Лучшая защита – это нападение. К такой классической военно-спортивной формуле можно свести суть одного из редких высказываний на одном из последних допросов предполагаемого организатора терактов в Париже 13 ноября 2015 г [1]. и единственного живого (как удобно!) подозреваемого в их осуществлении Салаха Абдеслама. «Мы, мусульмане, нападаем на вас не потому, что вы едите свинину, пьете вино и слушаете музыку, мы защищаемся от тех, кто нам угрожает», – словно бы давая всем желающим индульгенцию на право считать всех мусульман террористами, заявил Абдеслам следователю по антитеррористическим делам в Париже 28 июня 2018 г. Затем он обратился к родственникам 130 погибших и 350 пострадавших в организованных им терактах: «Забудьте на время о гневе и подумайте: вы страдаете исключительно из-за ошибок вашего руководства»!
Действительно, говоря об ошибках политиков, Абдеслам безоговорочно прав и спорить с ним по этому пункту невозможно и бессмысленно. Особенно в условиях, когда власти Франции собираются выпустить на свободу 50 человек, ранее осуждённых за терроризм, тем самым подвергнув жизнь граждан и гостей страны ещё большей опасности. В условиях, когда спецслужбы страны окончательно растеряли свою квалификацию и не в состоянии контролировать потенциальную угрозу хотя бы со стороны тех, кто уже однажды попал под подозрение. В условиях, когда высказывания исламистов вроде Абдеслама легко становятся достоянием общественности, воздействуя на умы вновь прибывших в Европу мигрантов из традиционных клановых обществ, принимающих за свою религию гремучую смесь традиционалистских предрассудков и искаженных догматов, и провоцируя усиление влияния пропаганды ультраправых.
Очевидно, что впервые высказавшись в таком ключе за 2 года своего заключения (и во второй раз вообще), Абдеслам неумело пытался вернуть себе потускневший и попросту сошедший на нет блеск самой большой современной звёзды джихадизма, потому что после поимки других вариантов у него попросту нет (если, конечно, власти Пятой республики не решат его выпустить вместе с остальными осуждёнными террористами). В этом же ключе нужно трактовать и его предыдущее (первое) выступление перед следователями, сделанное в марте 2018 г., когда он заявил о непричастности к парижским терактам ещё одного подозреваемого, таким образом оставив себя единственной (да ещё и выжившей) «звездой» этой резни.
От каких же угроз защищаются выходец из Марокко во втором поколении Абдеслам и такие, как он, например, его погибшие соратники, выходцы из Ирака, Али аль-Ираки и Аммар ас-Сабави? Попробуем порассуждать. Быть может, угрозой для них являются европейские паспорта или статусы беженцев, которые правительства стран континента в массовом порядке раздают сегодня направо и налево? Возможно, угрожающе большими им кажутся размеры пособий, которые получают все обладатели вышеуказанных документов? Или же они защищаются от безразличия европейской полиции, которая безропотно сносит оскорбления и предпочитает закрывать глаза на среднестатистические правонарушения в сегрегированных этно-религиозных кварталах-общинах [2] крупных европейских городов просто потому, что вмешательство опасно для жизни?
В ближайшем будущем помогать защищаться ножами, автоматами, бомбами и автонаездами от безоружных граждан Франции Абдесламу и сочувствующим ему, вполне вероятно, будет кто-то из тех 50 осуждённых за терроризм, кого власти страны планируют выпустить на свободу в 2018-2019 гг. Это ни много ни мало, одна десятая от всех террористов, заключённых сегодня в тюрьмы Пятой республики (512 человек). И хотя министр юстиции Николь Беллобе, выступая на телеканале BFMTV, заверила, что правоохранительные органы будут внимательно наблюдать за освобожденными, это едва ли можно считать хоть сколько-нибудь серьезной гарантией безопасности, с учётом того, насколько внушительное число среди террористов составляют те, кто ещё до совершения атак попадал в поле зрения французских спецслужб.
Похоже, что французские власти ничему не научила история Бенжамина Эрмана, который 29 мая совершил в соседней Бельгии теракт с убийством полицейских в Льеже, будучи выпущенным на свободу из тюрьмы в пенитенциарный отпуск на пару дней в рамках либеральной программы подготовки к жизни на воле. Очевидно также, что и бельгийская правоохранительная система не способна делать адекватные выводы из происходящего с учётом того, что, по данным бельгийских СМИ, Эрман ранее неоднократно нарушал режим подобных отпусков, возвращаясь в тюрьму позже на несколько дней. Также, по данным британского издания Телеграф, один из охранников тюрьмы за пару дней до отпуска Эрмана предупредил руководство пенитенциарного учреждения, что осуждённый за грабеж, насилие и наркоторговлю будущий террорист проводит слишком много времени с возможным рекрутером террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в РФ) и другом детства одного из бомбистов, устроивших атаки на Брюссель в 2016 г [3]. Но все это проблемы Бельгии, какое влияние они могут оказывать на Францию и ее планы по освобождению исламистов?
Кому в этих условиях точно придется защищаться, и в гораздо больших, чем раннее масштабах, так это как раз властям Франции. После парижских терактов число солдат французской армии, патрулирующих улицы городов, было доведено до 10 тысяч, что, по оценкам британского издания «Гардиан», на тот момент составляло приблизительно половину от числа всех солдат страны, задействованных в военных операциях. Похожая ситуация наблюдается и в других странах Западной Европы со значительным присутствием исламистов. «Мы стоим как цветы в горшках и просто ждём, когда нас опрокинут», – приводит агентство Reuters слова одного из солдат бельгийской армии, отозванного из Афганистана для патрулирования улиц. В Германии такая практика не использовалась и вовсе со времён Второй мировой войны.
По данным французского издания Le Figaro, с 2015 года исламисты во Франции в ходе своих атак убили 247 человек. Однако вместо того чтобы ужесточить меры наказания для исполнителей и соучастников таких преступлений Пятая республика, несмотря на объективные факты и статистику, планирует выпустить в помощь Салаху Абдесламу ещё 50 «защитников», ставя под угрозу прежде всего своих же военных. Более того, президент страны Эмманюэль Макрон, вероятно, пытаясь среди прочего компенсировать нехватку солдат для патрулирования улиц, уже объявил о возвращении всеобщей воинской повинности, отмененной Жаком Шираком в 1997 г. «Воинская обязанность послужит единению нации и поможет молодежи определить жизненные ориентиры», – комментирует не служивший Макрон свою инициативу с уверенностью бывалого военного. Текущая же ситуация в стране такова, что большая часть молодежи отнюдь не горит желанием отбывать воинскую повинность, в том числе и потому, что не хочет стать жертвой атак исламистов, вполне свободно вырезающих представителей власти при любой возможности. В то же время получить в армии дополнительные навыки обращения с оружием и участия в военных операциях в целом смогут те, кто особенно уязвим перед пропагандой исламистов на фоне участия французской армии в боевых операциях в странах мусульманского мира. «Если от армии «откосят» все, у кого будет возможность, то командирам достанутся самые трудные подопечные, чей цвет кожи, социальное происхождение и религиозную принадлежность не принято обозначать вслух из соображений политкорректности», — приводит РИА Новости слова проживающего во Франции политолога А.Аничкина. Смогут ли в этих условиях власти Франции обеспечить применение такими рекрутами полученных навыков строго по назначению? Вопрос, как и в случае с контролем за освобожденными террористами, скорее риторический. Ну а пока Франция будет вольно или невольно помогать защищаться таким, как Салах Абдеслам, да ещё и предоставлять им трибуну, французы в частности и европейцы вообще очевидным образом продолжать «страдать от ошибок руководства».