Турецкая Республика, на исходе второго десятилетия правления Реджепа Тайипа Эрдогана и его Партии справедливости и развития (ПСР), перешла к активным действиям на международной арене, с использованием инструментов жесткой силы. Продолжаем анализировать книгу, которая вышла под заголовком: «Ливийский кризис: политика региональных и глобальных акторов».
Это – первое столь солидное издание по ливийской проблематике, изданное Фондом политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV). Как всегда, в случае Фонда, мы имеем делом с плодом авторского труда, написанного по, пожалуй, самой животрепещущей турецкой теме коллективом серьезных экспертов, в прошлом или даже в настоящем действующих политиков и бюрократов.
Продолжаем анализ первой главы книги, которая озаглавлена как «Ливийский кризис: откуда и куда?». И, в частности, материала под заголовком – «Турецкая инициатива в Ливии и изменяющиеся балансы», рассматриваем раздел «Изменяющиеся балансы после (подписания) соглашения между Турцией и Ливией».
На самом деле, Турция рассматривает себя в качестве стороны, «изменяющей игру» (game changer) по Ливии. Более того, наблюдается эволюция, по крайней мере, в турецком самоопределении: от важного партнёра (Запада и НАТО, в период холодной войны), Турция перешла к парадигме региональной силы, которая подразумевала, что, может быть, при принятии решения и возникает соблазн её игнорировать и теоретически это возможно, но практике Турция может выступить «спойлером» (spoiler), то есть, поломать игру глобальным державам. Как мы видим сейчас, Турция позиционирует себя уже выше – в качестве пусть и региональной державы, но уже не в качестве «спойлера», а в качестве страны, которая оказывается в состоянии вести свою собственную игру. Опять же в английском обиходе – то, что выражается фразой my game – my rules. То есть, речь идет о способности вести собственную игру и устанавливать её правила. И, опять же, не устанем повторять, что первый намаз в Святой Софии, который произошел 24 июля 2020 г. не должен быть недооценен. Это – событие исторического значения, которое четко продемонстрировало, что самооценка (неважно сейчас, оправданно или нет), но вышла на качественно новый уровень.
Посмотрим, как вслед за самоосознанием себя Турцией менялся и характер её действий на международной арене, лишь только за последнее десятилетие.
В 2011 году, в самом начале «арабской весны», Турция предприняла ряд дипломатических шагов по тому, чтобы спроецировать свои влияние и интересы на регион, где «замаячило» образование вакуума силы. Однако, те попытки не увенчались успехом (о причинах можно говорить отдельно).
В 2015 году турецкая партия в Сирии, когда президент Б.Асад чуть было уже не оказался свергнутым, оказалась прервана российским вмешательством. Как представляется, тот кейс многому турецкую сторону научил. В частности, использованию современных методов ведения войн. Кроме того, Сирия показала то, что лишь когда турецкой армии самой удалось отвоевать себе плацдарм, она начала реально влиять на ситуацию. Делать это опосредовано, лишь только силами местной умеренной оппозиции, без официального вмешательства Вооруженных сил Турции, не удавалось. Отдельно можно говорить и об уроке и опыте Астанинского процесса.
Последние события в Сирии, очевидно, привели к качественному изменению сознания турецкого руководства. Турецкая армия начала активно использоваться как в Сирии, так уже и в Ливии. Сирия стала для Турции, своего рода, «университетами». Лозунгом современной внешней политики Турции стала «сила – на полях (сражений, ну или на месте событий – В.К.), сила – за дипломатическим столом».
Собственно, когда в книге по ливийскому конфликту турецкий автор пишет об изменении баланса сил в Ливии, речь идет не о роли Турции, которая «портит» игру ведущим мировым игрокам, а уже ведет свою партию и с ней эти игроки оказываются вынужденными если уже не считаться, то, во всяком случае, Турцию «заметили» и начался пересчет своих планов с учетом «нового обстоятельства» — турецкой заявки в регионе.
Разумеется, турки – первоклассные торговцы и они очень любят блефовать и высоко поднимать ставки. Просто исходя из той простой истины, что «если хочешь 1 рубль, надо просить 3 рубля». Нельзя сказать, что турки, в этом смысле, не испытали уже разочарований, но и в свой актив, в тех же Сирии и Ливии, им уже удалось кое-что добавить.
Напомним, что в предыдущей части (ссылка на Часть 3: http://www.iimes.ru/?p=71667 [1]) мы остановились на том, что успехи Правительства национального согласия (ПНС) в Ливии, привели к тому, что уже со стороны сторонников Халифы Хафтара зазвучали призывы к тому, чтобы объявить режим прекращения огня. То есть, ситуация сменилась своей противоположностью – ранее Ф. Саррадж и ПНС предлагали прекращение огня.
Более того, вовсю заговорили о расколе между Халифой Хафтаром и главой Палаты представителей – Акилой Салехом Иссой. В то время, как международные рейтинги Халифы Хафтара, которому не удалось взять Триполи, падают, рейтинги Акилы Салеха Иссы растут. И его, Акилу Салеха Иссу, все чаще, в той же Турции, в частности, называют в качестве более приемлемой для всех, включая Запад, фигуры.
Более того, турецкий автор пишет о том, что восточные племена Ливии (то есть, проживающие на территориях, контролируемых со стороны Х.Хафтара) все чаще высказывают свое недовольство бременем продолжающейся войны.
На этом фоне, инициативу проявил уже египетский президент А.Ф.ас-Сиси, который выступил с призывом прекращения огня. Эта инициатива получила название «Каирской инициативы». В рамках этой инициативы, предложено выбрать новый Президентский совет на основе равного представительства трех регионов Ливии (Киренаика, Триполитания и Феццан). Более того, египетская сторона отвергла военное решение вопроса Ливии и указала на то, что мира и стабильности можно достичь только политическими методами.
Однако, Турция охарактеризовала Каирскую инициативу в качестве «мертворожденной» по причине того, что она ставила во главу угла и отдавала приоритет в урегулировании Халифе Хафтару. Напротив, самым главным, по мнению турецкого автора материала, является то, чтобы возникла ситуация, при которой Хафтар и его сторонники не смогут угрожать безопасности Ливии и её финансовой стабильности. И уж точно на карте будущего политического устройства Ливии, в турецком варианте, нет «путчиста Хафтара», как его в Турции называют.
Итак, главным выводом этой статьи следует считать то, что Турция является стороной, изменившей ход гражданской войны в Ливии. Результатом стало то, что «путчист» Халифа Хафтар оказался в трудном положении. А инициативы его сторонников (Египет) оказались непродуктивными.
Следующая статья Сборника озаглавлена как «Берлинская конференция и будущее ливийского кризиса». Её автором стал Эмрах Кекилли.
Пропускаем вводную часть этого материала, а также ту часть, которая касается предыстории Берлинской конференции, включая подписание Турцией двух Меморандумов о взаимопонимании с Правительством национального согласия, а также вмешательство страны в ливийскую гражданскую войну.
Берлинская конференция состоялась в январе 2020 года. Как отмечается турецким автором, к тому времени, невозможным стало «приземлить» на юридическую почву, в глазах международного общественного мнения, атаки Х.Хафтара на Триполи.
Впрочем, в том случае, если бы Халифе Хафтару удалось бы взять Триполи, как пишет автор, Берлинская конференция лишь бы зафиксировала возникшую реальность. Эта конференция, по мнению турецкого автора, изначально была бы призвана обеспечить принятие этой ситуации (взятие Триполи Хафтаром – В.К.) со стороны Сарраджа и, с другой стороны, создать юридическую почву для существования «нелегального» режима Хафтара. Соответственно, вмешательство Турции в ситуацию её кардинальным образом изменило, равно как и восприятие этой ситуации со стороны региональных и глобальных игроков.
В итоге турецкого вмешательства, как отмечается в материале, Берлинская конференция зафиксировала текущий военный баланс, сложившийся в Ливии. В итоге на конференции было заявлено о необходимости поиска политического решения в границах законности и поддержана миссия ООН в Ливии.
Как отмечается турецким автором, в Берлинской декларации, значение структур из Ливийского политического соглашения, включая Палату представителей и, в особенности, Высший осударственный совет Ливии, снизилось. Полномочия по утверждению состава правительства были оставлены исключительно у Палаты представителей. Палата представителей вышла из-под негласного диктата со стороны Высшего осударственного совета Ливии. При этом, Хафтар из, скорее, нелегального актора в ливийском противостоянии, все же, занял позицию действующей стороны. И, как отмечается турецким автором, он превратился с определяющую сторону в комиссии, которая должна быть создана по итогам конференции.
Впрочем, невзирая на явно неудовлетворительный для турецкой стороны результат, тут же турецким автором отмечается, что Берлинская декларация может быть началом нового процесса в том случае, если она будет перенесена на нужную почву. В частности, речь идет о формировании в Ливии гражданского и демократического государства, а также о необходимости проведения в стране всесторонних реформ: военной, политической, экономической и социальной.
Однако, вот что характерно, далее автором цитируются статьи из Берлинской декларации и констатируется, что именно военный баланс в Ливии определит трактовку документа со стороны Халифы Хафтара: будет ли его подход конструктивным и компромиссными или же разрушительным и деструктивным. Остановимся на этой мысли, воздерживаясь от пословного разбора статей документа, подписанного в Берлине. Поскольку совершенно очевидна основная идея турецкого автора, не являющейся каким-либо откровением: победа за дипломатическим столом должна быть выкована на полях сражений.
Следующий раздел материала озаглавлен как «Будущее ливийского кризиса».
Как отмечается турецким автором, в настоящее время, со стороны Халифы Хафтара продолжаются атаки. Более того, Хафтаром ведется подготовка к масштабному наступлению. Убедить Хафтара в том, что нереальным является взятие Триполи, как отмечается турецким автором, можно в том случае, если будет установлен контроль над военными авиабазами.
Им указывается, что в основе политического решения для Ливии должно быть построение государства, со столицей в Триполи, гражданского, демократического и правового (заметим, что, возможно, ключевым словом здесь является прилагательное «гражданский» — оно, очевидно, несовместимо с включением Халифы Хафтара в систему ливийской власти – В.К.). Хафтар же, в свою очередь, скопировал у себя государственные структуры и построил параллельное государство.
Глава 2 книги озаглавлена как «Политика региональных государств в отношении (ливийского) кризиса».
Первую статью этой главы, под заголовком «Турецкой-ливийские отношения: историческая перспектива, современный анализ» (автор: Эмруллах Ишлер) мы пропускаем. Поскольку турецкие действия в Ливии нами уже были неоднократно обсуждены.
Нас куда как больше интересуют оценки турецких экспертов действий других государств на территории Ливии.
В этом смысле, является важной следующая статья Главы 2, которая озаглавлена как: «Вмешательство в ливийский кризис Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии: политика игнорирования народной воли». Авторами этой статьи стали Мухиттин Атаман (Университет политических наук Анкары) и Мехмет Али Карадуман (ассистент исследователя Фонда SETAV).
Пропуская вводную часть переходим непосредственно к сути вопроса. Как указывается турецкими авторами, с 2014 года и вплоть до настоящего времени Ливия – это страна, которая разделена надвое, между востоком и западом. Соответственно, как указывается авторами, как бы ООН не признавала структуры, созданные со стороны Халифы Хафтара, они признаются со стороны многих региональных и глобальных игроков.
Переходим непосредственно к разделу, который озаглавлен как «Взгляд ОАЭ и КСА на ливийскую революцию».
Как подчеркивается турецким автором, в ситуации, когда с 2014 года Ливия фактически разделена на две части, западную и восточную, ООН поддержала Правительство национального согласия, контролирующее западную часть страны, включая Триполи.
Для того, чтобы обеспечить себе возможность политического признания, Халифа Хафтар, контролирующий через свою Ливийскую национальную армию (ЛНА) богатые нефтеносные районы страны, создал свою политическую структуру, получившую название Палата представителей. И, как признает турецкое издание, эти структуры также получили определенное признание на международной арене.
Часть доходов, получаемых ливийской Национальной нефтяной компанией (National Oil Company, NOC) получается, через Центральный банк Ливии, Палатой представителей.
Халифа Хафтар, как указывается турецким автором, в апреле 2019 года организовал ряд масштабных атак против Правительства национального согласия, характеризуя эту структуру как «террористические организации» и «радикальные элементы».
Тот факт, что законное правительство Ливии, поддержанное со стороны ООН, — Правительство национального согласия – было поддержано лишь со стороны единичных международных игроков и, прежде всего, со стороны Турции и Катара, автором характеризуется как «парадоксальный». Поскольку большинство других международных игроков, включая ОАЭ, КСА, Египет, Францию и Россию оказались на стороне «незаконного актора» Халифы Хафтара. При том, что Правительство национального согласия было сформировано с учетом и на основе так называемого Ливийского политического соглашения. И вот на этом фоне со стороны многих международных игроков, как указывается турецким автором, Халифе Хафтару оказывается политическая, военная и финансовая помощь.
Как указывается турецким автором, ливийская революция в стране захлебнулась. На этом фоне, Халифа Хафтар заручился поддержкой двух крупных игроков – ОАЭ и КСА. И воспользовавшись представившимся благоприятным моментом, Халифа Хафтар установил контроль над значительной частью территории страны. При этом, ОАЭ и КСА предпочли, как пишется в издании, не поддержать волю ливийского народа, а выступить за военный авторитарный режим, основанный на деспотизме. Ну, соответственно, Правительство национального согласия (ПНС) Ливии рассматривается изданием в качестве препятствия на пути ОАЭ и КСА по достижению своих целей в регионе. Отсюда и та «неограниченная поддержка», которая ими оказывается Халифе Хафтару.
Что характерно, отмечается, что свои силу и влияние в регионе ОАЭ и КСА, помимо всего прочего черпают и в политической и идеологической поддержке, оказываемой им со стороны оси США – Израиль. Следует отметить, что сегодня Турция пытается вокруг себя сплачивать страны, проводящие антиизраильскую политику в регионе, и, в этом смысле, обвинение в союзе с Израилем, на взгляд Турции, во всяком случае, является достаточно тяжким.
В том же формате и аналогичным образом, ОАЭ и КСА действовали и в других странах региона, включая Йемен, Палестину и Сирию, где оказали финансовую поддержку «нефтяным экономикам». Сегодня эти две страны, как отмечается турецким автором, пытаются проецировать свои интересы в богатом энергоносителями регионе Восточного Средиземноморья.