Продолжаем анализировать турецкую Стратегию в сфере развития искусственного интеллекта — первый всеобъемлющий документ в этой сфере, подготовленный в Турецкой Республике. Часть 4 нашей публикации доступна по ссылке на сайте ИБВ: http://www.iimes.ru/?p=79479 [1].
Напомним, что мы остановились на разделе документа, который озаглавлен как «Исследования, предпринимательство и инновации».
Как мы сказали, если расставлять те же самые слова в порядке убывания сильных сторон Турции и турок, то получится следующая последовательность: 1) предпринимательство, 2) инновации, 3) исследования. Имея в виду те инновации, которые могут «выстрелить», то что называется, «здесь и сейчас». А под «исследованиями» подразумеваем те продолжительные работы в фундаментальных областях, не имеющие сиюминутного коммерческого эффекта, а, следовательно, достаточно редко реализуемые турецким частным бизнесом.
Это полностью подтверждается цифрами того, что лишь четверть средств, выделяемых Советом по научно-технологическим исследованиям Турции (TÜBİTAK), идет на академические исследования. А оставшиеся ¾ идут уже бизнесу и понятно, что бизнес мыслит категориями монетизации исследований – через доведения их сначала до прототипа продукции, а потом уже и до серийного производства. Причем, выделяемые Советом по научно-технологическим исследованиям средства практически в равных долях уходят в крупные турецкие корпорации и в малый и средний бизнес страны. Что так же соответствует «распределенному характеру» турецкой экономики, чьим важным драйвером выступают небольшие компании и частные предприниматели.
Теперь обратимся непосредственно к тому, на что выделяет средства Совет по научно-технологическим исследованиям Турции (TÜBİTAK). Ниже приводятся цифры за период времени с 2007 года по март 2020 года. То есть, речь идет о достаточно серьезной выборке, которую приводит Стратегия по искусственному интеллекту.
На первом месте идут, направленные на цифровые преобразования в промышленности и на продвинутое производство. Всего профинансировано, в этой сфере, 200 проектов, на общую сумму в 282,6 млн турецких лир (здесь и далее, при пересчете в доллары США можно использовать курс на март 2020 года, когда за 1 долл. США в Турции давали приблизительно 6,2 лиры; в данном случае сумма составит 45,6 млн долл.). Эти ассигнования составили приблизительно 18% выделенных со стороны TÜBİTAK сумм.
Заметим, что Турция – это развитая промышленная страна, которая производит для внутренних нужд практически все. Исключение составляют лишь отдельные категории продукции. Если говорить о товарах народного потребления, то компьютеры и мобильные телефоны Турцией пока не производятся, хотя и предпринимаются усилия по запуску собственных брендов. Нет у Турции и собственных автомобилей, хотя и есть крупнейшие в регионе автосборочные предприятия. Нет и собственного авиастроения, хотя прорыв совершен в смысле производства беспилотных летательных аппаратов. В остальном, повторимся, Турция является развитой промышленной страной и ей, безусловно, есть что в сфере промышленности цифровизировать.
Следующий пласт проектов – это проекты в сфере цифровых трансформаций в торговле. Общее число проектов составило 162, на общую сумму в 152,6 млн тур. лир. Доля таких проектов составила приблизительно 10%.
То, что касается цифровой торговли в Турции – то она, безусловно, в стране развита. Развита на свой манер, по сравнению с тем, как дела обстоят в России. У России – очевидно, больше магазинов-агрегаторов и торговых площадок. У России – очевидно, заметно больше магазинов, которые торгуют импортом из зарубежных стран. В Турции – меньше крупных агрегаторов Интернет-торговли. И импорт в Турции, как бизнес-идея, турецким Интернет-предпринимателям менее интересен. Просто имея в виду сильных местных производителей по значительному количеству направлений.
Зато в Турции у практически каждого серьезного производителя (допустим, одежды) есть собственный интернет-магазин с хорошими службами доставки и сопровождения оказываемых услуг.
В этом смысле, внутренняя интернет-торговля в Турции, по сравнению, с Россией является более децентрализованной. Желая что-то купить, люди просто идут в интернет-магазин того или иного производителя, а не на условный Wildberries.
Нет у Турции и своих корпораций типа «Сбера», которые вкладывают огромные средства и создают подобные российским свои всеохватные цифровые экосистемы. О таких объемах финансирования турецкая цифровая отрасль может только мечтать. Не идет речи, допустим, пока о том, чтобы внедрять беспилотные такси или же автоматических роботов доставщиков, до чего в России уже дошли.
Зато турецкая цифровая экосистема, как и турецкая экономика, — она децентрализована и в ней существует множество средних и малых игроков. И нет в ней доминирования одного или нескольких крупных игроков.
То, над чем, пока безуспешно, бьется Турция – это по тому, чтобы создать свою площадку интернет-торговли, как В2В (то есть, между бизнесами), так и В2С (то есть, с «розничными» клиентами), которая была бы подлинно международной. По образу той же китайской «Алибабы».
Туркам пока не удалось решить логистические вопросы с массовой поставкой своей продукции на зарубежные рынки. Во многом, как раз потому, что Турция не является «инкубатором» крупного бизнеса и крупных корпораций. А такими вещами может, как раз заниматься, именно крупный бизнес. Среднему и малому бизнесу подобного рода проекты оказываются не под силу.
Тем не менее, усилия турецкой стороны и реализация соответствующих проектов в сфере интернет-торговли продолжается. Потому как, в случае, если у Турции появится своя серьезная Интернет-площадка международной торговли, это способно привести к кратному наращиванию турецкого экспорта, имея в виду: а) серьезный промышленный потенциал Турции, б) высокое качество турецкой продукции, в) достойный ассортимент, по весьма разумным ценам. Конечно, Турция – это не Китай ни по какому из приведенных выше параметров. Турция – это именно что Европа, по разумным ценам.
Следующая категория финансируемых проектов – это проекты в сфере «Умная жизнь и здравоохранение». Число этих проектов, в рассматриваемый нами период, составило 125, а суммарный объем ассигнований – 139,4 млн тур. лир. Доля проектов в общем объеме составила 9%.
Тут мы постепенно подходим к тем областям в Турции, которые не являются для страны, сколь-нибудь, сильными сторонами. Да, в Турции – достаточно развитая система здравоохранения. Однако, цифровых технологий, допустим, в обеспечении медицинской деятельности у Турции не много. Допустим у Турции нет площадок, аналогичных российской системе EMIAS — имея в виду единую площадку электронных медицинских карт, куда загружаются все медицинские данные турецких граждан, пользующихся услугами государственного здравоохранительного сектора.
То же касается и, так называемой, «умной жизни», каким бы широким понятием она не была.
Приведем простой пример, что в России, в кратчайшие сроки, «поумнела» система общественного транспорта и такси. Создана система парковок. Можно говорить о том, что цены на парковки в Москве – высоки, однако, с их появлением городская жизнь стала куда как более упорядоченной.
А такси и в Турции, как были, так и остались, на прежнем уровне нажатия кнопки на столбе или взмаха руки на обочине дороги, а не системы «Яндекс.Такси». Не говоря уже о случаях «развода» иностранных туристов, которым стамбульские таксисты предъявляют какие-то невероятные счета по окончании поездки. Крайне редко в турецких такси встречаются терминалы для оплаты за поездки банковскими картами. В России такие явления, хоть и есть, но остались в далеком прошлом.
В турецких городах парковки вдоль улиц являются бесплатными, однако, припарковаться – это, нередко, большая проблема. И паркуются в турецких городах машины, как попало. В результате, возникают затруднения нормального дорожного движения.
В итоге, сравнивая «умную жизнь» в крупнейших городах России и Турции, получаем, что в первой наблюдается рывок, а во второй, по меркам возможностей современных цифровых технологий, не происходит практически ничего.
Следующая категория проектов, финансируемых в Турции Советом по научно-технологическим исследованиям, — это «Игры, медиа и развлекательная индустрия». Число такого рода проектов, в период с 2007 по 2020 год, составило 120 на общую сумму в 133,7 млн тур. лир. Доля этих проектов составляет 9% в общем объеме.
По этому поводу можно сказать, что сильной стороной Турции являются её медиа. В смысле, различных стриминговых сервисов, которые развиваются в Турции достаточно динамично и за ними, очевидно, будущее.
Это выходит за рамки нашего обзора, но, как мы не раз писали, Турция производит большой объем контента, который является экспортноориентированным. То есть, является востребованным и достаточно охотно покупаемым за рубежом. Турция входит в тройку крупнейших мировых экспортёров сериальной продукции. А это сразу создает и предпосылки для того, чтобы Турция создавала бы свои цифровые площадки для показа своего контента на широкую международную аудиторию. За этим, очевидно, — будущее турецких медиа, которые идут в неразрывной связке с турецкой мягкой силой, про которую так много говорят в России.
Что же, до разработки игр и индустрии развлечений, то турецким программистам удается создавать приложения, с которыми они выходят на международный рынок, и даже там их продают. Но это – отдельные компании с отдельными продуктами.
Далее турецкий Совет по научно-технологическим исследованиям, в период с 2007 по 2020-й год, профинансировал 95 проектов общей стоимостью в 127,8 млн долларов (8% в общем объеме выделенных средств) в сфере «цифровых преобразований в сфере финансов».
Заметим здесь, что Турция не является законодательницей мод ни в сфере каких-либо криптовалют и, в целом, продвинутых финансовых инструментов. Невзирая на то, что у неё есть различные «Fintech» компании – они ещё не столь развиты, чтобы можно было бы говорить о них всерьез.
Если обратиться в другую сторону, и посмотреть с точки зрения тех самых «этических финансов», то есть, в сферу исламской экономики, то здесь Турции, которая декларирует это все последние годы, не удалось даже близко приблизиться к лидерам индустрии, таким как та же Малайзия или Объединенные Арабские Эмираты. Хотя Турция уже сколько лет декларирует свое намерение стать центром исламских финансов международного уровня.
На проекты в сфере обороны и безопасности, Советом по научно-технологическим исследованиям Турции выделено 116,8 млн тур. лир. Их число составило – 67, а доля – 7%.
При этом, не стоит обманываться, вроде как, невысоким местом и общим объемом ассигнований, выделенных на «оборонку». На самом деле, TÜBİTAK – это, разумеется, не совсем та структура, куда компании оборонно-промышленного комплекса склонны обращаться за поддержкой своих исследований. На это есть и специальные Фонды. Да и сами компании турецкого ОПК являются достаточно богатыми, да и область является достаточно чувствительной, чтобы не разглашать деталей прорабатываемых проектов. Сложно себе представить, чтобы те же Baykar, Havelsan и Roketsan стояли бы в очереди за получением ассигнований от TÜBİTAK.
Впрочем, оговоримся, что это не исключает возможность реализации ими своих совместных проектов. Однако, за этими деньгами идут скорее небольшие, начинающие компании. И, на самом деле, эти, вроде как, небольшие цифры должны читаться с обратную сторону. А именно в том духе, что в Турции ОПК сейчас воспринимается в качестве самой перспективной отрасли экономики, куда, буквально, ринулось множество игроков. И эти цифры являются отголосками этого тренда, когда ОПК в Турции, по своей популярности, постепенно приходит на смену (ну или в дополнение) и строительно-подрядным работам, и моде на электроэнергетику.
Дальнейшие отрасли, куда выделялись со стороны TÜBİTAK ассигнования, просто перечислим, не вдаваясь в комментарии: отрасли мобильности (46 проектов, 82,1 млн тур. лир, 5%), энергетика и ископаемые ресурсы (51 проект, 67,6 млн тур. лир, 4%), цифровые преобразования в образовании (43 проекта, 52,4 млн тур. лир, 3%), коммуникации, 5G и прочие технологии связи (21 проект, 47,0 млн тур. лир, 3%), авиация и космос (17 проектов, 45,0 млн тур. лир, 3%), продовольствие, сельское хозяйство и животноводство (25 проектов, 28,0 млн тур. лир, 2%), социальные отрасли (включая юриспруденцию) (11 проектов, 11,9 млн тур. лир, 1%), предотвращение природных катаклизмов и цифровые преобразования в сфере управления чрезвычайными ситуациями (7 проектов, 9,4 млн тур. лир, 1% общего объема ассигнований).
На проекты под грифом «прочие», численностью 300, выделено 270,1 млн тур. лир. Их численность составляет 17%. Достаточно показательно, что эти проекты не были отнесены ни к какой категории. Что должно прочитываться как то, что эти проекты идут под особым режимом и суть их турецкие документы, в открытом доступе, раскрывать не хотят.
В турецкой Стратегии в сфере искусственного интеллекта приводятся данные частотного анализа словосочетаний (из двух слов) для проектов НИОКР в области искусственного интеллекта, поддерживаемых со стороны TUBITAK. Соответственно, видно, что большинство поддерживаемых проектов относятся к системам поддержки принятия решений, обработке изображений и к большим данным. За этими системами следуют: глубокое обучение, обработка изображений, обработка естественного языка, машинное зрение, искусственное обучение, искусственные нейронные сети, виртуальная реальность, распознавание лиц и проч.
Как отмечается в Стратегии, важный вклад в исследования в сфере искусственного интеллекта, вносят компании, расположенные в так называемых Зонах технологического развития (TGB) со своими центрами НИОКР. Большинство этих компаний работает в следующих отраслях: «Программное обеспечение», «Оборона и безопасность» и «Машины». Самими популярными темами НИОКР и приложений искусственного интеллекта были такие как: «Машинное обучение», «Прогнозирование и аналитика данных» и «Компьютерное зрение».
Как показали исследования, проведенные в рамках рассматриваемой нами Стратегии, среди компаний НИОКР, осуществляющих свою деятельность в специальных турецких Зонах технологического развития, есть несомненное сходство между теми сферами приложений искусственного интеллекта, в которых они работают в настоящее время, и теми, в которые они планируют вкладываться в будущем.
В то время, как 56% этих компаний имеют компетентный персонал, работающий в области искусственного интеллекта, 30% имеют специалистов, которые написали магистерские или докторские диссертации в области искусственного интеллекта. Кроме того, 35% компаний заявляют, что у них есть или есть доступ к данным, которые они могут использовать в области искусственного интеллекта. 45% этих компаний в рамках своих исследований в сфере искусственного интеллекта пользуются поддержкой TÜBİTAK, 7% получают поддержку от KOSGEB (Управление по развитию и поддержке малых и средних предприятий), а 14% финансируют свои исследования за счет собственного капитала.