Внутриполитический ландшафт Турецкой Республики переживает заметные изменения.
Появление в 2017 году нового парламентского движения – Хорошей партии, в качестве альтернативы Партии националистического движения (как партнеру правящей Партии справедливости и развития) – привело к серьезному сдвигу: в Великом национальном собрании (Меджлисе) Турции, по состоянию на сегодняшний день уже 5 (!) парламентских движений: 1) правящая Партия справедливости и развития (ПСР), 2) Партия националистического движения (ПНД), 3) главная, по своим рейтингам и статусу Народно-республиканская партия (НРП), 4) Хорошая партия (ХП), 5) прокурдская Партия демократии народов (ПДН).
В качестве защитной реакции на возможность утраты большинства в Меджлисе, руководством страны от Партии справедливости и развития было продвинуто новое избирательное законодательство, которое позволило политическим партиям формировать коалиции и вместе преодолевать 10% избирательный барьер. Итогом стало укрупнение политических блоков: ПСР и ПНД сформировали Народный альянс, НРП и ХП сформировали Национальный альянс. Можно говорить о том, что скрытую поддержку Национальному альянсу на парламентских выборах 2018 года и на выборах в местные органы власти в 2019 году оказала и прокурдская Партия демократии народов. Более мелкие, непарламентские движения стали поляризоваться между коалициями, как полюсами влияния.
Расчет руководства страны был понятен: создать условия для того, чтобы группировать вокруг себя все политические силы, которые могут быть причислены к проправительственным и, «в обмен», помочь им решить вопрос с прохождением в ВНСТ.
В условиях 2018 года, Партия справедливости и развития, изначально не имевшая рейтингов свыше 50%, столкнулась с угрозой потери парламентского большинства. И жизнь буквально заставила её стать, если так можно выразиться, «крохобором» — то есть, искать неиспользованные ресурсы для набора себе дополнительного рейтинга.
Однако, конец 2019 – начало 2020 года принесли власти ещё два неприятных сюрприза: два бывших соучредителя Партии справедливости и развития, занимавших высокие государственные посты – Али Бабаджан и Ахмет Давутоглу учредили свои собственные политические партии: Партию демократии и прорыва (ПДП или DEVA) и Партию будущего (ПБ или GP) соответственно. Причем, с претензией на то, чтобы оттянуть на себя часть электората ПСР.
Вот как выглядят результаты опроса популярности политических движений страны, проведенного анкарской социологической компанией MetroPOLL в конце марта месяца.
[1]
Заметим, что эта картина – конца марта месяца, то есть, в ней ещё отсутствует фактор «черного лебедя» — коронавируса, который может самым серьезным образом изменить внутриполитический расклад.
В конце марта месяца, он выглядел для турецкой власти, в принципе неплохо: Партия справедливости и развития (ПСР), по сравнению с результатами парламентских выборов 2018 года «подросла» — с 42,6% до 44,1%. На этом фоне, популярность главной оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП) – также выросла с 22,6% до 23,1%.
Отметим, что в моменте ситуация для ПСР могла бы выглядеть идеально – рейтинги других политических движений страны упали ниже избирательного барьера в 10%. То есть, при ином избирательном законодательстве, не допускающем создания коалиций на этапе выборов, ПСР и НРП, чисто теоретически могли бы остаться вдвоем.
То есть, вернуться к исключительно благоприятной для ПСР ситуации 2002 года, когда ни Партия демократии народов (9,8%), ни Хорошая партия (8,4%), ни Партия националистического движения (9,3%) не в состоянии войти в Парламент, возвращая его к двухпартийной системе.
Однако, в нынешней обстановке Народно-республиканская партия не даст «пропасть» ни Хорошей партии, ни Партии демократии народов (даже при том, что та является нерукопожатной, её выпадение из парламента для оппозиции является недопустимым – В.К.). Равно как, оппозиция не может себе позволить роскоши отворачиваться от бывших сторонников ПСР – Али Бабаджана и Ахмета Давутоглу – их 2,6% могут стать той самой «соломинкой».
Если просуммировать проправительственные рейтинги (ПСР, ПНД и Партия счастья /SP/) и рейтинги оппозиционных партий (НРП, ПДН, ХП, БП, ПДП), то получится следующая картина: проправительственные партии – 55%, оппозиционные партии – 43,9%.
Картина, вроде бы, для правящей партии благоприятная. Однако, надо учесть, что НРП сейчас управляет крупнейшими городами страны через своих мэров. ПНД и ХП являются конкурентами на националистической площадке, однако, Девлет Бахчели – на 9 лет старше Мераль Акшенер (председатели партий, соответственно – В.К.) и имеет немалые проблемы со здоровьем. У курдов по рейтингу всегда есть запас: все последние годы Партия демократии народов устойчиво сама преодолевает 10%-й избирательный барьер. А Партия будущего и Партия демократии и прорыва – лишь только созданы и им по силам вырасти и дальше. 1,2% и 1,4% — это, явно, не их максимальные рейтинги.
Иными словами, разница – уже не столь велика. А, кроме того, сюда же добавляется и фактор коронавируса, который, вообще, превратился в Турции в соревнование между властью и оппозиции за свою большую успешность в глазах избирателей. Никакого единения перед общей угрозой в стране не наблюдается. Напротив, обострилась борьба между руководством страны и оппозицией: буквально идет взаимная «охота» за ошибками друг друга.
Отметим здесь следующее: НРП, ХП и ПДН имеют достаточно стабильную электоральную базу, для расширения которой надо приложить заметные усилия. Главный драйвер роста рейтингов НРП – это то, что она крепко встала на ноги в крупнейших городах страны и теперь, в условиях коронавируса, ей предстоит подтвердить свои претензии на власть. У ХП и ПДН свободы маневра – существенно меньше.
Однако, с новичками, в лице партий А. Бабаджана и А. Давутоглу дело обстоит иначе: зарегистрировать политическую партию – это только начало пути. Необходимо создавать региональную сеть отделений партий и разворачивать партийную агитацию на местах. В качестве «стартового капитала», 1,4% и 1,2% — это совсем неплохо.
На страницах ИБВ мы только что разобрались с той повесткой дня, которая предлагается председателем вновь созданной Партии будущего Ахметом Давутоглу внутри страны и за её пределами (ссылка на Часть 1 статьи: http://www.iimes.ru/?p=69011 [2]).
Если предельно упростить его идеологию, то она идет в русле его новоосманских идей, которые ни для кого не являются секретами. Потенциальный рост для своей Партии будущего он, очевидно, пытается обеспечить за счет национальных диаспор в Турции – начиная с традиционных греческой, армянской, еврейской, ассирийской, курдской.
Вообще, говоря, от этой идеи – всего один шаг до того, чтобы заявить себя выразителем интересов всех (!) иностранцев, которые переселились за последние годы на ПМЖ и получили турецкое гражданство в стране. И это – очень серьезная заявка из серии «Турция – это многонациональная Османская Империя, но в миниатюре». Мы уже обсуждали момент, связанный с тем, что привлекательность признания для националистически настроенных турок себя многонациональным государством – достаточно сомнительна. Однако, перспективность этих идей для тех, кто мыслит дальше сегодняшнего дня – не вызывает сомнений.
Про повестку дня Али Бабаджана, основателя Партии демократии и прорыва, мы писали на основе его выступления на церемонии открытия движения в Стамбуле. На момент написания данной статьи, Партия Бабаджана уже обзавелась собственным веб-сайтом (https://devapartisi.org/ [3]), но ещё не обозначила даже своего контактного телефона. Вообще говоря, эпидемия коронавируса существенно замедляет процесс партийного строительства с нуля.
20 апреля основатель Партии демократии и прорыва Али Бабаджан дал свое первое интервью. Дано оно им было, что характерно, влиятельному оппозиционному изданию «Джумхуриет».
Обратимся к основным тезисам выступления бывшего соратника президента Р.Т.Эрдогана, ушедшего в «свободное политическое плавание». Приводим ниже:
- В ответ на вопрос о причинах ухода Али Бабаджана из Партии справедливости и развития, он ответил следующее: «Я был человеком, который был дольше всех, без перерыва, министром – 13 лет. Действительно, в этот период формируется понятие принадлежности и понятие семьи. В той же самой семье могут быть проблемные члены, но они, невзирая на это, — из семьи, не так-то просто эти отношения испортить или разорвать. Когда я был в правительстве, у нас был очень хороший период до 2008-2009 годов, мы добились больших успехов как в экономике, так и в демократии. Вклад в этот период все еще является для меня честью. Но позже, с началом действий против основополагающих принципов – прав человека, свобод, плюралистической демократии, верховенства закона – когда от этих ценностей началось отдаление, уход для меня стал как вынужденной мерой, так и обязанностью».
- Мы не раз, на страницах Института Ближнего Востока говорили о том, что так называемые «Цели – 2023», которые планировалось достичь к 100-летнему юбилею Турецкой Республики изначально являлись утопичными. В частности, изначально, невозможно было для Турции войти в десятку крупнейших мировых экономик. Для этого не было ни ресурсной базы, ни инноваций. Однако, на сей счет, у Али Бабаджана имеется собственное мнение: «Условия немного изменились. Турция, и это серьезно, переживает проблемный период. Если бы Турция управлялась бы очень хорошо, если бы она бы достигала целей-2023, я бы с радостью вернулся к своей работе. И, на самом деле, я уже почти вернулся. Честно говоря, мои видение остались позади. Ситуация становилась все хуже с каждым днем. В такой период времени, я не мог вести себя так, как будто ничего не было. Многие люди, которых мы знаем и не знаем, говорили мне: «Не молчи». До создания (партии) только лишь я встретился с более, чем тысячей людей из разных идеологий и регионов, которых я ранее никогда не знал».
- Когда интервьюер заинтересовался, кто является той «тысячей людей», встретившейся с Али Бабаджаном, то есть, теми, кто является его электоральной базой, основатель партии сообщил следующее: «Если бы к нам пришли лишь только наши знакомые из Партии справедливости и развития, то мы никогда бы и не попытались это сделать. Однако, нас находили и придавали смелости люди, которые отдавали голоса за полностью другие партии. Если бы я не считал, что это будет (все) турецкое движение, я бы никогда бы за это не взялся. Если вы посмотрите на наших учредителей, то вы это увидите. Это – делегация с высокой степенью представительности. У нас квота — 35 процентов женщин и 20 процентов молодых людей. Также у нас есть люди с ограниченными возможностями. Это — самые высокие показатели среди всех политических партий».
- Как отметил Али Бабаджан, он подавал в отставку на следующий день после выборов в местные органы власти еще в 2009 году. Цитируем: «Я хотел уйти в первый день (после выборов – В.К.) и написал четыре страницы обоснованного заявления об отставке. Но условия страны не позволяли этого, мой уход стал фактически возможен после местных выборов 2019 года». И пояснил: «Я был министром иностранных дел в период, предшествовавший местным выборам 2009 года. В то время я начал видеть проблемы. Когда раньше все было плохо, мы пытались решать проблемы плечом к плечу. И в этом мы преуспели. Однако, когда Турция немного встала на ноги и укрепилась, тогда на повестку дня стали вставать вопросы не общества и не общие цели, а цели личные. Этот момент стал для меня переломным. Но мне сказали: «В экономике — глобальный кризис, мы находим кого-то на пост в Министерство иностранных дел. Для того, чтобы это преодолеть займись экономикой». Действительно, в первом квартале 2009 года произошел серьезный рост уровня безработицы, экономика сократилась на 14,4%. Что-то должно было быть сделано. Как можно это все оставить и уйти? Будучи заместителем премьер-министра, я также стал председателем Экономического координационного совета и снова начал работать. Турция показала феноменальный рост в течение двух лет 2010 и 2011 годов. Мы очень быстро вышли из этого кризиса. О Турции начал говорить весь мир. Честно говоря, мы были в состоянии учить других. В то время, даже Всемирный банк напечатал серию буклетов про реформы, проведенные Турцией».
- На самом деле, это – то, о чем мы неоднократно писали на страницах ИБВ: Турция была на пике своих экономических успехов и политической репутации в 2011 году. Тогда Турция считалась восходящей экономикой региона, которая способна соперничать даже с так называемыми «азиатскими драконами». Это позволяло стране даже рассуждать о вхождении в десятку мировых экономик по ВВП и тогда это, пусть и выглядело амбициозно, но и не являлось совсем уж фантастикой. 2011 год – как год начала в регионе Ближнего Востока и Северной Африки – стал для Турции переломным. Страна, очевидно, вошла в этот кризис с головокружением от успехов и повела себя недостаточно осмотрительно, что повлекло за собой цепочку дальнейших событий, которые привели Турецкую Республику к её нынешнему состоянию.
Собственно, о том же самом говорит и Али Бабаджан в своем интервью: «Партия справедливости и развития (в 2011 году на выборах – В.К.) добилась больших успехов. Чрезвычайная уверенность в себе вызвала отрыв от земли. Вновь возникли личные планы… Я говорю о личных, политических и материальных интересах. Принимаете ли вы решение, которое будет полезным для страны, отдельного человека или группы? Чтобы не допустить личного, необходимы консультации (то есть, коллективное принятие решений – В.К.) и каждый должен иметь полномочия. Если у вас консультативная группа без полномочий, слабая и в страхе, то с ними нельзя добиться реальных консультаций».
Заметим, что здесь Али Бабаджан озвучивает то, что постоянно и регулярно звучало от так называемой «старой гвардии»: Партия справедливости и развития из партии единомышленников превратилась в партию одного человека. А от себя добавим, что и в партию «технократов», не имеющих политических амбиций, а действующих в рамках конкретных поручений и проектов.
- Далее прозвучал очень интересный вопрос к Али Бабаджану: «Те, кто критиковал Тайипа Эрдогана за то, что он был авторитетным лидером, в течение многих лет говорили Кемалю Кылычдароглу: «Он был бы очень хорошим премьер-министром, если бы был в Швеции». Теперь мы слышим такую же критику за вас. Что бы вы ответили тем, кто сказал, что вы пассивны?». Вот ответ Али Бабаджана: «Существует много разных типов лидерства. Если мы условно их поделим на две разновидности, то есть автократичное и демократическое руководство. Основное различие между ними заключается в следующем: в демократическом руководстве целью является прежде всего страна. Второе — это команда, с которой вы тесно сотрудничаете, вы сами — на третьем месте. Автократичный подход к лидерству — противоположен. Я – первый, затем — моя команда, моя семья, мой близкий круг, потом — Родина. Наша партия была основана на демократическом руководстве».