Резня – таков основной (если не единственный) ответ мусульман во Франции на любой испытываемый ими психологический дискомфорт, вызванный, к примеру, карантинными мерами по защите от пандемии нового коронавируса (случай в г. Роман-сюр-Изер в начале апреля, когда одной из причин нападения исламиста с ножом на прохожих стало его недовольство новыми ограничениями в связи с пандемией) или публикацией очередных карикатур на пророка Мухаммеда. Вероятно, именно такое впечатление могло сложиться/окончательно укрепиться у придерживающихся светских взглядов французов в течение 2020 г, в особенности после терактов и инцидентов в Авиньоне, Ницце и Сартрувилле, последовавших в конце октября за обезглавливанием учителя истории в одном из парижских пригородов.
Все нападавшие не были уличены в причастности к какой-либо экстремистской группировке или террористической организации, также никто не взял на себя ответственность за произошедшее, как в случае с терактом в Вене 2 ноября, под которым «подписалось» «Исламское государство» (террористическая группировка, запрещена в РФ). Потому сторонний наблюдатель может сделать лишь один простой и логичный вывод – все они представляли исключительно свою конфессию. И не столь важно, насколько такое впечатление на самом деле соответствует действительности, сколь важно то, что мусульманские общины Пятой республики (да и по большому счету любой европейской страны) никогда не делали для развенчания этого впечатления ровным счётом ничего.
Скорее даже наоборот, эти общины неуклюже признают то, что такое впечатление как минимум отчасти справедливо, отвечая на возмущение французской общественности и политиков актами насилия сентенциями в духе «нас спровоцировали насмешками над религией». Человека, который за карикатуры отрезал другому голову на улице прямо у школы, где учатся дети-мусульмане, спровоцировали, а значит, террорист и убийца вроде как и не он, а вроде как те, кто его спровоцировал (даром, что как минимум один из них уже лежит в могиле с отрезанной головой) – таков стройный лейтмотив публичной реакции на происходящее во Франции от мусульманских деятелей как внутри страны, так и на большей части Дар-аль-ислам.
Пока юные мусульмане прямо у своей школы в Париже впитывают культ насилия как ответа на любую проблему, эту мантру исступлённо повторяют исламские политики самого высокого ранга вроде президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Со стороны все происходящее выглядит так, как будто окончательно прорвался зревший десятилетиями нарыв, вызванный сосуществованием в рамках одного социума представителей общества современного и общества традиционного, которые, как показало время, никогда не были способны понять друг друга в принципе. Низкопробная сатира и неумелые насмешки над разными религиями и чувствами верующих существуют и продолжают появляться не то что не первое столетие, а, пожалуй, и не первое тысячелетие. Но на излете первой четверти XXI в. представители только одной конфессии в качестве ответа на них продолжают выбирать резню.
И тем не менее, едва ли в сложившейся ситуации французское правительство может винить кого-то, кроме себя. По множеству причин оно уже давным-давно утратило контроль над мусульманскими общинами страны [1] и влияние на них. Эти влияние и контроль за сообществами, находящимися на территории Франции, перешли к другим государствам. Прежде всего, к Турции и Катару, но не только. В частности, именно Катар, с помощью организации Qatar Charity и подобных, в последние годы финансировал строительство многих т.н. мега-мечетей во Франции, некоторые из которых, как, например, Большая мечеть Пуатье, годами стояли недостроенными в условиях недостатка пожертвований от местных мусульманских общин. Также на деньги из Катара построены мечеть Ассалам в Нанте, центр Ан Нур с большой мечетью в эльзасском городе Мюлуз, рассчитанный на мусульман не только Франции, но и соседних Германии и Швейцарии, Большая мечеть Марселя на 14 тыс. верующих, Большая мечеть Сен-Дени, финансирование в больших объемах получает Большая мечеть Парижа. И это лишь те проекты, к которым было привлечено общественное внимание.
Октябрьские события во Франции окончательно показали, что проживающих в стране мусульман не устраивает французская система и программы образования, несогласие с которыми выражается самыми радикальными способами. Однако не до конца понятно, что вынуждает мусульман страны до сих пор продолжать прибегать к услугам этой системы, ведь уже далеко не первый год многие государства мусульманского мира, и прежде всего тот же Катар, вкладывают немалые средства в то, чтобы организовать во Франции систему мусульманского образования, фактически параллельную официальной и независимую от нее.
Так, в том же Сен-Дени Катар профинансировал строительство кампуса Европейского института гуманитарных наук – частный «Мусульманский университет» предлагает курсы теологии и арабского языка аспирантам-мусульманам, число которых сегодня насчитывает несколько тысяч. Катар также, по данным издания Liberation, является основным спонсором колледжа Lycèe-Collège Averroĕs, в 2010-х гг. оказавшегося в центре скандала, когда один из преподавателей подал в отставку со словами о том, что колледж является «рассадником антисемитизма и пропагандирует среди учеников исламизм». В ситуации с вышеупомянутым колледжем французское правительство оказалось настолько близоруким, что ещё и выделило госфинансирование для этого учебного заведения.
Представление о том, чему же учат в финансируемой Катаром параллельной системе образования во Франции, можно составить благодаря подготовленному Институтом исследований ближневосточных медиа (The Middle East Media Research Institute) в 2019 г. докладу, посвященному учебным пособиям для образовательных учреждений, одобренным катарским министерством образования. В документе «Обзор учебных пособий для школ исламского образования Катара на 2018-2019 учебный год» (Review of Qatari Islamic Educational School Textbooks For The First Half Of The 2018-2019 School Year) даётся следующая характеристика подобной литературы: «Учебники для 6, 8, 9 и 12 классов прославляют джихад и самопожертвование во имя ислама, представляя их как добродетели и божественные заповеди, обеспечивающие благосклонность и награды от Аллаха». «Мученики во имя Аллаха не умирают, но живут, достигая высшего уровня рая», – описывается в пособиях самопожертвование. Джихад в катарских пособиях понимается как «любые необходимые действия, чтобы побеждать врага руками (через действие), языком (словами) или деньгами».
Вполне очевидно, что в современной Франции джихад деньгами осуществляет все тот же Катар (наряду с Турцией, Саудовской Аравией и рядом других стран), а руками «побеждают врагов» юноши вроде Абдулаха Анзорова, отрезавшего голову учителю истории Самюэлю Пати, или тех, кто отрезал головы прихожанам в церкви Ниццы или напал с ножом на полицейских в Авиньоне. На этом фоне бросается в глаза явный недостаток словесного джихада – европейские мусульмане как будто особенно и не пытаются таким образом способствовать распространению вероучения пророка Мухаммеда среди неверующих. Сторонним наблюдателям остаётся только гадать о причинах этого. То ли словесный метод практически не используется, потому что адепты ислама в принципе не чувствуют уверенности в том, что смогут своими словами способствовать распространению вероучения и привлечь внимание неверующих к его привлекательным сторонам. То ли потому, что на фоне других способов «словесный джихад» попросту считается неэффективным, когда гораздо проще отрезать оппоненту голову без лишних разговоров.
Среди прочего, в пользу первого предположения говорит и достаточно однобокая реакция мусульманских лидеров на резню во Франции, в основном сводящаяся к примитивной сентенции на уровне младшей школы – «нас спровоцировали, а кто спровоцировал, тот и настоящий преступник». Да и едва ли Запад вообще считается у политиков вроде Р.Т.Эрдогана достойным даже «словесного джихада», раз уж в тех же учебных пособиях Катара он описывается как «враждебная сила, которая привнесла в исламский мир еретические идеи, такие, как секуляризм… с целью уничтожения ислама».
Возвращаясь к Катару и его роли в укоренении и поддержании среди мусульман культа насилия как решения любой проблемы, можно, не особенно напрягаясь, вспомнить, кого же ещё финансировало это государство [2] в недавнем прошлом. А именно: террористическую группировку «Исламское государство» (впрочем, не только ее, а едва ли не весь спектр международного исламизма, от «Талибана» до различных фракций «Аль-Каиды»). Едва ли на этом фоне стоит удивляться той вакханалии насилия, которая сегодня творится во Франции теми, кто считает и называет себя мусульманами.
Другой стороной проблемы, стремительно способствовавшей усугублению ситуации в последние годы, стало сознательное замалчивание властями Франции масштабов насилия, совершаемого выходцами из этнических общин, пусть даже не всегда непосредственно связанного с религиозной подоплекой. Так, подразделения МВД получали негласные распоряжения замалчивать имена преступников в случаях, когда таковыми являются представители этнических общин (при этом в других ситуациях имена открыто передаются СМИ). В 2020 г. году особое возмущение во французском обществе вызвали три весьма схожих между собой инцидента. 20 июля в Лионе автомобиль сбил собаку, которую выгуливала молодая женщина, затем сдал назад и сбил, а потом переехал уже саму хозяйку, протащив ее тело по улице ещё около мили, попутно по сути разорвав его на части.
Ещё ранее, 4 июля, на одной из провинциальных дорог юго-запада Франции превышавший скорость автомобиль сбил насмерть молодую девушку-жандарма Мелани Теми, пытавшуюся его остановить. В первом случае машиной управлял некто Юссеф Т., во втором – Йасин И. 5 июля в небольшом городке Байонна четверо молодых людей, Мохаммед С., Мохаммед А., Мусса Б. и Селим З., до смерти забили пожилого водителя автобуса за отказ пустить их в салон без билетов и масок (опять-таки вспоминается убийственный бунт против карантинных мер в г. Роман-сюр-Изер в апреле). В всех трёх случаях местные отделения полиции либо журналисты получили команду сверху не публиковать имена преступников. И во всех случаях сознательная утечка информации произошла от офицеров правоохранительных органов, очевидно таким образом выразивших протест в отношении политики замалчивания, санкционированной властями страны.
На государственном уровне этим взрывам насилия летом не придали должного внимания, однако череда отрезанных французских голов в октябре-ноябре, кажется, даже Эммануэля Макрона заставила взглянуть на проблему по-другому. Понятно, что такие преступления в принципе мог совершить кто угодно, но факты замалчивания имён преступников, вышедших из сегрегированных этно-религиозных общин, говорят о том, что французские власти в принципе не готовы иметь дело с волной насилия, исходящего от этих людей. Людей, вышедших из среды, в которой культ насилия как основного (а зачастую и единственного) способа решения всех проблем и вопросов репродуцируется из поколения в поколение. Также как и приверженность по сути варварским и аморальным сегодня практикам вроде женского обрезания и браков по принуждению.
Бесперспективность использования насилия в качестве способа решения любых проблем и социальных конфликтов и по сути подпитывания этого нарратива на самом высшем уровне, как это делают политики вроде Р.Т.Эрдогана, понимают и многие влиятельные фигуры, в т.ч. представители СМИ, в мусульманском мире. «Обезглавливание французского учителя истории доказывает, что политический ислам стал реальной угрозой миру во всем мире в свете его экспансионистских устремлений, которые в настоящее время воплощаются в проекте Эрдогана, нацеленном не только на общества мусульманских стран, но и на общества других стран, инкубирующие важные исламские общины», – пишет в издании Al-Arab тунисский журналист Аль-Хабиб аль-Асвад. Ливанский журналист Абу Фадель комментирует действия турецкого президента в связи с событиями во Франции следующим образом: «Эрдоган призывает к защите мусульман во Франции! Мы же спрашиваем оттоманского мечтателя Эрдогана о мусульманах, которые были вырезаны поддерживаемыми им «Братьями-мусульманами» и джихадистами в Сирии, Ираке, Ливии и Турции». От себя добавим, что это высказывание о поддерживаемом турецким президентом насилии вполне справедливо можно применить и к событиям, до недавнего времени происходившим на территории Нагорного Карабаха.
И все же, вовсе не Турция или Катар, а французское правительство допустило ситуацию, в которой мусульмане в современной Франции являются не просто представителями какой-то иной культуры или менталитета, или традиционных обществ (как должно было бы быть), а по сути в самом буквальном смысле являются агентами иностранного влияния, вольными или невольными проводниками чьих-то интересов в большой геополитической игре (и недавняя истерика Р.Т.Эрдогана вполне ясно демонстрирует, чьих). В «игре», в которой, судя по тону и содержанию высказываний политиков ведущих мусульманских стран в последнее время, для кого-то по старинке до сих пор хороши все средства, в том числе и отрезание голов.
Вот почему «французский ислам», о намерении построить который заявил Эммануэль Макрон, должен быть не столько свободен от влияния канонического ислама как такового (это будет ересь которая вполне обосновано уже сегодня вызывает возмущение в мусульманском мире), сколько свободен от влияния Турции, Катара и вообще любых иностранных государств. Остаётся только гадать, что мешало начать осуществлять подобный план ранее, ведь всё, что так возмущает французские власти и секулярное население сегодня, существовало в стране на протяжении десятилетий.
Однако правительство Франции решило действовать только сейчас, когда нож приставлен к горлу уже практически всего французского общества в самом буквальном смысле. Одним из первых шагов на этом пути стал запрет и разгон протурецкой экстремистской группировки «Серые волки». В качестве причин такого решения были названы организация уличных беспорядков «с применением насилия» в городах Вьенн и Дижон, а также организация тренировочных лагерей для подготовки акций устрашения против армянской и курдской диаспор и осквернение Мемориального комплекса в память о жертвах геноцида армян в г. Десин. Опять-таки, такой шаг был предпринят лишь сейчас, до этого же, как представляется, никого не волновало ни происходящее с армянской и курдской диаспорами, ни деятельность «Серых волков», годами безнаказанно орудовавших на территории Франции.
В то же время, именно сейчас особенно важно, чтобы правительство страны было максимально последовательным в своей кампании против насилия с исламской и псевдоисламской подоплекой, вольно или невольно вдохновляемого другими странами, не ограничиваясь разовыми и случайными акциями. С одной стороны, это послужит четким сигналом мусульманским общинам страны о том, что толерантное отношение к бесконтрольным проявлениям насилия как ответа на любые проблемы, осталось в прошлом, с другой, возможно, подтолкнет эти общины к тому, чтобы начать выстраивать более привлекательный образ своей религии перед согражданами-немусульманами, потенциал для чего у нее вообще-то имеется, несмотря на все старания Анзорова и таких как он. Пока же кажется, что все больше французов в частности и европейцев вообще все сильнее укрепляется в мысли, что с исламом, который они видят вокруг себя, и с фразой «Аллаху Акбар» может быть только одна ассоциация – резня.