Продолжаем анализировать издание «Турецко-американские отношения» — самую свежую и полную книгу, посвященные взаимодействию Турции со своим «образцовым партнёром».
Часть 3 нашего обзора доступна по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=71582 [1]
Продолжаем рассмотрение Главы 2 книги, которая озаглавлена и как «Турецко-американские отношения в историческом процессе» и, в частности, статью Экрема Яшара Акчая под заголовком «Турецко-американские отношения в период правления Партии справедливости и развития». Разумеется, ключевыми вопросами является то, насколько президент Реджеп Тайип Эрдоган является прозападным / проамериканским политиком (о чем неоднократно говорят его оппоненты, подчеркивая, что он «тщательно скрывает свои взгляды» — В.К.) и насколько современная политика Турции следует в русле США?
Вообще, говоря, немного отклоняясь в сторону от турецко-американских отношений и говоря о том, куда устремилась сегодня сама Турция – это вызывает множество вопросов, в особенности после намаза в Святой Софии и того, как он был турецкой властью обставлен. На протяжении долгих лет пребывания во власти Партии справедливости и развития, было, как минимум, два лагеря: первый – это те, кто является яростной оппозицией нынешнему турецкому руководство и говорит о его намерении возродить в Турции халифат. Другие говорят о том, что это является, в условиях нынешнего мира полной глупостью – просто речь идет об «умеренном исламе» в Турции, который использует определенную исламскую атрибутику и не более того. Однако, с сожалением надо констатировать, по прошествии почти что 20 лет пребывания во власти Р.Т.Эрдогана и его Партии справедливости и развития то, что страна действительно ведется в сторону построения исламского государства, где роль нынешнего президента может быть ролью духовного лидера. И одним из сценариев является возрождение в Турции халифата. Это не значит того, что Турция, в итоге, к нему придет. Это лишь значит то, что её туда ведут и больше это нельзя считать придумкой оппонентов действующей в Турции власти.
Но, возвращаясь в русло турецко-американских отношений, все наблюдают подчеркнуто независимую риторику президента Р.Т.Эрдогана в адрес Запада – США и ЕС – когда он громким голосом обращается «Эй, США!» или «Эй, Европа!». Это стало, своего рода, фирменным знаком выступлений турецкого лидера на турецкой публике, когда он, вроде как, бросает вызов ведущим государствам мира.
Разумеется, не слишком искушенной присутствующей публикой, электоратом нынешней турецкой власти, это воспринимается в качестве наглядного свидетельства того, что перед ними политик мирового уровня, который борется за мусульманское единство против империализма. Ну, и, заодно, — свидетельства того, что сегодняшняя Турция укрепилась в достаточной степени, чтобы действительно повести за собой исламский мир и развивающиеся страны в новом мировом порядке.
Ну, то есть, ставится если не тождественность, то, во всяком случае, пропорция, между громкостью заявлений президента Р.Т.Эрдогана и влиянием Турции на мировой арене.
Плюс, опять же, позиционирование: Реджеп Тайип Эрдоган позиционирует себя как мусульманский тюркский политик, у которого нет ничего общего с прозападными политиками Турции прошлого.
Однако, более скептически настроенные люди обращают внимание на то, что законы, по которым функционирует внутренняя политика, в той же Турции – с громкими и бескомпромиссными заявлениями в адрес своих оппонентов и партнёров, резко контрастирующие с аккуратными и взвешенными заявлениями внешнеполитических ведомств, оказались применены к внешней политике Турции (к слову сказать, изменилась и риторика достаточно консервативного и «обтекаемого» в высказываниях турецкого МИДа – и это тоже надо занести в «актив» действующей власти и отметить в качестве заметной перемены по сравнению с прошлым — В.К.). И по мнению оппозиции действующей власти, такой подход является губительным. Ну, и, кроме того, отдает политическим «дауншифтингом». Все же, пока ещё в мире считается, что политики высокого уровня должны очень тщательно взвешивать на публике свою риторику. Хотя показное «фриковство» и «хайп» — в мире уже явление нередкое. В том числе, и в исполнении ведущих мировых политиков.
Однако, такая резкая риторика турецкого лидера привела к тому, что у Реджепа Тайипа Эрдогана – репутация противника Запада и США. Хотя, заметим, что Реджеп Тайип Эрдоган долго добивался личной встречи с Дональдом Трампом и использовал визит в США для того, чтобы встретиться с местной бизнес-элитой (включая, заметим, и представителей еврейского лобби — В.К.) и убедить их инвестировать свои средства в Турцию. Кроме того, Турция продолжает настойчивые попытки убедить США в том, что именно Анкара а не курды являются самыми надежными и перспективными партнерами США на сирийской земле. Делается это с использованием всех возможных и доступных Турции внешнеполитических маневров.
В этом смысле, стоит отметить, что турецкими руководителями и наблюдателями очень чутко ловятся сигналы, исходящие от США. И это, само по себе, свидетельствует о том, что считать руководство современной Турции антизападным — было бы преувеличением. Ну или, по крайней мере, упрощением.
Как минимум, турецких руководителей, в определенных своих шагах и проявлениях (как, допустим, в случае Ливии или же С-400 — В.К.) надо считать «антизападными поневоле» — инициатива на ухудшение отношений между Турцией и Западом и вина за это, по мнению турок, лежит именно на Западе, которому «не нравится» укрепление Турции на мировой арене и её желание прокладывать свой собственный курс на международной арене.
А Турция, в этом смысле, предстает, по крайней мере – в глазах самой турецкой публики, лишь «реагирующей стороной», но никак не инициатором. Тут, опять же, — не все так просто: достаточно вспомнить 2009 год и громкие заявления Ахмета Давутоглу, который только-только стал министром иностранных дел Турции, когда он во всеуслышание заявлял о том, что они – «новые османы».
Понятное дело, что прочитать это иначе, как намерение Турции вернуться к политике экспансии, в том числе, на Балканах в направлении Европы, и невозможно. И это, как можно судить, было одной из важных переломных точек отношения на Западе к Турции и к современному турецкому руководству. Тут, разумеется, не путать с готовностью принять Турцию в состав ЕС. Такой готовности в Европе не было никогда, а было лишь желание привязать Турцию к себе политически и экономически, создав у Анкары иллюзию того, что её в ЕС могут принять. Впрочем, не стоит обольщаться: турки слишком прагматичный народ, чтобы их можно было бы долго водить за нос.
Заметим, что громкими заявлениями о «новых османах» со стороны Ахмета Давутоглу дело не ограничилось.
Из дня сегодняшнего достаточно вспомнить первый намаз в Святой Софии, который был «упакован» турецким руководством со всем возможным тщанием и был полон множества символов, начиная с того, что 24 июля – это день подписания Лозаннского мирного договора, утверждающего Турцию в её современных границах.
Читая послания, сделанные в ходе пятничного намаза в Святой Софии, стоит отметить, что тема Лозанны – читай, несправедливости нынешних турецких географических границ (от которых были отрезаны регионы компактного проживания тюркского населения, и нефтеносные Киркук и Мосул — В.К.) – невзирая на все ожидания турецкой публики, так и не возникла. Подчеркнём: турецким руководством все было подготовлено к тому, что они прозвучат. И сам календарь тому благоприятствовал: 24 июля 2020 года (Лозаннский договор был подписан 24 июля 1923 года — В.К.) выпало на пятницу буквально провоцируя на то, чтобы президент Р.Т.Эрдоган не только публично бы прочитал молитву, но и сделал заявление по Лозанне, говоря о непризнании тех границ. Однако, в какой-то, представляется в самый последний, момент, ситуация турецким руководством была отыграна назад. Однако, подчеркнем – вся атрибутика, все речи, вся процедура – все было готово для совсем другого. Речь шла о «втором взятии Константинополя» и это был самый благоприятный момент для следующего шага турецкого руководства. И даже того, что было продемонстрировано в Святой Софии хватило для того, чтобы кто-то схватился за голову, а кто-то сильно вздрогнул.
Вообще говоря, на тему Святой Софии нами был сделан большой обзор на сайте ИБВ.
А здесь достаточно просто продемонстрировать фотографии главы Управления по делам религии Али Эрбаша, где он стоит с саблей Султана Мехмеда Завоевателя и читает в мечети пятничную проповедь.
Второе взятие Константинополя звучало в этот день не только у него, но и у всех без исключения провластных политиков, начиная с Эрдогана и далее по списку, но, заметим, не тема Лозанны, про которую в тот день не было сказано ни слова (хотя можно заметить, что Лозаннское соглашение нет-нет в «кажуальных» выступлениях турецкого лидера и проскакивало и именно в том контексте, что Лозанна была несправедлива по отношению к Турции – В.К.).
А от Али Эрбаша прозвучало в этот день и проклятие в адрес тех, что изъял «собственность фонда» (то есть, Святую Софию — В.К.) и использовал её по своему разумению, превратив из мечети в музей. Понятно, что адресатами этого проклятия является руководство страны в 1934 году и основатель и первый президент Турции М.К.Ататюрк. Это, по сути, — прощание с кемалистской Турцией, которое прозвучало с главной мечети страны. Какие тут ещё символы нужны?
[2] 
[3]
Далеко не тянет это на мирную проповедь и на мирное послание в адрес западных стран. Впрочем, почему только западных и не стоит ли сюда включить послание и Российской Федерации? Ведь вспомним ещё и о том, на какой ноте «расстались» между собой РФ и Турцией, перед тем как уйти на «коронавирусные» каникулы. Та ситуация, как представляется, ещё не изжита и вполне может вернуться. А определяющим фактором станет то, как стороны «поладят» по Ливии? Сирия, так или иначе, при всей своей «неустаканенности» не является значимым фактором для Турции. Там турки получили все, на что они могли рассчитывать в нынешних условиях. А Ливия – это ценный приз, за который Турция намерена бороться.
Но, тем не менее, вернемся к истории турецко-американских отношений в период правления в Турции Партии справедливости и развития и к статье «Турецко-американские отношения в период правления Партии справедливости и развития».
Автор статьи Экрем Яшар Акчай отмечает, что приход ПСР ко власти в Турции ознаменовал собой целый ряд важных изменений во внутренней и внешней политике страны. Новое турецкое руководство столкнулось с целым рядом серьезных вызовов, включая 11 сентября 2001 года (Партия пришла ко власти в 2002 году — В.К.) и с его последствиями, включая очередную войну в Ираке и свержение режима Саддама Хусейна, «арабскую весну», глобальный экономический кризис. Как отмечается автором, эти события оказали непосредственное влияние на отношения Турции с целым рядом стран, включая США, Россию, Сирию и Египет.
Довольно любопытно, что автор использует эпитет, ставший своего рода клише, «стратегические партнёры», по отношению к Турции и к США, начиная с 1945 года. При этом тот же Кипрский кризис 1974 года охарактеризован автором в качестве «исключения», на фоне того, что в большинстве случаев, по его словам, Турция и США разделяют общее понимание угроз. Эта ситуация закончилась, когда Великое национальное собрание (Меджлис) Турции 1 марта 2003 года отказал американцам в использовании своей территории для нанесения ударов по Ираку.
Это стало поворотной точкой, ознаменовавшей расхождения во взглядах Турции и США на понятие угроз. Как отмечается автором, две стороны приложили усилия к тому, чтобы вернуть отношения к прежнему состоянию, однако, не преуспели в этом.
В 2008 году ко власти в США пришел Барак Обама, который предпринял попытку придать отношениям с Турцией новый характер, частично из-за глобального экономического кризиса, частично – из-за своего понимания многосторонней дипломатии.
Этот новый формат отношений получил название «образцовое партнёрство». Однако, наличествующие в отношениях между Турцией и США напряженности и кризисы привели к тому, что этот термин не оправдал себя и не реализовался. При Дональде Трампе ситуация стала ещё более неопределенной и, как пишет турецкий автор, неясным остается, когда отношения между Турцией и США удастся исправить.
Рассматривая турецко-американские отношения периода 21-го века, как пишет автор, период с 2002 по 2018 год прошел с потрясениями. Сторонами предпринимались шаги по нормализации отношений между собой, однако, внешнеполитическая конъюнктура этому «не способствовала». Приход ко власти в США Дональда Трампа сопровождался в Турции атмосферой повышенных ожиданий. Однако, следование сторон в русле прагматичных интересов привело лишь к тому, что турецко-американские отношения оказались ещё более напряженными, чем было раньше.
Автор статьи ставит перед собой задачу разобраться в том вопросе, почему цели по нормализации турецко-американских отношений не удается достичь? Для того, чтобы лучше понять природу нынешней напряженности в отношениях между Турцией и США, турецкий автор вводит периодизацию, начиная со срока правления США Джорджа Буша-младшего (с 2002 по 2008 год).
Как указывается автором, термин «стратегические партнёры» использовался к турецко-американским отношениям, начиная с 1945 года. Террористическая атака, совершенная 11 сентября 2001 года, лишь укрепила это понимание. После 11 сентября Д.Бушем-младшим была опубликована, так называемая, «Доктрина Буша» или Стратегия национальной безопасности, согласно которой США и ЕС столкнулись с новым типом угрозы. Главными составляющими частями этой угрозы были признаны радикализм и производство оружия массового поражения. Кроме того, США провозгласили войну против глобального террора и против государств, оказывающих ему поддержку.
Процитируем турецкого автора: «В этой связи, радикальные исламские группировки стали врагами США». Соответственно, страны, оказывающие им поддержку, были провозглашены «осью зла». После событий 11 сентября, в соответствии с резолюциями ООН 1368 и 1373, был осуществлен ввод войск в Афганистан для «наказания» «Аль-Каиды» (запрещена в России -В.К.) и Усамы бен Ладена.
Турция имеет большой опыт борьбы с терроризмом – страна поддержала США в вопросе борьбы с террором. 3 ноября 2002 года ко власти в Турции пришла Партия справедливости и развития (набравшая 34,28% голосов избирателей — В.К.) и подтвердила свою приверженность вопросу борьбы с терроризмом. При этом, в противовес «исламскому радикализму» был предложен термин «умеренный ислам», что, как указывается автором, позволило развивать и укреплять турецко-американские отношения. На самом деле, эта политика, как напоминается турецким автором, — родом из Тургута Озала.
В декабре 2002 года США активно готовились ко вторжению в Ирак и высокопоставленная американская делегация прибыла в Анкару. В то время премьер-министром страны был Абдуллах Гюль – один из основателей Партии справедливости и развития и соратник Реджепа Тайипа Эрдогана.