В начале 2020 года в Турции была опубликована книга под заголовком «Борьба за раздел Восточного Средиземного моря и Турция». К настоящему моменту, невзирая на свою относительную свежесть, книга пережила уже несколько переизданий. Автором книги стал Джихат Яйджи – вице-адмирал ВМФ Турции, который ушел в отставку лишь 18 мая 2020 года, в связи с обвинениями в его связях с так называемой «террористической организацией Фетхуллаха Гюлена» или, в турецкой аббревиатуре, FETÖ.
Продолжаем рассматривать издание. Часть 2 нашей статьи опубликована на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=69864 [1]
Напомним, что мы закончили на стратегической важности региона Средиземного моря с целого ряда различных точек зрения: маршрутов мировой торговли, доставки энергоносителей, путей оружейной торговли и (возможного) распространения оружия массового поражения.
И, наконец, с точки зрения энергетических запасов региона, чей объем в состоянии обеспечивать потребности одной отдельно взятой страны в течение сотен лет, а, крупного потребителя энергии, Европейского Союза – в течении трех десятков лет.
Такая многомерная важность региона Восточного Средиземного моря создает в нем перманентную напряженность между многочисленными, представленными там, акторами, преследующими там свои интересы. При этом, как было подчеркнуто бывшим вице-адмиралом, интересом для зарубежных стран также может являться и блокирование деятельности в регионе других игроков.
Собственно, отсюда следует и название следующего раздела книги, который озаглавлен как «Борьба за раздел (сфер влияния) в Восточном Средиземном море».
На самом деле, нынешнее руководство Турции немало говорит о том, что оно действует в Средиземном море в полном соответствии с международными нормами – с Морским правом.
В то время, как региональные конкуренты Турции, прежде всего, Кипр и Греция, являются нарушителями международных норм, действующими в одностороннем и незаконном порядке. В этом смысле уместно обратиться, к краткому экскурсу в Морское право, приведенному в контексте борьбы в Восточном Средиземноморье, турецким вице-адмиралом.
Как указывается автором, в результате конференций, проводимых с 1958 года, во второй половине 20-го века, существенно расширилось понятие суверенитета стран над морскими территориями. Существуют классические понятия – такие как: территориальные воды, прилежащие зоны и зоны рыболовства. В дополнение к ним, частью законодательной базы стали такие понятия как континентальный шельф и исключительная экономическая зона. Ранее понятие исключительной экономической зоны рассматривалось в качестве условности, однако, в 1982 году оно обрело свою юридическую форму в Конвенции по морскому праву ООН.
Было определено, что максимальная ширина исключительной экономической зоны, определенной от линий, задающих начало территориальных вод, составляет 200 морских миль. Соответственно права на разведку живых и неживых ресурсов, эксплуатацию, добычу, управление и проч. на этой территории признаются за соответствующим прибрежным государством. Положения, касающиеся понятия «исключительной экономической зоны», содержатся в Статье 5585 о Морском праве. При определении своей исключительной экономической зоны предусматривается два метода: «провозглашение» и «соглашение» или их комбинация.
Согласно Статье 75 Конвенции по морскому праву, прибрежное государство, декларируя свою исключительную экономическую зону, должно опубликовать карту её показывающую или таблицу с соответствующими координатами, задающими границы ИЭЗ, и направить её генеральному секретарю ООН.
Как подчеркивается турецким вице-адмиралом, Конвенция 1982 года дает право прибрежным государствам объявлять свои права на исключительную экономическую зону.
С другой стороны, Статья 74 Конвенции определяет делимитацию исключительной экономической зоны между государствами с противолежащими и смежными побережьями на основе соглашений. Соглашение заключается на основе международного права, как это указывается в Статье 38 Статута Международного суда.
Сделав такой, предельно краткий экскурс в морское право, турецкий вице-адмирал переходит к разделу, который озаглавлен «Подходы прибрежных государств в Восточном Средиземноморье».
Начинает он с вопроса, который, как можно заключить, является для Турции принципиальным. А, именно: речь идет о том, что в мире насчитывается немалое число стран, которые провозгласили свои исключительные экономические зоны. Это касается как Восточного, так и Западного Средиземноморья, где прибрежными государствами была проведена соответствующая работа и подписаны необходимые соглашения, увенчавшиеся провозглашением исключительных экономических зон.
Говоря о Средиземном море, 7 стран провозгласили свои исключительные экономические зоны, включая: Марокко, Тунис, Сирию, Республику Кипр, Ливию, Израиль и Ливан.
Помимо этого, Италия, Хорватия и Франция провозгласила зоны экологической защиты. Алжир, Испания, Ливия, Тунис и Мальта объявили зоны защиты рыболовства. Таким образом, ещё 8 стран провозгласили зоны морского влияния.
Что же до Турции, то здесь наблюдается довольно интересная картина.
Эта картина заключается в том, что Турция, множество раз, по разным случаям говорила о своих правах и интересах в Средиземном море. Однако, в Восточном Средиземноморье, страна не объявила о границах своей исключительной экономической зоны. И, за исключением Турецкой Республики Северного Кипра, Турция не подписала ни с одним из прибрежных государств соглашений о разграничении. В этом смысле, Турция, как пишет автор, является единственным, в своем роде, государством.
Далее автором приводятся сведения об упомянутых выше провозглашениях зон влияния со стороны 7 стран (исключительные экономические зоны) и 8 стран (прочие разновидности зон влияния).
Некоторые подробности, связанные с этим провозглашением упомянутыми странами приводятся автором и нами ниже:
Марокко, 31 мая 2007 года, после принятия внутреннего законодательства провозгласило в Средиземном море свою исключительную экономическую зону до средней линии.
Сирия приняла закон 19 ноября 2003 года, в соответствии с которым она объявила свою исключительную экономическую зону на расстоянии, не превышающем 200 морских миль от своего побережья.
Португалия провозгласила свою исключительную экономическую зону через принятие поправок к внутреннему законодательству на побережье, выходящем в сторону Атлантического океана, шириной в 200 морских миль.
Испания приняла поправки к своему внутреннему законодательству, аналогичным Португалии образом – то есть, исключительная экономическая зона была провозглашена шириной в 200 морских миль от побережья, выходящего на Атлантический океан.
Франция также приняла поправки к своему национальному законодательству, в рамках которых она провозгласила свою исключительную экономическую зону шириной в 200 морских миль от побережья, выходящего в сторону Северного моря и Атлантического океана.
Ливия, на основе закона, принятого со стороны Генерального народного комитета Ливии от 27 мая 2009 года, объявила о своей исключительной экономической зоне на расстоянии в 200 морских миль.
Переходя от семерки стран, которые провозгласили свои исключительные экономические зоны, к тем странам, которые пошли другим путем – путем провозглашения иных зон своих исключительных интересов, автор делает следующее перечисление.
Ливан, 17 августа 2010 года, принял закон о разведке в море нефтяных и газовых месторождений. Кроме того, Ливан 19 октября 2010 года подписал соглашение с Республикой Кипр об исключительных экономических зонах. Отправной точкой в этом соглашении служат «южная часть западной средней линии между Ливаном и Кипром», а также «средняя южная линия». Эти координаты были доведены до сведения Генерального секретариата ООН, в порядке информирование о зонах морского влияния.
Говоря о Центральном и Западном Средиземноморье, автором приводятся следующие данные.
Относительно Италии, как указывается автором, страна идет по пути разграничения зон влияния со всеми прибрежными странами Средиземного моря и морей, являющихся продолжением Восточного Средиземноморья, включая Адриатическое и Ионическое моря. Среди этих стран автором указывается Греция, Хорватия, Албания, Франция, Словения, Испания, Тунис, Сербия и Черногория.
Что же до Испании, то та объявила свою зону рыболовства, также очерченную соответствующими координатами. В частности, эти координаты обозначены в соглашении, подписанном между Испанией и Италией 19 февраля 1974 года. Впрочем, по этому поводу у страны наличествуют разногласия с Францией. Продолжительность этой зоны варьируется. И она приближается к побережью Алжира на расстояние в 75 – 100 морских миль. Касательно своего Атлантического побережья страна в 1978 году приняла закон №15/1978. Этот закон предусматривает установление Испанией своей исключительной экономической зоны шириной в 200 морских миль от побережья страны. Исключительная экономическая зона Испании оспаривается со стороны Франции.
Отдельно турецкий автор выделяет так называемую «Греческую администрацию Южного Кипра» или, в международном обороте, — Республику Кипр, с кем у Турции и у Турецкой Республики Северного Кипра наличествуют серьезные трения по разделению зон влияния в Восточном Средиземноморье. Именно этот спор турецким автором называется главным в регионе. И именно вокруг политики Республики Кипр строятся нынешние действия турецкого руководства.
Как отмечается турецким автором, Республика Кипр с начала 2000-х годов, в одностороннем порядке, ведет свою деятельность в регионе. Он подчеркивает, что так называемая «Греческая администрация Южного Кипра» проводит активную политику, которая, в частности, направлена на достижение следующих целей: подписание двусторонних соглашений (о разделе зон влияния), определение границ зон влияния в Восточном Средиземноморье, максимизация собственных выгод.
В этом смысле, как подчеркивается автором, Республика Кипр заручилась поддержкой со стороны Европейского союза. При этом Д.Яйджи ещё раз подчеркивает, что Республика Кипр игнорирует Турецкую Республику Северного Кипра и Турецкую Республику. И «Греческая администрация Южного Кипра» 2 апреля 2004 года провозгласила свою исключительную экономическую зону, действительную с 21 марта 2003 года.
Далее Республика Кипр действовала на основе практике заключения двусторонних соглашений о разграничении исключительных экономических зон. Указанные соглашения перечисляются автором следующим образом: с Египтом – соглашение подписано 17 февраля 2003 года, с Ливаном – 17 января 2007 года, с Израилем – 17 декабря 2010 года.
Причем, как отмечается автором, в результате действий, предпринятых со стороны Турции, соглашение, подписанное между Республикой Кипр и Ливаном, вплоть до настоящего времени не ратифицировано в соответствии с национальным ливанским законодательством. Кроме того, как подчёркивается турецким автором, из открытых источников известно о том, что Республика Кипр проводит переговоры с Сирией по соглашению о демаркации, а также ищет способы заключения соответствующего соглашения ещё и с Ливией.
При этом, автор подчеркивает ещё одно немаловажное обстоятельство. Мало того, что, подписав соглашение с Египтом в 2003 году, Республика Кипр нарушила законные права турок, проживающих на острове Кипр. Она же ещё и нарушила права египетского народа на морские территории.
Разъясняет он это следующим образом: как известно международное морское право говорит о том, что при разграничении морских зон за основу берётся материк. По этой причине, исходя из географии, переговорной стороной по разделению морских границ для Египта должна быть Турция (а не греческий Кипр). Здесь автор ссылается на карту, приведенную в книге, которая демонстрирует то, что побережья Турции и Египта являются противоположными по отношению друг к другу.
Из чего автор делает вывод о том, что если бы Египет (разумеется, справедливым, с точки зрения международного права образом) заключил бы свое соглашение о разделении исключительных экономических зон не с Кипром, а с Турцией, то его зона оказалась бы больше на площадь в 11500 кв. километров. Более того, здесь турецкий автор делает отсылку к заявлению, сделанному со стороны министра торговли, промышленности и туризма Республики Кипр Роландиса, которое он расценивает в качестве признания того факта, что, в рамках подписанного с Египтом соглашения, его страна получила больше, чем то, на что она законным образом претендует.
В тот период времени, как пишется Д. Яйджи, вокруг египетско-кипрского соглашения в Египте развернулась дискуссия. А в 2013 году был подготовлен проект закона об аннулировании вышеупомянутого соглашения. Однако, как указывает автор, дальнейшие политические события и новое политическое руководство страны этот вопрос с повестки дня в Египте сняло.
В этом смысле, автор ещё раз подчеркивает то, что, согласно международному морскому праву и справедливости, при разграничении зон влияния в Восточном Средиземноморье за основу должна браться средняя линия между двумя материками. Согласно нормам международного морского права, побережья Турции и Египта являются противоположными. Таким образом, при разграничении надо использовать среднюю линию между Анатолией и Африканским континентом.
Как указывается автором, в том случае, если бы Египет в 2003 году, в ходе заключения собой соглашения с Республикой Кипр, настоял бы на реализации своих прав, то разделение участков добычи газа вокруг острова было бы в его пользу (см. карту ниже).
[2]
В частности, в пользу Египта полностью отошел бы участок №10. Также страна получила бы в свое распоряжение южную часть участка №6, запасы природного газа на территории которого оцениваются в диапазоне от 170 до 225 млрд куб м. Также к Египту частично бы отошли участки №4, 5, 7 и 11.
Более того, турецкий автор говори о том, что Республика Кипр нарушила права не только египетского народа, но и народа Израиля.
Там картина складывается аналогичным образом: если бы Израиль пошел бы по пути заключения соглашения не с Республикой Кипр, а с Турецкой Республикой (по той же самой причине, что надо брать за основу, при демаркации зон влияния именно побережья материков), то участок №12, на котором обнаружено крупное газовое месторождение «Афродита», полностью оказался бы в распоряжении не Республики Кипр, а Государства Израиль. Кроме того, к еврейскому государству частично бы отошли участки №7, 8 и 11.
Тут турецким автором упоминается, что, в последнее время, израильское руководство поняло допущенную им ошибку. Результатом этого стало объявление о том, что Израиль требует у Республики Кипр часть территории участка №12. Это требование со стороны Израиля вызвало в Республике Кипр большое возмущение.
Итогом стало то, что 18 марта 2019 года Турецкая Республика сделала официальное обращение в ООН. В этом письме, турецкая сторона, в частности, уведомила о том, что она начинает геологоразведочные работы на турецком континентальном шельфе. В ответ на это письмо, 4 мая 2019 года Республика Кипр направила письмо в Генеральный секретариат ООН, где она в «одностороннем и незаконном», по словам турецкого автора, порядке прочертила северную и северо-западную границы влияния острова.