В рядах правящей элиты Великобритании неспокойно. В начале октября пройдет ежегодная конференция Консервативной партии, по итогам которой станет понятно, каковы шансы Терезы Мэй хотя бы в ближайшей перспективе сохранить пост премьер-министра, и каким будет сценарий Брексита для Соединённого Королевства. Пока же конкуренты в борьбе за лидерство в партии используют самые разные приемы, чтобы укрепить свои позиции. Довольно неожиданно нашлось среди этих приемов и место спекуляциям на тему запрета на ношение никаба.
Эту, болезненную не только для Европы, но и для ислама, тему затронул бывший министр иностранных дел в правительстве Мэй Борис Джонсон. В статье, озаглавленной «Дания все не так поняла. Да, бурка нелепа и угнетает, но все равно нет повода ее запрещать» (Denmark has got it wrong. Yes, the burka is oppressive and ridiculous – but that’s still no reason to ban it) и опубликованной в The Daily Telegraph 5 августа, Джонсон среди прочего тиражирует невежественное заблуждение, называя мусульманской одежду традиционных обществ – никаб и бурку, таким образом попросту потворствуя риторике исламистов, искажающих положения религии в угоду своей пропаганде.
Статья соткана из противоречий. Британский консерватор долго восхваляет «истинно датский образ жизни» и независимый дух, а затем удивляется, почему же вдруг в Дании запретили [1] чужеродные не только для европейского общества, но и для ислама бурку с никабом. Попутно перечислив главных соседей по Европе, уже принявших подобные законы (в этом контексте Великобритания скоро рискует остаться в одиночестве), и вволю пошутив на тему нелепого вида «почтового ящика», который приобретают все надевающие никаб (тут, пожалуй, стоит заметить от себя, что это не обязательно могут быть женщины), Джонсон озвучивает свою позицию: «Я против полного запрета, потому что это неизбежно трактуется – оправданно или нет – как (сомнительное) действие в отношении ислама».
Удручает, что политик такого масштаба как Джонсон не понимает или, что хуже, сознательно игнорирует то, что запрет никаба не может как-либо навредить исламу, поскольку не имеет к нему отношения. И именно целенаправленные действия политиков вроде Джонсона могли бы сильно способствовать распространению в британском, в европейском обществе такого восприятия этого вопроса. Вместо этого один из лидеров Тори выбирает игру в скетч-шоу про почтовые ящики.
Нелепая попытка Джонсона смешать в одном ядреном коктейле юмор, свои познания об «исламе» и политическую риторику на такую остросоциальную для всей Западной Европы тему, как запрет никаба, вполне объяснима. По мнению аналитиков Би-Би-Си, в настоящее время Борис Джонсон лишь четвертый в очереди тех, кто может сместить Терезу Мэй с поста премьер-министра Великобритании, уступая в том числе текущему главе Хоум-офиса мусульманину Сааджиду Джавиду. В этих условиях для столь опытного политика как бывшего министра иностранных дел, не гнушавшегося в прошлом фабриковать цитаты для такого издания как «Таймс», видимо, хороши любые средства. Тем более приемы эпатажа, которыми Джонсон владеет в совершенстве. Однако каковы для Соединённого Королевства реальные последствия подобных заигрываний политического истеблишмента с потенциальными избирателями?
В стране, где убийства чести, в том числе по причине того, что жертва одевалась на западный манер, уже давно являются будничным явлением, запрет никаба и любых закрывающих лицо форм одежды как раз и должен служить максимально четким сигналом всем, кто считает, что в обществе можно по-прежнему применять столь варварские и архаичные практики. И наоборот, отсутствие подобного запрета под предлогом следования якобы демократическим ценностям или и вовсе из боязни разозлить кого бы то ни было, является отлично считываемым сигналом поощрения. Однако какое дело Борису Джонсону может быть до жертв убийств чести, когда на кону собственные политические амбиции, а ситуацию подогревает искусственно созданный конфликт с Россией.
Столь же неуместной является поддержка никаба представителями некоторых якобы феминистских движений Европы, подход, который Джонсон также, по сути, одобряет в своей статье. В условиях, когда ношение никаба никак не регламентировано исламом, подобные действия фактически превращаются в поддержку ношения балаклавы грабителями и террористами, поскольку стираются любые возможные различия. И это на фоне того, что против никаба выступают многие мусульманки, активно участвующие в жизни британского общества.
Одной из них является доктор медицины Канта Ахмед (Qanta Ahmed), которая, отвечая на статью Джонсона, пишет, что «живущие на Западе мусульманки все чаще используют никаб в качестве антизападного происламистского политического заявления против секуляризации». Что ж, если британское общество становится исламистским, то с этим, видимо, уже ничего не поделать. Однако не ясно, какое место в политической верхушке такого общества надеется занять Борис Джонсон и где для него проходит граница между соблюдением ценностей демократического общества и необходимостью защищать это же самое общество от открытых посягательств на его фундаментальные основы.
Очевидно, что оправдывая и даже поощряя невежество, Борис Джонсон играет с огнем, с силами, которые не только не может контролировать, но даже и не будет пытаться. Впрочем, кампания, выстроенная вокруг инцидента в Солсбери, методы борьбы со сторонниками терроризма [2] исламистов на своей территории и субсидирование экстремистских организаций [3] под видом благотворительных, показывают, что подобные действия – это и есть все, что собой сегодня представляет политическая стратегия нынешнего правительства Великобритании.
Однако гораздо более удручающим обстоятельством является то, что по сути весь политический истеблишмент Соединённого Королевства сегодня способствует укреплению влияния невежественных трактовок ислама, большей частью просто по причине страха прослыть нетолерантными. Вторая политическая сила в стране, погрязшая во внутренних и внешних расследованиях проявлений антисемитизма Лейбористская партия, точно не является какой-либо альтернативой Консервативной партии в этом вопросе.