- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Исторический шанс для президента Турции Р.Т. Эрдогана или фактор исламских общин в возможном геополитическом кризисе в Европе

Сегодня, когда геополитическая турбулентность в мире находится на пике за несколько десятилетий, довольно много рассуждений и размышлений о том, какая судьба ждёт главных участников глобального противостояния – Россию и США. О том, получится ли, наконец, у Ирана заключить ядерную сделку, какую «сторону истории» выберут Индия и Бразилия (ведь нейтралитет сохранить в конечном итоге вряд-ли удастся). И что будет с учётом всех переменных делать Китай, прежде всего в отношении Тайваня. В то же время, не так много попыток спрогнозировать что в ближне- и среднесрочной перспективе может ждать Европу, в какой-то момент в мировой новостной повестке превратившуюся в одну большую Украину. И, более конкретно, Европейский союз.

Меж тем, сценариев для Европы в ее текущем положении зависимости от российских энергоресурсов с одной стороны и политических решений англосаксонского истеблишмента в США и Лондоне с другой, не так уж и много. И некоторые из них будут даже помрачнее тех, что озвучиваются сегодня аналитиками и экспертами со всего мира для России.

У любого кризиса всегда есть свои бенефициары. От текущего геополитического противостояния уже очевидным образом выигрывают США, списавшие рекордную за 40 лет инфляцию в стране на антироссийские санкции. Получает дивиденды Китай, среди прочего отыгрывающийся за Ухань в контексте американских биолабораторий и исследований на территории третьих стран. Даже Россия, как производитель значительной части удобрений, сельхозпродукции и поставщик энергоресурсов, при определенных раскладах может быть бенефициаром разгоняющихся прямо сейчас продовольственного и энергетического кризисов. У Европы же таких опций нет в принципе.

Каждый из текущих кризисов больнее всего бьёт именно по ней. Очередная неконтролируемая сильнейшая волна иммиграции. Взрывной рост цен на энергоресурсы. Отсутствие достаточного объема посевных площадей и сельскохозяйственных ресурсов, чтобы прокормить свое население и прибывающих иммигрантов в случае невозможности получать продукцию третьих стран и сопутствующего глобального продовольственного кризиса в регионе. Гиперинфляция в отдельных странах уже сейчас, согласно показателю PPI (Индекс цен производителей). И наконец, просто угроза неуправляемых беспилотников, прилетающих с украинской территории, и тот факт, что европейская земля может быть в любой момент по решению стратегов Североатлантического альянса превращена в зону боевых действий конфликта НАТО-Россия.

В этих условиях даже без боевых действий на территории ЕС не так уж трудно представить сценарии полного краха европейской цивилизации уже в самом ближайшем будущем, в перспективе трех-десяти лет, пусть сегодня они все ещё и проходят по разряду фантастики. Из европейских лидеров прямо сейчас всерьез рассматривать что-то подобное, кажется, в состоянии только Эммануэль Макрон. Президент Франции, безнадежно уступившей геополитическую инициативу на Западе англосаксам из Лондона и Вашингтона, пытается повлиять на судьбу региона в многочасовых телефонных переговорах с лидерами государств, участвующих в глобальном противостоянии. Как будто этим действительно все ещё что-то можно решить прямо сейчас.

Текущий кризис отчётливо показал, что европейские элиты уже в какой-то мере утратили волю, а европейские государства субъектность в том, что касается их непосредственных интересов. Однако если события примут для Европы катастрофический характер, эти воля и субъектность могут быть утрачены полностью, окончательно и бесповоротно. Особенно, если речь идёт о таких политиках как нынешний немецкий канцлер О.Шольц. Какие же сценарии в таком случаи ожидают Европу и прежде всего страны-проводники идеи единой Европы, Францию и Германию?

Самый очевидный – протекторат территории континентальной Европы (плюс-минус) под эгидой государств англосаксонского мира. Оформлен может быть в любой удобной форме. В текущих условиях проще всего, само собой, при посредстве НАТО, структуры которого разбросаны по всему континенту, а штаб-квартира находится в Брюсселе, так что европейским бюрократам даже не потребуется никуда переезжать. Йенс Столтенберг как лорд-наместник Ее Величества. Олаф Шольц – президент «новой объединенной Европы». Впрочем, лица, титулы и должности, конечно, могут быть любыми. Однако все это – сценарий с инициативой сверху, пусть и исходящей извне, а не от самих европейских государств.

Гораздо менее вероятный, но куда более интересный и, возможно, даже в чем-то перспективный для Европы сценарий предполагает первоначальную инициативу снизу. А именно – от многочисленных общин иммигрантов из стран исламского мира, во множестве образовавшихся на территории Европы в последние полстолетия. Как правило, эти общины хорошо организованы и вполне смогут в случае глобального управленческого кризиса в европейских странах взять в свои руки власть на местном уровне. На уровне кварталов, районов, муниципалитетов [1], и, возможно, даже на уровне кантонов, округов и земель. Потому что в условиях экономического, политического и идеологического кризиса, к которому сегодня стремительно движется Европа, больше взять эту власть будет просто некому.

Более того, подобный сценарий в последние пару десятилетий уже был опробован в Европе почти повсеместно радикальными представителями таких общин – исламистами, создававшими зоны шариатского контроля [2] в сегрегированных кварталах от Великобритании до Скандинавии [3]. Мусульманские общины в Европе сегодня самостоятельно решают практически любые вопросы повседневного быта, от организации исламского образования молодежи [4] до решения проблемы с наркотрафиком, ярким примером чего стала ситуация двухлетней давности во французском Лионе с конфликтом чеченской и арабской диаспор [5]. Многие общины мусульман в Европе существуют обособленно от местных правительств прямо сейчас, получая через мечети, культурные центры и благотворительные организации щедрое финансирование от государств Ближнего Востока. Прежде всего, речь идёт о Катаре, Саудовской Аравии и, конечно, Турции.

На возможной роли, которую может сыграть Турция в геополитическом кризисе на территории ЕС, если таковой всё-таки произойдет, необходимо сделать особый акцент. Потому что только эта страна, почти исключительно благодаря личным усилиям турецкого президента Р.Т.Эрдогана, сегодня обладает на европейском континенте возможностями [6], позволяющими превратить полученную на местном уровне власть в глобальное доминирование на континенте. Или как минимум в одной, но ключевой для сегодняшнего ЕС стране – ФРГ. В этом, несмотря на сопоставимо щедрые финансовые вливания, с ней не могут соперничать ни Саудовская Аравия, неуклонно теряющая влияние в мусульманских общинах Европы в последние годы, ни Катар, который с высокой долей вероятности в возможном европейском кризисе станет проводником интересов США, будучи уже провозглашенным американским президентом Джо Байденом «главным союзником страны вне НАТО».

Что же позволяет Турции претендовать на влияние такого масштаба в современной Европе? По состоянию «на сейчас» – едва ли что-то. Однако в случае глобального управленческого коллапса, вызванного сильнейшими экономическим, продовольственным и ресурсным кризисами вкупе с геополитической угрозой, решающую роль в борьбе за власть как минимум в Германии может сыграть колоссальная сеть из сотен мечетей, построенных на средства Турции и фактически находящихся под единым управлением Турецко-исламского союза по вопросам религии (DITIB). Мечети и инфраструктура DITIB есть практически в каждом хоть сколько-нибудь значимом немецком городе, от Берлина до Аахена. Впрочем, такие мечети сегодня есть не только в Германии, но практически в каждой (!) стране Европейского союза, за исключением разве что Греции [7] (тут, впрочем, не стоит забывать о не формализованных подобно мечетям т.н. молельных домах). Намазы и проповеди в этих мечетях как правило ведутся не на местных языках, а на турецком либо на доминирующем языке конкретной общины, а крупнейшие из них открывал лично Реджеп Тайип Эрдоган, что свидетельствует о самом прямом доступе клериков и сотрудников Турецко-исламского союза по вопросам религии к первым лицам турецкого государства.

Есть у Турции на европейском континенте и своя хорошо организованная боевая сила, способная при необходимости стать «дружиной/милицией» и организовать структуры поддержания правопорядка, если существующие европейские институты по каким-либо причинам перестанут справляться с исполнением таких функций. Речь идёт о туранистском пантюркистском ультраправом движении, изначально (с конца 1960-х) известном как «Идеалисты», а сегодня почти повсеместно преимущественно под своим неофициальным названием Бозкурт или «Серые волки». Партия националистического движения (ПНД), боевым крылом которой по сути являются «Серые волки», в настоящее время является ближайшим политическим союзником Партии справедливости и развития, возглавляемой Эрдоганом. А сам турецкий лидер вместе с текущим главой ПНД Девлетом Бахчели без проблем фотографируется на фоне карты «великого Турана», государства-идеала пантюркистов в границах от Европы до Тихого океана.

США уже сейчас развернули активную деятельность против «Серых волков». Так, в конце 2021 г. конгресс США принял поправку к Закону о государственной обороне на 2022 финансовый год (NDAA), которая может повлиять на правовой статус «Серых волков» в североамериканской стране. Поправка, внесенная конгрессменом Диной Титус, требует, чтобы Государственный департамент направил в Конгресс отчет о деятельности «Серых волков» против Соединенных Штатов и их союзников, включающий оценку того, соответствуют ли «Серые волки» критериям признания иностранной террористической организацией.

Разветвленная сеть мечетей, объединенных единым управлением, вкупе с хорошо вооруженными отрядами движения националистического толка вполне способна в условиях глобального геополитического кризиса в Европе претендовать на то, чтобы поэтапно сконцентрировать в своих руках власть на всех уровнях как минимум в отдельно взятых странах, прежде всего, в Германии, Бельгии и Нидерландах [8], где позиции DITIB и турецких общин чрезвычайно сильны. А значит, и составить серьезную конкуренцию англосаксонскому или любому другому проекту европейского протектората, если таковой когда-нибудь начнет претворяться в жизнь.

Что же касается России, то ей в этом сценарии рассчитывать особенно не на что. Несмотря на то, что в Европе есть весьма представительные и сильные диаспоры выходцев с Кавказа, прежде всего, чеченские, никакого влияния в них государство не имеет, поскольку состоят эти общины главным образом из сторонников разгромленной в ходе двух чеченских кампаний Ичкерии, многие из которых сегодня участвуют в боевых действиях на Украине на стороне украинских властей. Впрочем, влиянием в мусульманских общинах континентальной Европы не может похвастаться и другая сторона глобального противостояния – англосаксы. Этнический состав британских мусульманских общин состоит преимущественно из выходцев бывшей Британской Индии, пакистанцев и бангладешцев, тогда как на континенте в общинах доминируют выходцы из стран Ближнего Востока и Северной Африки.

Все вышесказанное подводит нас к выводу о том, что именно президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в условиях все более возможного глобального геополитического кризиса и кризиса управления в Европе может оказаться в роли неожиданного, но очень влиятельного участника борьбы за власть на европейском континенте уже в самом ближайшем будущем. А с учётом его достаточно широко известных туранистских и пантюркистских амбиций можно достаточно уверенно предположить, что если такой исторический шанс представится, удержать его от участия в этой игре престолов не смогут ни стандартные угрозы и санкции США, ни даже статус страны-члена НАТО у Турции.

Также необходимо отметить, что глобальный геополитический кризис в Европе по подобному сценарию может спровоцировать благоприятное для Турции развитие событий и в странах постсоветского пространства при соответствующих предпосылках на местах, поскольку сегодня на их территории также действует очень много мечетей, благотворительных организаций, культурных центров и инициатив, финансируемых Турцией. Особенно это касается государств со значительным или доминирующим тюркоязычным населением и прежде всего Азербайджана, Казахстана и России. И хотя турецкий проект в Европе и странах СНГ едва ли запускался с расчетом на подобные, напомним, все ещё близкие к фантастическим, сценарии, а в лучшем случае предполагал появление предпосылок для серьезного укрепления пантюркистского вектора в регионе в течение жизни двух-трёх поколений, текущие и ближайшие события могут существенно ускорить процесс максимально полного вовлечения региональных элит в турецкую орбиту, вплоть до формирования прототуранистских союзов и надгосударственных образований.