- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О современных турецко-китайских отношениях. Часть 2

Турецко-китайские отношения заслуживают пристального внимания, как отношения между КНР, как без пяти минут сверхдержавой №1, и Турцией, как страной, декларирующей свой статус глобальной, в политическом отношении державы.

Продолжаем рассуждать на тему современных турецко-китайских отношений. Часть 1 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=87928 [1].

Напомним, что мы остановились на официальном взгляде из Турции на Китай, исходя из тех материалов, которые размещены на сайте турецкого МИДа. И на тех выводах, которые можно сделать на их базе.

Теперь обратимся к тому, что на тему турецко-китайских отношений думают в КНР. В этом смысле, показательной является публикация Тао Цзинхун, аспиранта российского УрФУ под заголовком: «Установление и развитие отношений КНР с Турцией (1949 – 2019 г.)». Обратимся к основным тезисам этого материала, концентрируясь при этом, в первую очередь, на новейшей истории двусторонних отношений.

Цитируем аннотацию к публикации:

«Китай и Турция имеют долгую историю взаимосвязей, особенно после установления дипломатических отношений в 1971 году. Несмотря на то, что отношения между двумя странами по различным причинам не всегда развивались гладко, общий прогресс был достигнут. В начале XXI века обе страны вступили в стадию подъема и начали рассматривать свои взаимоотношения со стратегической точки зрения. Взятый для рассмотрения период можно разделить на три этапа. С 1949 г. до установления дипломатических отношений в 1971 г., связи Китая и Турции эволюционировали от враждебности к нормализации. С 1971 г. до окончания холодной войны, шел процесс медленного развития двусторонних отношений. После окончания холодной войны начался процесс бурного развития отношений, приведший к установлению стратегического сотрудничества между КНР и Турцией в 2010 г., что, в свою очередь, ускорило дальнейшее эффективное развитие китайско-турецких отношений. В статье утверждается, что Китай и Турция – две региональные развивающиеся державы, ориентированные на будущее, в котором отношения двух стран будут еще более тесными».

Итак, что можно узнать в плане китайского взгляда на отношения с Турцией из указанного материала, если оставить в стороне историю вопроса:

  1. Нормализация между Китаем и Турцией (дипломатические отношения, напомним, были установлены между странами в 1971 году) в начале 1970-х годов проходила, в том числе, под знаком необходимости для китайской стороны сдерживать Советский Союз. Цитируем китайского автора: «Руководство Китая ускорило темпы улучшения отношений с Турцией в ответ на потребности противодействия Советскому Союзу». На самом деле, это — крайне важная мысль даже в эпоху, когда Россия и КНР находятся, как считается, «в одной лодке». А Турция, как член НАТО голосует за Стратегический документ Альянса, согласно которому две эти страны являются и двумя же главными угрозами Альянсу. К теме Турции, как стране, сдерживающей Россию в альянсе с Китаем, стоит относиться со всей серьезностью.
  2. Китай и Турция развивались, во многом, параллельными курсами. Хотя динамика развития у них и была разная, которая соответственно привела две страны к разным результатам. Две эти страны, ещё в относительно недавнем прошлом – аграрные, нуждались в притоке технологий и инвестиций из-за рубежа. Вот, что на эту тему пишет китайский автор: «Тем временем Китай начал проводить политику реформ и открытости, в центре внимания дипломатии было получение средств и технологий из развитых стран, а также объединение со странами третьего мира для противодействия гегемонизму и поддержания мира во всем мире». Эта фраза возвращает нас к мысли о том, что «гегемонизм» может подразумеваться и в советском исполнении.
  3. Цитата, приведенная в предыдущем пункте, наводит на мысль о том, что «противодействие гегемонизму» империалистических держав (хоть Запада, хоть России – И.С.) — это, возможно, объединительная повестка в отношениях между Турцией и Китаем. В этом явно просматривается день современный и турецкая идея о мире, который «больше пяти», да и, вообще, вся сопутствующая антиимпериалистическая риторика, которая звучит у турецкого руководства в последние годы. Мы ищем адресатов этой повестки, прежде всего, в бедных государствах Африки и Латинской Америки, а, как выясняется, среди них вполне может оказаться и супербогатый имперский Китай.
  4. Важный элемент двусторонних отношений – это взаимная поддержка, отказ от критики на поворотных моментах истории. Цитируем китайского автора: «Весной 1989 года в Пекине наметилась политическая нестабильность (события на площади Тяньаньмэнь – И.С.). Турция заняла совершенно иную позицию по сравнению с западными странами, возглавляемыми США, полагая, что другие страны не имеют права вмешиваться во внутренние дела Китая, и призвала к отмене санкций. Китай был строго нейтрален в отношении турецко-греческих споров по поводу Кипра и т.д.».

Отдельный вопрос – это позиция Китая по поводу попытки государственного переворота в ночь с 15 на 16 июля 2016 года, к которому мы ещё вернемся. Просто фиксируем на данном этапе аккуратность во взаимной критике, без допущения перекосов с обеих сторон – с турецкой и с китайской. Речь ведем о переломных моментах истории, а не о «концептуальных вопросах» типа тех же уйгуров. Хотя турецкая риторика в защиту их прав и свобод звучит, однако, свою активность на данном направлении, как можно заключить Турция резко «притушила».

  1. Касательно того, что в развитии двух стран присутствует параллельность мы уже писали и выше, и в предыдущей части нашей публикации. И та и другая страна, как два развивающихся государства, если смотреть недавнюю историю, они обе смотрели в сторону развитых стран и делали акцент на развитии отношений с ними. Цитируем китайского автора: «По исследованию, в траекториях экономического роста Турции и Китая существуют симметрии, связанные с китайско-турецкой торговлей. Очевидно, что большую часть времени от установления дипломатических связей до окончания холодной войны Китай и Турция, кроме политических интересов объединенного противостояния Советскому Союзу, имели мало других практических интересов». Итак, принципиальным вопросом в данной ситуации, является то, насколько сейчас изменились времена по сравнению с холодной войной, в условиях «спецоперации России на Украине» в плане подобной объединительной повестки между Китаем и Турцией.

Однако, заметим, что «симметричность» в развитии экономик двух стран в том смысле, который в него вкладывает китайский автор, видоизменилась ввиду заметно отличающихся динамик развития. В итоге, Турции в торгово-экономическом отношении, помимо природных ресурсов, крайне мало возможно предложить КНР. КНР по отношению к Турции выступает как экономическая сверхдержава с устойчивыми позициями на её рынке. Есть крайне мало ниш, которые китайцы не в состоянии занять в Турции. И если в какие-то ниши они не идут, это просто означает, что они не считают их для себя перспективными.

  1. А вот и вывод, к которому приходит китайский автор, говоря о периоде до окончания Холодной войны. Цитируем: «Поскольку и Китай, и Турция активно развивали экономические отношения с развитыми странами в течение этого периода, двусторонние отношения между Китаем и Турцией показали признаки быстрого развития политических отношений и медленного развития экономических отношений». Со своей стороны, беремся утверждать, что Китай перешел в категорию развитых экономик мира, с которым у Турции будут развиваться торгово-экономические отношения вокруг возможности получения из Китая финансов и технологий. Страны сошли с параллельных курсов развития.
  2. К окончанию Холодной войны вот с каким промежуточным итогом две страны подошли на взгляд китайского эксперта: «В контексте окончания холодной войны двусторонние отношения Китая и Турции успешно завершили переход от отношений между фигурами на шахматной доске к отношениям между самостоятельными игроками. После холодной войны были выявлены некоторые глобальные или региональные проблемы, которые требуют двустороннего сотрудничества, среди них – различные проблемы независимых стран Центральной Азии, Ближневосточный мирный процесс, положение в Афганистане, война в Ираке, сотрудничество в борьбе с терроризмом и т.д.».

Заметим весьма интересную подробность: не вызывает сомнений то, что Китай – субъектен, являясь не просто независимой, но и «высшей» фигурой на мировой шахматной доске. Однако, независимость Турции от ведущих мировых игроков, разумеется, западных, нередко, даже в самой Турции, ставится под сомнение. Можно даже слышать, что президент Р.Т.Эрдоган является. Дескать, «ставленником США», а его риторика про независимость – не более чем политическая игра на публику с неизбежным итогом – сделать то, «что требуется» в момент, «когда требуется». Как мы видим, китайский автор в своей публикации либо считает, что это не так, либо, что более вероятно, считает, что Турция, при нынешнем турецком руководстве Р.Т.Эрдогана, пытается выйти из-под западного влияния. Отсюда напрашивается вопрос относительно того, какую роль в этом процессе может сыграть Китай? – Единственным возможным ответом является всяческая поддержка со стороны Китая ведения Турцией своей независимой от Запада политики. Вопрос того, поддерживает ли Китай руководство Р.Т. Эрдогана является здесь ключевым. Полагаем, что, уж во всяком случае, Китай не заинтересован в том, чтобы на его место в 2023 году пришла бы прозападно настроенная оппозиция. Как минимум, потому что Китай, также как и Россия, не может не отдавать должное Турции, которая может быть «голосом разума» в том же НАТО, на фоне того, что последний Стратегический документ НАТО, принятый в Мадриде, указывает и на Китай в качестве глобальной угрозы. А Турция, в этом смысле, может быть одной из «педалей тормоза» в этом «конфронтационном автомобиле».

  1. Заметим, что китайский автор говорит о том, что у Турции и у Китая – одна и та же позиция по поводу борьбы с глобальными угрозами. Причем, присутствует и общее понимание этих угроз. Цитируем: «Китай и Турция занимают одинаковые или похожие позиции по многим международным и региональным проблемам. Стремление бороться со всеми формами международного терроризма, национального сепаратизма, религиозного экстремизма и укрепления сотрудничества в этой области». Заметим ту комбинацию мер, которые использует Китай в своем диалоге с Турцией с тем, чтобы убедить её «сбавить обороты» в вопросе поддержки уйгуров. На поверхности – турецкие делегации, регулярно посещающие Китай, где им демонстрируют условия жизни в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.
  2. Китайские авторы фиксируют бурный рост товарооборота между двумя странами в первом десятилетии 21-го века. Разумеется, с динамикой «большого взрыва» развивается именно китайский экспорт в Турцию. В отличие от также развивающегося, но не столь динамично, турецкого экспорта в Китай. На что у Турции просто нет возможностей – Китай мало кому из числа зарубежных стран оставляет рыночные ниши. По той простой причине, что если Турция позиционирует себя как мировой логистический хаб, то Китай – как производственный хаб, как мастерская мира. В этом смысле, мастерской мира можно поставить лишь только деньги, технологии и исходные материалы. Цитируем китайские оценки развития торгово-экономических связей между Китаем и Турцией: «В период с 2000 по 2010 год объем двусторонней торговли вырос с 1,2 млрд долларов до 15,1 млрд долларов, что означало увеличение объема торговли более чем в 12 раз за десять лет. Транспорт, энергетика, металлургия и телекоммуникации находятся в центре экономического и торгового сотрудничества между двумя сторонами. Тем не менее, объем торговли между Китаем и Турцией в их соответствующей внешней торговле составляет небольшую долю, и Турция всегда поддерживала большой дефицит». На самом деле, Китай — №1 в турецкой внешней торговле с точки зрения импорта. Разумеется, если не сравнивать между собой КНР и весь ЕС в целом. Другой вопрос, что у Китая есть и более крупные клиенты: те же США с первой строчкой импортировали из Китая в 2021 году продукции на сумму в 577 млрд долл., что почти в 20 раз больше чем из Турции, которая в этом списке – далека от топовых строчек. Просто по той причине, что – такова емкость турецкого рынка, чей суммарный импорт в 2021 году составил сумму в 274 млрд долл.
  3. Культурное сотрудничество между двумя странами – это тот вопрос, к которому Китай подходит крайне вдумчиво. Достаточно отметить, что китайская сторона реализует множество невидимых глазу проектов, направленных на продвижение своей культуры в Турцию. Среди них, допустим, можно отметить регулярный перевод с китайского на турецкий язык китайских книг, допустим, детских сказок и распространение этой литературы в Турции. Заметим, что нижеподписавшемуся ничего не известно о целенаправленной политике России в направлении той же Турции аналогичного свойства. Признанная в мире классика мировой литературы от русских писателей в Турции есть, однако, допустим, ни современной литературы, ни детских сказок в Турции не издается. Единственным примером последнего можно считать перевод и издание ограниченным тиражом в Турцию сборника русских народных сказок под визит в Турцию президента Д.А. Медведева в 2010 году. В то же самое время, Китаем проделывается в данном смысле большая работа, цитируем китайского автора: «Китай создал два Института Конфуция в Турции, чтобы обеспечить преподавание китайского языка и помочь туркам понять Китай во многих аспектах. Кроме того, Анкара и Пекин, Стамбул и Шанхай, Измир и Тяньцзинь, Бурса и Аньшань, Конья и Сиань стали городами-побратимами, что еще больше укрепило общение и сотрудничество между народами Китая и Турции». В свою очередь, Турция открыла филиал своего Института Юнуса Эмре в Пекине. А вот Фонд «Маариф» в Китае пока своих школ не открыл.
  4. Достаточно интересно, что китайский автор пишет о сотрудничестве между странами в военно-политической сфере. Хотя он эту сферу почему-то обозначает как «сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом». Цитируем: «В последние годы военное сотрудничество двух стран в борьбе с терроризмом демонстрирует хорошую динамику развития. В мае 1999 года Китай и Турция подписали Соглашение о военной подготовке и сотрудничестве. В июле 2011 года Турция снова выдержала давление НАТО, позволив Китаю участвовать в международных тендерах на противовоздушные ракеты и противоракетные системы. В октябре 2010 года военно-воздушные силы Китая были приглашены для участия в учениях турецких ВВС «Анатолийский орел». Пакистан и Иран предоставили воздушные проходы для китайских истребителей в Турцию. В прошлом подобные учения проводились с США, странами НАТО или Израилем». Заметим, что китайский автор не упоминает итогового результата того, что Турция «выдержала давление НАТО» и аннулировала торги на поставку китайских систем ПВО в 2015 году. В этой статье сквозит понимание того факта, с каким давлением со стороны Запада Турция сталкивается, открывая подобные страницы сотрудничества с Китаем.