Турция и Греция вышли на очередной виток обострения отношений. Греция, буквально на глазах, выходит на передний план в турецкой новостной повестке, занимая по значимости не меньшую роль чем курдский вопрос. Помимо наличия у двух стран серьезных противоречий, ситуация осложняется ещё и тем, что в обоих странах пройдут выборы. Турецкие президентские и парламентские выборы, по графику должны состояться не позднее июня месяца 2023 года. Помимо этого, досрочные выборы ожидаются и в самой Греции. Это приводит к тому, что турецкие и греческие политики начинают действовать на «встречных курсах», подходя к достаточно опасной черте. Эти действия уже привели к тому, что возникла дополнительная напряженность внутри Североатлантического альянса. Турция обратилась в НАТО с обвинениями Греции в преследовании турецких истребителей, выполнявших миссии в Эгейском море, с помощью радаров системы С-400.
Продолжаем рассматривать вопрос. Часть 1 нашей публикации доступна по ссылке на сайте ИБВ: http://www.iimes.ru/?p=89296 [1].
Как сообщило информационное агентство Anadolu, в этом году Греция совершила 1123 нарушения воздушного пространства и прибрежных вод Турции, «поскольку напряженность в отношениях между двумя странами снова растет из-за взаимных обвинений в нарушении прав». В прошлом году, для сравнения, общее количество нарушений составило 1616.
Также по информации турецких СМИ, греческие Вооруженные силы преследовали турецкие самолеты во время миссий, блокируя радар на 3372 секунды в 14 отдельных инцидентах с 15 августа по настоящее время. Более того, 1 сентября Греция преследовала патрульный самолет, выполнявший миссию «Операция морской охраны НАТО» на юге Родоса. Хотя источники в Минобороны подчеркнули, что рассматриваемый самолет выполнял миссию НАТО и не был вооружен, они заявили, что ответили тем же в рамках принципов взаимности.
Как указывает по этому поводу турецкое издание «Daily Sabah», «исторические соперники, будучи также членами НАТО, Турция и Греция расходятся во мнениях по самым разным вопросам, начиная от полетов и статуса Эгейских островов и заканчивая морскими границами и углеводородными ресурсами в Средиземном море, а также этническим расколом Кипра. Недавно Анкара была возмущена преследованием ее самолетов греческими войсками. Турция заявила, что системы ПВО С-300, используемые Грецией, захватили турецкие самолеты во время обычного полета».
Упомянутое выше число инцидентов в турецко-греческом приграничье – наглядное свидетельство продолжающейся напряженности, которая может быть легко конвертирована в полноценный кризис. При этом, заметим, что США занимаются вооружением Греции, вызывая у Турции законные вопросы о мотивах и целях этих действий.
Достаточно интересным образом получается, что греческая и курдская повестка могут пересекаться.
Как сообщило 5 сентября с. г. известное турецкое издание Daily Sabah, турецкая полиция задержала террориста РПК, который прошел подготовку в печально известном лагере в Греции и планировал совершить вооруженные теракты и взрывы бомб в крупных городах, заявил министр внутренних дел Сулейман Сойлу.
Так, террорист по имени Хусаметтин Танрыкулу под кодовым именем «Делил» был задержан полицией Стамбула и Диярбакыра в ходе совместной контртеррористической операции. Как сообщает турецкое издание, он проник в Турцию незаконным путем после прохождения диверсионной подготовки в лагере Лаврион в Греции.
Как напоминает турецкое издание, Грецию уже давно обвиняют в том, что она является излюбленным убежищем террористов из Революционной народно-освободительной партии/Фронта (DHKP-C) и РПК. Те, кто бежал из Турции, нашли убежище в лагерях беженцев в Лаврионе недалеко от Афин под видом лиц, ищущих убежища, особенно в 1980-х годах. Несмотря на закрытие Лаврион в 2013 году из-за давления со стороны Турции, Греция по-прежнему остается основным пунктом назначения для террористов из DHKP-C.
Издание напоминает, что Турция выражает озабоченность по поводу присутствия террористов в греческом лагере Лаврион.
Министр защиты граждан Греции Такис Теодорикакос недавно обвинил Турцию в провокации, заявив: «Недавние заявления министра внутренних дел Турции Сулеймана Сойлу о Лаврионе являются провокационными и не имеют отношения к действительности».
Заместитель министра внутренних дел Исмаил Чатаклы ответил в Twitter, что Анкара не провоцирует и «не стесняется говорить правду, которую уже знает весь мир». «Предупреждаем греческого министра! Не поддерживайте и не попустительствуйте террористическим организациям», — добавил он и опубликовал фотографии лагеря с флагами РПК, а также ее лидера Абдуллы Оджалана, находящегося в тюрьме.
Министр внутренних дел Турции Сулейман Сойлу часто обвинял Афины в укрывательстве террористов и предупреждал, что Лаврион превратился в лагерь террористов. Как отмечается изданием, на кадрах, полученных из лагеря турецкой стороной, видно, что он превратился в базу террористов РПК. Лагерь, показанный на кадрах, напоминает базу террористов, стены которой украшают террористические символы и изображения заключенного в тюрьму главаря Оджалана. Интервью греческой телекомпании StarNews показало, что жители лагеря участвовали в молодежном отделении РПК и разыскиваются по выданным на их имя ордерам.
3 сентября в турецком проправительственном издании Sabah вышла статья исследователя в сфере безопасности Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) Ферхата Пиринччи под заголовком: «Далекая от рутины напряженность в турецко-греческих отношениях: С-300».
Цитируем материал:
«Отношения между Турцией и Грецией, с их многочисленными проблемами, содержат взлеты и падения, но подразумевают контролируемую напряженность. Эта напряженность проистекает, в основном, из максималистской политики и провокаций греческой стороны, а также дипломатической и военной демонстрации Турции того, что она не принимает эту политику и отвечает на провокации тем же.
Поэтому вероятность решения проблем мала. Вместо этого существует модель двусторонних отношений, которая привыкла жить с текущими проблемами и где даже напряженность представляется, за некоторыми исключениями, рутиной. Однако похоже, что Греция вышла из этой рутины, наведя 23 августа радары С-300 на турецкие военные самолеты. Столь смелые и провокационные шаги Афины редко предпринимают в проблемных сферах двусторонних отношений.
Почему поднялось напряжение?
В двусторонних отношениях ожидалось, что напряженность в Восточном Средиземноморье и многосторонняя напряженность, которая в последний раз возникала в 2020 году, сменится периодом снижения напряженности с 2021 года. На самом деле, несмотря на агрессивные шаги Греции в области вооружений, а также интенсивное военное сотрудничество, которое она наладила с Францией и США, предварительные переговоры между Анкарой и Афинами, приостановленные с 2016 года, были возобновлены в январе 2021 года под названием консультативных переговоров.
Фактически, в контексте волны региональной нормализации премьер-министр Греции Мицотакис встречался с президентом Эрдоганом в Стамбуле в марте этого года, и на этой встрече, которая была достаточно теплой, была достигнута договоренность не вовлекать в проблемы и в другие вопросы третьи стороны. Однако некоторые последовательные шаги, предпринятые Грецией, сделали невозможным сохранение этой нормализации.
С визитом Мицотакиса в Соединенные Штаты в мае, Греция сделала свою молчаливую антитурецкую позицию гораздо более прямой и ясной. Он начал, так сказать, обширную антитурецкую кампанию. В то время как одна сторона этой кампании заключалась в жалобах на Турцию в столицах различных стран, особенно США, другая часть продолжалась в виде нарастания напряженности в Эгейском море. Напряженность начала нарастать во многих областях, от преследований в воздушном пространстве до территориальных вод, от вооружения островов до бесчеловечных интервенций против нелегальных мигрантов.
В нормальных условиях, обе страны обычно избегали эскалации напряженности в летние месяцы из-за туризма, даже если в отношениях существовала напряженность. Однако, несмотря на туристический сезон, Греция предпочитает усилить напряженность с весны по причинам, вытекающим из внутренней политики Греции, а также из-за беспокойства по поводу растущего влияния Турции.
Почему С-300, почему сейчас?
Ранее я подробно упоминал, что Греция предпочла нагнетать напряженность, не беспокоясь о летних месяцах, и что в двусторонних отношениях началась новая эра. Тем не менее, радиолокационная блокировка С-300 является дерзкой для Греции, экстраординарной с точки зрения двусторонних отношений и событием, которое увеличит дозу напряженности вне рутины.
Во-первых, «почему С-300?». Чтобы найти ответ на этот вопрос, Греция долгое время считала себя в невыгодном положении перед лицом важных достижений Турции в оборонной промышленности. Для них важным препятствием является то, что Турция получает значительные преимущества в этой области, в то время как Греция не может и запаздывает с ответом. Точка, которой достигла Турция, особенно в технологии беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), бросает вызов Греции.
Настолько, что раньше, Греция (если у нее получалось вовремя принять меры или по совпадению) ранее поднимала свои боевые самолеты и пыталась совершить перехват турецких боевых самолетов, совершающих полеты в международном воздушном пространстве Эгейского моря, отвергая (про турецкую сторону – прим.) необоснованные и незаконные обвинения, касающиеся воздушного пространства.
Именно это столкновение стало основной причиной инцидента, известного как «воздушный бой». Были даже попытки военных самолетов усилить свое сдерживание, время от времени устанавливая радиолокационные замки друг на друга. Сегодня Турция не только с боевыми самолетами, но и с БПЛА оспаривает незаконные претензии Греции. В то время, как экономическая стоимость инициатив по перехвату, которые Греция пытается осуществить с помощью боевых самолетов и в основном недостаточна, значительно возрастает, с одной стороны, их также трудно поддерживать, с другой стороны, отчаяние Афин возрастает.
Я придерживаюсь мнения, что блокировка радаров С-300 используется как важный инструмент, чтобы скрыть эту неадекватность и передать сообщение «я не беспомощен».
Этот метод становится более важным с точки зрения региона, где развернуты радары. На самом деле С-300, которые Южный Кипр купил у России в 1997 году, были переданы Греции в 1999 году в результате противодействия и сдерживания Турции и были развернуты на острове Крит, чтобы не угрожать Турции напрямую.
В этом контексте, в то время как основная проблемная область в отношении воздушного пространства с Грецией находится в Эгейском море, первая блокировка Грецией радаров турецких военных самолетов, действующих в Восточном Средиземноморье, является признаком того, что энергетическая конкуренция и проблемы в морских юрисдикциях выйдут на первый план в Восточном Средиземноморье. Таким образом, трудно рассматривать действия Греции независимо от того факта, что они произошли через несколько недель после того, как Турция отправила четвертый буровой корабль «Абдулхамид-Хан» для миссии в Восточном Средиземноморье.
Это обстоятельство частично отвечает на вопрос «почему сейчас?». Отчасти потому, что этим дерзким шагом Греция, похоже, преследует нечто большее. Прежде всего, этим шагом Греция нацеливается на то, чтобы Турция жестко отреагировала и, таким образом, добилась многочисленных успехов.
На этом этапе на первом этапе на первый план выходят три темы. Во-первых, это внутренняя политика Греции, которая является важным фактором в двусторонних отношениях. Перемещение С-300 можно интерпретировать как попытку отодвинуть скандал на задний план, обратив взоры администрации Мичотакиса на Турцию, являющуюся «полезным» пунктом повестки дня. Она (администрация – прим.) попала в затруднительное положение во внутренней политике после того, как выяснилось, что греческая разведывательная организация EYP прослушивала лидера оппозиции и журналистов.
Во-вторых, этот шаг Афин можно расценивать как попытку саботировать продолжающийся процесс закупок и модернизации F-16 между Турцией и США в частности и турецко-американские отношения в целом.
В-третьих, проблемой (для Греции – И.С.) является то, что влияние и престиж Турции возросли, особенно в связи с дипломатическими шагами, предпринятыми ею в войне на Украине, а также достижениями, которых она добилась на различных фронтах в последнее время. Этот шаг Греции также можно расценить как попытку бросить тень на это влияние и престиж, позволив Турции дать решительный ответ.
Возможные последствия шага Афин по С-300 и его влияние на будущее двусторонних отношений являются предметом другой статьи».
Итак, что можно сказать, резюмируя изложенное ранее по поводу современного витка турецко-греческой напряженности?
- Турецко-греческая напряженность становится публичным вызовом официальной Анкаре со стороны Греции, поддерживаемой США и Западом.
- В своих исследованиях турецкие авторы немало говорят о том, что эта напряженность диктуется внутриполитической конъюнктурой в самой Греции, которая входит в период ожидаемых досрочных выборов.
- Ещё одним аспектом, на который турецкой стороной указывается внимание, является желание греков: а) провести демонстрацию своих военно-политических сил, б) спровоцировать Турцию на проведение решительного ответа, за которым могут последовать шаги уже со стороны Запада. К числу этих шагов, как уже не раз сообщалось, могут быть отнесены европейские антитурецкие санкции, которые дорого обойдутся Турции, находящейся в уязвимом экономическом положении.
- Последнее является крайне важным. Очевидно, Греция «вдохновляется» американцами на проведение своих акций в Эгейском море. Хотя и верно то, о чем сказал турецкий автор – по времени, эти акции совпали с началом очередного этапа турецкой геологоразведки. Однако, от геологоразведки до добычи – очень большая дистанция.
- Принципиальным, как следует оценивать, являлось то, чтобы вызвать официальную Анкару на жесткую реакцию, которая может использовать для введения против турок санкционных мер. С другой стороны, отсутствие турецкой реакции может быть интерпретировано как слабость. И этим могут воспользоваться в своей риторике не только внешние игроки, но и турецкая оппозиция. В условиях, когда баланс между турецкой властью и оппозицией в стране является крайне шатким, борьба идет уже на «микроуровне» и начинают играть уже и те обстоятельства, которые можно было бы ранее вывести за скобки рассмотрения.
- Пока Анкара отделалась жесткой политической риторикой (см. ранее процитированное в Части 1 заявление президента Р.Т. Эрдогана) и протестом, поданным в НАТО. Однако, греческая тема начинает играть на турецких выборах, а это значит, что возможны акции с турецкой стороны – допустим, неожиданная турецкая высадка на какой-либо из спорных островов с водружением на него турецкого флага. При этом турецкая сторона будет учитывать и то, что НАТО сейчас не нужен полноценный кризис в своем составе. Североатлантический альянс, а точнее США, хотят сохранять его «управляемость», не теряя контроля.