По всей Европе горят Кораны. Ещё недавно подобные заголовки были бы расценены как фантастические. За прошлый год, однако, многое, что казалось фантастическим, стало реальностью, и сегодня уже вполне верится, что массовые сожжения религиозных текстов, прежде всего, исламских, могут стать на континенте обыденностью. Пока речь идёт лишь о Скандинавии, но тенденция налицо. Происходящая антимусульманская истерика тем более показательна, что именно за последние пару лет и в особенности весь предыдущий год европейские исламские общины практически не привлекали к себе внимания.
Не было повода говорить о них и в контексте терактов джихадистов. Такие атаки прекратились как будто по команде, ведь и без того хватало информационных поводов. Перестали резать и таранить людей под псевдоисламскими лозунгами на мостах Лондона, прекратились нападения в Париже, даже брюссельский Моленбек будто бы начал становиться респектабельной коммуной, перестав быть рассадником исламизма европейского масштаба. Едва ли есть смысл гадать, долго ли продлиться такое затишье, но очевидно, что финансирование всего этого балагана сегодня направлено на другие цели и горячо сейчас совсем в других точках вроде Иерусалима и Исфахана. Европе и без этого приходится тяжело, так что, видимо в качестве компенсации и сладкой пилюли, маятнику нетерпимости позволили качнуться в другую сторону. И не слабо.
Будучи по своей сути исключительно ксенофобской и шовинистской выходкой, особенно нелепым и бессмысленным сожжение Корана выглядит как ответ на препятствия, которые Турция ставит на пути Швеции в НАТО. Чем европейские исламские общины провинились перед шведским и датским правительствами (а именно они по сути несут ответственность за эти акции, санкционировав действия Расмуса Палудана)? У общин нет никаких рычагов влияния на президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана и принимаемые им решения. Он вообще один из самых независимых политиков в мире, если не самый независимый.
Это очевидная атака не на конкретную страну и ее политиков, а на религиозное сообщество в несколько миллиардов людей. Если в сегодняшней Швеции на сугубо политические решения отвечают шовинистской истерикой, то за страну и ее жителей становится по-настоящему страшно. Государство попросту саботировало и провалило продвигавшуюся десятилетиями политику инклюзивности. Ранее оно подвело доверившиеся ему еврейские общины [1], а теперь и сообщества выходцев из мусульманского мира. Кажется, сегодня в стране рады только тем, кто соответствует некоему утвержденному списку критериев, очень похожему на критерии одной теории, популярной в первой половине ХХ в. и оправдывавшей белый европейский империализм.
Казалось бы, а чего такого? Это же, как говорят, проявление свободы слова — признак подлинных демократий и открытых обществ. Вот только сожжение Корана — это всё, что могут «сказать» Расмус Палудан и его коллеги по ультраправой партии «Жёсткий курс», ведь они делали это неоднократно и, «сказав» однажды несколько лет назад [2], ничего нового и конструктивного с тех пор так и не придумали. Видимо в этом нет и нужды, коль скоро скандинавские правительства всецело поддерживают эти атаки, а у партии есть щедрые спонсоры, позволяющие Палудану уверенно действовать на политическом поле и, вполне вероятно, планирующие рассадить таких палуданов в парламентах максимального количества стран Европы.
Правда у нынешних сожжений есть одно ключевое отличие от тех, первых, благодаря которым он создали свою политическую репутацию несколько лет назад. Регулярные, систематические сожжения Корана Палуданом в январе 2023 г., осуществляемые с конкретными задекларированными целями и являющиеся актами запугивания, а следовательно и актами психологического насилия, вполне подпадают под наиболее часто используемое определение терроризма. А значит то, что делает датский политик, есть не что иное как теракты, террор, поддержанный на государственном уровне, одобренный страной, считающейся демократической. Вопрос в том, ответят ли как-то (например, в форме митингов, акций протеста, забастовок) на этот террор мусульманские общины Европы или предпочтут закрыть глаза?
Чтобы определиться с позицией, придется четко ответить себе как минимум на один вопрос: является ли недавний теракт Палудана в Копенгагене перед российским посольством только лишь атакой на главу Чечни Рамзана Кадырова и опосредованной атакой на Россию или это всё-таки атака на ислам и пророка Мухаммеда? У многих европейских мусульман и в особенности у чеченских диаспор [3] континента есть большой соблазн выбрать первый вариант. Сегодня многие европейские чеченцы воюют на Украине вместе с нацбатальонами вроде «Азова» и вполне комфортно чувствуют себя в компании людей, чьи взгляды едва ли отличаются от убеждений Расмуса Палудана. Видимо священные тексты у них какие-то свои, как и у всех экстремистов, выдающих себя за мусульман. Быть может, это что-то из написанного египтянином Сэйидом Кутбом, который, вероятно, и является их «пророком».
Тем временем, пока европейские мусульмане определяются, насколько важен для них священный Коран, появляются и другие проблемы, на которые исламские правозащитные организации могли бы обратить самое пристальное внимание, но едва ли это делают. Так, например, в Великобритании кто-то похищает детей-беженцев, преимущественно мусульман, прямо из отеля в Брайтоне, находящегося в зоне ответственности британского Хоум Офиса. Волна похищений началась в апреле, когда пропал Вассим Хамам, а через несколько дней Бурим Маркадж и Албан Бериша. С тех пор число исчезновений 14-17-летних росло в геометрической прогрессии. Через отель за последние 18 месяцев прошло порядка 600 подростков и 136 из них исчезли. А всего к октябрю из всех отелей «под контролем» британского МВД исчезло 222 ребенка.
Информатор The Guardian, работающий на подрядчика Хоум Офиса, и источники в сфере защиты детей рассказали изданию, что детей похищали на улице возле отеля и запихивали в машины. «Детей буквально подбирают снаружи здания, они исчезают и их не находят. Их забирают с улицы торговцы людьми», — сказал источник. Издание сообщает, что полиция неоднократно предупреждала правительство, что прибывшие без родителей и сопровождающих в страну дети-беженцы станут лёгкой мишенью для преступников, однако никакой реакции со стороны чиновников не последовало. СМИ и правозащитные организации без каких-либо подтверждений пишут, что похищения организовывают некие албанские и эритрейские банды, однако столь вялая реакция британских политиков на происходящее заставляет думать, что за этим стоят совсем другие силы и соответствующее лобби. Такие догадки только подтверждает то, что почти никого из пропавших детей найти до сих пор не удалось.
Источники The Guardian добавляют, что преступники в качестве аргументов и инструмента вербовки быстро воспользовались политикой Хоум Офиса по депортации просителей убежища в Африку [4]: «Торговцы (людьми) говорят им, что их отправят в Руанду, если они останутся в отеле». Особенно уязвимыми наблюдающие за ситуацией считают албанских подростков, некоторые из которых исчезали уже в течение дня после прибытия в Соединённое Королевство: «Было ясно, что детей продают, но не было тщательного и интенсивного расследования, о котором можно было бы подумать. Такого отношения не было бы, если бы речь шла о британском ребенке. В частности, в отношении албанцев есть (практически открытое) допущение, что их продают». Вот так британское правительство вдруг стало одним из звеньев в цепочке торговли детьми из мусульманских семей.
Теракты Палудана и похищения детей-мусульман — лишь небольшие части уже вполне отчётливо проступающей сквозь информационную завесу картины того, что ожидает европейских мусульман в самом ближайшем будущем. Теперь, когда на континенте открыто и не стесняясь поддерживают деньгами, оружием и дипломатически нацистов всех мастей, европейские политики и общество едва ли будут как-то ограничивать себя в выражении истинного отношения к соседствующим с ними исламским общинам. Что ж, мусульманам Европы есть, чем возразить. Пока Палудан жёг книги, Реджеп Тайип Эрдоган строил на континенте мощнейшую сеть мечетей [5], у которой есть абсолютно все ресурсы, чтобы ответить практически любым способом. Вопрос в том, есть ли желание дать ответ.