Очередной виток конфликта в Нагорном Карабахе, фундаментальным отличием которого стало непосредственное участие в нем Турции, можно рассматривать в качестве свидетельства изменения регионального баланса сил в желаемом для турецкой стороны направлении – в сторону укрепления её влияния.
Речь идет о том, что Турция, на фоне глобальных тектонических сдвигов, создающих вакуум силы, начинает успешно активно этот возникающий вакуум заполнять, усиливая свое влияние в традиционных регионах влияния других игроков, причем игроков глобальных. Достаточно отметить, в связи с тем же Нагорным Карабахом, отторжение турецко-азербайджанской деятельности российскими СМИ на фоне того, что Кремль и Аксарай начали обсуждение этого вопроса между собой. Это, по сути, означает признание того, что Турция стала игроком на Южном Кавказе и Россия это приняла.
Продолжаем рассмотрение издания ведущего турецкого мозгового центра – Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) — который предельно оперативно отреагировал на текущие события. Фонд, прямо-таки под события в Нагорном Карабахе, опубликовал книгу, которая озаглавлена как «В процессе глобальных перемен Большая стратегия Турции».
Часть 1 нашего обзора доступна по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=74106 [1]
Напомним, что мы рассмотрели оглавление издания и вводное слово, написанное «турецким Федором Лукьяновым» — влиятельным турецким политологом, генеральным координатором Фонда SETAV Бурханеттином Дураном. Который особо отметил тот факт, что главным условием успеха в условиях нынешней турбулентности является быстрое реагирование и адаптация. Основной для них должна стать глубокая теоретическая проработка и переосмысление вопроса. И, по его мнению, «Большая стратегия Турции» свой вклад, в этом смысле, вносит в теоретическую базу подготовки Турции к переменам, охватившим мир.
Как отмечают авторы книги во Введении к ней, пандемия коронавируса вызвала «полный шок у всего мира». Они даже приводят достаточно, заметим, расхожее мнение о том, что «эпидемия – это один из самых масштабных кризисов, которые международное сообщество видело со времен Второй мировой войны, даже самый глубокий».
Отмечается, что, хотя эпидемия и возникший за ней кризис касаются, в первую очередь, глобального общественного здравоохранения, разгорелись споры о глобальной системе, в целом.
Сама по себе, глобальная система, и так, уже является ареной, на которой ломается множество копий – в первую очередь, разумеется, идет оживленная дискуссия относительно будущего нынешнего глобального мироустройства.
При этом дискуссии являются, по выражению авторов, «многомерными». Согласно ожиданиям одних экспертов, эпидемия породит новый мировой порядок под руководством старого гегемона в лице США. Другие предполагают, что, напротив, пандемия спровоцирует исчезновение доминирования США.
С другой стороны, как указывается авторами, есть также те, кто утверждает, что эпидемия положит конец глобализации, и те, кто заявляет, что она откроет новую эру во имя глобального сотрудничества, не ограничиваясь предсказаниями мира непосредственно после коронавируса.
Есть также те, кто ожидает, что эпидемия усилит национализм в глобальном масштабе, ослабит глобальные торговые сети и вызовет смену режимов в различных странах. Автор приводят мнение и тех, кто заявляет, что пандемия породит авторитаризм, «новую индивидуальную субъективность», которая является «постправдой».
В целом, как отмечают авторы, в тех прогнозах, которые сейчас даются на будущую посткоронавирусную, эпоху нет ничего, изменения чего не породила бы коронавирусная инфекция. И, как они указывают, «маловероятно, что этот всеобъемлющий ветер перемен не затронет международную политику».
Авторы турецкого издания приводят три доминирующих утверждения о мире, который возникнет в посткоронавирусную эпоху.
- Первый из тезисов про посткоронавирусный мир заключается в том, что знакомый нам мировой порядок, в конечном итоге, подойдет к концу. В частности, упоминается Г.Киссинджер, который, наряду с другими интеллектуалами, утверждали, что «нынешний либеральный порядок, базирующийся в США, теперь устарел, и вместо него будет установлен новый порядок».
- Второй тезис – противоположность первого. Речь идет о том, что мировой порядок в посткоронавирусную эпоху будет прежним. Цитируем: «Согласно этому тезису, отличительные черты (старого – И.С.) мироустройства будут продолжать существовать, и комплексная трансформация вряд ли начнется с нового мироустройства». Другими словами, согласно этому тезису, мировой порядок, основанный на США — в центре системе, будет, в значительной, степени продолжать существовать.
- И, наконец, согласно третьему подходу, глобальный порядок не будет ни новым, не останется он и старым. Это – довольная интересная мысль, которая расшифровывается следующим образом: «Согласно этому нарративу, повестка дня преобразований в мировой политике столкнется с иным и всеобъемлющим вызовом, чем когда-либо прежде».
Процитируем мысли авторов по поводу всех этих трех версий:
«Хотя у всех трех заявлений есть свои сильные стороны, чрезвычайно сложно утверждать, что эпидемия коронавируса приведет к радикальным и быстрым изменениям в мировом порядке. Это связано с тем, что текущий кризис превратился в кризис, с которым столкнулось глобальное управление, а не как проблема, связанная с перераспределением глобальной власти, и он продолжается как таковой».
Иными словами, авторы ведут речь о том, что сегодня не идет речи о том, что «трещат» границы влияния из-за коронавируса. Речь идет о том, что сложно приходится государственным системам управления кризисом, что к распределению власти в мире если и имеет отношение, то опосредованное.
Как отмечается авторами издания, не исключено, что нынешний кризис с коронавирусом приведет к более серьезному давлению на процесс трансформации нынешнего мирового порядка. Собственно, как можно заметить, красной нитью в издании проходит мысль о том, что коронавирус является одновременно тестом государственных систем управления на устойчивость и способность справляться с нестандартными трудными вызовами и ускорителем происходящих процессов трансформации.
Но при этом, как указывают авторы издания — Мурат Ешильташ и Ферхат Пиринччи, «посткоронавирусный мир не станет свидетелем ни появления нового мира в Китае, ни подъема мира в Америке». Как ими отмечается, «напротив, обе силы истощатся в гонке друг с другом, и появится много возможностей для возникновения более сбалансированного мирового порядка».
Цитируем: «Что еще более важно, в зависимости от содержания и масштабов геополитической и экономической борьбы между США и Китаем, общий характер международной системы и геополитическая конкуренция в региональных подсистемах будут отличаться в новый период. Кризис в международном масштабе будет ощущаться как сокращение глобального масштаба и сокращение экономики в краткосрочной перспективе».
С другой стороны, разумеется, процесс восстановления и нормализации мировой экономики будет зависеть от того, когда закончится эпидемия.
Каковы же те геополитические последствия, которые может иметь соперничество Вашингтона и Пекина между собой?
Как отмечается авторами, принятие США более агрессивной стратегии, путем более жесткого отношения к Китаю, может привести к обострению геополитических проблем и проблем безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Более того, поступающие от администрации в Вашингтоне сигналы о готовности США к выходу из некоторых международных соглашений и институтов могут еще больше разнообразить усугубляющиеся проблемы управления в глобальном масштабе.
Со своей стороны, Китай принимает на вооружение «стратегию повторного развертывания» в масштабе, который «может сбалансировать стратегию США». Это, по словам турецких авторов, будет приводить к ещё большему росту неопределенности по оси Азиатско-Тихоокеанского региона.
Каковы результаты этого противостояния между США и Китаем, помимо того, что оно ослабит две стороны? Как указывается турецкими авторами «Глобальная геополитическая среда, в результате этой конкуренции, превратится в хрупкую структуру. Эта ситуация мобилизует ревизионистов и напряжение станет критическим».
В частности, среди ожидаемых последствий ожесточенной конкуренции между США и Китаем, — отрицательное влияние на другие региональные подсистемы. Цитируем: «По этой причине, геополитические колебания в европейской политике, трансатлантических отношениях, на Ближнем Востоке и в Южной Азии относятся к числу больших возможностей. Однако, всех этих возможных событий недостаточно, чтобы объявить конец мирового порядка и утверждать, что родится новый».
И далее: «С другой стороны, видно, что текущий порядок не может продолжаться таким образом. В этом смысле следует подчеркнуть, что мировой порядок находится в переходной фазе между «концом» и «после». Другими словами, международная система столкнулась с болезнью переходного периода, в которой отличительные черты старой были серьезно повреждены, а новая полностью не проявилась».
В этом потоке неопределенностей, разумеется, авторов интересует роль и место Турции – те, которые она сумеет занять в результате происходящих трансформаций.
При этом, как указывается авторами, «возможна разработка стратегии и определение дорожной карты того, как Турции необходимо реагировать на эти процессы и как занять выгодное место в новом порядке, которое ей обеспечит доминирование».
Цитируем: «Как выразился президент Реджеп Тайип Эрдоган, «Турция, впервые со времен Второй мировой войны, получила возможность оказаться в центре процесса перестройки на глобальном уровне». И далее: «Оценивая упомянутую возможность, в дорожной карте на первый план надо вынести вопросы того, каковы должны быть особенности турецкой внешней политики и политики в сфере безопасности, какие возможности и способности будут решающими и какие связи в каких вопросах надо развивать».
Иными словами, заметно, что авторы стоят на той позиции, что масштаб трансформации глобальной системы, которая происходит сейчас на глазах у всего мира, сопоставим с таковым после окончания Второй мировой войны. И в этом изменившемся миропорядке роль Турции может быть принципиально другой – уже доминирующей.
Вот как формулируют цель своего исследования авторы турецкого издания: «В той книге, которая находится у вас в руках, мы отстаиваем ту мысль, что Турции, в условиях перемен в мировой политике, необходимо принять для себя всеобъемлющую дорожную карту».
И далее:
«Мы признаем, что нынешний мировой порядок столкнется с давлением всесторонних изменений в связи с эпидемией коронавируса, и в этом смысле, в качестве первого диагноза, мы утверждаем, что мировой порядок столкнулся с глобальными кризисами после окончания Холодной войны и не смог успешно преодолеть эти кризисы. После Холодной войны мы рассматриваем мировой порядок как конструкцию, ориентированную на США, и утверждаем, что кризис возник в результате американской политики и стал глобальным».
Как отмечают авторы, нынешний кризис носит объемлющий характер и, исходя из этого, они приходят к мысли, что «мировому порядку стало невозможно существовать в прежнем виде» и далее:
«Что еще более важно, мы ожидаем, что такая ситуация вызовет потрясения разного масштаба в мировой политике. В этом смысле, от глобального кризиса управления до кризиса беженцев, от новой борьбы за власть на глобальном и региональном уровнях до конкуренции в сфере безопасности, во многих областях мировой политики могут быть ошеломляющие разрывы».
Вот как ставится авторами задача, которая сегодня стоит перед современной Турцией: «Таким образом, Турция готовится к увеличению своего потенциала и устойчивости перед лицом событий, которые могут произойти в будущем, но ей необходимо разработать устойчивую стратегию».
Далее авторами дается характеристика своего исследования и кратко описываются его главы. В частности, обращается внимание на использование таких терминов как «многослойность» и «многополярность» при описании «нового мирового порядка».
В первой части книги «Большая стратегия Турции» дается краткое описание мировой политики с акцентом на дискурсивные и практические компоненты воображения американского мироустройства после Холодной войны. Как указывается авторами, этот раздел, в основном, состоит из материалов по международной политике, ориентированных на США.
Во второй части книги утверждается, что «сжатие» американского порядка привело к глобальной «боли», с упором на то, как эта «боль» отражается в некоторых областях. Отмечается, что в этом разделе также показано, как кризис усугубился, в некоторых областях, в связи с эпидемией коронавируса.
В третьей части книги авторы переходят непосредственно к положению и роли Турции. В частности, этот раздел обращается к элементам описания новой геополитической «большой стратегии» Турции.
И, наконец, как отмечается авторами, в четвертой главе представлено «широкое, исчерпывающее объяснение того, какую внешнюю политику и стратегию в сфере безопасности должна поэтапно проводить Турция от национального к глобальному масштабу».
Итак, напомним, что первая часть книги «Большая стратегия Турции» называется, как «Боль трансформации глобальной системы». Она, в свою очередь, состоит из трех подразделов, которые озаглавлены, соответственно, как: «Мировой порядок с США в центре», «Три стратегических пророчества» и «Кризис американского порядка».
Переходим непосредственно к рассмотрению первой части книги, по возможности, избегая очевидных заявлений авторов и повторов общеизвестных сведений. При этом, очевидно, часть глав и разделов будет пропущена, ввиду малоактуальности с точки зрения целей настоящего обзора.
Цитируем авторов:
«Мы предпочитаем общепринятое описание феномена «мирового порядка» как одного из наиболее широко используемых понятий в международных отношениях. Мы часто рассматриваем порядок как основу, используемую для характеристики глобального набора норм / правил, которые поддерживают международный баланс сил и иерархии.
Таким образом, мировой порядок можно определить как [институциональную] структуру, которая регулирует международные политические, экономические и военные отношения и сотрудничество и позволяет поддерживать эти положения с помощью различных норм и правил.
Структуру можно определить, как концепцию, используемую для определения модели мышления и действий, в которой действуют акторы с разными сторонами, а также как формальную модель, определяющую действия и поведение акторов. Структура также представляет собой набор ценностей и не может быть отделено от мировоззрения его строителей.
Другими словами, баланс, при котором государства, считающие себя ответственными за защиту своих интересов друг с другом или в одиночку, составляет международный порядок. Здесь первая концепция, с которой мы сталкиваемся в краткой истории международной политики, — это «новый мировой порядок». Понятие «новый мировой порядок» было введено США после вторжения США в Кувейт сразу после окончания Холодной войны».
Итак, отмечаем первое и главное: когда турецкие авторы говорят про «мировой порядок» в его нынешнем статусе, они говорят не про то мироустройство, которое возникло после Второй мировой войны. А про то, что возникло после окончания Холодной войны и военной кампании США на Ближнем Востоке – в Кувейте. Про термин, который был введен со стороны самих США.