22 сентября с.г. состоялось 75-я по счету Сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Впервые мероприятие, ввиду продолжающейся эпидемии коронавируса, прошло в формате «виртуального заседания». Что характерно, председательствовал на этой сессии ранее выбранный представитель турецкого МИДа – Волкан Бозкыр. Разумеется, турецкое председательство считается в Турции «статусным достижением».
Давая общую оценку выступлению турецкого лидера, президента Р.Т.Эрдогана, можно указать, что, по итогам всего нескольких десятилетий, у Турции формировалась своя собственная глобальная повестка, подкрепленная минимальным необходимым потенциалом для того, чтобы её активно продвигать на международной арене. Заметим, что многое из того, что формирует этот необходимый минимальный потенциал, стало реальностью буквально за три десятка лет с момента распада Советского Союза. В этом смысле, Турция демонстрирует динамичное развитие.
Переходим непосредственно к основным тезисам, прозвучавшим со стороны турецкого лидера. Первая часть нашей публикации на сайте ИБВ доступна по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=73140 [1]
Напомним, что, на протяжении целого ряда лет, главным тезисом Турции на международной арене является «Мир – больше пяти». В этом смысле, президент Турции Р.Т.Эрдоган выступил с абсолютно предсказуемых для себя позиций: Турция является главным лоббистом того, чтобы состав постоянных членов СБ ООН был бы расширен с учетом новых реалий международного положения, новых концепций (многополярное устройство) и новых центров силы (в частности, в Азии). Разумеется, Турция воспринимает и себя в качестве нового центра силы.
Продолжаем цитировать выступление турецкого лидера, начиная с его заявлений, касающихся борьбы с эпидемией коронавируса. Вот несколько тезисов, которые он активно продвигает на международных площадках, говоря о борьбе с вирусом.
Прежде всего, Турция – это одна из тех стран, которые первыми разглядели опасность новой инфекции и начали подготовительные мероприятия к её приходу.
Это позволило, как постоянно указывает турецкий лидер, встретить коронавирус во всеоружии и минимизировать его последствия для жизни страны. Второй мыслью турецкого лидера является то, что Турция – это одна из тех немногих (!) стран, которые поняли, что победить инфекцию можно только лишь действуя сообща и постоянно призывают к тому, чтобы все страны мира объединили бы свои усилия, а не сидели бы каждая в своей «национальной квартире».
Отдельно турецкий лидер много говорит о том, что страна «своих не бросает», указывая на то, сколько было организовано дополнительных рейсов для эвакуации своих граждан из-за рубежа. И, в этом смысле, надо отдать должное турецкой стороне: она, действительно, сработала крайне оперативно и эффективно. В противном случае, это стало бы немедленным достоянием турецкой общественности, и турецкая оппозиция власть просто бы «съела». Отсутствие сколь-нибудь серьезных претензий к власти со стороны оппозиции – это один из важных индикаторов того, что власть сработала, как минимум, на приемлемом уровне.
Но, тем не менее, разумеется, не внутренняя борьба с коронавирусом стала вопросом, которому президент Р.Т.Эрдоган уделил внимание в ходе заседания ГА ООН. Р.Т.Эрдоган сделал акцент на том содействии, которое страна оказала другим государствам в вопросе борьбы с инфекцией и с её последствиями.
В частности, в ходе своего выступления, турецкий лидер отметил, что помощь Турцией была оказана, медицинскими средствами, «146 странам и 7 международным организациям». Более того, как отметил президент Р.Т.Эрдоган, благодаря Турции на родину вернулось более 5,5 тыс. иностранцев из 67 стран мира. С другой стороны, Турция обеспечила возвращение на Родину около 100 тыс. своих граждан из 141 страны мира.
Процитируем турецкого лидера:
«Мы не ожидали и не ждем от кого-либо ответа на нашу помощь и усилия по эвакуации. Быть с жертвами и угнетенными — это суть нашей нации и суть нашей предпринимательской и гуманитарной внешней политики. Я еще раз призываю к тому, чтобы поставка медицинского оборудования и лекарств, а также усилия по разработке вакцин не стали предметом конкуренции. Независимо от того, в какой стране они производятся, вакцины, готовые к использованию, должны быть предложены на общее благо человечества».
Отметим, что, действительно, современно турецкое руководство всячески подчеркивает тот факт, что Турция является голосом в мире тех, кто не может достаточно громко заявить о себе или вовсе лишен голоса. Если так можно выразиться, то этот тезис – один из первых в бренд-буке турецкой внешней политики. Особенно активно турецкая сторона продвигает этот тезис в отношениях с африканским континентом, где позиции Турции укрепляются от года к году.
Как отметил турецкий лидер, пандемия коронавируса ещё раз наглядно продемонстрировала то, насколько важными элементом жизни страны является потенциал государства, эффективное управление и факторы устойчивости.
В этом смысле, президент Р.Т.Эрдоган любит повторять, в том числе, на данной сессии ГА ООН, о том, что Турция явила своими действиями «историю успеха». И за этой историей успеха – механизмы эффективного управления, которые были заложены в систему президентского правления, а также инвестиции в инфраструктуру в области здравоохранения, высокий потенциал турецкой медицины и подготовленные кадры.
Это – довольно любопытно, каким образом президент Р.Т.Эрдоган увязывает конституционную реформу в стране и то, что Турции удается успешно бороться с пандемией коронавируса. На самом деле факт успешной борьбы Турции с инфекцией является, сам по себе, далеко не бесспорным. Все же главным критерием успешности борьбы является способность быстро произвести вакцину и лекарство от вакцины и оперативно ими насытить рынок. Все остальные мероприятия – это лишь обстоятельства сдерживания того, что без лекарства и вакцины остановить нельзя. Совсем не исключено, что во втором вопросе Турции, действительно, удалось добиться определенных успехов. Но, что ещё более интересно, — так это то, что здесь президент Р.Т.Эрдоган говорит о реформе политической системе в Турции. Это – как если бы президент В.Путин говорил бы об «обнулении», в контексте борьбы «за мир во всем мире». В этом заявлении Р.Т.Эрдоган просматривается желание оправдать политическую реформы в глазах Запада, который постоянно повторяет, что турецкий лидер – «диктатор».
Далее, как отметил турецкий лидер, эпидемия в мире усилила негативную динамику роста противоречий, а также хрупкость нынешнего положения.
Процитируем: «Мы испытываем сожаление по поводу того, что ни призывы генерального секретаря ООН, ни поддерживаемый нами призыв о глобальном гуманитарном прекращении огня, не привели к конкретным результатам. Как Турция, мы ищем пути к тому, чтобы, через все виды инициатив, ликвидировать угрозы нашей стране и человечеству».
Отдельным блоком вопросов в выступлении турецкого лидера шла борьба с терроризмом. Ни у кого не вызывает сомнения в необходимости, однако, очевидно, что между странами существует разное понимание и подходы к тому, какие, к примеру, организации следует относить к террористическим.
При этом, Турция, из года в год, декларирует то, что она является одним из самых последовательных и непримиримых борцов с террором. Этот тезис, заметим, в глазах международного сообщества является отнюдь не бесспорным. С другой стороны, как мы уже не раз говорили, проблема заключается в том, что в мире не договорились по понятиям – нет единого, всеми признанного списка террористических организаций. При этом, у всех глобальных игроков есть «свой сукин сын», который своими целями оправдывает свои методы. Разумеется, и у Турции – тоже, в тех же Сирии и Ливии.
Проиллюстрируем это на примере высказываний турецкого президента на ГА ООН:
«Как страна, которая нанесла первый и самый серьезный удар по ИГ («Исламское государство» запрещенная в РФ террористическая организация – В.К.), мы продолжаем бороться против террористической организации РПК / СНС. Как международное сообщество, мы не сможем найти постоянного решения сирийской проблемы без принятия такой же принципиальной и решительной позиции против всех террористических организаций. Такой подход также важен для обеспечения безопасного и добровольного возвращения (беженцев) в Сирию. Возвращение более 411 тысяч сирийских братьев в районы, которые мы освободили от террористических организаций в Сирии, является ярким свидетельством этого».
В этом смысле, Турция позиционирует себя как борец в ИГ, а заодно относит к террористам не только Рабочую партию Курдистана, которая достаточно широко в мире признается в качестве террористической, но и сирийские Силы народной самообороны, которые признаются в качестве террористической организации заметно меньше. Дело в том, что для такой квалификации необходимо, чтобы СНС совершала бы террористические атаки и, более того, была бы активна за пределами Сирии и / или активна против зарубежных граждан. В этом случае, организация может быть квалифицирована как террористическая той или иной страной. Но все дело заключается в том, что СНС активны только в Сирии и являются воюющей стороной. Для того, чтобы добиться её квалификации в качестве террористической организации, Турция идет по второму пути: она указывает на органическую связь, которая существует между Рабочей партией Курдистана и Силами народной самообороны. И исходя из этого выводит утверждение о террористическом характере этой организации.
Довольно любопытно, что, в своем выступлении, турецкий лидер воздержался от упоминания ещё одного серьезного для Турции раздражителя – секты беглого проповедника Фетхуллаха Гюлена, которая в Турции именуется не иначе, как «террористическая организация Фетхуллаха Гюлена» или ФЕТО. Это ещё один яркий пример того, как Турции крайне сложно удается убеждение мирового сообщества в том, что секта Фетхуллаха Гюлена стояла за попыткой военного переворота в Турции в середине 2016 года. И, аналогичным образом, крайне сложно продвигается Турцией тезис о ФЕТО. Турции постоянно напоминают о тех тесных связях, которые имел проповедник с действующей турецкой властью, пока между ними не случился раскол и они не начали делить между собой сферы влияния, главной из которых является влияние на умы подрастающего поколения – детей и молодежи, через курсы и образовательные учреждения. Причем, как в самой Турции, так и за её пределами.
Возвращаясь к ситуации в Сирии, как отметил турецкий лидер, создание Турцией зон безопасности воспрепятствовать тому, что миллионы сирийцев из различных регионов страны, прежде всего, из Идлиба, не покинули свою родину.
Цитируем турецкого лидера:
«Турция, на протяжении ряда лет, принимает на своей земле почти 4 млн сирийских беженцев, удовлетворяя все их потребности. Мы также удовлетворяем потребности сирийцев на местах, особенно в районах, прилегающих к нашей границе, в контролируемых нами регионах. Наконец, мы строим десятки тысяч брикетных домов для наших братьев в Идлибе и в других местах. Мы осуществляем все эти действия за счет собственных средств и при поддержке нашего народа, без значительной поддержки со стороны международного сообщества и международных организаций».
Последнее является постоянной претензией Турции в адрес международного сообщества – то, что оно не оказывает содействия Турции в вопросе создания условий для возвращения беженцев назад в Сирию. На взгляд Турции, для возвращения беженцев необходимо выполнить два условия: 1) создать зону безопасности (вдоль турецко-сирийской границы) и установить над ней бесполетную зону, 2) создать на этой территории места постоянного проживания беженцев.
Разумеется, если первое требует серьезной политической воли, то второе – вложения немалых финансовых средств. И если, так или иначе, Турции удалось продавить вопрос создания «анклавов безопасности», то получить серьезного финансового рычага для строительства поселков для сирийских беженцев не удалось. А свои средства Турция в Сирию, в одиночку, вкладывать не готова. Турция, скорее, заинтересована в том, чтобы коллективный Запад бы «скинулся», а физически строительные работы были бы выполнены строительными подрядчиками страны.
Проблема заключается в том, что Запад не собирается вкладывать в страну Башара Асада без того, чтобы он ушел. Проблема даже не в политическом урегулировании в стране. Вопрос заключается в том, что никто, просто так никуда своих денег вкладывать не будет. У этих инвестиций должен быть смысл. Что предложил Б. Асад России, в общем и целом, понятно. Но зачем Западу вкладывать свои средства в Сирию. В принципе, в мире – достаточно горячих точек и разрушенных стран, которые требуют источника финансирования.
Процитируем высказывание Р.Т.Эрдогана, которое, заметим, не содержит упоминания об Астанинском процессе.
«Нашим приоритетом должно быть урегулирование конфликта в Сирии на основе «дорожной карты» в Резолюции 2254 Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Для этого должен быть успешно завершен политический процесс, инициированный под эгидой Организации Объединенных Наций, но который принадлежит и управляется сирийцами. Это — единственный способ, которым Сирия может достичь прочного мира при сохранении своей территориальной целостности и политического единства. Пока эта цель не будет достигнута, мы полны решимости препятствовать деятельности террористических организаций, нацеленных на политическое единство и территориальную целостность Сирии, а также на нашу национальную безопасность». Это следует понимать однозначно: Турция планирует оставаться на территории Сирии, используя Идлиб в качестве плацдарма и готова к проведению военных операций.
При этом, в ходе своего выступления, президент Р.Т.Эрдоган не уставал повторять, что Турция является одной из тех стран мира, которые принимают на своей территории наибольшее число беженцев. Как выразился турецкий лидер, «самоотверженность Турции спасает гордость всего человечества». Напротив, по его словам, в ряде европейских стран нарушаются права беженцев и перемещенных лиц.
Процитируем турецкого лидера: «Пришло время Организации Объединенных Наций занять решительную позицию против этих нарушений, которые подрывают Женевскую конвенцию и международную систему прав человека».
Важнейшим пунктом международной повестки дня для Турции является Ливия. Способность встать во главе процесса мирного урегулирования в стране является для Турции краеугольным камнем всей её политики в Восточном Средиземноморье. Ливийская политика Турции строится вокруг оказания поддержки Правительству национального согласия, как постоянно подчеркивается турецким руководством, — Правительства, которое признается со стороны ООН.
Процитируем в этой связи турецкого лидера: «Нападения, совершенные заговорщиками в Ливии в прошлом году с целью свержения законного Правительства национального согласия, принесли этой стране только боль и разрушения. Международное сообщество не смогло призвать ни заговорщиков, ни их сторонников к ответственности за массовые убийства, нарушения прав человека и, особенно, за массовые захоронения в Тархуне».