение в единый турецкий народ?».

Подчеркнем, коль скоро Турция позиционирует себя как моногосударство, речи не идет о мультикультурализме в турецком исполнении и о том, что все народы будут демонстрировать и культивировать свою национальную идентичность в Турции. Даже по самой многочисленной этнической общности Турции – курдам – и то по ним нет статистики на предмет того, сколько же их в стране проживает?

Что же говорить о других диаспорах, о которых вспоминают только тогда, когда того требует политика. В том смысле, что, если надо помаршировать вокруг российского посольства в Анкаре или Генерального консульства в Стамбуле в связи с «нарушением прав крымско-татарского меньшинства в Крыму», то турки сразу вспоминают о том, что в Турции живут крымские татары и собирают их на марш протеста. А все остальное время о них как-то особо никто и не помнит.

Можно ли и дальше закрывать глаза на то, что в Турции проживают 3,6 млн сирийских беженцев, которые, подчеркнем, никуда не собираются возвращаться. Они не поедут ни в какую Сирию. Они уже обосновались в Турции, где строят, с тем или иным успехом, новую жизнь и воспитывают детей. Это мы говорим только про сирийцев. А сколько ещё выходцев из других стран Ближнего Востока и Африки обосновалось в Турции?

Это то, о чем говорит турецкая оппозиция. В частности, представители главной оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП) страны, которые декларируют буквально следующее: 1) сирийцы уже никуда из Турции не уедут, 2) эффективной политики по их ассимиляции у нынешнего турецкого руководства нет, 3) число сирийцев, с учетом высокой рождаемости, растет темпами, опережающими среднюю демографию в Турции и их число в течение ближайших десятилетий вырастет кратно и это означает, что в Турции складывается новая национальная реальность, 4) нужно срочно принимать на вооружение реалистичную миграционную политику и политику, касающуюся ассимиляции беженцев в Турции. Просто исходя из сказанного в п.1.

Опять же, заметим, что никакого отношения к решению миграционного вопроса в Турции попытка турецкого руководства по массовой высылке беженцев через греческую сухопутную и морскую границы не имеет. Это, вообще, не про решение миграционного вопроса. Это попытка сыграть с Европой «ва-банк» и добиться для себя решения одного из двух, а то и обоих вопросов: 1) добиться финансирования тех беженцев, которые находятся на территории Турции, 2) добиться давления со стороны России по вопросу силовой зачистки Идлиба от террористического интернационала, там засевшего, которая, как утверждает Турция, приведет к очередной неконтролируемой волне миграции в сторону её границ.

62.88MB | MySQL:102 | 0,522sec