Иранский газ как возможная альтернатива российскому
Иран находится на втором месте в мире по запасам природного газа после Российской Федерации, располагая 34 триллионами кубометров газа (17% всех мировых резервов). Проблема состоит в том, что Иран не располагает достаточными инструментами для транспортировки своего природного газа. Также иранское руководство не располагает капиталами для увеличения газодобычи в стране. Если РФ в 2021 году экспортировала около 180 миллиардов кубометров газа, из которых 140 млрд. кубометров в направлении Европы и Турции, то Иран направлял зарубежным потребителям (Турции, Ираку и Армении) около 25 млрд. кубометров. Одновременно в ИРИ постоянно растет внутреннее потребление газа как для генерации электроэнергии, так и как использование СПГ для заправки автомобилей.
К политическим препятствиям относятся санкции США против энергетического сектора Ирана, возобновленные в 2018 году, запрещающие иностранным компаниям сотрудничество с Исламской Республикой в этой сфере. Учитывая антииранский настрой нынешней американской администрации и фактический цугцванг на переговорах вряд ли в среднесрочной перспективе большие инвестиции Запада будут направлены в иранские проекты. В течение последних двадцати лет теоретически рассматривались два варианта поставок иранского газа в Европу. Во-первых, трубопровод «Набукко». В 2008 году руководство Евросоюза обозначило необходимость создания Южного газового коридора в обход России для диверсификации газовых поставок. В этом же году ЕС и Туркменистан подписали Меморандум о поставках туркменского газа по предполагаемому ТКГ. Позже в том же году немецкая компания RWE и австрийская компания OMV договорились о создании Каспийской Энергетической Компании (Caspian Energy Company) для проработки строительства ТКГ. В мае 2011 года председатель Еврокомиссии Мануэль Баррозу подчеркнул привлекательность поставок туркменского газа в Европу по дну Каспийского моря. Еще в 2002 году был разработан проект газопровода «Набукко», идущего по дну Каспия и далее через территорию Турции в Европу. В состав консорциума «Набукко» вошли компании RWE, OMV, турецкая Botas, румынская Transgaz, болгарская Bulgargaz и венгерская MOL. В то же время встал вопрос о наполнении газопровода пропускной способностью о 30 млрд. кубометров в год. Туркменского и азербайджанского газа для него оказалось явно недостаточно. Введение международных санкций против ИРИ в 2010 году сделало иранское присоединение к этому проекту даже теоретически невозможным. В результате в 2015 году Еврокомиссия признала этот проект нерентабельным и закрыла его. Другим путем поставок иранского газа в Европу мог бы стать проектировавшийся «Исламский газопровод», идущий из Ирана через территорию Ирака и Сирии в Ливан, а затем по дну Средиземного моря, либо через Турцию в Европу. Гражданская война в Сирии и последующие экономические санкции Запада против этой страны поставили крест на данном проекте. Таким образом, по объективным политическим и экономическим причинам экспорт иранского газа в Европу в настоящее время невозможен.
Экспортеры из Северной Африки (Алжир и Ливия)
Природный газ является главным богатством Алжира. Запасы газа составляют 4,5 триллиона кубометров (второе место в Африке после Нигерии и десятое место в мире). В 2021 году добыча газа в Алжире составила 100,8 млрд. кубометров. В последние три года газовый экспорт Алжира, ориентированный в основном на Европу (83%), имеет тенденцию к росту. В 2019 году Алжир экспортировал 43 млрд. кубометров газа, в 2020 году – 38,2 млрд. кубометров, а в 2021 году уже 55,2 млрд. кубометров. 65% алжирского газа идет в Италию и Испанию. Естественно, что европейские страны в ходе нынешнего энергетического кризиса обратились к Алжиру в поисках альтернативы российскому газу. В апреле 2022 года правительство Италии договорилось с руководством АНДР о поставках дополнительно 13 млрд. кубометров газа. В ходе официального визита в Алжир в августе 2022 года президент Франции Эммануэль Макрон заключил с правительством этого арабского государства протокол о намерениях на поставку газа во Францию. Наконец, в ходе визита в Алжир 15 ноября 2022 года министра иностранных дел Словении Тани Файон и министра инфраструктуры того же государства Бояна Кумера было достигнуто соглашение об экспорте в эту балканскую страну 300 млн. кубометров природного газа ежегодно (количество, впрочем, мизерное. Даже этому небольшому государству оно покрывает только 30% его нужд)[1] [1].
Все это можно было бы считать большим прогрессом, если бы не одно обстоятельство. Такой рост поставок произошел за счет резкого сокращения алжирского экспорта традиционному покупателю газа – Испании. Поставки алжирского газа в Европу идут по трем трубопроводам. Это газопровод Trans Med, идущий в Италию (пропускная способность – 22 млрд. кубометров в год), газопровод Med Gas, идущий в Испанию (8,7 млрд. кубометров в год), и газопровод «Магриб-Европа» (около 20 млрд. кубометров в год)[2] [2]. В настоящее время экспорт алжирского газа по трубопроводу «Магриб-Европа» не осуществляется, что обусловлено политическими причинами. Осенью 2021 года произошло серьезное ухудшение алжирско-марокканских отношений из-за обострившейся проблемы Западной Сахары. Конфликт дошел до очередного разрыва дипломатических отношений между двумя магрибинскими государствами. Алжирская сторона не продлила договор о транзите газа через территорию Марокко. По оценке экспертов, за фасадом воинственной дипломатической позиции Рабата и Алжира продолжаются тихие переговоры о том, чтобы найти сделку «последнего шанса». Обе страны заинтересованы в сохранении трубопровода. Марокко не может обойтись без своей 7-процентной доли газа, проходящего транзитом через GME, которая обеспечивает электростанции в Тахаддарте (384 МВт) и Айн-Бени-Матаре (472 МВт), что составляет более 10% от общего потребления королевства. Тем не менее, позиция Алжира является более выгодной. Алжирская сторона может ждать несколько лет уступок со стороны соседа. Одновременно конец поставок газа по данному трубопроводу для алжирского руководства является хорошим способом наказать Испанию, признавшую марокканский суверенитет над Западной Сахарой[3] [3].
Помимо политики существуют и серьезные экономические препятствия для роста экспорта алжирского газа в Европу. Это государство просто не имеет мощностей для роста газодобычи и создания крупного сектора СПГ. Внутреннее потребление природного газа в самом Алжире постоянно растет. С 2013 по 2018 годы оно увеличилось на 10%. К 2028 году прогнозируется рост еще на 50%. В одном из последних интервью генеральный директор государственной нефтегазовой компании Sonatrach Тауфик Хаккар отметил, что планы компании сфокусированы на обеспечении внутреннего потребления и текущих экспортных контрактов. В последние годы правления бывшего алжирского президента Абдель Азиза Бутефлики нефтегазовый сектор страны страдал от недостаточного инвестирования. Это было связано как с падением мировых цен на нефть, так и с плохим управлением компании Sonatrach и коррупцией среди ее топ-менеджеров. В 2020 году парламент страны одобрил новый закон «О производстве и экспорте углеводородов» и четырехлетний план развития отрасли. В нее предполагается вложить 40 миллиардов долларов. У алжирского государства таких денег нет. Найдут ли такие средства зарубежные инвесторы, большой вопрос[4] [4].
[1] [5] Балмасов С.С. Алжир укрепляет газовые позиции на европейском рынке.// Алжир укрепляет газовые позиции на европейском рынке | Институт Ближнего Востока (iimes.ru) [6]
[2] [7] [2] Fakir I. Given capacity constraints, Algeria is not quick fix for Europe’s Russian gas constraints.// Given capacity constraints, Algeria is no quick fix for Europe’s Russian gas concerns | Middle East Institute (mei.edu) [8]
[3] [9] Быстров А.А. О политических и экономических причинах обострения отношений между Марокко и Алжиром.// О политических и экономических причинах обострения отношений между Марокко и Алжиром | Институт Ближнего Востока (iimes.ru) [10]
[4] [11] Fakir I. Given capacity constraints, Algeria is not quick fix for Europe’s Russian gas constraints.// Given capacity constraints, Algeria is no quick fix for Europe’s Russian gas concerns | Middle East Institute (mei.edu) [8]