Во Франции в последнее время не произошло ничего необычного. Просто очередной фанатик-исламист рутинно отрезал французу, придерживающемуся светских взглядов, голову за очередные карикатуры на пророка Мухаммеда [1]. По меркам современной Франции, и тем более Франции 2020 года, случившееся даже едва ли можно считать новостью – настолько обыденными и бесконтрольными преступления такого рода стали в Пятой республике в последние годы (хотя французы, вот странно, все ещё продолжают им удивляться).
Новостью, однако, является то, что обезглавливание преподавателя Самюэля Пати совершил 18-летний выходец из Чечни, как и то, что чеченская диаспора Франции в 2020 г. фигурирует в информационных сводках «из Парижа и окрестностей» непривычно часто. Текущий год мало кого щадит как в физическом, так и в ментально-психологическом плане, но вплоть до недавнего времени немногие могли бы предположить, что французские чеченцы станут играть столь заметную роль в стране в эпоху коронакризиса и начнут регулярно фигурировать в заголовках громких новостей из рубрик «Криминал» или «Терроризм».
Сперва в июне в районах города Дижон развернулись битвы между группировками чеченцев и выходцев из Магриба [2]. По разным версиям, то ли за контроль над оборотом наркотиков в регионе, то ли, наоборот, за пресечение любой наркоторговли, то ли просто по причине отстаивания «поруганной чести», дороже которой у многих выходцев из традиционных обществ, как известно, нет ничего. Тогда французская полиция предпочла практически не вмешиваться в происходящее, отчасти вероятно потому, что со времен, в которые разворачивалось действие книг Дюма-старшего о мушкетерах, уже успела основательно подзабыть, что собой представляет «поруганная честь» и просто не до конца понимала, а что собственно вообще происходит на улицах Дижона.
В случае же с обезглавливанием исламистом учителя истории и географии в одном из пригородов Парижа, городе Конфлан-Сент-Онорин столичного региона Иль-Де-Франс, стоять в стороне было уже, видимо, как-то совсем неловко (хотя соблазн, наверное, был – дескать, ну что, разве ж в первый раз). Тем более учитель самым буквальным и даже несколько топорным образом, что называется «в лоб», отстаивал фундаментальный демократический принцип Пятой республики – свободу слова, – показывая своим ученикам, в значительной степени состоящим из мусульман-подростков, карикатуры на пророка Мухаммеда. Безрассудно смелый урок-эксперимент Самюэля Пати показал то, что хоть сколько-нибудь внимательному наблюдателю было ясно уже довольно давно – проживающим во Франции мусульманам безразлична как свобода слова, так, по большому счету, и сама Франция.
Во Франции определенно удобнее жить, чем в Алжире или Чечне, удобно получать образование мирового уровня, но вот соблюдать светские законы страны – это какая-то нелепая формальность. А вот фетва, призывающая к убийству французского учителя истории, которую, по словам министра внутренних дел Жеральда Дарманена, выпустил отец одной из школьниц, радикальный исламист Абдельхаким Сефриуи, является обязательной к исполнению. А потому после этого разговора «слепого с глухими» мусульманские подростки «сдали» учителя своим родителям. Сдали, что называется, с потрохами, буквально. Так что список соучастников у преступления, совершенным чеченским юноше получился довольно внушительным и включает даже детей.
Само собой, на фоне такой вакханалии президент Франции Эммануэль Макрон потребовал от правительства страны «самых решительных мер по борьбе с исламизмом и терроризмом». «Исламисты не смогут спать спокойно во Франции», – в очередной раз произнес пустую и никогда не подкреплявшуюся в современной Франции действиями сентенцию французский лидер на экстренном заседании правительства, со слов представителя администрации президента. По итогам заседания было решено усилить систему безопасности учебных заведений (хотя, по данным СМИ, теракт произошел рядом, а не на территории школы, где преподавал Пати) и более внимательно следить за сообщениями в соцсетях и ассоциациях, подозреваемых в исламистской пропаганде.
По подозрению в террористической деятельности и связях с чеченцем, застреленным полицией, задержано 11 человек. Правда непонятно, что мешало сделать все это раньше, ведь, как это регулярно бывает во Франции, очень быстро после теракта выяснилось, что исламист был под наблюдением у полиции и входил в банду, в которой кроме него был ещё как минимум один исламистский экстремист, известный спецслужбам. А Самюэль Пати, вот же неожиданность, жаловался на поступавшие от родителей учеников угрозы! Впрочем, небольшой прогресс все же есть – по данным СМИ, за текущий год была прекращена деятельность 93 организаций, уличенных в экстремистской пропаганде. Другой вопрос, стало ли после этого проще отслеживать деятельность рассеявшихся участников этих организаций.
Всего же на текущий момент планируется выслать из страны более 230 человек по обвинениям в экстремизме. Этнический состав этой группы не раскрывается, однако, с учётом произошедшего, весьма вероятно, что в значительной степени она будет состоять из выходцев из Чечни. Понятно, что потенциально это не очень хорошие новости для России, куда их попробуют выслать, поскольку современная чеченская диаспора в значительной степени состоит из сепаратистов-ичкеристов, сбежавших из России после второй чеченской антитеррористической кампании и получивших во Франции кто политическое убежище, кто статус беженца, как обезглавивший профессора тинэйджер, проживший в Пятой республике 12 из своих 18-ти лет, а кто и гражданство.
Что до самой чеченской диаспоры во Франции, то остаётся только гадать, что побудило ее так резко активизироваться и выйти под софиты французской внутриполитической жизни. Быть может, закончился своеобразный срок давности, который представители диаспоры установили себе и пережидали в связи событиями в Чечне и получением статуса беженцев? Быть может, было решено, что тени прошлого больше не довлеют над теми, кто когда-то пытался построить независимую Ичкерию, а значит вполне можно перестать жить тихо и заявить о себе во весь голос? Так сказать, вышибить ногой дверь во французскую жизнь.
Каковы бы ни были причины, подобную активизацию стоит признать для чеченской диаспоры весьма опрометчивой. Чтобы о себе и своей чести ни думали ее представители, у чеченской диаспоры во Франции нет того запаса прочности, какой есть у мусульманских общин, состоящих из выходцев из других стран. Особенно выходцев из стран Северной Африки, бывших французских колоний. По ряду причин, многие из которых лежат на поверхности и даже не заслуживают отдельного упоминания ввиду своей очевидности, такие общины уже давно стали неотъемлемой частью французского общества. На это положение неспособны повлиять даже теракты, совершаемые их представителями. Другое дело чеченцы. В текущих условиях именно они с высокой вероятностью станут мишенью антитеррористической кампании, которой требует президент Макрон. На них же эта кампания, скорее всего, и закончится, как нередко бывает во Франции.
Вряд ли при этом французские власти примут во внимание, что община может довольно слабо контролировать своих представителей и попросту не способна уследить кто, где и кому отрезает голову в конкретный момент времени. С другой стороны, она оказалась достаточно организованной, чтобы в считанные часы послать в Дижон своих бойцов на разборки с арабской наркомафией. А это уже сейчас выглядит для МВД Пятой республики куда более убедительным аргументом.