Продолжаем анализировать Космическую программу Турции, анонсированную президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом 9 февраля с.г. Часть 2 нашего обзора доступна по ссылке http://www.iimes.ru/?p=75854 [1].
Напомним, что мы остановились на том немаловажном вопросе, является ли космическая программа подъемной для турецкой экономики, ВВП которой, в последние годы, колеблется в диапазоне от 700 до 800 млрд долларов. Причем, в последние годы она, если смотреть в долларовом выражении, стремится к падению.
Разумеется, есть соблазн обратиться к расходам на свои космические программы, которые несут ведущие государства мира: от 2,2 млрд долларов, которые тратит на свою космическую программу Германия, до 41,0 млрд долларов, которые тратят Соединенные Штаты Америки. В промежутке между двумя этими показателями находятся такие страны, как Китай – 5,8 млрд долларов, Россия – 4,2 млрд долл., Франция – 3,2 млрд долл. и Япония – 3,1 млрд долл.
Разумеется, Турция не может тратить на свою космическую программу такие средства, как расходуют США и Китай, но суммы порядка 1 млрд долл. для страны не кажутся уж чем-то совсем неподъемным.
Другой вопрос, что приведенные выше показатели действительны для стран, которые уже сделали капитальные вложения в свою космическую инфраструктуру, имея в виду, допустим, свои космодромы и исследовательские центры. И речь идет о работах в их развитие. То есть, можно сказать, что они оплатили свой «входной билет» в космос.
У Турции, которая создала свое Космическое агентство лишь в 2018 году «входной билет», если и оплачен, то только лишь в определенной мере, которая представляется незначительной.
Все ж таки, на базе Совета Турции по научно-техническим исследованиям (TÜBİTAK) организованы работы по совместному с зарубежными партнёрами производству и запуску спутников связи.
Так что, нельзя сказать, что Турция будет совсем уже работать «с нуля». Однако, разумеется, строительство космодрома в стране потребует немалых средств и компетенций. Даже для Турции, которая, допустим, по сравнению с той же Россией, может быть куда как более эффективна в плане расходования средств на строительство. И у кого, не в пример России, развитый строительно-подрядный сектор, который входит, как минимум, в тройку ведущих в мире.
Опять же существуют разные оценки стоимости строительства космодрома Восточный. Если брать за базу стоимость в 300 млрд рублей, которая циркулирует в СМИ, то есть, речь идет о 4 млрд долларов, то, с точки зрения расходования средств турецкий частный сектор, вполне, такие расходы в состоянии потянуть. Достаточно отметить тот факт, что стоимость того же третьего стамбульского аэропорта, по разным оценкам, превысила сумму в 20 млрд евро. И это все были средства частного сектора – консорциума нескольких крупнейших подрядных компаний Турции.
Разумеется, надо понимать простую вещь, что проблема не в том, чтобы деньги на тот или иной проект найти. В мире в целом, и в Турции, частности, — у частного бизнеса достаточно средств, в размещении которых «коммерсанты» заинтересованы. В отличие от государства, которое, по определению, стеснено в средствах, прижимисто, не любит их тратить и норовит все, что можно отдать / поручить частному сектору. Используя различные модели государственно-частного партнёрства, которые, особенно в последнее время, переживают свой Ренессанс в той же Турции.
При этом государство всячески пытается ещё и не брать на себя каких-либо обязательств перед частным сектором, которые могли бы стать для него финансовым обременением.
Это лучше всего показать на примере строительства третьего моста через пролив Босфор. Если частный сектор строит мост стоимость в несколько сотен миллионов долларов, он должен четко понимать, каким образом он вернет эти инвестиции. В случае третьего моста через Босфор, частному инвестору позволили установить стоимость проезда через мост размере приблизительно в 30 лир (около 300 рублей). При этом государство прогарантировало определенное число транспортных средств, пересекающих мост и взяло на себя обязательство оплатить отрицательную разницу в том случае, если она возникнет.
Вот как это работает: то есть, да, государство не вкладывает физических средств в проект, однако, при этом оно берет на себя функцию охранителя интересов частного сектора, который вложил свои средства в проект и должен эти средства вернуть. При этом, есть и оборотная сторона: турецкое государство «ограждает» частный сектор не только от убытков по проекту, но и от получения сверхприбыли. Разумеется, получив прибыль сверх заранее согласованной, частный сектор начинает активно делиться с государством.
К чему это мы все говорим? – К тому, что для турецкого частного сектора не является запредельной сумма на строительство космодрома. Эти деньги у турецкого бизнеса есть. Тем более, когда речь идет о такой серьезной, в перспективе, многообещающей инвестиции. Однако, если задавать вопрос уже сегодня: какие образом «здесь и сейчас» турецкий частный сектор будет возвращать свои средства, вложенные в космодром? При этом, турецкое государство должно, если следовать аналогии с другими проектами государственно-частного партнёрства, прогарантировать частному бизнесу определенное количество пусков, которые будут оплачены собственникам космодрома.
Если рассматривать космодром как коммерческий проект частного бизнеса, он может работать либо при своей большой загрузке, либо в качестве дотационного проекта со стороны государства.
Так что, отдельный вопрос – это то, по какому пути пойдет Турция в плане реализации своей космической программы?
Пойдет ли она по пути превращения своего Космического агентства в полноценную государственную корпорацию или же турки сохранят за этой структурой лишь только надзорные функции? С тем, чтобы перепоручить частному сектору реализацию целей и задач, сформулированных государством? В рамках одной из тех моделей государственно-частного партнёрства, в который Турция настолько поднаторела (см. выше).
Но тут, как мы сказали, опять же, возникает ключевой вопрос возврата инвестиций. Допустим, если турецкое государство «подряжает» специально созданный консорциум турецких компаний на то, чтобы построить завод по производству автомобильных аккумуляторов или трансмиссий, или, и вовсе, реализовать программу создания национального автомобиля, то ситуация понятна в плане возврата сделанных инвестиций.
Даже если не будет программы национального автомобиля или она застопорится, в Турции, и так, достаточно развита автосборка, чтобы предлагать зарубежным компаниям, локализованным в Турции свою продукцию или же осуществлять её экспорт. То есть, есть понятный, ходовой товар, для которого существует понятный рынок сбыта.
Или же, допустим, как мы сказали, если вести речь о строительстве третьего аэропорта в городе Стамбул, инвестиции в который оказались сопоставимы со строительством АЭС «Аккую», то здесь тоже все достаточно понятно: ударные темпы стройки и немедленный приток денег, который сразу начинает возвращать вложенные средства после запуска объекта. Неудивительно, что на этом строительстве подрядчики работали буквально день и ночь, стремясь приблизить срок начала эксплуатации аэропорта. При этом он, даже до сих пор, не является пущенным на 100%. Но приток средств от проекта позволяет частному сектору реинвестировать их в продолжение следующих этапов строительства.
Но вот, допустим, в АЭС «Аккую» частные турецкие компании средства отказались вкладывать. И дело здесь не только в том, что у турок нет ни компетенций, ни опыта строительства такого рода объектов. – Турция любят и умеют быстро осваивать новые компетенции. А строительство АЭС – это такой опыт, который дорогого стоит и может быть востребован на зарубежных рынках, будучи помножен на турецкую способность к тому, чтобы реализовывать проекты на условиях «под-ключ».
Речь идет, прежде всего, о том, что для выхода на окупаемость этого проекта может потребоваться не один десяток лет. Напомним, что срок эксплуатации станции составляет 60 лет, который может быть продлен ещё на 20 лет. То есть, речь идет буквально о столетии. При отсутствии 100% гарантии на покупку электроэнергии со стороны турецкого Казначейства.
Ни одна частная корпорация мира под такой «историей» не подпишется. Тем более, если учесть не только сомнительный и отдаленный график окупаемости проекта, но и тот объем рисков, который компания на себя, подписываясь под реализацией проекта, на себя берет.
Допустим, в том случае, если те или иные действия компании, на этапе строительства ли, эксплуатации ли объекта приведут к даже небольшой техногенной проблеме, не говорим катастрофе. Теми штрафами, которые оплатил, допустим, тот же «Норильский никель» в нашей стране, дело не ограничится.
Проект характера АЭС «Аккую» — это проект, убийственный, в буквальном смысле, для частного сектора.
Вообще, там, где нет решенного вопроса возврата инвестиций, речь может идти только о государственных программах. Не раз мы говорили, допустим, о том же проекте Канал «Стамбул», у которого нет убедительной модели монетизации для инвесторов. Оттого он и не реализуется до сих пор, невзирая на колоссальные усилия турецкой власти.
То же, касается части космической программы Турции: вопрос заключается в том, какая часть капитальных вложений в инфраструктуру может оказаться привлекательной для турецкого частного бизнеса в плане возврата своих инвестиций? А какая часть инвестиций должна быть, со всей неизбежностью, понесена турецким государством?
Рассуждая об этом, впрочем, надо, со всей очевидностью, отдавать себе отчет в том, что турецкий бизнес уже вписался в большие темы государственно-частного партнёрства и поднимать ему новые «бюджеты» становится все труднее и труднее. Хотя, Космическая программа Турции и участие в ней не могут не рассматриваться частным бизнесом страны по тому, чтобы занять стратегическое положение «турецких Илонов Масков». А это – достаточно серьезный вызов для того, чтобы турецкие частные компании обратили на него внимание и, по крайней мере, рассмотрели бы вопрос.
Итак, обратимся непосредственно к тому, что говорится о создании турецкого Космического агентства Турции в программе, обнародованной лично президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом.
Цитируем: «Космическая деятельность в нашей стране набрала обороты в связи с тем, что космос стал приоритетной политической и экономической повесткой дня в мире.
Турция несет все возрастающие, с 2000-х годов, расходы на космическую деятельность. Турция становится потенциальным кандидатом на то, чтобы в будущем стать важным игроком в индустрии, имея в виду её космическую индустрию, где создан большой задел в сфере спутников связи и наблюдения за земной поверхностью, а с учетом того, что (страна) является обладательницей подготовленных кадров.
В качестве приоритета рассматриваются работы, направленные на создание в стране космической экосистемы, в рамках космической политики, которая на первое место ставит локализацию и национализацию. В этой экосистеме также начал развиваться динамичный и предприимчивый частный сектор.
Как результат этих событий:
13 декабря 2018 года, в соответствии с Указом президента Турции №23 от 13 декабря 2018 года, в качестве структуры связанной с Министерством промышленности и технологий, было создано Космическое агентство Турции.
Решением о назначении, подписанным президентом (Эрдоганом – прим.) от 7 августа 2019, года были назначены глава и члены Правления (Космического агентства – прим.)».
Целями Космического агентства Турции, в соответствии с Программой, озвученной президентом страны, являются следующие:
- Развитие космической и авиационной промышленности и приобретение объектов и технологий, которые позволят получить независимый доступ в космос.
- Повышение международной конкурентоспособности за счет снижения иностранной зависимости.
- Расширение возможностей Турции в космосе за счет улучшения кадровой обеспеченности турецкой космической индустрии.
Заметим, что в разделе «Обязанности» Космического агентства Турции описание начинается с того, что отмечается, что его деятельность осуществляется с целью и в направлении не только национальных интересов, но и роста благосостояния турецкого общества.
Перечисляем обязанности Космического агентства Турции согласно Космической программе страны:
«Расширение использования космических и авиационных технологий, развитие научно-технической инфраструктуры в области космических и авиационных технологий, увеличение потенциала и возможностей, проведение исследование для других отраслей национальной промышленности, чтобы воспользоваться опытом и знаниями в области космической и авиационной науки и технологий, поддержка НИОКР и предпринимательства в сфере высоких технологи, ведение учета объектов, запущенных в космос от имени государства в соответствии с международными договорами, действия по авторизации в структуре ООН для выполнения процедур регистрации или проведения процедур регистрации».
Далее Космическая программа Турции обращается к международному опыту в этой сфере, характеризуя его следующим образом:
«В 20-м веке дорогостоящие космические исследования, которые могут проводиться лишь в некоторых странах, принесли этим странам большую репутацию. Их основная мотивация заключалась в науке, технологическом развитии и в политической конкуренции. На этой стадии, коммерческие выгоды оставались на втором плане.
С точки зрения исторического развития, космические исследования, которые начались с телескопов и наземных наблюдений, затем распространились на области, которые затрагивают человеческую жизнь с помощью Интернета, геолокации и разведывательных спутников. В 21-м веке космические исследования, на фоне снижения себестоимости и развития технологий, повысили свою коммерческую привлекательность и встали на путь изменения своего внешнего облика.
В наши дни, космические исследования приобрели новое измерение. Полеты на Луну и Марс, добыча полезных ископаемых и производственная деятельность в космосе, а также системы запуска станут важными направлениями в космических применениях. Исследования космических станций проводятся с 1970-х годов, и эти исследования направлены на обеспечение постоянной базы / жизненного пространства в космосе».
Итак, если обращаться к основной мысли этой части Космической программы Турции, то мы увидим посыл о том, что космос и космические исследования в наши дни стремительно коммерциализируются. В том смысле, что космос перестает быть делом лишь только национального престижа, когда исследования, проводимые в нем, не могут, в ближайшей перспективе, быть конвертированы в источник доходов. А, следовательно, когда речь идет о подобного рода подходе к исследованиям, то расходы на них может нести только государство. Причем, разумеется, государство не всякой, а лишь только то, которое обладает средствами, видением и политической волей для их реализации.
Как указывается в турецкой Космической программе, космические исследования не просто обретают смысл с точки зрения их монетизации. Они, и сами по себе, становятся намного более доступными в финансовом отношении. То есть, в них может начинать играть активную роль уже и частный сектор, что было раньше, попросту немыслимо.