Турецкие президентские и парламентские выборы, которые состоятся 14 мая, регулярно называются зарубежными наблюдателями в качестве «самых важных выборов» 2023 года. Это касается и американских наблюдателей, которые указывают на то влияние, которые окажут результаты предстоящих выборов не только на двусторонние турецко-американские отношения, но и на обстановку в регионе, в целом.
В частности, речь идет как о турецкой позиции по российско-украинскому конфликту, так и о позиции Турции в Ближнем Востоке, включая, в первую очередь, «сирийское досье».
Вашингтонский институт ближневосточной политики опубликовал апрельский №132, который, целиком и полностью, посвящен предстоящим выборам в Турции. Заголовок издания – «Ключевые выборы в Турции – 2023: Проблемы, потенциальные результаты и то, что последует». В этом сборнике статей содержатся материалы по следующим темам: стратегия президента Эрдогана на предстоящих выборах, стратегия оппозиции, выборы и курдский вопрос, внешнеполитическое измерение, как Турция может выглядеть после выборов, заключения: защита демократии и турецкое голосование.
Напомним, что в прошлых частях нашей публикации мы рассмотрели взгляд американского мозгового центра на то, как Турецкая Республика после выборов. Основная проблема, подсвеченная турецким изданием, заключается в том, что приход ко власти в Турции немедленно запустит обратный отсчет её распада. Напомним, что, вплоть до настоящего времени, у Турции практически не было успешного опыта функционирования коалиционных правительств.
Часть 3 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=97284 [1].
Обратимся к заключительной части американского специального издания и разделу, посвященного «турецкому голосованию и защите демократии».
Цитируем:
«В конечном счете, почти 61 миллион избирателей Турции определят будущее направление развития страны 14 мая, отдав по одному бюллетеню за президента и парламент — и, возможно, во втором туре президентских выборов 28 мая.
Исход самого серьезного вызова президента Реджепа Тайипа Эрдогана за последние двадцать лет будет иметь долгосрочные последствия как внутри Турции, так и за ее пределами.
Для США Турция является важным союзником по НАТО, в том числе в контексте войны на Украине. Она также играет важную роль в расширении Североатлантического союза и в соперничестве великих держав, в котором Вашингтон противостоит Москве, Пекину и Тегерану.
Если оставить в стороне статус важной вехи с момента первого свободного и честного голосования в Турции в 1950 году, выборы также могут стать самыми важными на мировой арене в 2023 году, учитывая глобальную роль Турции.
Более длинная традиция свободных выборов, чем в Испании
Мирный сезон выборов, который на данный момент остается наиболее вероятным, важен для стабильности Турции. Эта обнадеживающая перспектива отчасти обязана глубоким демократическим традициям Турции — выборы в ней проводились дольше, чем в Испании — и ее послужному списку в целом гладкой передачи власти. Наконец, граждане Турции проявили любовь к голосованию. Например, на общенациональных местных выборах 2019 года явка составила 86%
Граждане часто возвращаются на избирательные участки после того, как они проголосовали, чтобы наблюдать и помочь подсчету голосов. В этом смысле они являются предохранительным клапаном для турецкой демократии.
Но несправедливые состязания в последнее время
Тем не менее, избирательные кампании в Турции — особенно после перехода к исполнительной президентской системе в 2018 году — становятся все более несправедливыми. Это связано с тем, что президент Эрдоган расширил свой контроль над СМИ, судами и независимыми органами, такими как национальный Высший избирательный совет (ВИС), тем самым подорвав их целостность.
Все больше и больше эти институты берут с него пример, ставя под угрозу безопасность выборов. Несправедливый климат фактически предшествовал переходу к президентской системе.
В 2014 году, например, кандидат Эрдогана на пост мэра Анкары Мелих Гекчек отставал от своего соперника на 27 000 голосов в ночь выборов, 30 марта 2014 года, и был объявлен победителем с 31 000 голосов после «ночного пересчета голосов».
Пять лет спустя, 6 мая 2019 г., ВИС аннулировал результаты мартовских 2019 г. выборов в Стамбуле, на которых партия Эрдогана проиграла. Примечательно, что официальные лица ВИС хранили молчание в течение пяти недель по этому вопросу, объявив о своем решении только после того, как Эрдоган заявил, что голосование было сфальсифицировано.
Некоторые ключевые бюрократы также начали открыто поддерживать правительство, стирая различие между партией и государством, а также предоставляя государственные ресурсы несправедливо Партии справедливости и развития (ПСР) и ее председателю — не кому иному, как самому Эрдогану.
Например, официальные лица ПСР часто проводят совместные пресс-конференции с губернаторами — высшими бюрократами в 81 провинции Турции — часто в офисах губернаторов, что свидетельствует о неуклонном, но прискорбном ослаблении межпартийной стены.
Наряду с полным контролем Эрдогана над полицией, национальной силой, подчиняющейся его министру внутренних дел, эта динамика поможет Эрдогану в избирательной урне, а также предоставит его лагерю конкурентное преимущество, чтобы потенциально победить оппозиционный блок, если голосование будет оспариваться или если президентская гонка закончится. второй тур 28 мая.
Еще одна угроза для оппозиции возникла в последнее время в виде сторонней кандидатуры популистского перебежчика от НРП Мухаррема Инса, который привлекает огромное внимание проэрдогановских СМИ и социальных сетей и, соответственно, может забрать достаточное количество голосов от возглавляемой НРП коалиции, чтобы провести второй тур президентских выборов (иными словами, стать «спойлером», переводящим президентское голосование во второй тур, тогда как оппозиция считает, что она может выиграть выборы уже в первом туре голосования – прим.).
Демократическая стойкость и, вероятно, свободное голосование
Широкое свободное голосование могло бы помочь противостоять тревожной перспективе принудительного поведения ПСР. Более того, выборы в Турции по-прежнему имеют значение как источник легитимности, в том числе, для базы президента Эрдогана. Окончательные итоги голосования на пост мэра Стамбула в 2019 году являются показательным примером. В этой гонке кандидат Эрдогана — Бинали Йылдырым — в марте уступил кандидату от Народно-республиканской партии (НРП) Экрему Имамоглу на 13 000 голосов, а в июньских перевыборах уступил 800 000 голосов.
Президент ошибочно полагал, что его влияние на турецкую бюрократию, институты и средства массовой информации поможет ему переломить исход.
Огромный перевес для НРП отражал множество голосов, поменявших местами, и участие других, которые остались дома для первоначального голосования. Послание было ясным: даже проигравшие должны уважать результат.
Также горькой для Эрдогана была потеря Гёкчеком мэрии Анкары, которую он выиграл в сфальсифицированном конкурсе 2014 года, в пользу Мансура Яваша.
Чтобы подчеркнуть свою приверженность демократии, в этом году оппозиция выдвигает Имамоглу и Яваша кандидатами в вице-президенты. Это демократия, провозглашает партия, примите это.
На предстоящих выборах масштабные фальсификации маловероятны.
Однако, как и в 2014 и 2019 годах, советники Эрдогана могли консультировать, отказываясь признать результаты в узко оспариваемых округах — разделенных, возможно, 1–2 процентами для президента или одним или двумя местами для парламента — заявляя о мошенничестве, как они сделали это в Стамбуле в марте 2019 года. Тем не менее, Эрдоган, все еще недовольный этим конечным исходом, может отказаться от такой тактики. Кроме того, если бы безопасность выборов оказалась под угрозой, гражданское общество Турции могло бы успешно дать отпор, чтобы защитить демократию страны, как это было четыре года назад в Стамбуле.
Центральная роль информационного потока
Даже в этом случае правительство США может принять к сведению следующие области, в которых граждане Турции будут работать больше всего, чтобы сохранить свободу голосования и стабильность в стране.
Поток информации в миссию ОБСЕ. В Турции существует давняя традиция прозрачного подсчета голосов, подкрепленная многочисленным средним классом и сильными группами гражданского общества, занимающимися мониторингом выборов и безопасностью. Эти группы гражданского общества, в том числе Oy ve Otesi («Голосование и не только»), Turkiye Gonulluleri («Добровольцы Турции») и Secim Guvenligi Platformu («Платформа безопасности выборов»), давно сотрудничают с европейскими организациями, такими как Организация по безопасности и сотрудничеству. (ОБСЕ), которая направит в Турцию миссию по наблюдению за выборами.
Граждане серьезно отнесутся к выводам ОБСЕ, учитывая исторически сложившиеся отношения Турции с Европой.
Со своей стороны, Вашингтон может помочь обеспечить быстрый поток результатов выборов от турецкого гражданского общества в европейскую организацию, а оттуда — к мировой аудитории — и еще раз, проверенные и решительные, обратно в Турцию.
Открытость социальных сетей. Еще один способ, с помощью которого продемократические деятели могут способствовать свободному потоку информации, заключается в расширении возможностей ответственных каналов социальных сетей.
В ответ на то, что, по сути, является государственной монополией на обычные турецкие СМИ — когда проэрдогановские компании контролируют почти 90% таких СМИ — граждане мигрировали на платформы социальных сетей даже в большем количестве, чем в остальном мире. Например, только в Твиттере насчитывается не менее 18,6 миллионов турецких пользователей, и Турция занимает седьмое место в мире по количеству пользователей этого сервиса, тогда как по численности населения в мире (Турция – прим.) занимает восемнадцатое место.
Проще говоря, социальные сети стали средствами массовой информации в Турции. В ответ, Эрдоган ввел отключения электроэнергии, запрет контента и, наконец, ограничения доступа, как он сделал 8 февраля, всего через два дня после землетрясений, когда он посетил пострадавшие от стихийных бедствий провинции страны.
Чтобы предотвратить критику по поводу нескоординированного характера усилий по оказанию помощи при землетрясении, советники президента сузили полосу пропускания для Twitter, сделав общение через платформу практически невозможным в течение нескольких часов.
Граждане Турции находчивы и разбираются в технологиях, чтобы обходить интернет-запреты.
Правительство США, в свою очередь, могло бы рассмотреть возможность сотрудничества с платформами социальных сетей для разработки стратегий и технологий, чтобы Анкара не ограничивала доступ к социальным сетям и не препятствовала потоку информации.
Турецкий закон о социальных сетях, принятый в 2020 году, вынуждает глобальные платформы открывать офисы в стране, подвергая их санкциям и штрафам, а их сотрудников — тюремному заключению, если фирмы не реагируют на директивы правительства о запрете или ограничении контента. Это будет самым большим препятствием для Вашингтона, поскольку побуждает социальные сети не поддаваться цензуре (скорее имелось в виду, что делает уязвимыми социальные сети против цензурирования – прим.).
Необходимость общих трансатлантических сообщений об экономических связях Турции с Западом
Чтобы наиболее эффективно донести свою информацию о выборах в Турции, Вашингтон должен координировать свои действия со своими европейскими союзниками. Несмотря на (частично) успешные попытки Эрдогана изменить идентичность Турции — дома, со светской на исламскую; на международном уровне, от европейского до ближневосточного — страна остается экономически частью Европы и Запада. С 1995 года Турция и ЕС находятся в Таможенном союзе, и, как страна с ограниченными ресурсами, Турция нуждается в западных финансовых потоках для своего роста. Один только ЕС обеспечивает около 70% прямых иностранных инвестиций в Турцию, а Турция и ЕС являются частью цепочек поставок друг друга, поэтому их отношения тесно переплетены.
Эрдогану будет сложно игнорировать единое послание США и Европы о безопасности и честности выборов, особенно учитывая его связь с долгосрочными экономическими перспективами Турции. Безусловно, президент придерживается транзакционного взгляда на внешнюю политику и может угрожать ответными мерами, такими как дальнейшая отсрочка вступления Швеции в НАТО. В этом отношении Великобритания, которой Эрдоган и турецкие спецслужбы доверяют, среди прочего, за то, что она быстро вышла на связь после неудавшейся попытки государственного переворота в 2016 году, может сыграть роль посланника и посла доброй воли Запада.
Возможное предложение от оппозиции
В маловероятном сценарии, при котором Эрдоган сигнализирует о своем намерении отвергнуть итоги голосования, оппозиция — для защиты своих интересов, а также демократического перехода — почти наверняка должна будет пообещать не преследовать президента, членов его семьи или ключевых фигур в его администрации. Признавая различные факторы давления, с которыми сталкивается оппозиция, включая хрупкую экономику и возможные досрочные выборы, которые предположительно могут вернуть Эрдогана к власти (объяснено в предыдущем разделе о перспективах Турции после выборов), Эрдоган может принять это предложение.
Остерегайтесь российского вмешательства
Если Великобритания — лучший партнер Америки, когда речь идет о политике в отношении Турции, то Россия — ее злейший противник. Переведя значительные средства в Турцию перед выборами и помогая повысить популярность Эрдогана, президент России Владимир Путин уже выбрал чью-то сторону. Как отмечается, Путин потенциально может отправить больше денег, а также заняться информационными операциями, направленными на манипулирование контентом в социальных сетях и вмешательство в выборы. Вероятные мотивы Путина для вмешательства в демократический процесс в Турции резко возрастут, если президентские выборы состоятся во втором туре. Победа Эрдогана даст российскому президенту повод для надежды, поскольку война на Украине затягивается, и ему почти нечего праздновать.
Учесть демократическую память Турции
Ни один из предложенных здесь механизмов защиты голосования в Турции не мог бы работать, если бы не устойчивые демократические традиции страны. Это может быть поводом для оптимизма, поскольку турецкие избиратели готовятся к выборам в мае. Если основной урок американского вмешательства в Ирак и Афганистан состоит в том, что для построения демократии требуется много времени и усилий, то эпоха Эрдогана диктует, что разрушение демократии также требует большой работы. Свободные выборы в Турции по-прежнему имеют значение, и голосование в мае, скорее всего, будет свободным и мирным. Менее определенно то, как будут выглядеть будущие выборы в случае победы Эрдогана».
Итак, какие выводы можно сделать по итогам изложенного выше:
- Возможности вести прямую пропагандистскую деятельность на территории Турции у США – ограничены.
- Роль США в турецких выборах, на взгляд издания, должна заключаться в сборе данных с мест голосования, их «верификации» и транслировании назад в Турцию и на Запад.
- Как отмечается изданием, информационно-пропагандистской деятельностью может заниматься Россия, «выбравшая сторону» в выборах.
- Для мирного перехода власти от Эрдогана к оппозиции потребуется дать гарантии его личной неприкосновенности.
- В любом случае, победа оппозиции не означает устойчивого перехода власти. Эрдоган может вернуться, но уже «окрепшим» на фоне провала оппозиционной коалиции. От себя добавим, что здесь просматривается сценарий действий оппозиции по отлучению Эрдогана от политики, при гарантии неприкосновенности.