14 февраля 2019 года в Сочи прошло очередное, четвертое по счету, заседание в Астанинском формате под председательством президентов России, Турции и Ирана. От рассмотрения медийного фона перед встречей и официальных заявлений президента Турции Р.Т. Эрдогана (см. Часть 1 http://www.iimes.ru/?p=53392 [1] и Часть 2 публикации http://www.iimes.ru/?p=53439 [2]) перейдем к тем оценкам, которые были даны турецкими обозревателями итогам российско-турецко-иранского саммита.
Привычным образом, наиболее развернутыми аналитическими статьями на тему встречи между тремя президентами отметилось проправительственное англоязычное издание Daily Sabah. Сделаем обзор нескольких характерных публикаций и высказываний.
Двумя публикациями отметился генеральный координатор главного мозгового центра Турции в наши дни – анкарского Фонда политических, экономических и социальных исследований SETAV – Бурханеттин Дуран. Написанные им статьи вышли с интервалом в два дня, 16 и 18 февраля, под заголовками «Сочи и Варшава: два саммита с конкурирующими повестками», а также «Размышления о сочинском саммите».
Напомним, что параллельно встрече в Сочи, в Варшаве 13-14 февраля прошла министерская конференция под эгидой США. В контексте такого пересечения, интересна реакция официальных СМИ турецкого руководства. Эту реакцию, как раз, можно обнаружить в первой из упомянутых нами выше статей Б.Дурана.
Позиция автора становится ясной с первых слов статьи, когда он говорит о Варшавской конференции, как о «побочном продукте формирующегося антииранского блока во главе с США, Израилем и Персидским заливом». Подчеркивается автором и ограниченность присутствия на встрече членов Европейского союза, также отсутствие таких стран, как Турция, Ливан, Палестина и Катар. При этом, главной целью Варшавского саммита стало объединение арабов и Израиля против Ирана, принуждение палестинцев к принятию так называемой «сделки века», а также убеждение европейских правительств поддержать новый план урегулирования на Ближнем Востоке.
Иными словами, целью Варшавы являлась совсем не Сирия, как региональная горячая точка, что разительно отличало польскую столицу от трехстороннего саммита в Сочи, который обсуждал более чем насущные задачи сирийского урегулирования, включая, в порядке упоминания автором: учреждение Конституционного комитета, создание безопасной зоны, возвращение беженцев и гуманитарная помощь. При этом, большим достижением Б. Дураном называется тот факт, что на протяжении двух лет вместе работают три страны с «конфликтующими интересами». Проблемные зоны в диалоге хорошо известны: укрепление «Хайят Тахрир аш-Шам» (запрещена в России — В.К.) в Идлибе, разногласия по составу Конституционного комитета, отношение к Башару Асаду, а также будущее «сирийского отделения РПК» — «Сил народной самообороны».
Отношение Турции к статусу Астаны автор сформулировал следующим образом: «процесс в Астане абсолютно необходим для успеха в Женеве». Более того, по его словам, нынешние события в регионе лишь обуславливают ещё большую необходимость продолжения трехстороннего сотрудничества в Астане. Если формулировать предельно кратко, то под ним автором подразумевается убийство оппозиционного саудовского журналиста Д.Хашогги в генконсульстве КСА Стамбуле, которое буквально вынудило уйти в тень Эр-Рияд и Абу-Даби. Свое отношение к КСА ЕС сформулировали тем, что внесли королевство в «рискованный список» финансирования терроризма. В свою очередь, президент США Д.Трамп предпринимает все от него зависящее для того, чтобы нивелировать эту проблему.
Главным следствием убийства саудовского журналиста стало то, что «американо-израильский альянс в Персидском заливе оказался в штопоре», поскольку «наследный принц Королевства Саудовской Аравии вряд ли навязывает сейчас так называемую «сделку века» Палестине, а изменяющийся баланс сил в Сирии, Йемене и Ираке также не отвечает интересам стран Персидского залива». То есть, как указывает автор, в итоге страны Персидского залива сегодня «должны играть на оборону, чтобы остаться в игре».
Приведем характерную цитату автора: «Варшавский и сочинский саммиты состоялись не просто в один и тот же день. Они также воплощают два противоположных подхода к будущему Ближнего Востока. Турция имеет решающее значение для обеих сторон. В свете нежелания страны совершить «антииранский подвиг», Израиль и Персидский залив назвали ее (то есть, Турцию – В.К.) угрозой. С точки зрения Персидского залива, Турция, в настоящее время, является региональной державой, которую необходимо сдерживать. Таким образом, ОАЭ активизировали свою клеветническую кампанию против Турции и Эрдогана через лоббистов и аналитические центры в Вашингтоне. Это неудивительно, поскольку контрреволюционные силы на Ближнем Востоке давно считают турецкую демократию и популярность Эрдогана угрозой».
А вывод автора прост: Варшава – «мертворожденный проект, не имеющий отношения к реальной ситуации на месте». Сочи же (а, говоря шире, Астана — В.К.), напротив, является попыткой содействовать международному сотрудничеству, чтобы положить конец кровопролитию.
Но главным, что можно увидеть из заявленного автором выше – это то, что Турция: а) окончательно выпала из американского плана палестино-израильского урегулирования, б) категорически отказывается от присоединения к антииранским санкциям, в) претензии Турции на лидерство в регионе суннитских монархий пока следует считать неактуальными, г) более того, нарастает клинч в отношении ведущих стран Персидского залива (за исключением Катара) и Турции.
Не менее интересными представляются тезисы, сформулированные автором в статье под заголовком «Размышления о сочинском саммите».
Эти тезисы Б.Дурана лишь подчеркивают тот раскол, который возник и постоянно углубляется между ведущими странами Персидского залива (за исключением «города – государства» Катара) и современной Турецкой Республикой.
Понятно, что Россия добивается от Турции признания режима Башара Асада, хотя бы на этапе политического урегулирования, и, собственно, именно для этого российской стороной и была затеяна вся эта история с давно забытым и весьма кстати оказавшимся на повестке дня Астаны Аданским соглашением от 1998 года.
Однако, ситуация для Турции осложняется ещё и тем, что психологический барьер признания режима Башара Асада большинством государств в регионе – и не только Россией и Ираном, как участниками Астаны — уже преодолен. И дальнейшее упорствование в непризнании очевидного, с каждым днем, все дороже обходится Турции – она просто отстает от хода событий и теряет возможность прямого посредничества, строя контакты с Дамаском опосредованные и ограниченные.
Впрочем, если вернуться к статье автора, то, как мы видим, Б.Дуран (а, следовательно, и руководство Турции — В.К.) придерживаются той точки зрения, что Аданское соглашение действительно вне зависимости от признания или непризнания Анкарой официального Дамаска. Процитируем автора: «Реализация соглашения вовсе не обязательно означает признания режима Асада. Оно просто создает возможность преследовать террористов на сирийской земле без ограничений по расстоянию и глубине». Иными словами, такое толкование Аданского соглашения создает для Турции дополнительную легитимность по созданию своей зоны безопасности и проведению трансграничных операций.
Вторым важным моментом, на который стоит обратить внимание в статье Б.Дурана, является кардинальным образом изменившееся отношение в регионе к Государству Израиль.
От себя заметим, что это – ещё один пример того, как Турция со своей внешней политикой, сформулированной на «Стратегической глубине» Ахмета Давутоглу, отстает от ситуации в регионе. Будучи на протяжении долгих лет главным региональным партнёром Израиля, Турция, в конце первого десятилетия 21-го века, резко изменила свою политику, посчитав, что именно Израиль, а точнее непримиримая антиизраильская позиция в арабских странах – это то, что может сплотить государства региона вокруг Турции и «окупить» отказ Турции от прежнего, взаимовыгодного сотрудничества с израильтянами. А на поверку, по прошествии всего нескольких лет, оказывается, что государства региона сплачиваются из-за иранской, а не из-за израильской угрозы.
Здесь автор ссылается на видео с Варшавского саммита, на котором Халед бен Ахмед Аль Халифа, министр иностранных дел Бахрейна, определяет «Иран как наиболее опасную проблему на Ближнем Востоке» и говорит о том, что реагирование на иранскую угрозу важнее, чем дело Палестины.
Процитируем в этой связи Б.Дурана: «Заявления официальных лиц Бахрейна, Саудовской Аравии и Эмиратов имеют большое значение, поскольку они рассматривают иранский экспансионизм, а не израильскую оккупацию, как самую большую угрозу стабильности в регионе. Они открыты для работы с Израилем (и для отказа от палестинцев и от Иерусалима), чтобы нейтрализовать эту угрозу».
То есть, можно, вместе с автором, констатировать не просто смену текущей политической конъюнктуры в Персидском заливе. Речь идёт буквально о революционном изменении во всей региональной архитектуре: для группы влиятельных государств Персидского залива Государство Израиль перестало быть главной угрозой и врагом. Более того, Израиль теперь рассматривается в качестве партнёра и даже своего рода защитника от укрепляющегося на глазах Ирана.
Как пишет Б.Дуран: «Выбор, который делают сегодня страны Персидского залива, заставит их в течение десятилетий следовать шагам Израиля… Нетаньяху не только показал, насколько удобной оказалась позиция его страны, но и продемонстрировал всему миру, как авторитарные арабские лидеры, которые согласились на бесчестное поражение в борьбе за Палестину и Иерусалим, сами подрывают свою легитимность».
Здесь в формулировке автора обращает на себя внимание фраза про «авторитарных арабских лидеров», от которой буквально повеяло духом «арабской весны». Однако, 2019 год – не 2011 год и риторика про «авторитарных арабских лидеров», после того, как все увидели последствия состоявшегося свержения М.Каддафи и несостоявшегося – Б.Асада, сегодня уже малоактуальна и обращение к ней Турции больше не соответствует современным реалиям. Более того, она с легкостью нивелируется западными и региональными СМИ, преподносящими самого президента Р.Т. Эрдогана в качестве авторитарного лидера.
Таким образом, можно говорить о трех рудиментах внешней политики Турции, от которых она упорно не желает отказываться, но которые заводят страну в стратегический тупик и сильно сужают поле для маневра:
- Непризнание официального Дамаска и президента САР Башара Асада.
- Непримиримая позиция по Израилю и по палестинскому досье, где Турция сегодня выступает на стороне меньшинства.
- Жесткий клинч с «авторитарными монархиями» Персидского залива, который лишает перспектив турецкую заявку на «духовное лидерство» на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Остаются лишь Балканы и Центральная Азия, являющаяся предметом отдельного обсуждения.
Ещё одним экспертом, чьи выводы и комментарии по российско-турецким отношениям, в том числе, в Сирии, нельзя игнорировать, является руководитель Института российских исследований при Университете им. Йылдырыма Беязыта в Анкаре проф. Салих Йылмаз, который публикует свои статьи на регулярной основе на сайте TRT – Государственной теле- и радиовещательной компании Турции. Причем публикует он их не только на турецком языке, но и с переводом на русский язык. Надо ли говорить о том, что С.Йылмаз претендует на роль ещё одного неофициального рупора Анкары, через которого турки пытаются доносить свою позицию до российской стороны.
Его статья по итогам Саммита в Сочи вышла 22 февраля с.г. под заголовком «В Сочи укрепилась надежда на урегулирование сирийского кризиса» (ссылка на статью: http://www.trt.net.tr/russian/turietsko-rossiiskiie-otnoshieniia-2019-gh/2019/02/20/v-sochi-ukriepilas-nadiezhda-na-urieghulirovaniie-siriiskogho-krizisa-1149359 [3]).
Выделим предельно кратко мысли одного из наиболее авторитетных турецких русистов, по возможности избегая повторов с рассмотренными нами выше статьями. Вот как звучат главные выводы С.Йылмаза по итогам Сочинской встречи в формате Астаны, процитируем:
- Заявление президента Эрдогана о том, что «надежда на сирийское урегулирование никогда не была такой сильной», указывает на искренность консенсуса.
- Решения относительно будущего Идлиба и зоны деэскалации в данной провинции будут иметь результаты.
Интересной мыслью здесь является та, что выполнение Турцией своих обязательств по Идлибу затруднено ввиду того, что режим Асада «провоцирует противоположную сторону на столкновение», то есть «нестабильность зоны обусловлена действиями Асада».
- Заявления о понимании опасений Турции, касающихся ее безопасности и связанных с северной частью Сирии, указывают на общую позицию в борьбе против терроризма.
Здесь автор говорит об имеющемся по его мнению (или данным) условии о том, что Турции предлагается Россией и Ираном действовать к востоку от р. Евфрат вместе с силами официального Дамаска. Это стремление обусловлено, по его словам, помимо всего прочего, ещё и тем, что партнёры по Астане стремятся сбалансировать Турцию, чтобы она излишне не укрепилась в Сирии и не смогла в одиночку и серьёзно влиять на политический процесс в стране. С другой стороны, автор говорит о том, что, похоже, по Манбиджу, населенному преимущественно арабами, США и Турции всё же удалось договориться, чего нельзя сказать о том же восточном берегу р. Евфрат.
- Есть договоренность (между странами – участницами Астаны – В.К.) по востоку от Евфрата и террористическим элементам.
Характерная цитата С.Йылмаза: «Если США откажутся от своего решения вывести свои силы из Сирии, Турция может провести операцию в сотрудничестве с Россией». То есть, как мы видим, турецкий эксперт допускает возможность прямого столкновения между Россией и США, с участием Турции.
- Для обеспечения возвращения сирийских беженцев необходимо предпринять шаги.
- США мешают созданию Конституционного комитета.
- Предложения России по восстановлению Сирии в настоящее время могут оказаться невыполнимыми.
Последний аспект представляется действительно очень важным, поскольку вопрос заключается в том, кто будет финансировать восстановление сирийской экономики. Здесь С.Йылмаз указывает на то, что заручиться поддержкой Запада, пока есть Асад, не представляется возможным, тем более, с учетом тех санкций, которые были введены США за сотрудничество с официальным Дамаском. А сами Россия и Иран, как он пишет, «не горят желанием» инвестировать собственные средства в восстановление Сирии.
От себя заметим ещё одно обстоятельство: кроме стран Запада есть ещё и аравийские монархии Залива, которые, как показал саммит в Варшаве, готовы пойти на сотрудничество даже с Израилем лишь бы обезопасить себя от роста иранского влияния в регионе. И их инвестиции в Сирию куда как более реальны, чем, допустим, те же российские деньги, которых попросту нет в российском бюджете. Да и массированные вложения средств в Сирию для России вряд ли оправданы. Турция готова вкладывать деньги, но только лишь в буферную зону для отправки беженцев назад (той части, вряд ли подавляющей, которая окажется готовой к возвращению — В.К.).
Однако, для получения аравийских денег Б.Асаду придется балансировать свои отношения в регионе, пытаясь выйти из-под иранского зонтика и становясь равноудаленной стороной в регионе. Без внешней помощи Б.Асаду страну не восстановить – и донорами не может быть ни США, ни ЕС, ни Россия, ни Турция. За это право основная борьба развернется между Ираном и аравийскими монархиями, каждые из которых будут пытаться диктовать свои условия инвестиций Дамаску. Подведем черту тем, что вопрос послевоенного восстановления Сирии уже не за горами, однако, рабочей модели для обеспечения необходимого финансирования как внутри страны, так и из-за её пределов, пока попросту нет.