Президентские выборы в Турции увенчались победой Реджепа Тайипа Эрдогана в двух турах голосования. На момент написания данного материала, открыто и обработано 100% урн для голосования. Результаты – следующие: Р.Т.Эрдоган получил поддержку 52,18% избирателей, а его конкурент от оппозиции К.Кылычдароглу – 47,82%. Высшая избирательная комиссия страны объявила Р.Т.Эрдогана победителем. Церемония инаугурации состоится 2 июня в Анкаре.
Часть 1 нашего материала доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=98163 [1].
Напомним, что мы остановились на тех поздравлениях, которые после выборов принимал и продолжает ещё принимать Реджеп Тайип Эрдоган. Объем поздравлений указывает и на значимость Турции в мире, на весомость лидера Эрдогана, и подтверждает тезис о том, что президентские и парламентские выборы в Турции этого года являются одними из самых важных в 2023 году.
Премьер-министр Албании Эди Рама и бывший президент Черногории Мило Джуканович также поздравили Эрдогана. Как сообщает турецкая пресса, многие люди в регионе собрались на площадях с турецкими флагами и транспарантами с именем и изображением Эрдогана, чтобы отпраздновать неофициальную победу на выборах.
В городе Нови-Пазар, Сербия, сотни людей организовали торжества и колонны автомобилей с турецкими флагами.
«С президентом Эрдоганом, которого я поздравляю с переизбранием, мы продолжим двигаться вперед», — написал президент Франции Эммануэль Макрон. «Франции и Турции предстоит решать огромные проблемы вместе», — сказал Макрон, назвав ключевыми темами восстановление мира в Европе, будущее евроатлантического альянса и Средиземноморье.
Среди других лидеров, поздравивших Эрдогана, были президент Израиля Исаак Герцог, египетский король Абдель-Фаттах ас-Сисси, король и наследный принц Саудовской Аравии, а также канцлер Германии Олаф Шольц.
Как сообщило Управление по связям с общественностью при президенте Турции, президент США Джо Байден поздравил по телефону Р.Т.Эрдогана с избранием. Цитируем информацию турецкого ведомства:
«Поздравляя президента Эрдогана с его успехом на выборах, президент Байден выразил пожелание, чтобы результаты выборов были благоприятными для турецкого народа.
Отмечая растущее значение отношений между Турцией и США отношений перед лицом региональных и глобальных вызовов, лидеры двух стран договорились об активизации сотрудничества между двумя странами во всех областях в новый период.»
Президент Украины Владимир Зеленский также поздравил президента Эрдогана в своем Twitter-аккаунте.
Зеленский сказал в своем послании: «Поздравляю президента Эрдогана с победой на президентских выборах. Мы надеемся, что наше сотрудничество будет укрепляться во имя безопасности и стабильности в Европе, и что наше стратегическое партнерство будет еще больше укрепляться на благо наших стран».
Прежде чем перейти к рассмотрению реакции внутри страны приведем некоторые характерные отзывы о выборах, состоявшихся в Турции, из зарубежной прессы.
Изданием Foreing Affairs вышло под заголовком «Российская победа Эрдогана».
Цитируем:
«28 мая Реджеп Тайип Эрдоган, турецкий лидер, «который никогда не проигрывает выборы», выиграл во втором туре президентских выборов в Турции у своего оппонента Кемаля Кылычдароглу. Эрдоган находится у руля Турции с 2003 года, сначала в качестве премьер-министра, а затем, с 2014 года, в качестве президента. Его последняя победа дает ему еще один пятилетний президентский срок. Вместе с зачисткой парламентских выборов 14 мая, которая дала проэрдогановским крайне правым и ультраправым партиям прочное большинство в законодательном органе страны, его победа практически делает Эрдогана бесспорным султаном Турции.
Вопреки оценкам многих западных наблюдателей, которые предсказывали, что Эрдогану будет трудно удержаться, его относительно гладкий путь к переизбранию вызвал далеко идущие вопросы об источниках его власти. Перед лицом затяжных экономических потрясений, катастрофической реакции на разрушительное землетрясение и недавно объединившейся оппозиции Эрдоган, тем не менее, уверенно вышел вперед в предварительном туре голосования. Затем, обеспечив своей правящей коалиции новое большинство в парламенте и беспощадно напав на Кылычдароглу, Эрдоган двинулся к победе. Более того, явка в целом была высокой, а выборы казались свободными, если не честными, учитывая способность Эрдогана определять общие параметры, по которым проходила борьба. После 20 лет все более авторитарного правления Эрдогану удалось не только удержаться на своем посту, но и потенциально стать еще сильнее.
В последние годы аналитики часто сравнивают подход Эрдогана к власти с подходом других нелиберальных лидеров европейских демократий, включая премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, которые использовали сочетание институциональных рычагов и популистских мер для обеспечения широкой поддержки и фальсификации системы в своих интересах. услуга. Согласно теории, Турция была не чистой автократией, а скорее демократией, которая попала в руки авторитарного лидера и пыталась вернуться. Согласно этой модели, до тех пор, пока Эрдоган мог обеспечить процветание среднему классу Турции, заставляя набожных, простых турок чувствовать себя центром страны, и пока он мог раздробить оппозицию и усилить контроль над судебной системой и другими ветвей власти, его власть будет в безопасности.
Однако, сейчас Эрдоган, похоже, достиг другого переломного момента. В преддверии майских выборов он не мог рассчитывать ни на экономические успехи, ни на расколотую оппозицию. На бумаге у турок было много причин быть недовольными своим лидером и сопротивляться его силовому правлению. Но это не то, что произошло.
Исход майских выборов свидетельствует о том, что сейчас Турция стала ближе к евразийской автократии, чем к нелиберальной европейской демократии. Одна из причин заключается в том, что подход Эрдогана к избирательной власти все больше напоминает подход лидера другого типа: президента России Владимира Путина. Как и Путин в России, Эрдоган смог установить параметры выборов задолго до того, как были поданы голоса.
Во время предвыборной кампании он арестовывал ключевых лидеров оппозиции и активистов гражданского общества; демонизировал оппозиционные партии как сторонников Запада, заговорщиков и союзников террористов; и разыграл гомофобную карту. («Оппозиция — это ЛГБТ», — сказал Эрдоган в какой-то момент, очень похоже на российского президента.)
И с чуть меньшей безжалостностью, чем Путин использовал, чтобы заставить замолчать лидера российской оппозиции Алексея Навального, Эрдоган также отодвинул на второй план единственную фигуру, которая могла бы победить его, мэра Стамбула Экрема Имамоглу, которого обвинили в «оскорблении должностных лиц выборов» и которому грозит судебное дело, которое грозит отстранением от политики.
(В результате у Имамоглу не было иного выбора, кроме как не участвовать в гонке, чтобы избежать полного запрета, который также вытеснил бы его с поста мэра.)
Тем временем, Эрдоган назвал оппозицию «шлюхами» и напал на своего оппонента Кылычдароглу в выражениях «малодушный, аморальный и бесполезный, а также предатель».
Столь же драматично Эрдоган использовал свой почти полный контроль над турецкими СМИ, чтобы изменить фокус самих выборов, фактически запретив любое обсуждение критических вопросов, таких как землетрясение, экономика и коррупция в правительстве. По сути, как и Путин, Эрдоган смог использовать свои преимущества как действующего президента, свой контроль над информацией и свою способность ассоциировать себя с национальным имперским величием до такой степени, что обычные электоральные соображения не имели значения.
Хотя поворот Эрдогана к Путину развивался постепенно, его истоки можно проследить до неудавшейся попытки государственного переворота в Турции в 2016 году. Это был один из самых критических моментов за время пребывания Эрдогана у власти, момент драматической неопределенности, который Путин использовал, чтобы приблизить к себе лидера Турции. В ночь на 15 июля 2016 года заговорщики в составе Вооруженных сил Турции попытались свергнуть Эрдогана и установить контроль над страной. Эрдоган, который чуть не погиб, удержал власть и восстановил контроль, но был глубоко потрясен. Не прошло и двух недель, как Путин пригласил его в Санкт-Петербург на встречу. Для обоих лидеров эта встреча стала переломным моментом.
Для многих наблюдателей эта встреча стала неожиданностью: начиная с османской эпохи, Россия была историческим врагом Турции, и в то время Эрдоган и Путин были по разные стороны жестокой опосредованной войны в Сирии, а Эрдоган поддерживал силы пытаясь свергнуть режим Асада, и Путин направил российские войска для его защиты. Более того, лидерам союзников Турции по НАТО потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы направить Эрдогану аналогичное приглашение после попытки государственного переворота. Но Путин увидел редкую возможность ухаживать за турецким лидером, зная, что Эрдоган уязвим и нуждается в поддержке. В частности, встреча дала Путину шанс вбить клин между Турцией и Соединенными Штатами, где базируются две крупнейшие вооруженные силы НАТО. Но это также давало преимущества Эрдогану, который с тревогой пытался укрепить свою власть после переворота.
На самом деле, у двух лидеров было немало общего. Оба впервые пришли к власти примерно в начале нового века — Путин в 1999 году, Эрдоган в 2003 году — и оба изначально считались умеренными фигурами, способными интегрировать свои страны в Европу и Запад. Но решающую роль в их последующем стремлении к неограниченной власти сыграло то, что оба лидера также вступили в должность после десятилетия беспорядков в своих странах. Подъем Путина последовал за годами экономического краха России и кровавой чеченской войны, когда Россия опустилась до уровня третьесортной державы. В Турции Эрдоган стал премьер-министром после трех экономических кризисов, массовой коррупции среди элит и боевых действий между турецкими силами безопасности и Рабочей партией Курдистана (РПК), которые унесли тысячи жизней.
И Путин, и Эрдоган обещали покончить с политическим хаосом и обеспечить процветание, за что изначально пользовались огромной популярностью. Однако, принеся новую стабильность и рост в свои страны, обе они развили сильный вкус к власти — для своих стран и для себя. Таким образом, для Эрдогана, уязвимого после попытки государственного переворота, Путин был сильным лидером, который мог оказать не только решающую поддержку во время значительной неопределенности в Турции, но и (дать гарантии? – прим.) личной безопасности в случае подобной попытки путча в будущем.
Что особенно важно для Путина, встреча 2016 года проложила путь для России, чтобы приблизить Турцию к ее собственной внешней политике. Две страны заключили ряд соглашений — сначала в Сирии, а затем в Ливии и на Южном Кавказе, где Москва и Анкара также вели опосредованные войны. В Сирии, например, Эрдоган согласился прекратить интенсивные военные кампании против режима Асада, вместо этого обратив внимание турецких военных на курдские Сил народной самообороны (СНС), партнера США в борьбе с «Исламским государством» (ИГ, здесь и далее: запрещенная в РФ террористическая организация – И.С.) к гневу американских политиков, особенно в Пентагоне.
После встречи 2016 года Эрдоган также обязался приобрести у России систему противоракетной обороны С-400, прекрасно понимая, что эта покупка приведет к дополнительному разрыву в турецко-американских отношениях. галстуки. (Фактически последовавшие за этим санкции Конгресса фактически заморозили военное сотрудничество США с Турцией.) Таким образом, Путину удалось создать две основные проблемы в отношениях между Вашингтоном и Анкарой — СНС и С-400, — которые продолжают мешать отношениям между США и Турцией по сей день и которые многие аналитики сейчас считают неразрешимыми.
Но растущее партнерство с Россией также дало Эрдогану новый шаблон для организации своей администрации дома. Путин станет новым источником финансовой поддержки режима Эрдогана — только за последний год Россия предоставила Турции десятки миллиардов долларов наличными и отсрочку платежа (речь идет об отсрочке платежей за природный газ – И.С.).
Но Эрдоган также начал напрямую копировать стиль правления Путина.
Во-первых, после попытки государственного переворота Эрдоган был готов принять новые жесткие меры, чтобы пресечь любые угрозы его власти, стратегии, которые Путин уже давно применил в России. Таким образом, Эрдоган использовал чрезвычайные полномочия для проведения широких репрессий против общества, нацелившись не только на подозреваемых в заговоре, но и на центристов, либералов, левых, социалистов, курдских националистов и даже на консерваторов, выступавших против него.
Затем, в 2017 году, Эрдоган инициировал референдум — первую сфальсифицированную гонку за время своего правления — с целью изменить политическую систему Турции с парламентской демократии на президентскую, что дало бы ему более широкую исполнительную власть.
Даже с учетом конкурентных преимуществ, которые давал ему его офис, он не смог честно выиграть этот референдум. После закрытия избирательных участков и во время подсчета голосов избирательная комиссия страны, следуя указаниям Эрдогана, заявила, что, хотя до этого момента на турецких выборах действительными считались только бюллетени с печатью, подсчитаны, и что 2,4 млн бюллетеней без печатей, которые внезапно всплыли на поверхность, могут быть добавлены к окончательному подсчету. В результате Эрдоган «выиграл» референдум с перевесом в 1,7 млн голосов.
Конституционное изменение вступило в силу в июле 2018 года и дало Эрдогану новые полномочия, сделав его одновременно главой государства, главой правительства, главой правящей партии, главой полиции (национальная сила в Турции) и главой войск в качестве главнокомандующего. Точно так же, как Путин получил широкую исполнительную власть в России, Эрдоган теперь стал самым влиятельным избранным лидером Турции с момента первого свободного и честного голосования в стране в 1950 году — по сути, новым султаном.
Более символично, что, как и Путин, который все чаще изображал себя преемником величайших царей России, Эрдоган также начал использовать атрибуты имперского главы государства. Уже в 2014 году он отказался от Чанкая, скромного комплекса вилл и традиционного офиса президентов Турции до него, в пользу Бештепе, огромного дворца на 1200 комнат и офисного кампуса в Анкаре. И он продолжает перепрофилировать стамбульские дворцы османской эпохи под правительственные учреждения, пытаясь представить себя неоосманским лидером Турции.
Союз Эрдогана с Путиным не только усилил его власть, но и уже имел значительные последствия как для России, так и для Запада. С 2016 года Путин содействовал четырем турецким военным операциям в Сирии, чтобы подорвать сирийское ответвление РПК, Отряды народной самообороны, помогая сформировать мнение среди турецких спецслужб и общественности о том, что Россия является лучшим и более искренним партнером Турции, чем Соединенные Штаты. Тем временем, военный успех Эрдогана против СНС в Сирии помог его имиджу дома, где многие считают РПК смертельной угрозой национальной безопасности.
Взамен Эрдоган предложил Путину руку помощи в войне на Украине. Хотя Анкара поддерживала Украину в военном отношении — турецкие беспилотники помогли предотвратить переход Киева в руки России на начальном этапе блицкрига войны — Эрдоган сохранил экономические связи с Россией открытыми. Не присоединившись к санкциям США против России, Эрдоган предоставил Путину доступ к международным рынкам и позволил своим олигархам, которым теперь запрещено отдыхать на Французской Ривьере, пожить на Турецкой Ривьере.
На фоне этого растущего партнерства с Россией неудивительно, что Эрдогану удалось добиться успешного результата на майских выборах. Тактика, которую он использовал — контроль за тем, какие кандидаты выступают против него, и доминирование в информационном пространстве с помощью ложных новостей, — взята из путинского сценария.
Сегодня почти столько же турецких граждан считают, что Эрдоган превратил Турцию в промышленно-военный гигант и что, по его словам, «террористы РПК поддерживают Кылычдароглу», чем россияне, которые считают, что Путин «денацифицирует» Украину и что он восстановил Россия к утраченной имперской славе.
Как и Путин, Эрдоган сделал избирательный процесс настолько смещенным в пользу действующего президента, что уже не имеет значения, насколько свободно голосование. Заранее определенные условия, в которых проходят выборы, сделали практически невозможным изгнание турецкого султана — даже перед лицом значительной оппозиции и растущих экономических проблем.
На данном этапе отношения между Эрдоганом и Путиным становятся все более неразрушимыми.
Для Путина Эрдоган — лидер-единомышленник, через которого он может косвенно бросить вызов международному порядку, возглавляемому США, будь то критика роли США в войне на Украине или подбрасывание песка в механизмы расширения НАТО в Северной Европе.
Для Эрдогана российский лидер предоставил модель того, как устранить внутреннюю оппозицию и получить почти абсолютную власть. Между тем, политическая система Турции стала ближе, чем когда-либо прежде, к российской в ее движении к еще более централизованному исполнительному государству.
И это несмотря на продолжающиеся геостратегические споры между Анкарой и Москвой, начиная от кипрского конфликта, где Россия и Турция традиционно были на противоположных сторонах, и заканчивая российской аннексией Крыма, которую Турция считает неприемлемой. Но даже несмотря на эти нерешенные вопросы, Путин знает, что с Эрдоганом он сделал надежное вложение: для российского президента, чем больше Эрдоган будет двигаться в авторитарном направлении, тем больше вероятность того, что Турция будет послушным партнером Кремля.
Автократический поворот Турции и поворот внешней политики в сторону России являются двумя столпами эрдоганизма.
Победа Эрдогана на выборах означает, что он продолжит поддерживать Москву на международном уровне, сохраняя прочные экономические связи с Россией и предоставляя Путину и его олигархам жизненно важные способы обхода санкций. Путин воспользовался ключевой неуверенностью Эрдогана в 2016 году — Эрдоган все еще чувствует, что его власть слаба, даже если он стал новым султаном Турции — и по сей день Кремль продолжает извлекать из этого выгоду. Эрдоган с тревогой сидит на троне. Путин знает об этом, и он использует это, чтобы приблизить Эрдогана к своей орбите, а Анкару — к орбите Москвы».
Итак, заметим ключевое обстоятельство: выборы в Турции на Западе, в США и ЕС признаны «свободными, но не честными». В этом нет противоречия. Запад ведет речь о том, что Эрдоган «позаимствовал практики Путина», чтобы привести результаты выборов к единственно возможному исходу.
Достаточно интересно, что 2016 год рассматривается изданием в качестве переломной точки, когда Эрдогана попытались свергнуть путем военного переворота. Именно тогда, как отмечается изданием, психология Эрдогана «сблизилась с психологией Путина» и возникал неразрывная связь между двумя лидерами. В рамках этой связи, издание даже пишет о неких гарантиях безопасности для Р.Т.Эрдогана со стороны России.
Внимание заслуживает упоминание «создания Россией» двух неразрешимых противоречий между Турцией и США – курдские Силы народной самообороны и С-400 (не комментируем, приводим как точку зрения). Именно эти два аспекта, как отмечается изданием, не позволяют двум странам вернуться к нормальной повестке.
Достаточно интересно упоминание и того, что Эрдоган «предложил руку помощи Путину в войне на Украине». Не имея возможности отрицать военную помощь Турцией Украине, издание говорит о предоставлении России «своей территории» и невведении против нашей страны формальных санкций в подтверждение своей теории.
В целом, издание говорит о том, что Эрдоган реализует в Турции путинский сценарий, который успешно сработал в ходе майских выборов президента и депутатов турецкого Парламента.
Что не исключает «тревожности» турецкого лидера и чем более она будет, тем больше по словам автора Турция будет попадать в орбиту влияния России.
Иными словами, перед нами неразрешимая дилемма Запада: Эрдоган является для США / ЕС категорически неприемлемым, однако, сместить его в рамках демократических правил не представляется возможным. Обращает на себя внимание то, что не было ещё присяги президента и депутатов Парламента, ещё не сформировано и ещё не начало работать.
Но уже вовсе заговорили о том, что правительству Эрдогана не справиться с экономикой и следует ожидать досрочных выборов в стране (!). Это, в качестве гипотезы, можно рассматривать в качестве одной из стратегий, которую Запад может попытаться использовать в Турции для отстранения Эрдогана от власти – раскачивание экономической ситуации, конвертация её в протесты, массовость которых вынудит турецкое руководство на отставку и досрочные выборы.