- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Большая стратегия Турции. Часть 14

Продолжаем разбирать книгу главного мозгового центра Турции – Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции под заголовком «Большая стратегия Турции».

Перед собой мы видим попытку осмысления новой роли Турции, предпринятую главным мозговым центром Турции – Фондом политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV), на фоне того, как это новое, укрепившееся положение стало все более отчетливо проявляться, как минимум, в регионе нахождения страны.

Главный вопрос, который занимает Турцию: каким образом страна может воспользоваться теми тектоническими сдвигами, которые сейчас наблюдаются в мире, чтобы укрепить свой статус региональной державы и даже сделать себе «апгрейд» до статуса державы глобальной?

Предыдущая, тринадцатая часть публикации доступна по ссылке на сайте Института Ближнего Востока: http://www.iimes.ru/?p=76814 [1].

Напомним, что мы остановились на рассмотрении третьей главы книги, которая называется «Большая стратегия Турции» и, в частности, на том разделе, который посвящен тому, что авторы назвали «устойчивой стабильностью» страны.

Говоря о внутриполитическом измерении, авторы указывают на то, что президентство Реджепа Тайипа Эрдогана обеспечило «18-летнюю политическую стабильность» в стране.

Хотя, скорее всего, было бы уместнее сказать о том, что страна получила два десятка лет преемственного, единого курса. А стал ли этот курс залогом политической стабильности в стране – это вопрос, на самом деле, дискуссионный.

Вряд ли, термин «политическая стабильность» является наиболее уместным в той ситуации в стране, где произошла целая череда последовательных потрясений, включая: многочисленные судебные процессы над военными «заговорщиками» (из серии «Бальйоз» и «Эргенекон»), череда террористических атак, на фоне, сначала, официального замирения турецкого руководства с Рабочей партией Курдистана (РПК), а потом на фоне перехода к силовым методам решения вопроса, на фоне попытки военного переворота и убийства российского посла в Анкаре А.Г. Карлова. На фоне того раскола, который наблюдается в турецком обществе и даже того же письма 104 отставных адмиралов ВМС Турции. И многое-многое другое, что ещё можно вспомнить из этого бурного, во всех отношениях, периода правления президента (ранее премьер-министра) Реджепа Тайипа Эрдогана и его Партии справедливости и развития (ПСР).

Все это, как минимум, не слишком корреспондируется с привычном для турецкого оборота термином «устойчивая политическая стабильность».

Поскольку, помимо всего прочего, нынешнее турецкое руководство не является руководством всех турок. Оно является руководством лишь только для своего электората. В случае Партии справедливости и развития, речь идет приблизительно о доле голосов на уровне, не превышающем 40% голосов избирателей. В случае президента Реджепа Тайипа Эрдогана, электоральная поддержка доходит до отметки чуть больше 50%, за счет голосов националистически настроенного электората из Партии националистического движения. Их оказывается достаточным для того, чтобы одерживать победу в первом туре, но недостаточным для того, чтобы считать турецкого президента – «президентом — объединителем страны».

Оппозиционный электорат настроен по отношению к действующей власти непримиримо настолько, что отказывается признавать правоту действующей власти даже в тех случаях, когда она действительно делает необходимые вещи.

Так что, когда можно слышать от различных турецких авторов слова про «устойчивой политической стабильности» в стране на протяжении последних 18 лет, речь, скорее всего, все же, идет лишь об устойчивости властной конструкции и о преемственности (не путать с последовательностью, поскольку курс турецкого руководства нередко следует зигзагообразной траектории – И.С.) политического курса страны.

Причем, заметим ещё один момент: дело в том, что, по большому счету, когда мы говорим об устойчивости и о преемственности властной конструкции Турции, мы ведем об этом речь лишь применительно к одному человеку – лично к президенту страны Реджепу Тайипу Эрдогану.

В нынешней турецкой системе власти – это главный, самый устойчивый элемент, который не изменился за 20 лет. Плюс к президенту страны, справедливости ради, можно указать и на то, что есть ещё крайне узкий состав лиц, которые сохранили свои позиции, стояв ранее у истоков, в составе так называемой «старой гвардии», Партии справедливости и развития.

Допустим, к их числу относится министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу. По большому счету, все прочие отцы-основатели Партии справедливости и развития были отодвинуты на вторые роли или вовсе, как Али Бабаджан и Ахмет Давутоглу, покинули партийные ряды.

За два десятилетия руководства Реджепа Тайипа Эрдогана произошла кардинальная «технократизация» турецкой власти. В том смысле, что идеолог остался лишь один – президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, а все остальные, допустим, члены правительства, являются «профессиональными управленцами». Причем, заметим, в значительной мере, управленцами беспартийными.

То есть, налицо ситуация, что именно президент Реджеп Тайип Эрдоган, является, прямо как в старом советском анекдоте, «уникальным человеком», который совмещает три качества из трех — «ум», «совесть» и «партийность». В том смысле, что есть партия и она заседает в Великом национальном собрании (Меджлисе) Турции. А есть, правительство, которое набрано, в массе своей из числа профессиональных управленцев, каждый в своей области, но они не имеют либо сильных партийных позиций, либо партийности вовсе.

А президент Реджеп Тайип Эрдоган совмещает оба качества – лидерство в Партии справедливости и развития и должность первого лица страны. Это – разумеется, сознательная позиция президента, стремящегося не допустить появления сопоставимого себе политика из числа правящей партии. Впрочем, предотвратить появления сильного политика из числа оппозиции он, разумеется, не в состоянии.

Второй элемент устойчивой внутренней стабильности, как указывается авторами, является экономическая стабильность, направленная на повышение уровня благосостояния в стране.

На момент написания книги, не до конца был понятен размах коронавирусной инфекции в мире. Поэтому авторы достаточно сдержанно говорят о том, что углубление глобального экономического кризиса может повлиять и на планы Турции по достижению в стране устойчивой экономической стабильности. На момент написания данного материала, стало понятно, что коронавирусная инфекция оказала не косвенное, а самое что ни на есть прямое влияние на турецкую экономику: от резко снижения экспорта до тяжелейшего удара по турецкой индустрии гостеприимства, которая приносила в год турецкой экономике никак не менее 7 – 8 млрд долларов.

В этих условиях, авторы выражают достаточно интересную мысль о том, что необходим обеспечивать «общественную выносливость и динамизм», которые должны позволить «демократическую консолидацию Турции». И без этого фактора – «общественного динамизма и сильного гражданского общества», по словам авторов издания, невозможно обеспечить дальнейшее экономическое развитие при сохранении устойчивости, и конвертировать их во «внешнеполитический активизм».

Эти слова, про «общественный динамизм», «выносливость», «сильное гражданское общество» заслуживают особого внимания. Не будет преувеличением сказать, что эти факторы, действительно, являются одними из определяющих с точки зрения динамичного движения Турции вперед.

Начнём с термина «выносливость» — который, без сомнений, турецкому обществу присущ.

20-й век был веком потрясений не только для российского, но и для турецкого народа. Турки привыкли жить в нескончаемо сложных условиях и в тяжелом экономическом положении. Хлебные карточки были далеко не только в социалистическом СССР, но и в капиталистической Турции. Так что, турки – народ к тяготам и лишениям приученный и привычный. Более того, турки могут «раскачиваться» изнутри, однако, внешнее давление на них оказывает консолидирующее воздействие. И «третий закон Ньютона» здесь срабатывает: чем больше давление, тем больше сопротивление в турецком обществе. И, наконец, турки – достаточно воинственный народ и это также определяет их «прошивку» на уровне подсознания относительно того, что война всегда сопровождается тяготами и лишениями. Как в том известном турецком слогане, который можно адаптированно перевести на русский язык следующим образом: «умру – стану мучеником (шахидом), получу раны – стану героем (гази)».

Итак, с «выносливостью» у турецкого общества все в порядке. И это подтверждается, кстати, и реакцией турецкого общества на экономические потрясения последних лет. Экономика падает, но турки лишь поглубже затягивают пояса. Протестного движения по экономическим причинам в Турции нет. Что и было – в основе были, все-таки, политические решения турецкой власти. Именно политика, а не экономика способна вывести турецкий народ на улицы и протестовать против власти. Экономика может лишь менять результаты голосования на выборах, но не становится причиной социальных потрясений (разумеется, если в стране не происходит дефолта – прим.).

Когда звучит словосочетание «общественный динамизм» — это также качество, присущее туркам как народу. Они очень подвижны и разворотливы, допустим, если говорить про турецкий бизнес. Именно этим и объясняется то, что основа турецкой экономики и её же подушка безопасности – это не крупный бизнес, а малые и средние предприниматели. Причем, «несгибаемые» предприниматели в том смысле, что они ведут непрерывное сканирование окружающего пространства «360 градусов» в поисках для себя и для своего бизнеса каких-либо возможностей. Будучи такая возможность обнаруженной, турецкие предприниматели готовы, в кратчайшие сроки, под эту возможность подстраиваться и охотно получают для этого новые знания и навыки.

Те же самые качества не могут не проявляться и у турок политиков – та же гибкость, активность и настойчивая предприимчивость. Часто можно слышать мнение о том, что турки – «ненадежные», в том смысле, что они – «необязательные» и «не держат своего слова».

Однако, правильнее было бы выразиться, что они мыслят в другой системе координат. И видя перед собой какую-то новую возможность, которая требует их отказаться от предыдущих договоренностей, они не постесняются это сделать. И, что характерно, не увидят в этом ничего плохого. «Ничего личного, просто бизнес» — эта фраза присуща не только американцам, но и, в полной мере, туркам. Можно также увязать эти качества с тем самым «общественным динамизмом».

И, наконец, «гражданское общество» в Турции – это про те самые турецкие некоммерческие организации, которые пронизывают всю страну вдоль и поперек. Конфедерации, федерации, союзы и ассоциации, а равно и Фонды – вакыфы. Все это представлено в Турции в великом множестве и направлено лишь на одно – на формирование и на лоббирование различных групповых интересов как на национальном, так и, теперь уже все больше, на международном уровне. Лоббизмом занимаются в Турции практически все без исключения представители частного бизнеса.

Горизонтальные связи турецкого общества, армированные родственными, дружескими, партнёрскими и прочими отношениями, сообщают устойчивость стране и придают её движению вектор, который исходит изнутри. Результирующим фактором всего перечисленного выше является движение Турции вширь в наши дни.

Заметим: корни того, что Турция «распространяется по миру» лежат отнюдь не в том, что Турция – экономическая, военная или политическая сверхдержава. Речь идет, как раз, о «динамизме», «гражданском обществе» и «выносливости», как одних из главных факторов, определяющих возможность турецкой экспансии.

Есть ещё одна категория «устойчивой стабильности», о которой говорят авторы издания – речь идет о «структурной стабильности». Прежде всего, в сфере национальной безопасности, которая далеко выходит за рамки физической безопасности турецких граждан.

И опять же, турецкие авторы говорят о том, что частью структурной стабильности, также является, гармонизация действий и обеспечение тесной координации между различными турецкими ведомствами. На самом деле, эта мысль является не новой, и она уже ранее появлялась в предыдущих разделах издания и обсуждалась нами в нашей публикации в том контексте, что при отсутствии «сверх-ресурсов», нужна «сверх-координация».

На самом деле, не поленимся повторить важную мысль: по большому счету, для того, чтобы заниматься своей успешной экспансией, будь то экспансия политическая, экономическая или же гуманитарная, вовсе необязательно нести какие-то «сверхзатраты».

Практически любое действие может быть совершено несением умеренных и подъемных издержек – финансовых и временных. И «бюджетная оптимизация» — это одна из сильных сторон Турции. В том смысле, что турки умеют решать задачи с минимальным или, по крайней мере, ограниченным ресурсом. Торг у них – в крови и оптимизируют свои издержки они с большой увлеченностью и с поразительной гибкостью избегая ненужных трат.

В результате, скажем, что турки – это народ, который, когда «доходит дело до дела», демонстрируют редкую прижимистость и она позволяет им вписываться в минимальные бюджеты с максимальной для себя отдачей. При наличии ещё и упомянутой авторами межведомственной координации может наблюдаться и эффект «мультипликатора», когда Турция, которая по формальным критериям должна играть в «высших эшелонах средней лиги», демонстрирует успехи страны из «суперлиги».

Тут, конечно, нельзя не сказать и о том, что туркам также присуща острая конкуренция между собой и они достаточно плохо сплачиваются. Именно поэтому турецкие авторы говорят о том, что одной из важнейших целей так называемой «большой стратегии Турции» является исключение или минимизация межведомственной координации и превращение энергии этой конкуренции в вектор движения на пути к сформулированным общим целям.

Последнее подразумевает, как пишут авторы, необходимость проведения в стране административной реформы. Как они отмечают, невозможно шагать в ногу со временем с теми акторами, которые не считывают «новый характер переходного времени» и «оказываются не в состоянии, исходя из него (этого характера – прим.), осуществлять процесс самообновления.

Говоря о «региональной стабильности», авторами отмечается тот факт, что Турция не может в одиночку обеспечивать решение всех региональных проблем, включая и те, частью которых она сама непосредственно является. Одним из важных элементов региональной стабильности, про которые говорят авторы, является завершение конфликтов в прилегающих к стране регионах, а также снижение числа причин для возникновения конфликтных ситуаций. Помимо всего прочего, речь идет и о совершенствовании Турцией региональных механизмов обеспечения стабильности.

Помимо всего прочего, как указывается авторами, целью Турции является воспрепятствование тому, чтобы в регионе её проживания возникала бы сила (третье государство), которое имеет доминирующее влияние. Иными словами, как перефразируют авторы, речь идет о том, чтобы не допустить возникновения однополярного мирового устройства, но на региональном уровне.